Фирма в условиях чистой монополии

времени. 

   Эта модель  показывает, что чистые потери  будут  существовать  тогда,

когда монополия  продолжительна во времени, то  есть  монопольная  власть

является не случайным  совпадением обстоятельств на рынке, а закономерным

следствием  действий  самой    фирмы.    Если    монопольная,     власть

возникает   на   рынке   лишь   на   очень

   непродолжительное   время,  а  в  долгосрочном   периоде   потери   от

монопольной власти сокращаются до нуля, то  чистые  потери  равны  нулю.

Если монопольная  власть устойчива во времени  и  потери  в  долгосрочном

периоде не отличаются от  потерь  в  краткосрочном  периоде,  то  чистые

потери,  напротив,  выше,  нежели  это  предусматривает  простая  модель

монополии, и равны  дисконтированной сегодняшней ценности  потока  чистых

потерь: 

                                                           PV(DWL) = DWL

/ r                                                         (5.2.2) 
 

   2.3 Антимонопольная  политика 
 

   Действие  рыночной конкуренции, свободного  рынка  неизбежно  порождает

монополию, которая  меняет условия конкурентной борьбы, под удар ставятся

механизмы  функционирования  рыночной   системы.   Монополии   благодаря

высокому   уровню   сосредоточения   экономических   ресурсов    создают

возможности  для   ускорения   технического   прогресса.   Однако,   эти

возможности  реализуются  в   тех   случаях,   когда   такое   ускорение

способствует извлечению монопольно - высоких прибылей. Йозеф  Шумпетер  и

другие экономисты доказывали, что крупные фирмы, обладающие значительной

властью, - это желательное  явление в экономике, поскольку  они  ускоряют

технические изменения, так как  фирмы  обладающие  монопольной властью,

могут тратить  свои монопольные прибыли на исследования,  чтобы  защитить

или упрочить свою  монопольную  власть.  Занимаясь  исследованиями,  они

обеспечивают выгоды как себе, так и обществу в целом.  Но  убедительных

доказательств  того,  что  монополии  играют  особенно  важную  роль   в

ускорении технического прогресса, нет, так как монополии могут задержать

развитие технического прогресса, если он  угрожает  их  прибыли.  Многие

страны  мира  с  целью  поддержания  конкуренции  в  различных  отраслях

народного хозяйства  приняли антимонопольное законодательство.

          На исходе  XIX  столетия  в   США  как  снежный  ком   нарастали

явления, поставившие  под угрозу основу основ  национальной  экономики  -

конкуренцию. Это  были явления монополии,  носителями  которых  оказались

знаменитые  американские  тресты.   Правительство,   прежде   почти   не

вмешивавшееся в  свободную игру конкурентных сил, было  поставлено  перед

необходимостью  защитить свободное предпринимательство,  свободу  доступа

всех частных  лиц в любые отрасли хозяйственной  деятельности.  Начиналась

история антитрестовского законодательства.

   В 1890  г.  51-й  конгресс  США   принимает  закон  Шермана  -  первый

федеральный законодательный  акт, направленный против монополий, выросших

после войны между  Севером  и  Югом.  Акт  Шермана  предусматривал,  что

тресты, монополизировавшие  отраслевые  рынки,  следует  расформировать,

заменив их децентрализованно управляемыми,  конкурирующими  между собой

предприятиями.  Этого,  конечно,  не  произошло,  да  и  вряд  ли  могло

произойти. И тому были причины.

   Этот акт  изобиловал весьма туманными,  поверхностными  формулировками.

Неудачно были определены  даже  основные  понятия,  такие  как  "трест",

"монополизация   или    попытка    монополизации",    "монополистическое

объединение",   "ограничение   торговли".   Неопределенность   оставляла

многочисленные  лазейки, что было на руку  трестам  (на  основании  этого

закона удалось  разукрупнить  всего  лишь  два  могущественных  треста  -

"Стандард ойл", контролировавший 90% мощности нефтеперегонных заводов, и

"Америкэн тобэкко", на долю  которого  приходилось 3/4  рынка табачных

изделий).

   Столь низкая  результативность имела еще одну  и,  по-видимому,  более

существенную  причину.  Дело  в   том,   что   острие   антитрестовского

законодательства  с самого начала  было  направлено  не  против  крупного

производства,   крупной   компании   вообще,    а    против    компании,

монополизировавшей  рынок  средствами  ограничительной  практики.  Такими

средствами могут  быть захват ресурсов (сырья, энергоносителей  и т.д.)  и

каналов реализации; слияния  и  поглощения  компаний;  соглашения  между

компаниями с  целью раздела рынка. Используя  подобные средства,  компания

может изолировать  область своей деятельности от конкурентов, и только  в

этом случае она будет рассматриваться как монополия.

   Монополизация   рынка  оборачивается  тем,  что   в   такой   компании

утрачивается  интерес  к  нововведениям,   создаются   предпосылки   для

застойных  явлений  и  расцвета  бюрократии  и,  как  следствие,  падает

эффективность   производства.   Вот   против    этого    и    направлены

антитрестовские законы. Если же компания, какой бы большой  она ни  была,

гарантирует экономическую  эффективность,  то  к  ней  эти  законы  имеют

весьма отдаленное отношение. Со временем такие компании вообще перестали

рассматриваться правительственными органами как  антипод  конкуренции  и

экономической эффективности.

   Время внесло  коррективы и в трактовку вопроса  о том,  какая  рыночная

структура является конкурентной, а следовательно, и эффективной.  Когда

речь шла о  разукрупнении трестов, то полагали, что таковой можно считать

структуру  рынка,   тяготеющую   к   модели   совершенной   конкуренции.

Впоследствии ей на смену пришла модель олигополии, что было продиктовано

новыми  задачами  антитрестовского   законодательства   -   поддерживать

надлежащий уровень  конкуренции  между  контролирующими  рынок крупными

корпорациями.

   Но предотвратить  монополизацию рынков  удавалось   далеко  не  всегда.

Большой  бизнес  сопротивлялся,   лавировал,   прибегая   к   заключению

соглашений в  обход закона  и  другим  негласным  мерам.  Поэтому  уже  в

следующих за актом  Шермана антитрестовских законах потребовалось усилить

и дополнить ряд  его положений. Закон о Федеральной  торговой  комиссии  и

акт Клейтона, принятые в 1914 г., были ориентированы в значительной мере

на  охрану  мелкого  предпринимательства  от  ограничительной   практики

крупных компаний. Акцент на защиту малого бизнеса был  еще больше  усилен

в законе Робинсона-Пэтмана (1936  г.)  и поправках Селлера-Кефауэра  к

статьям закона Клейтона о слияниях и поглощениях (1950 г.).

   Эти и  некоторые другие  акты  и   поправки  к  ним  послужили   основой

американского антимонопольного кодекса,  отражающего  наиболее  типичные

действия компаний, подпадающие под определение  ограничительной практики. 

   Монополизация   рынка  явным  образом.  Это   означает,  что   какая-то

компания контролирует чрезмерно большую долю рынка. Что  значит чрезмерно

-  решает  суд   в  каждом  конкретном   случае.   Усмотреть   какую-либо

закономерность  здесь едва ли возможно; чаще всего  угроза антимонопольных

санкций над компанией  нависает тогда, когда ее рыночная  доля  превышает

60%.

   Даже если  в отрасли действуют несколько   компаний,  они  могут  вести

себя так, будто  оперирует одна  компания-монополист.  Это  свидетельство

того, что в отрасли  принимаются согласованные решения  об уровнях  цен  и

объемах производства. Фиксирование  цен квалифицируется как нарушение

антитрестовских законов, хотя доказать это нелегко. Если  же  какая-либо

крупная компания изменяет цены,  а  другие  следуют  ее  примеру  (такая

ситуация  называется  "лидерство  в  ценах"),  то  закон  считается   не

нарушенным.

   Все сколько-нибудь  значительные слияния  не  должны  идти  вразрез  с

буквой и духом  антитрестовского законодательства. Если, например, какие-

либо  компании  (даже  не  конкурирующие)  объявили  о  своем  намерении

слиться,  то  надлежит  доказать,  что  образование  новой  компании  не

повлечет ослабления и тем паче угасания конкуренции. В противном  случае

разрешение на слияние можно не получить. Следует, однако, заметить,  что

ныне политика по отношению к слияниям не столь  жесткая, как  в  недавнем

прошлом, и это объясняется тем,  что слияния редко служат  средством

установления монополистического контроля над рынком.

   Если у  руководства двух или нескольких  компаний стоят одни  и  те  же

лица, то, скорее всего, они будут проводить одинаковую политику. Поэтому

запрещается быть членом совета директоров двух конкурирующих  между собой

компаний, если их капиталы превышают 1 млн дол.

   . Производители  должны продавать свои товары  всем торговцам по  одним

и тем же ценам, если разница в ценах не обусловлена  разницей в  затратах

(подробнее о  ценовой дискриминации см. лекция 7, раздел 3).

   Продавец  какого-либо  товара  не   должен   ставить   условием   его

приобретения покупку  какого-либо иного товара (нечто  вроде отечественных

"наборов"  и "заказов").

   Если  оговаривается,  что  розничный  торговец,  закупающий  товар  у

производителя, не должен закупать аналогичный товар  у  его  конкурентов,

то такая сделка считается незаконной.

   Каждое  из  перечисленных  действий  квалифицируется  соответствующими

органами власти как противозаконное. Вопрос о характере этих мер входит

в  компетенцию  судов,  которые  обладают  необходимыми  полномочиями  и

средствами воздействия  на нарушителей. Между  тем  вынести  справедливое

решение не  так-то  просто.  Чтобы  определить,  скажем,  рыночную  долю

компании, надо прежде всего очертить границы рынка. Но как это сделать?