Курс лекций по дисциплине "Экономическая теория"

Таким образом, когда бартер заменяется денежным обращением, возникает третий фактор между обменивающимися сторонами – это общество в целом, которое обеспечивает реальную стоимость, соответствующую деньгам. Поэтому основа и социологический аспект взаимосвязей между объектами и деньгами – это взаимоотношение между экономически активными индивидами и центральной властью, которая выпускает и обеспечивает деньги38. В связи с этим ключевой момент во взаимодействии двух сторон прямого обмена удаляется от непосредственного контакта между ними и двигается к взаимоотношениям, которые каждый из них через свой интерес к деньгам имеет с экономическим сообществом. Оно, в свою очередь, принимает деньги, напечатанные его высшими представителями39.

Для того чтобы процесс обмена циклически возобновлялся, необходимо существование доверия конкретных агентов обмена к конкретным носителям функций денег, запускаемых в оборот, а также уверенности, что деньги, которые принимаются, могут быть использованы без потери своей ценности. Деньги, находящиеся в обращении, должны сохранять свою ценность и как обязательство того, кто гарантирует их ценность, и как стабильное ликвидное средство для тех, кто ими пользуется в процессе экономического обмена. То есть обращающиеся деньги должны быть одновременно «одинаково ценны» для всех сторон обменных отношений.

Подытоживая рассмотрение монетарного анализа Г. Зиммеля, можно констатировать, что экономический обмен порождает потребность измерения ценности тех благ, которые являются объектом и предметом обмена. Именно вследствие этого в процесс обмена встраивается универсальный институциональный механизм денег, обеспечивающий набор необходимых технологических процедур, которые позволяют:

• устанавливать масштабы, конкретные значения и пропорции цен (ценностей) обращающихся благ;
• определять динамику их изменений;
• фиксировать ценности в сознании отдельных индивидов как исходный пункт расчетно-аналитических процедур, дающих им возможность оценивать прошлые и планировать будущие действия;
• опираться в процессе калькуляции индивидуальной выгоды, не имеющей универсального измерителя, на общезначимые ценовые эталоны, выраженные в деньгах;
• ориентировать индивидуальные программы поведения и максимизационные намерения экономических агентов в стохастическом и постоянно изменяющемся поле рыночного обмена;
• синхронизировать и приводить к эквивалентному значению интересы и предпочтения множества субъектов, вступающих в обменно-контрактные отношения по поводу купли и продажи различных экономических ценностей.

Монетарный анализ, который применил Г. Зиммель, открыл новое предметное поле исследований социальной жизни в рамках экономической социологии. Он способствовал интеграции поведенческого и институционального подходов в социологическом анализе, а также соединению макроэкономической картины социально-экономического обмена, осуществляемого с помощью денег между множеством людей, с микроэкономическим анализом индивидуальных человеческих действий.

В целом же исследование материальных, институциональных и социальных элементов денег приоткрывает сложнейшую и до сих пор малоизученную социальную форму функционирования этого фундаментального феномена. В рамках экономического обмена он интегрирует стохастическую поведенческую структуру современного рыночного общества и является объективным фактором рационализации множества человеческих действий.

4. Вероятностно-стохастический анализ экономического поведения Н. Кондратьева

Н.Д. Кондратьев в рамках своей концепции, как нам представляется, дал оригинальную социологическую трактовку хозяйственных (экономических) явлений через обоснование тех актов деятельности (поведения), на основе которых они слагаются40. Наиболее существенный аспект его концепции– выделение в структуре экономических процессов того социального субстрата, который является областью исследования социологов. Концептуальный подход, примененный Н. Кондратьевым, позволил установить и выделить неэкономические составляющие собственно экономических процессов. Прежде всего, это индивидуальные, групповые и массовые акты поведения людей и их взаимодействия, которые порождают такую относительно самостоятельную область социальной жизни как экономика.

Очевидно, что не все социальные действия, реализуемые на различных структурных уровнях организации общества, являются субстратными по отношению к экономическим процессам и институтам. В основе последних, по Кондратьеву, лежат преимущественно те действия и поведенческие акты, которые реализуют экономический интерес или опосредованно трансформируются в таковой. Эти акты поведения (бесконечные цепочки таких актов) осуществляются в процессе удовлетворения человеческих потребностей или направлены на создание условий и средств для их удовлетворения. Структура и содержание социального поведения такого типа чрезвычайно многообразны. Оно может протекать по различным схемам мотивации, в том числе рациональной, утилитарно-прагматической, гедонистической, эмоционально-аффективной, традиционной, нормативно-императивной и т.п.

Данная трактовка экономического поведения представляется нам наиболее реалистичной, поскольку не предполагает сужения наших представлений о действиях тех или иных хозяйствующих субъектов до уровня максимизирующего поведения. Но что особенно важно, рассматривая структуру экономики, субстратную основу которой составляют поведенческие акты, их цепочки и многочисленные комбинации, Н. Кондратьев не склонен был редуцировать к ним все явления и процессы экономической жизни общества. Он констатировал, что «в каждый конкретный промежуток времени в обществе существует как система актов поведения, так и корреспондирующая ей система хозяйственных отношений»41, которые взаимообусловливают друг друга.

Таким образом, он не обеднял и не упрощал содержание такой области социальной реальности, как экономические явления и процессы, а, наоборот, подчеркивал их суперсложность и многослойность. И в частности (как отдельный и очень важный аспект), их живое наполнение (в каждый конкретный промежуток времени) материей поведенческих актов, которые рационально оформляются институциональным порядком, независимо от желаний и интересов конкретных индивидов и их разнообразных популяций.

Следует особо подчеркнуть вклад Н. Кондратьева в поведенческий анализ экономических процессов общества, который он предложил в рамках своей вероятностно-статистической философии социальных наук. Известно, что он не являлся первооткрывателем поведенческого подхода. Здесь он следует за М. Вебером и П. Сорокиным, некоторые компоненты концепций которых (особенно теории социального действия М. Вебера) он творчески развивает. Однако ни П. Сорокин, ни М. Вебер не проводили корректной экстраполяции поведенческого подхода в область экономических явлений.

Далее мы будем анализировать принцип максимизации, который является своеобразным архетипом экономического поведения (М. Блауг). Однако здесь следует сказать, что рациональная реконструкция реального экономического поведения упирается или в идеальную модель рационального максимизатора, которая является лишь бледной тенью экономического субъекта, или представляет собой дискретную систему различных ипостасей человеческого поведения, не связанных единым детерминационным стержнем. Большинство имеющихся определений рационального выбора и действия, с одной стороны, страдают прозрачной примитивностью тривиальных математических аксиом и однолинейностью методологического индивидуализма, с другой, – в них начинает доминировать холистическая интерпретация человеческого поведения, выводящая его из «необъяснимой целостности» институциональной и социокультурной детерминации индивидуальных, групповых и массовых действий.

Представляется, что вероятностно-статистическая концепция Н. Кондратьева – вполне конструктивный путь, который позволяет избегать как тупиков и упрощений методологического индивидуализма, так и необоснованных холистических обобщений институционализма в интерпретации реальных моделей рационального экономического выбора, опираясь на изучение стохастической природы человеческого (социального) поведения, как в индивидуально-личностных, так и в массовых формах его проявления.

Приведем точку зрения Н. Кондратьева на этот счет.

«Лица, выступающие на рынке... в конкретном своем виде обнаруживают, несомненно, всегда величайшее многообразие, какое только можно наблюдать среди людей развитого общества... но, отмечая разнообразие отдельных хозяйствующих лиц... нельзя забывать и обратной стороны вопроса. Все эти люди формируются в определенных и в основном сходных социально-экономических условиях... и поскольку в основном есть сходство и близость в объективных социально-экономических условиях их жизни, не может не быть единообразия и в самих людях, и в их поведении»42. Исходя из этих положений, Н. Кондратьев дает общую трактовку и характеристику социальных действий в системе хозяйственной жизни общества и тех субъектов (хозяйствующих лиц), которые их реализуют. По Кондратьеву, все хозяйствующие лица:

• различают ценные вещи от неценных;
• каких бы взглядов они не придерживались, и к каким бы целям не стремились, как общее правило, они отстаивают личные хозяйственные интересы или отстаивают, как свои, те интересы, которые представляют;
• имеют более или менее отчетливые субъективные оценки тех товаров, с которыми им приходится сталкиваться, но их субъективные оценки всегда связаны с объективно существующей расценкой этих товаров в обществе, находящей выражение в ценах;
• способны в большей или меньшей мере калькулировать, производить расчет и потому видеть, на каком пути их ожидает вероятная выгода, а на каком – потери;
• хотят в зависимости от индивидуальных условий и способностей направлять свои действия по линии получения больших выгод и предупреждения потерь;
• фактически способны ошибаться в своих расчетах, а, следовательно, и в своих действиях43.

Первое, что бросается в глаза при анализе и интерпретации этого обширного определения, – констатация многомерности, многозначности и многовариантности предпосылок и исходов человеческих действий, которые нельзя свести к линейному однообразию максимизационных алгоритмов. По Кондратьеву, исходные предпосылки человеческого поведения выводятся из различных оснований, а экономический принцип (принцип максимизации) реализуется во множестве человеческих действий, как некоторая неизбежность действовать определенным образом. Это объясняется единообразием исходных условий существования и поведения людей, включенных по необходимости в хозяйственную экономическую жизнь общества. Необходимость и неизбежность существования множества индивидов и их популяций в процессе воспроизводства их собственной жизни порождает определенный круг действий, однозначных по своей сути, но многозначных (часто полярно) по способу и результату их реализации.

Таким образом, в реальных случаях исходные предпосылки экономических действий реализуются с множеством отклонений, поскольку критерии максимизации, воплощаясь в конкретных решениях и действиях, конкретизируются ситуативно и не всегда соответствуют однозначным правилам максимизационного выбора. Но, несмотря на множество субъективно и объективно обусловленных случаев отклонения от строгого выполнения требований экономического принципа, человеческое поведение в сфере экономической жизни в той или иной степени потенциально ориентировано на его реализацию. И все же максимизационные действия, особенно в массовых проявлениях, это в большей своей части область предположений, намерений или стереотипов, чем совокупность однозначно рациональных действий, строго ориентированных на калькуляцию средств и методов достижения четко сформулированных целей.

Тем не менее, в этой стохастической реальности (где намерения и предпочтения действовать рационально не всегда совпадают с создавшимися условиями и компетентностью, необходимой для достижения искомого результата) существует определенный набор принципов и методов, которые, повторяясь многократно, часто методом проб и ошибок, сужают поле неоптимального выбора, определяя некий стандартный путь, по которому нужно идти. Он предполагает:

• ценностную направленность максимизационных намерений и действий, без которой сам экономический принцип превращается в тривиальную формулу «максимизации чего угодно»;
• личный или групповой экономический интерес, в котором концентрированно выражены смысл, предмет, направленность и результат максимизирующего действия;
• взаимозависимость личностных оценок экономических благ, на которые направлены максимизационные действия, и их ценовых аналогов, что позволяет синхронизировать субъективно несоизмеримые шкалы ценностей множества людей;
• определенную степень квалификации, связанную с расчетом вероятных выгод и издержек;
• устойчивое стремление экономических субъектов действовать в рамках приемлемого баланса выгод и издержек;
• неизбежную неточность, относительность калькулируемых экономических действий, связанных с получением выгод, и вытекающую отсюда большую или меньшую вероятность ошибочных действий.

Таким образом, вероятностно-статистический подход Н.Д. Кондратьева, во-первых, не ограничивает нас в интерпретации экономического поведения определенным набором жестких методологических принципов. Во-вторых, гносеологически (познавательно) допускает многомерность и вероятностность нашего знания, которое объясняется «стохастической глубиной» человеческих действий и поступков, связанных как с реализацией реальных моделей экономического поведения, так и с их научно-теоретической интерпретацией. В-третьих, позволяет более реалистично анализировать человеческие действия, применяя все разнообразие имеющихся методов, концептуальных схем и подходов, которые, помимо авторского видения проблем, предполагают плюралистичность предпосылок социологического анализа. И не по причине релятивизма и теоретического произвола, а по причине сверхсложности того слоя социальной реальности, который изучается.

5. Синтетический подход Й. Шумпетера

Синтетический подход Й. Шумпетера базируется на его концепции «Sozialökonomik», которая включает в себя четыре компонента – экономическую теорию, экономическую статистику, экономическую историю и экономическую социологию. Эта дифференциация направлений исследований диктуется многомерностью реальных экономических процессов, которые можно рассматривать в различных ракурсах, применяя различные методы и аналитические процедуры, дополняющие друг друга. Они позволяют в идеале дать интегральную, целостную картину тех экономических явлений, которые мы наблюдаем.