Третьи лица как участники гражданского процесса

Имеет свои особенности участие  третьих лиц без самостоятельных  требований в спорах, связанных с  обменом жилых помещений.

В делах, возникших по причине  недостижения между членами семьи  соглашения об обмене (принудительный обмен), истцом и ответчиком будут  являться наниматель и члены его  семьи. Кроме вышеуказанных субъектов  существует еще одна группа лиц, заинтересованных в положительном разрешении спора. Это граждане, предоставляющие для  обмена свою жилую площадь. В судебной практике их принято относить к третьим  лицам без самостоятельных требований, вступающих в дело на стороне истца. В юридической литературе по этому  вопросу нет единой точки зрения.

Одни авторы считают: судебная практика заняла правильную позицию, т.к. привлечение третьих лиц обеспечит  истцу возможность реального  исполнения решения суда о принудительном обмене. Участие в деле в качестве третьих лиц - нанимателей жилого помещения, на которое предлагается обменять помещение сторон по делу, предотвращает вынесение необоснованных, фактически неисполнимых решений.

По мнению Р.Е. Гукасяна, эти  лица не могут быть привлечены к  участию в деле в качестве третьих  лиц без самостоятельных требований, поскольку судебное решение на их правах и обязанностях отразиться не может... Следовательно, они не имеют  юридического интереса к процессу и  не должны принимать в нем участие⁴⁸ .

В.Н. Аргунов полагал, что  лица, предлагающие свою жилую площадь  для обмена, должны участвовать в  деле в качестве соистцов. Обосновывая  свою точку зрения, ученый пришел к  следующим выводам: между нанимателем  жилого помещения по предлагаемому  варианту и истцом по делу не существует никакого материально-правового отношения; такой наниматель заинтересован  в разрешении дела в пользу истца, поскольку только при вынесении  судебного решения он сможет реализовать  свое субъективное право на обмен; отказ  в иске о принудительном обмене будет  одновременно и отказом данному нанимателю в его праве на обмен жилого помещения. «Таким образом, - писал В.Н. Аргунов, - процессуальному положению нанимателя жилого помещения, на которое будет производиться обмен, по спорам о принудительном обмене более свойственны признаки равноправной стороны по делу, нежели третьего лица без самостоятельных требований на предмет спора»⁴⁹ .

Изложенная точка зрения представляется достаточно обоснованной, но требует уточнения. Нельзя согласиться  с тем, что наниматели, которые  предлагают свое жилое помещение  для обмена, во всяком случае, должны участвовать в положении соистцов. Полагаем, в деле о принудительном обмене на стороне истца возникает  факультативное, а не обязательное соучастие. Указанный наниматель может  участвовать в процессе в качестве соистца только тогда, когда он по своему свободному волеизъявлению предъявит  иск наряду с нанимателем, желающим произвести обмен. Этот вывод наибольшим образом отвечает действующему в  гражданско-процессуальном праве принципу диспозитивности. Иное означало бы принуждение  заинтересованного лица к предъявлению иска в суд и как следствие - к выполнению ряда процессуальных обязанностей, что противоречит указанному принципу. Наниматель жилого помещения, на которое будет производиться  обмен, вправе по своему усмотрению осуществлять или не осуществлять свое право на предъявление иска. Нельзя ставить  условием реализации права на судебную защиту истца обязательность предъявления иска другим лицом (нанимателем предлагаемого  для обмена жилого помещения). Как  уже отмечалось, стороны являются субъектами спорного материального  правоотношения и выступают в  защиту своих интересов, поэтому  было бы неправильным утверждать, что  наниматель, предлагающий для обмена свою жилую площадь, является истцом, т.к. спорное материальное правоотношение между ним и ответчиком отсутствует. Исходя из норм Жилищного кодекса, правоотношение по принудительному обмену существует только между нанимателем, желающим произвести обмен, и членом его семьи, отказывающимся от него. Между тем нужно согласиться с В.Н. Аргуновым, что не существует правоотношения и между нанимателем по предлагаемому варианту и истцом. Но специфика правоотношения по принудительному обмену жилыми помещениями состоит в том, что оно получает свое разрешение только в судебном порядке, поскольку реализация субъективного гражданского права одних пользователей жилого помещения поставлена в непосредственную зависимость от судебного решения, которым устраняется несогласие на обмен других пользователей этого же жилого помещения и порождается материальное правоотношение по обмену, а также от волеизъявления на обмен нанимателей по предлагаемому варианту, заинтересованных в получении благоприятного для истца судебного решения.

Следовательно, если наниматель жилого помещения, на которое будет  производиться обмен, не предъявил  иск, он должен привлекаться к участию  в деле как третье лицо без самостоятельных  требований. Процессуальная заинтересованность нанимателя жилого помещения, на которое  будет производиться обмен, в  вынесении указанного судебного  решения будет являться тем связующим  с истцом фактом, который дает основание  для вступления указанного нанимателя в качестве третьего лица без самостоятельных  требований на стороне истца. Рассмотрим теперь вопрос вступления в процесс третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета жилищного спора. Случаи вступления в данный процесс третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, на практике встречаются крайне редко. Так, в ходе рассмотрения иска Инспекции Федеральной налоговой службы N 13 Северного административного округа города Москвы (далее - Инспекция Федеральной налоговой службы N 13 САО города Москвы), представляющей интересы города Москвы, к Дровалю Ю.В. и др. о признании договоров купли-продажи квартиры недействительными, истребовании жилого помещения из чужого незаконного владения Тимирязевский межрайонный прокурор предъявил иск в интересах престарелой Верниковской Р.В, вступившей в дело в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора. Прокурор просил признать недействительными договор купли-продажи квартиры, заключенный между братом Верниковской Р.В. - Борисовым Е.В. и Дровалем Ю.В., последующий договор купли-продажи между Дровалем Ю.В. и Алиевым А.В., истребовать у Алиева А.В. в пользу Верниковской Р.В. спорную квартиру. Исковые требования были обоснованы тем, что в спорном жилом помещении проживал брат Верниковской Р.В. - Борисов Е.В., 1933 г. р., который 11 августа 2004 г. скончался. Однако 17 сентября 2004 г. Борисов Е.В. якобы по договору купли-продажи продал квартиру Дровалю Ю.В. Эта сделка не могла быть совершена Борисовым Е.В. ввиду его смерти. Впоследствии жилое помещение было перепродано. Первоначально спорная квартира считалась выморочным имуществом, поскольку сведения о наследниках умершего Борисова Е.В. отсутствовали. В результате проверки прокуратура получила данные о том, что в городе Санкт-Петербурге проживает сестра Борисова Е.В. - Верниковская Р.В., которая не имела возможности сразу вступить в права наследования из-за ошибки в документах, подтверждающих родство. После того как судом был установлен факт родственных отношений между Верниковской Р.В. и умершим Борисовым Е.В., прокурор предъявил иск в ее интересах как третьего лица и оспорил сделки купли-продажи квартиры, произведенные в нарушение требований закона. Иск в части истребования заявлен в связи с тем, что возврат квартиры путем применения последствий недействительности сделок не мог быть удовлетворен с учетом Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2003 г. N 6-П, исключившего возможность применения двусторонней реституции при совершении со спорным имуществом ряда сделок.

Решением суда исковые  требования прокурора в интересах  третьего лица с самостоятельными требованиями наследницы Борисова Е.В. - престарелой Верниковской Р.М. были удовлетворены в полном объеме, в иске Инспекции Федеральной налоговой службы N 13 САО города Москвы отказано в связи с отсутствием права на спорное имущество⁵⁰.

В данном примере третье лицо, заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора, вступило в уже начавшийся процесс с  такими же требованиями, как и требования истца. Вступление в процесс третьего лица способствовало своевременному разрешению спорных правоотношений, исключило  возможность вынесения впоследствии противоречивых судебных решений. Итак, случаи вступления в процесс третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета жилищного спора, на практике встречаются крайне редко.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, привлекаются в гражданский  процесс по жилищным делам достаточно часто. В юридической литературе нет единой точки зрения, кто точно  может выступать в качестве третьего лица по данной категории дел. Судебная же практика идет по пути признания в качестве третьих лиц без самостоятельных требований во-первых жилищных органов власти (в делах о выселении с предоставлением другого жилого помещения, а также без предоставления другого жилого помещения вследствие признания ордера недействительным по причине неправомерных действий получивших ордер лиц), во-вторых, граждан (членов семьи истца, которые не изъявили желания вступить в дело в качестве соистцов и не являются в споре ответчиками), а в-третьих, граждан, предоставляющих для обмена свою жилую площадь ,в делах, возникших по причине недостижения между членами семьи соглашения об обмене (принудительный обмен).

3.3 Проблемы третьих  лиц в семейных спорах

Важной задачей на стадии подготовки брачно-семейных дел является разрешение вопроса о вступлении в дело третьих лиц.

На практике к участию  в делах о разделе совместно  нажитого в период брака имущества  привлекаются третьи лица, как заявляющие, так и не заявляющие самостоятельные  требования на предмет спора.

Так, Н.В. обратилась в Правобережный суд г. Липецка с иском к А.В. о разделе совместно нажитого имущества⁵¹, указывая, что с 1995 года состоит в зарегистрированном браке с А.В. В период брака ими было приобретено совместно имущество, которое она просила разделить .Спор о разделе включал доли уставного капитала ООО «…».

Б. – представитель ООО « …» представитель привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица в суде пояснила, что 000 «…» возражает против отчуждения 1/2 доли уставного капитала юридического лица Н.В. При этом третье лицо не заявляло самостоятельные требования на предмет спора.

Приведем другой пример, когда в деле участвует третье лицо, заявляющее самостоятельные требования на предмет спора.Так, Максимова И.А. обратилась в Боровичский городской суд с исковым заявлением к Максимову С.В. о расторжении брака и разделе имущества⁵². В период брака ими совместно, за счёт общих доходов, была приобретена однокомнатная квартира. Максимова И.А. просит суд расторгнуть брак между нею и Максимовым С.В. и разделить имущество, являющееся общей совместной собственностью, выделив ей 1/2 долю в праве собственности на однокомнатную квартиру.

Определением суда в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные  исковые требования была привлечена Максимова В.В., от которой в суд  поступило исковое заявление, в  котором было указано, что вечером 8 октября 2008 года её сын Максимов С.В. сообщил ей о том, что его жена Максимова И.А. подала заявление  в Боровичский городской суд  о разводе и разделе якобы  совместно нажитого имущества, при этом в качестве совместно нажитого имущества указала однокомнатную квартиру. Она не согласна с тем, что данная квартира является совместно нажитым её сыном и женой сына имуществом, так как фактически квартира приобретена на её (Максимовой В.В.) деньги и предназначалась для её проживания.

Итак, необходимость участия  третьих лиц на стадии подготовки брачно-семейных дел обусловлена  наличием возможных с их стороны  собственных притязаний на спорное  имущество, а также правовой связью с имущественными правами и обязанностями  супругов.

Необходимость привлечения  третьих лиц не вызывает сомнений, когда, например, спорящий супруг с  целью уменьшения состава имущества, подлежащего разделу, и последующего фактического закрепления его за собой ссылается на принадлежность вещей своим близким (родителям, братьям, сестрам и др.). Всесторонняя проверка данного обстоятельства невозможна без участия в деле родственников. Поэтому суд или судья обязан уведомить их о производстве по делу и разъяснить им право предъявления к спорящим супругам иска о признании  права собственности. Лицо, предъявившее такой иск, вступает в процесс  в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями на предмет спора и  пользуется всеми правами истца (ст. 37 ГПК РФ).

Необходимо отметить, что  если одновременно с иском о расторжении  брака заявлено требование о разделе  общего имущества супругов, то в  случаях, когда раздел имущества  затрагивает интересы третьих лиц, судья в соответствии с п. 3 ст. 24 СК РФ вправе выделить данное требование в отдельное производство.

Еще один момент. В целях  повышения эффективности защиты прав и интересов несовершеннолетних в брачно-семейных процессах необходимо привлечение третьих лиц. Так, Суд Шалинский районный суд Шалинского района Свердловской области, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних «Надежда» Шалинского района к В. о лишении родительских прав и взыскании алиментов⁵³, решил В. ограничить в родительских правах в отношении ее детей дочери В. А. 06.08.1996 г.р., сына В. И. 12.02.2000 г.р., поскольку ответчица уклоняется от воспитания своих детей. Суд решил передать детей органам опеки и попечительства для решения вопроса их дальнейшей судьбы.

В судебное заседание было привлечено третье лицо на стороне  истца - представитель Управления социальной защиты населения Шалинского района К. Третье лицо исковые требования поддержало и показало, что воспитанием своих детей В. не занимается. Семья В. неполная, состоит на учете, как находящаяся в социально-опасном положении с 2003 года. За период 2007года и 2008 года дети дважды поступали в Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних «Надежда» Шалинского района, где находятся по настоящее время. За период реабилитации детей в Социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних «Надежда» Шалинского района в 2007 году, проводилась работа с матерью. В. поступила на работу, произвела ремонт комнаты и дети были возвращены в семью. В августе 2008 года дети вновь поступили в Социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних «Надежда» Шалинского района, как безнадзорные и совершившие кражу сотового телефона. Дети были больные, немытые в грязной одежде. Срок реабилитации детей закончился, но нет возможности и условий возвращения их в семью, так как В. злоупотребляет спиртными напитками, постоянного места жительства не имеет.

В данном примере третье лицо, не заявляющее самостоятельные требования, вступает в процесс в целях повышения эффективности защиты прав и интересов несовершеннолетних.

К проблеме вступления в  дело третьих лиц нельзя подходить  однозначно, так как по некоторым  судебным семейным делам, в целях  повышения эффективности защиты прав и интересов несовершеннолетних, участие третьих лиц просто необходимо. В этой связи возникает вопрос о том, что делать суду в том  случае, если присутствие третьего лица, заявляющего самостоятельные требования, целесообразно ввиду обеспечения защиты прав несовершеннолетнего, а само третье лицо отказыва ется вступать в процесс.

Исходя из этого, представляется необходимым на законодательном  уровне определить круг судебных семейных дел, по которым привлечение граждан  в качестве третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования на предмет спора, должно происходить по инициативе суда, прокурора, органов опеки и попечительства независимо от согласия указанных лиц. Например, возможно было бы по инициативе суда привлекать граждан, наделяя их статусом третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования на предмет спора, по делам об установлении отцовства, когда в ходе судопроизводства выясняется, что иск был предъявлен ненадлежащим истцом (лицом, которое считает себя отцом ребенка) и этот ненадлежащий истец не согласен на свою замену. В данном случае привлечение третьего лица в процесс позволило бы не только определить действительного отца ребенка, но и правильно в дальнейшем разрешить вопрос о взыскании алиментов.