Доктринальные и законодательные основы услуг

Таким образом, в отличие от договора подрядного типа предметом договора на оказание маркетинговых услуг является информация.

Специфика отношений, связанных с применением  заказчиком маркетинговой информации и других результатов маркетингового исследования обусловливает необходимость  соблюдения сторонами условий конфиденциальности⁶³. При этом следует отметить, что в цивилистической науке условия договора конфиденциальности информации практически не разработаны. Важность согласования такого условия подчеркивают авторы работ, посвященных договорам о выполнении НИОКР⁶⁴ и маркетинговых исследований⁶⁵. К составляющим конфиденциальность маркетинговой информации могут относиться: рыночная стратегия; планы рекламной деятельности; планы обеспечения конкурентных преимуществ по сравнению с продукцией других фирм; методы работы на рынках; планы сбыта продукции; анализ конкурентоспособности выпускаемой продукции и т.д.

Из числа  сведений, составляющих коммерческую тайну, исключаются те, которые не являются коммерчески ценными, т.е. важными для интересов осуществления  предпринимательской деятельности. Носителями информации, составляющим коммерческую тайну являются документы, технологии, материальные объекты, в  том числе и физические поля, в  которых эта информация находит  свое отображение в виде символов, образов, сигналов, технических решений и процессов⁶⁶. Конфиденциальной является и информация о том, кто является инициатором проведения таких исследований.

В то же время необходимо учитывать, что  конфиденциальный характер маркетинговой  информации проявляется только в  том случае, если обладатель такой  информации для ее создания затратил определенные усилия. При это объектом правовой защиты является не только сама информация, но и затраты, связанные  с ее созданием. Поэтому при составлении  договора следует предусмотреть  условия о нераспространении  исследователем третьим лицам как  данных, полученных в ходе проведения исследования, так и выводов, сделанных  на их основании, кроме тех случаев, когда на это имеется предварительное  письменное согласие клиента-заказчика (это уже установление требования о соблюдении конфиденциальности маркетинговой  информации⁶⁷). Таким образом, возможность существования данных соглашений детерминируется тем, что конфиденциальность – это, прежде всего, требование, облегченное формой обязательства.

Показатели  эффективности работы исполнителей оцениваются по правильности составления  итогового отчета.

В качестве примера можно указать на одно из дел, рассмотренных кассационной инстанцией. Между заказчиком и исполнителем был заключен договором, в соответствии с условиями которого исполнитель  обязан проводить консультации в  области изучения рынка потребителей ковровой продукции. По прошествии месяца между исполнителем и заказчиком подписан акт приема-передачи услуг  по названному контракту, после чего заказчик предъявил иск о взыскании своего вознаграждения. Суд первой инстанции, отказывая в иске, сослался на то, что истец не представил доказательств выполнения услуг по маркетинговому исследованию. Материалы дела не позволяют установить, в чем конкретно выражались оказанные услуги, а стоимость маркетинговых услуг по спорному контракту не сопоставимо с объемами производства продукции и размерами получаемой прибыли от осуществления предпринимательской деятельности.

Суд кассационной инстанции, оставляя жалобу без удовлетворения, указал на крайне недобросовестно поведение  сторон: в материалах дела отсутствуют  документы, подтверждающие фактическое  выполнение услуг, предусмотренные  спорным контрактом; нет никаких  документов, свидетельствующих о  том, что исполнитель предпринимал какие-либо действия по изучению рынка  потребителей ковровой продукции и  собрал информацию о его особенностях с целью передачи ее заказчику; к  акту не приложены документы содержащий конкретный перечень потребителей продукции, производимой заказчиком, определяющие объемы и ассортимент продукции  по каждому потребителю; отсутствует  список сотрудников истца, непосредственно  исполнивших работу в рамках спорного контракта. То обстоятельство, что информация об оказанных услугах передавалась «на магнитных носителях», как  это предусматривалось контрактом не освобождало истца от обязанности  предоставить суду доказательства оказания этих услуг⁶⁸.

Из анализа  данного дела видно, что отчет  должен отражать цели и задачи исследования. Цель исследования определяет стратегию  проводимого мероприятия и должна содержать данные о методах, которые  применялись для сбора, анализа  и обработки сведений; указать  величину возможных погрешностей, влияющих на степень достоверности информации. На основании данных проведенного исследования формируются выводы и рекомендации. Выводы акцентируют внимание на результатах проведенных исследований. В то время как рекомендации представляют собой гипотезы относительно того, какие решения следует принять в конфликтной ситуации в соответствии с заявленными целями исследования. При разработке рекомендаций подчеркивается значимость представленной информации для заказчика предприятия. Именно отчет является результатом работы, и его исполнитель обязан передать заказчику в срок, оговоренный в договоре. Поэтому предоставление маркетинговых услуг в устной или письменной форме не освобождает стороны от документального оформления отчета, который, в свою очередь, и завершает процесс маркетингового исследования.

3.2 Надлежащее исполнение, последствия  ненадлежащего исполнения договора  об оказании рекламных услуг

Динамика  сложившегося договорного правоотношения включает в качестве его отдельных  стадий исполнение, а наряду с ним  изменение и расторжение.

ГК не содержит общих норм об исполнении договоров. В соответствующих случаях  регулирование осуществляется обширной главой «Исполнение обязательств» (гл.22). Кроме того, именно исполнению договорных обязательств посвящена  основная масса специальных норм, которые содержатся в главах об отдельных  типах договоров.

Исполнение  договора выражается в совершении или  воздержании от совершения действий, которые составляют его предмет. При оценке исполнения учитывается, было ли совершено действие, а если да, - то каким образом. В первом случае речь идет об исполнении как таковом, а во втором – о его надлежащем характере. Соответственно ст.393 ГК, которая открывает главу об ответственности за нарушение обязательств, разграничивает неисполнение (1) и ненадлежащее исполнение (2).

Когда говорят  об исполнении как таковом, имеют  в виду совершение действий (воздержание  от действий) в натуре или иначе  – реальное исполнение. Соответственно надлежащее исполнение включает соблюдение комплекса требований, которые определяют, кто и кому должен произвести исполнение, а также каким предметом, когда, где и каким способом это должно быть осуществлено.

Реальное  исполнение и надлежащее исполнение тесно связаны между собой. Об этом можно судить исходя из примера, отношение к качеству: передача недоброкачественных  товаров при невозможности устранить  обнаруженные недостатки превращается в неисполнение⁶⁹.

Вопрос  о соотношении обоих понятий  – «неисполнения в натуре»  и «ненадлежащего исполнения» - весьма спорен. По этому поводу были высказаны  две противоположные точки зрения. Одна из них сводится к тому, что  исполнение в натуре представляет собой  составную часть надлежащего  исполнения. Так, по мнению Н.И. Краснова: «Надлежащее исполнение является понятием более общим, а реальное исполнение – одно из частных требований, входящих в содержание надлежащего исполнения»⁷⁰. Автор, несомненно, прав, подчеркивая особую связь реального и надлежащего исполнения обязательств. Однако все же, как представляется, между этими понятиями складывается иное соотношение, чем то, которое присуще целому и его части⁷¹.

Реальное  и надлежащее исполнение – разноплоскостные явления. В первом выражена сущность исполнения как совершения определенного  действия, а во втором – качественная характеристика действия (воздержание  от действия). Проверяя, исполнил ли должник  обязательство, ставят перед собой  два самостоятельных по значению вопроса: совершило ли лицо действие, которое составляет объект соответствующего правоотношения (соблюдено ли требование реального исполнения), и каким  образом это действие совершено (соблюдено ли требование надлежащего  исполнения)?

Точка зрения, противоположная той, которую высказал Н.И. Краснов, была сформулирована А.В. Венедиктовым. Он полагал, что надлежащее исполнение – часть реального  исполнения. «Реальное исполнение договорных обязательств, - писал А.В. Венедиктов, - охватывает надлежащее выполнение всех количественных и качественных показателей: не только своевременную сдачу всего  количества предусмотренной договором  продукции, но и сдачу ее в условленном  ассортименте, в соответствии утвержденными  затратами и техническими условиями, в комплектном виде, а также  своевременное восполнение недостач в отдельных партиях, немедленное  исправление допущенных недостатков  или замену недоброкачественной  продукции продукцией надлежащего  качества и т.д.»⁷²

Нетрудно  заметить, что автор включи в свой обширный перечень и условия, которым  должно соответствовать исполнение, и меры, обеспечивающие выполнение таких условий. В этом широком  по объему понятии, призванном выражать особые требования к исполнению обязательства, поставлены на одну доску и «долг», и то, что составляет установленные  правом последствия его нарушения («восполнение», «исправление», «замена»).

Особую  позицию занял О.С. Иоффе, по мнению которого принцип реального исполнения является всеобщим. Соответственно обращается внимание на то, что «на стадии нормального  развития обязательства он предполагает надлежащее исполнение, а после допущенной должником неисправности – исполнение в натуре»⁷³.

С точки  зрения автора можно сделать вывод, что на стадии исполнения (т.е. до нарушения  обязательства) все значение реального  исполнения сводится к стимулированию действия другого принципа. В чем  состоит роль первого на этой стадии остается, тем самым не совсем ясным.

С требованием  исполнения обязательства в натуре справедливо связывали, как отмечалось, недопустимость замены обусловленного действия (передачи определенной вещи, выполнения определенной работы и др.) денежным эквивалентом. Однако в этом выражается не сущность самого требования, а лишь одно из возможных его проявлений. Поэтому следует признать, что  нет оснований исключать из сферы  действия принципа реального исполнения денежные обязательства, которые в  отличие от всех прочих даже в свое нормальном состоянии имеют предметом  определенную денежную сумму. Ссудополучатель, не возвращающий в срок полученные суммы, покупатель, который своевременно не оплачивает поставленные товары, тем  самым нарушают требование реального  исполнения обязательств. Именно по этой причине охранительные обязательства  в основном совпадают: в том и  в другом случае речь может идти о возмещении убытков, использовании  неустойки и других способах обеспечения  исполнения обязательств. Применительно  к тому и другому случаю в равной мере, хотя и в разных формах, может  быть поставлен вопрос о принудительном исполнении.

В действующем  ГК среди мер, предназначенных специально для обеспечения реального исполнения, можно назвать, прежде всего, общее  правило о недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства  и одностороннего изменения его  условий, закрепленное в ст. 310 ГК РФ. Соответствующее требование адресовано той стороне договора, которая  выступает в роли должника. Однако эта статья, рассчитанная на все  вообще обязательства, дополняется  статьями гл. 29 ГК РФ. Из них следует, что одностороннее расторжение  или изменение договора в принципе недопустимо независимо от того, идет ли речь об обязательстве должника или о правах кредитора.

К числу  мер обеспечения реального исполнения относятся и те, которые имеются  в виду п. 1 ст. 396 ГК РФ. Указанный  пункт резюмирует сохранение необходимости  при ненадлежащем исполнении исполнить  обязательство в натуре, несмотря на уплату неустойки и возмещение убытков. В отличие от этого при  неисполнении действует обратная презумпция: в пользу того, что возмещение убытков  и уплата неустойки за нарушение  освобождают должника от исполнения обязательства в натуре (п.2 ст. 396 ГК РФ).

3.3 Изменение и расторжение договора  о возмездном оказании информационных  услуг

ГК, впервые  включивший в качестве самостоятельного подраздела «Общие положения о договоре», выделил в последнем специальную  главу, посвященную его изменению  и расторжению (гл. 29). В главе, прежде всего четко разграничены изменение  и расторжение договоров, происшедшие  как по соглашению сторон, так и  по требованию одной из них. Для обоих  этих оснований установлены прямо  противоположные презумпции. Имеется  в виду, что возможность изменения и расторжения договора по соглашению сторон презюмируется диспозитивной нормой (п. 1 ст. 450 ГК РФ), при этом «иное» может быть установлено самим Кодексом, другими законами либо договором. В отличие от этого одностороннее изменение допускается только в случаях, прямо предусмотренных Кодексом, другими законами или договором (п. 2 ст. 450 ГК РФ).

К соглашению, о котором, идет речь, предъявляются  определенные требования. Так, оно должно быть совершенно непременно в той  же форме, что и первоначальный договор. Имеются в виду случаи, когда основной договор заключается в письменной, простой или нотариальной форме. Поскольку соглашение представляет собой обычную или многостороннюю сделку, к нему предъявляются общие  требования, предусмотренные в гл. 9 ГК РФ. Подразумеваются требования к его содержанию, к воле и волеизъявлению сторон и др.

Наделение сторон столь широкой возможностью определять судьбу договора составляет одно из прямых выражений договорной свободы: те, кто обладают правом по собственной воле заключать договор, должны быть в принципе столь же свободны в вопросах о его расторжении  или изменении отдельных договоренных условий.

Особенность одностороннего изменения или расторжения  договора состоит в отсутствии согласия контрагента. Имеется в виду, что  если бы этот последний не возражал против изменения или расторжения  договора, предложенного стороной, речь пошла бы об ином основании: соглашении между контрагентами.

Изменение договора в смысле, который ему  придается в гл. 29 ГК РФ, имеет  строго определенные границы. В подобных случаях меняются конкретные условия  договора, но не его модель. В соответствующие  рамки укладывается, в частности , замена в договоре на информационные услуги предмета, например, вместо контекстной рекламы полиграфическая продукция, или способа исполнения – вместо доставки продукции транспортом так называемый «самовывоз» и т.п.