Рынок труда: сущность, условия функционирования и модели

Проблема здесь не только в том, что эти ученые занимают места, которые по праву должны были бы принадлежать другим людям, но и в том, что специалисты, ушедшие из науки подобным образом, за редким исключением в нее уже не вернутся.

Рассмотрение аспекта, связанное с утечкой умов, в совокупности несравнимо меньший ущерб, нежели так называемая упущенная выгода, т.е. потери, вытекающие из нарушения нормального воспроизводства научных кадров, включая высшее образование и все формы последипломного обучения. Отсутствие материальных стимулов к получению образования вызывает у молодых людей стремление реализовать свои возможности в иных сферах жизни, что наносит невосполнимый урон воспроизводству интеллектуального потенциала страны.

Таким образом, можно констатировать, что утечка умов представляет собой не внешнеэкономическую, а внутреннюю структурную проблему. Динамика воспроизводства совокупной рабочей силы полностью соответствует общим перекосам в экономике: передовые отрасли хозяйства разваливаются, и наиболее квалифицированные кадры оказываются не у дел.

Шоковая терапия, несомненно, отрицательно сказалась на развитии российского рынка труда, сферы занятости и уровне жизни населения. Анализ макроэкономических показателей в данной области обнаруживает в начале 90-х годов смену основных тенденций социально-экономического развития, что в итоге выразилось в резком падении уровня жизни. К этому следует добавить далеко не полностью отражаемый официальной статистикой рост безработицы. По оценкам экспертов, скрытый рынок труда в России в кризисные годы впятеро превышал «открытый» рынок, регистрируемый службами занятости. Многими предприятиями, в том числе и государственными, до сих пор практикуется сохранение рабочих мест с периодическим прекращением оплаты труда (например, неоплачиваемый отпуск или переход на неполную рабочую неделю), что создает дополнительное давление на рынок труда, особенно в трудоизбыточных регионах. При этом снижение темпов безработицы в последние годы (как официально регистрируемой, так и обшей, рассчитываемой по методике МОТ) сопровождается неуклонным ростом ее средней продолжительности, что свидетельствует о переходе некоторой части данного явления из циклической в застойную форму.

Помимо неоплачиваемых отпусков в ряде отраслей регулярно практиковалась неполная выплата зарплаты или многомесячное прекращение оплаты труда. Имело место и выплата зарплаты в натуральном виде - производимой на предприятии продукцией, реализация которой будучи наиболее затруднительной стадией кругооборота индивидуального капитала перекладывалась на плечи работников. При этом некоторые адепты данной формы оплаты труда цинично уверяют, что она наилучшим образом стимулирует повышение качества выпускаемой продукции. Между тем кризис перепроизводства не имеет отношения к качеству продукции: он выражает лишь факт отставания совокупного платежеспособного спроса от стоимостных объемов производства.

Также в последние годы правительство все более активно пытается перенести тяжесть налогообложения на физических лиц, расширяет страховые и прочие платежи с работающих, осуществляет интенсивный переход к полной оплате жилья и коммунальных услуг, а также укрепляет коммерческие основы систем образования, здравоохранения и пенсионного обеспечения. При отсутствии адекватных механизмов социальной зашиты в подавляющем большинстве регионов страны это оборачивается систематическим наступлением на права широких слоев населения. Подобная политика в сфере труда и занятости выступает одной из причин депопуляции современной России.

Еще одной важной для нас проблемой является территориальное расслоение, неуклонно углубляющаяся дифференциация уровня жизни населения в разных регионах (было бы ошибкой полагать, что основная причина этого предопределяется размерами страны). Аналогичные тенденции наблюдаются не только во взаимоотношениях между регионами, но и внутри отдельных субъектов Российской Федерации. Фрагментация экономического пространства является фактором дестабилизации экономической ситуации и тем самым наносит урон национальной безопасности.

Подобная поляризация и дезинтеграция экономического пространства имеют место практически во всех странах с переходной экономикой (независимо от размеров их территории), где правительство придерживается политики невмешательства, отказываясь от осознанного воздействия на развитие региональных процессов. В качестве примеров обратим внимание на углубление региональной дифференциации рынков труда в государствах Центральной и Восточной Европы, где различия в размерах безработицы в разных регионах достигали в кризисные годы как минимум четырех - пятикратного уровня. Так, в Польше в середине 90-х годов на одно вакантное место в малых городах приходилось 19 безработных, а в крупных — 1,5.

Наиболее высокий уровень безработицы наблюдался в Сувалки, где составляя 21,2% экономически активного населения, Слупске - 20,5 и Кошалине - 20,3%. В то время в Варшаве он равнялся лишь 2,7%. Познани — 3,5, в Кракове - 4,4%. В Венгрии в апреле 1997 г. средний уровень безработицы не превышая 11%. При этом он колебался от 4,9 в Будапеште до 20% в регионе Солбоч - Сатмар—Берег. В Чешской Республике в октябре 1997 г. безработица в среднем по стране составляла 4,9%. Наименьшей она была в Праге — 1.5%, в то время как в Мосте достигала 15,2, Хомутове - 13,6, Теплице - 12,5%. Как видим, даже в наиболее продвинутых в этой группе странах сформировались депрессивные регионы с высоким уровнем безработицы.

2.4 Человеческий капитал и концепция опережающего образования

Практика последних лет показала, что во всех странах с переходной экономикой общей закономерностью выступает деградация интеллектуального уровня трудовых процессов и связанный с нею подрыв воспроизводства человеческого капитала. Весьма ощутимо это ударило по российской экономике, интеллектуальный потенциал которой стал объектом целенаправленного разрушения со стороны наших основных конкурентов на мировых рынках интеллектуального труда. Правда, пока состояние системы образования в стране при условии современного принятия грамотных решений позволяет в определенном объеме решать актуальные и сложные задачи воспроизводства человеческого капитала.

Существует так называемый фактор убывающей производительности человеческого капитала. Он заключается в том, что инвестиции в начальные ступени образования более эффективны, чем в последующие. Статистика развитых стран мира свидетельствует, что расходы на получение среднего образования приносят более ощутимый экономический эффект и окупаются быстрее, чем на получение высшего, а те в свою очередь более эффективны, нежели затраты на переобучение и повышение квалификации, осуществляемые по месту работы. Так, по некоторым оценкам, норма отдачи от инвестиций в среднее образование составляет в развитых странах 11%, в менее развитых - 15-18%, а в высшее образование соответственно 9 и 13-16%.

Убывающая производительность человеческого капитала влечет за собой существенные последствия для формирования и проведения в жизнь государственной политики в области образования и науки. В частности, данный феномен означает, что достижение всеобщей грамотности приносит обществу более ощутимый экономический эффект, чем подготовка суперинтеллектуалов при наличии неграмотного большинства населения. По существу, на использование именно этой закономерности направлена политика культурной революции, реализованная в нашей стране в первые десятилетия советской власти. Нация, в которой все умеют читать и писать, в долгосрочной перспективе обгонит в техническом развитии нацию, в которой большинство населения неграмотно, хотя отдельные личности гениальны.

Такая постановка проблемы в корне противоречит образовательной политике большинства стран (особенно западных), в том числе новой российской доктрине образования. Последняя выдвигает в качестве ведущей цели не подготовку специалистов для народного хозяйства, как это было прежде, а удовлетворение интеллектуальных потребностей обособленной личности. Однако было бы неразумно полагать, будто потребности частных лиц в знаниях существуют абстрактно и вне зависимости от необходимости квалифицированных кадров для общественного производства (материального и духовного). Оно является потребителем работников с высшим образованием. Поэтому характер и уровень подготовки специалистов в вузах в конечном счете определяются потребностями современного производства.

Именно деградация потребностей производственной сферы служит одной из решающих причин заметного снижения требований к качеству образования. Напомню, что в настоящее время в развитых странах коэффициент выбытия основного капитала в наиболее современных отрастях составляет 7-9%. Как следствие, знания многих специалистов устаревают примерно за 7-10 лет - за время жизни одного поколения. Переход к новому поколению техники в той или иной отрасли требует радикальных изменений в характере подготовки квалифицированных кадров для нее.

У нас средний срок службы оборудования в 3-4 раза больше. Это значит, что отечественная высшая школа не испытывает, как других странах растущего давления со стороны потребностей хозяйственной практики. Однако просчеты в системе высшего образования, мало заметные в периоды экономического кризиса и депрессии, болезненно скажутся позже, когда в основных производственных отраслях начнется подъем.

Следовательно, задача достижения н поддержания мировых стандартов качества в сфере подготовки квалифицированных кадров должна решаться не столько усилиями вузов, которые не испытывают в этом настоятельной потребности, сколько государством. Государственные органы руководства высшей школой должны уделять больше внимания разработке обоснованных стандартов качества знаний и проведению их в жизнь при подготовке квалифицированных специалистов во всех областях современного научного знания.

Сегодня широкая распространенность высоких технологий предъявляет повышенные требования к квалификации работников, для вступления в процесс общественного производства. Причем частая повторяемость технологических сдвигов не дает возможности достоверно спрогнозировать характер умений и навыков, которые понадобятся им уже в ближайшем будущем. В этом заключается коренная причина изменения роли образования в производственных процессах. В современной экономике растет потребность в получении образования в течение всей жизни работника - невозможно впрок научиться всему, что понадобится человеку в его трудовой деятельности.

В силу названных тенденций возрастает роль так называемого непрерывного образования, получаемого работником без отрыва от производства - системы переквалификации и повышения квалификации. В наиболее развитых странах мира ее развитие стало ответом на потребности производства, в котором быстрая смена технологических укладов вынуждает работников приобретать все новые трудовые навыки, а менеджеров - постоянно совершенствовать управление производственными процессами.

Однако в условиях технологической и экономической деградации, которые на сегодняшний день сложились в России, недостаточно только внедрения системы непрерывного образования. Необходимо разработать концепцию опережающего образования, которая предполагала бы. что подготовка квалифицированных кадров должна предвосхищать потребности хозяйственной практики. В особенности это касается технических специальностей. Неотъемлемой составной частью реализации данной концепции должно стать введение эффективной государственной (с широким привлечением частного капитала) системы повышения квалификации.

Экономическое образование также должно быть опережающим - его следует ориентировать не на пассивное отражение потребностей реальной жизни, а на требования, которые еще только формируются характером и темпами современного экономического роста и в скором времени будут предъявлены к высшей школе практикой хозяйствования.

С учетом необходимости решения этой серьезной проблемы ректораты вузов должны формировать материально-техническую базу и комплектовать кадровый состав преподавателей и научных сотрудников. Координацию их усилий (при разумном региональном подходе) и практическую реализацию концепции опережающего образования необходимо возложить на государственные органы руководства. [4]

3. Российский рынок труда в 2009-2010 годах

Экономическая активность населения

По данным обследования населения по проблемам занятости, проведенного по состоянию на вторую неделю марта 2020 г., численность экономически активного населения в возрасте 15-72 лет (занятые + безработные) составила 74,6 млн. человек, или более 52% от общей численности населения страны. (Рис. 3.1.1)

В численности экономически активного населения 68,2 млн. человек классифицировались как занятые экономической деятельностью и 6,4 млн. - как безработные с применением критериев МОТ (то есть не имели работы или доходного занятия, искали работу и были готовы приступить к ней в обследуемую неделю). По сравнению с февралем 2010 г. численность безработных осталась практически на том же уровне, численность занятого населения увеличилась на 0,2 млн. человек за счет сокращения численности экономически неактивного населения.

Итоги обследований свидетельствуют, что благодаря реализации в 2009 г. программ по стабилизации ситуации на рынке труда, во второй половине года удалось сдержать нарастание кризисных явлений на рынке труда. К концу года численность безработных сократилась на 0,9 млн. человек, или на 12,5%, численность занятого населения увеличилась на 1,5 млн. человек, или на 2,2%.

Уровень занятости в 2008-2010 гг. (таблица 1.)

И хотя в январе 2010 г. был вновь зафиксирован рост безработицы (на 0,7 млн. человек, или на 10,7 % по сравнению с декабрем 2009 г.), тем не менее численность безработных в январе 2010 г. была на 0,2 млн. человек (на 3,2%) ниже, чем в феврале 2009 г.

Необходимо отметить, что январь был очень тревожным не только по росту безработицы, но особенно по снижению численности занятого населения (1,5 млн. человек по сравнению с декабрем 2009 г.), абсолютный размер которого в два раза превысил увеличение количества безработных. В итоге в январе 2010 г. занятость оказалась на уровне февраля 2009 г.