Философские воззрения Бердяева
в "Смысле истории"
Реферат
Философские воззрения Бердяева
в «Смысле истории»
Введение
Бердяев Николай Александрович
[1874-1948] - философ и публицист, сын
генерал-лейтенанта. Первоначально
он примыкал к марксизму, соединяя
его впрочем с некоторыми течениями
неокантианства. В дальнейшем пережил
характерную для известных философско-публицистических
кругов того времени эволюцию "от марксизма
к идеализму", а затем к религиозно-мистической
философии и феодально-теократическим
общественным идеалам. В 1922 вместе с Ильиным,
Франком, Степуном и другими был выслан
за границу. В религиозно-мистическом
плане развертываются и его эстетические
воззрения, систематизированные им в книге
"Смысл творчества" [М., 1916] и базирующиеся
на понимании искусства как своеобразного
теургического акта. Из собственно литературных
работ Бердяева, кроме ранней статьи о
Метерлинке в сб. "Sub specie aeternitatis" [1907],
следует отметить его монографию о Достоевском,
изданную в 1923 в Берлине и посвященную
главным образом религиозными социально-историческим
концепциям последнего1.
В 1905-1906 гг. совместно
с С.Н. Булгаковым Бердяев редактирует
журнал "Вопросы жизни", стремясь
сделать его центром единения
новаторских течений в социально-политической,
религиозно-философской и художественной
сфере. Поездка зимой 1907-1908 гг.
в Париж и интенсивное общение
с Мережковским и его кругом
стимулирует обращение Бердяева
к Православию. По возвращению
в Россию он поселяется в
Москве, сближается с кругом философов,
объединенных вокруг книгоиздательства
"Путь" (Г.А. Рачинский, Е.Н.
Трубецкой, В.Ф. Эрн, С.Н. Булгаков,
П.А. Флоренский) и принимает деятельное
участие в организации религиозно-философского
общества памяти Вл. Соловьева.
Итогом творческих поисков этого
периода становится опубликованная
в 1911 г. "Философия свободы".
В "Философии свободы"
Бердяев выступает как продолжатель
главных традиций русской философии
XIX века. Устремленность Бердяева
к всемирной соборности, призванной
преодолеть церковный конфессионализм,
находится в русле универсализма Вл. Соловьева
и его учения о "Богочеловечестве"2.
С 1922 по 1924 г. Бердяев
живет в Берлине. Уже в эту
эпоху он приобретает репутацию
ведущего философа послевоенной
Европы. У него завязываются знакомства
с О. Шпенглером, М. Шелером,
Г. фон Кайзерлингом.
В 1918 г. Бердяев создает
Вольную Академию Духовной Культуры,
при которой начинают работу
несколько семинаров. Он читает
курс лекций по философии истории,
участвует в семинаре по Достоевскому,
а также пишет книгу "Философия
неравенства" (опубликована в
Берлине в 1923 г.). В 1920 г. историко-филологический
факультет Московского университета
избирает его профессором. А
в 1921 г. он подвергается аресту
в связи с делом так называемого
"тактического центра". Летом
1922 г. последовал еще один арест,
осенью - высылка за пределы страны
Начало второй мировой
войны и война фашистской Германии
с СССР обострила патриотические
чувства Бердяева... Первой послевоенной
книгой стала "Русская идея"
(Париж, 1946), посвященная осмыслению
истории русской философии.
Умер Бердяев 23 марта
1948 года за рабочим столом в
своем доме в пригороде Парижа,
Кламаре.
Смысл истории Н. Бердяева
Бердяев, безусловно, центральная
фигура всей русской философии.
Отличительной чертой собственных
воззрений мыслитель всегда признавал
их историософскую направленность,
что с особой яркостью проявляется в его
трактате «Смысл истории».
На страницах работ,
написанных в эмиграции, куда
также относится и «Смысл истории»
философ рассматривает историю
человечества как чередование
культур, каждая из которых
расцветает, проживает свою неповторимую
судьбу, — и умирает, уступая
место другим. Пессимистическая
логика бердяевских работ такова: вначале
внутренне истлел и рухнул гуманизм —
величайший плод христианского мира, а
затем черед гибнуть пришел и для самого
христианства. Христианская культура
— великая историческая неудача, говорит
Бердяев; христианство «не удалось в истории»,
и современное человечество совершает
попятное движение от христианства, на
Европу опускается ночь нового — теперь
уже антихристианского — Средневековья3.
Бердяев в своем
произведении в наибольшей степени
заостряет внимание на том
новом, что внесло когда-то
христианство в человеческий
мир. Христианство открыло миру
«начало духовной свободы» как
«свободы избрания, свободы утверждения»;
христианство положило начало
«освобождению человеческого духа из
недр природной необходимостью»; христианство
дало «антропоцентрическое чувство, которое
и сделалось основной движущей силой новых
времен»; и — самое главное — христианство
смогло «выковать человеческий образ,
выковать свободную человеческую личность»,
создало новый духовный опыт, содержанием
которого стало «рождение Бога в человеке
и человека в Боге»4. Христианство у Бердяева
оказалось соединено с персоналистической
системой ценностей; исторический проигрыш
для так интерпретированного христианства
не страшен, пока остаются хотя бы немногие
люди, верные этому миропониманию5.
Основная мысль, исследуемая
философом в данном сочинении звучит следующим
образом - история только в том случае
имеет смысл, если она имеет конец; смысл
истории находится вне ее самой, ибо только
за ее пределами разрешим трагизм времени.
Учение же о бесконечном прогрессе ведет
к отрицанию смысла истории, к дроблению
исторического бытия, к краху, в конце
концов, самого положительного гуманистического
идеала, обнаруживая тем самым ложь и несостоятельность
своих предпосылок.
По мнению А. Меня,
«Бердяев был глубоко эсхатологически
напряжен, для него существующее состояние
мира было мертвым, объективированным!
История - это статуи и трупы... Реализуется
все тогда и только тогда, когда мир сбросит
с себя вот это окостенение объективации.
Поэтому осмысление истории - только там,
где она кончается. Смысл истории - в ее
аннулировании, ее снятии; в том, что мы
устремлены, как стрела, к будущему, где
мертвенность объективированного бытия
будет побеждена, где будет торжествовать
полностью творческий дух, где он будет
играть, где он будет расцветать! Поэтому
эсхатология, то есть учение о конце мира,
для Бердяева не была чем-то зловещим,
мрачным, устрашающим. Он говорил о том,
что человек должен приближать конец мира,
что человек должен стремиться к этому
моменту преображения бытия. И все темное
будет уничтожено»6.
Чувствуя кризис своей
эпохи и переломность времени, в
котором он живет, Бердяев в своей книге
пытается разобраться не только в прошлом,
но и в будущем. Поскольку «Смысл история»
основывается именно на христианской
культуре, в ней присутствует и присущий
религиозному мировоззрению дуализм.
Соотношение духовного и материального
и есть сущность бытия. Таким образом,
Бердяев в анализируемом произведении
пишет не только о земной, но и о небесной
истории. Еще в молодости на него оказало
влияние учение Канта, в части его «вещей
в себе». Он принял этот кантовский дуализм
расчленяя весь мир на высшую реальность
и обыденный мир вещей. Сам он называл
небесную историю «прологом на небе»,
которая потом развивается и раскрывается
в земной судьбе человека и человечества.
«Будущее,- отмечает в своей
книге Бердяев, - с точки зрения настоящего,
не более реально, чем прошлое, и творческая
работа наша должна совершаться не во
имя будущего, а во имя того вечного настоящего,
в котором будущее и прошлое - едины»7,
«...в действительности каждое поколение
имеет цель в самом себе, несет оправдание
и смысл в своей собственной жизни, в творимых
им ценностях и собственных духовных подъемах,...а
не в том, что оно является средством и
орудием для построения последующих»8.
По С. Франку, существует
общий закон исторической инерции,
согласно которому «вековой душевный
опыт народа продолжает жить
еще долго после устранения
условий, его порождавших»9. АН. Бердяев
указывал на аналогичную, по
сути, закономерность отставания
духовного развития общества
от его материального уровня.
Для Бердяева история
–это, прежде всего культура, которая
находится на одном из полюсов развития
общества. На другом полюсе находится
Просвещение, которое противопоставляется
духовной культуре, как разлагающее ее
основы. Философ пишет: "Но в самой культуре
обнаруживается тенденция к разложению
своих религиозных и духовных основ, к
низвержению своей символики, и культура
античная, и культура западноевропейская
переходит чрез процесс "просвещения",
которое порывает с религиозными истоками
культуры и разлагает символику культуры.
В этом обнаруживается роковая диалектика
культуры"10.
Гармоническое единство
временного и вечного в истории
недостижимо в принципе и, уже
поэтому, изначально ложна любая
теория прогресса, отстаивающая
идею бесконечных возможностей
человечества и предрекающая
тот или иной вариант «светлого
будущего». «В истории нет прогресса
счастья человеческого, - есть лишь
трагическое, все большее и
большее раскрытие внутренних
начал бытия, раскрытие самых
противоположных начал, как светлых,
так и темных, как божественных,
так и дьявольских, как начал
добра, так и начал зла. В
раскрытии этих противоречий
и выявлении их и заключается
величайший внутренний смысл
исторической судьбы человечества»11.
Заметим, что в данном случае,
как, впрочем, и всегда, Бердяев
говорит отнюдь не о бессмысленности
человеческого существования и,
в отличие, например, от А. Камю,
даже не о его трагической
абсурдности. В самих противоречиях
исторического бытия содержится,
по убеждению русского персоналиста,
глубочайший метафизический смысл.
Вспоминая известный афоризм
и, в какой-то мере, его оспаривая,
можно сказать, что именно этими
противоречиями «вымощена», по Бердяеву,
историческая дорога человека
в вечность, а отнюдь не в
абсурдный тупик небытия и
уж, конечно, не в ад. Бердяевская
апокалиптика - это, менее всего, пророчества
о «конце света», призывы к покаянию и
угроза «страшного суда»12. «Апокалипсис
не есть только откровение о конце мира,
о страшном суде. Апокалипсис есть также
откровение о всегдашней близости конца
внутри самой истории, внутри исторического
еще времени, о суде над историей внутри
самой истории, обличение неудачи истории»
«Культура связана
с культом,- продолжает Бердяев, -
она из религиозного культа
развивается, она есть результат
дифференциации культа, разворачивания
его содержания в разные стороны.
Философская мысль, научное познание,
архитектура, живопись, скульптура,
музыка, поэзия, мораль — все заключено
органически целостно в церковном
культе, в форме еще не развернутой
и не дифференцированной. Древнейшая
из Культур - Культура Египта
началась в храме, и первыми
ее творцами были жрецы. Культура
связана с культом предков,
с преданием и традицией. Она
полна священной символики, в
ней даны знаки и подобия
иной, духовной действительности. Всякая
Культура (даже материальная Культура)
есть Культура духа, всякая Культура имеет
духовную основу - она есть продукт творческой
работы духа над природными стихиями"13
Читая «Смысл истории»
Бердяева, мы встречаемся с острым
катастрофическим мироощущением,
раскрывающимся в целостную концепцию
конкретной метафизики истории.
Бердяев говорит о "конце
Ренессанса и кризисе гуманизма",
понимая под этим исчерпание
той исторической эпохи, жизнь
которой определялась самоутверждением
самозаконного человека, верившего в возможность
всецелого удовлетворения своих потребностей
средствами посюстороннего культурного
строительства.
Смысл истории шире
земных перспектив, - задачи человека
в его земном творчестве могут
воплотиться лишь символически,
и потому здесь не может
быть предельных и конечных
свершений. Центр тяжести лежит
не в уже достигнутых символизациях,
а в жажде новых достижений.
Этот пафос бесконечности сочетается
у Беодяева с тревожным апокалипсизмом:
к призыву к духовному углублению примешивается
опасное подозрение, что вообще исторический
путь клонится к закату.
Л. Карсавин полгает, что
«Н.А. Бердяев усматривает смысл истории
в "разрешении судьбы" ее "во вневременном,
в вечности, во всеединстве, за пределами
самой истории", "в переходе за грани
и за пределы относительной исторической
действительности в какой-то иной план
бытия"...
Для Н.А. Бердяева, несмотря
на утверждение всеединства, не
все "воскресает", а есть
какая-то ветошь, какое-то иллюзорное
бытие. Он идет еще дальше. Остроумно
раскрывая смысл Ренессанса, он
видит неудачу средневековья
в попытке насильственно, а
не свободно осуществить "Царство
Божье". - Человеческий дух должен
был быть "отпущен" на свободу,
чтобы "на свободе раскрыть
свои силы и проверить на
опыте, что означает и к чему
ведет гуманизм". Проверка оказалась
греховною, злом. Но "драма новой
истории была внутренне неизбежна".
Она - "великое испытание человеческой
свободы. Оно было провиденциально
неизбежным. Не могло создаться
царство Божье без такого свободного
испытания человеческих сил14.
В рамках исторического
процесса, по Бердяеву, не разрешима
трагедия индивидуального: Царства
Божьего на Земле быть не
может! А утверждение Царства
Божьего и преодоление трагедии
истории как цель может, согласно
Бердяеву, быть постигнуто только
в рамках идей христианства. Отсюда
и неизбежность апокалипсиса, и
неизбежность конца истории.
По Бердяеву получается,
что внутренний духовный опыт человека
совпадает с божественным, что история
черпает источник не только в Абсолюте,
но в и в глубине человеческого духа, что
не только божественное начало, но и сам
человек определяет свою судьбу на Земле
и судьбу человечества в целом. «История
- не только откровение Бога, но и ответное
откровение человека Богу... Поэтому история
есть такая страшная, такая сложная трагедия»15,
- писал философ. Мировой порядок, общество,
история – результат объективации творческой
деятельности человека, ее противоречивости.
Сознание и самосознание человека не есть
лишь явления психологии, они связаны
с высшим началом, божественным духом.
Человек присущ одновременно двум мирам
– духу и природе. Именно поэтому он занимает
особое положение в мироздании, именно
поэтому он – образ и подобие Божие. Человек
есть «манифестация духа», дух утверждает
свою реальность через человека. В этом
смысле человек «однокачественен» Богу,
поэтому и возможен «завет» (союз) Бога
и человека. «Бог возжелал своего другого
и ответной любви его», что стало причиной
творения мира и человека. Тем не менее,
возникновение мира не устраняет наличие
первичной бездны, Ungrund, то есть творение
остается незавершенным. Согласно Бердяеву,
из первичной бездны вечно рождаются Бог-Отец,
Бог-Сын и Бог-Дух святой, причем бездна,
Ungrund не полностью перешла, преобразилась
в святую Троицу, она продолжает сосуществовать
с Богом. “Свобода есть метафизическая
первооснова истории”16, - утверждал Бердяев.
Мир вокруг нас имеет свои корни не только
в божественном творении, но и в первореальности
бездны.