Курс лекций по дисциплине "Экономическая теория"

Рассмотрим «полное» определение собственности, данное А. Оноре167. Оно включает в себя целый комплекс отдельных прав (собственнических правомочий), обеспечивающих (детерминирующих) полный цикл обращения экономических ресурсов, и, на наш взгляд, дает возможность в идеале очертить ареал экономических действий, которые должен совершать субъект, чтобы компетентно контролировать, сберегать и умножать принадлежащие ему ресурсы.

Собственнические правомочия (нормы и правила, которые определяют степень рациональности, активности, свободы, заинтересованности и компетентности субъектов экономического поведения) базируются на категории исключительности доступа к благам и, по Оноре, включают в себя следующие одиннадцать элементов.

1. Право владения (исключительного контроля над экономическими ресурсами).
2. Право пользования (в том числе в собственных интересах).
3. Право управления (принятия решений о том, кем и как ресурс должен быть использован).
4. Право на доход (на присвоение выгоды от обращения экономического ресурса).
5. Право на «капитальную стоимость» (на отчуждение ресурса).
6. Право на безопасность (на иммунитет от экспроприации).
7. Право на передачу по наследству.
8. Право на бессрочность владения (при условии, что это право легитимно).
9. Запрещение использования во вред другим.
10. Ответственность взыскания по долгам (ресурс может быть изъят у владельца в счет уплаты долга).
11. Право автоматического возвращения ресурса владельцу после истечения срока контракта.

Вышеперечисленные права собственности являются нормативным условием оборота экономических ресурсов. Во-первых, они обеспечивают институциональный каркас социальных действий тех субъектов, которые имеют к ним доступ. Во-вторых, они обладают многосторонним вектором действия, то есть касаются всех, кто включен в систему рыночного обмена экономическими ценностями. В-третьих, они регламентируют все социальные действия, касающиеся любых благ, независимо от статуса их пользователей. В-четвертых, они обеспечивают функционально-нормативное пространство взаимодействия всех экономических субъектов: индивидов, групп, организаций, то есть всех хозяйственных единиц не зависимо от их величины и времени существования. В-пятых, они в равной степени действуют как внутри различных организационных систем, так и за их пределами. В-шестых, в связи с постоянным изменением ситуаций и структур правомочий, они имеют свойства эластичности и делимости.

Последнее положение особенно важно. Оно указывает на то, что в процессе стохастического рыночного обмена элементы прав собственности и их частные производные находятся в состоянии постоянного движения (комбинирования и рекомбинирования) между различными экономическими субъектами, меняя свою конфигурацию и, соответственно, порядок регламентации поведения. Это объясняется, в том числе тем, что конкретные отношения собственности постоянно изменяются в связи со сменой правомочных ситуаций, центров экономической активности, размыванием одних прав и спецификацией других, переходом контроля над экономическими ресурсами к разным пользователям168.

Из перечисления элементов прав собственности видно, что они дифференцируются на «внутренние», то есть те, в которых фиксируется исключительность права доступа к ресурсу, и «внешние», которые ограничивают и защищают это право доступа от других претендентов или обеспечивают приоритет субъектов, которые обладают правом наследования. Часть элементов прав собственности является инверсией прав других собственников или обладателей каких-либо иных частичных правомочий, которые должны быть также защищены от максимизационного эгоизма тех, кто использует исключительное право доступа к ресурсу с целью нанесения ущерба (явного или неявного) другим агентам рынка.

Принцип исключительности доступа к ресурсам (владения) является краеугольным камнем функционирования различных правовых систем. Он также является определяющей характеристикой каждого элемента прав собственности. Однако в реальной экономической жизни этот принцип не может быть обеспечен автоматически и реализуется в действиях множества агентов рынка как некая неизбежная тенденция. Дело в том, что в каждом конкретном случае решения и действия субъектов должны базироваться на четком определении правил поведения с тем или иным элементом права собственности. А это не всегда возможно. И не только в связи с максимизационным эгоизмом тех субъектов, которые хотят монополизировать свои права, но в большей степени по следующим причинам.

1. Различные экономические ресурсы (объекты отношений собственности) обладают множеством неоднородных свойств, поэтому с ними связаны многообразные конфигурации элементов прав собственности.

2. Ресурсы с течением времени  по различным причинам могут  изменять свои кондиции, свою  форму, отчуждаться, увеличивать или  уменьшать свои ценностные свойства.

3. Каждый элемент прав собственности  в процессе обмена экономическими ресурсами может передаваться в комплексе с другими правами в виде пучка прав, который, переходя от одного субъекта к другому, может размываться в силу их нечеткого определения. В результате этого возникают многочисленные дисфункции в реализации тех или иных правомочий, что приводит к нарушению прав собственности, восстановление которых требует дополнительных затрат.

4. Издержки, связанные с восстановлением  прав собственности на те или  иные ресурсы, есть неизбежное  следствие перманентного процесса  редистрибуции правомочий, который не всегда обеспечивает эквивалентное и справедливое их распределение.

5. Существует общая тенденция  несимметричности распределения  прав и обязанностей между субъектами рынка, так как права позволяют максимизировать выгоду, а обязанности требуют затрат. Этому же способствует асимметрия владения информацией в системе контрактных отношений, что, в конечном итоге, приводит к феномену неравномерного распределения выгод и издержек (проблема принципал-агент)169.

6. Субъекты, осуществляющие правомочные действия различного класса и порядка, могут в тех или иных ситуациях действовать некомпетентно, что часто приводит к утрате ими права исключительности доступа к ресурсу (например, к банкротству).

7. Элементы прав собственности  в ряде случаев могут быть определены и специфицированы формально и не соответствовать реальным возможностям субъектов, за которыми они закреплены.

Из доминирующего (базового) правомочия – права владения – вытекают все другие элементы права собственности, поскольку чистого владения без других необходимых правовых и следующих за ними действий не бывает. Во-первых, потому, что любой ресурс нужно правильно эксплуатировать, чтобы сохранять его кондиции, во-вторых, им необходимо квалифицированно управлять, то есть контролировать действия тех лиц, которые имеют к нему доступ, в-третьих, необходимо обладать навыком спецификации правомочий (их уточнения), особенно при заключении контрактно-договорных отношений с теми, кто временно становится пользователем экономических ресурсов.

Владение тем или иным ресурсом дает возможность субъекту, полностью или частично контролировать процессы его эксплуатации, получения выгоды от его обращения, а также действия тех лиц, которые имеют к нему доступ. Кроме того, как мы уже отмечали, право исключительности доступа к благам предполагает ряд нормативных условий, обязывающих минимизировать отрицательные эффекты, нарушающих аналогичные права других субъектов, интересы которых в той или иной степени связаны с обращением этих благ.

Однако особенности права владения не гарантируют того, что субъект, обладающий полным комплексом правомочий, сможет использовать их не в ущерб себе или другим агентам рынка, с которыми он взаимодействует. Это объясняется тем, что каждый конкретный субъект не может обладать абсолютной компетентностью по всему спектру правомочных экономических действий, обеспечивающих ему оптимальный контроль над тем ресурсом, которым он владеет. Кроме того, система правомочий не находится в статичном состоянии. Она все время изменяется в том смысле, что в центре ее действий находятся различные субъекты, постоянно изменяющие свой экономический статус. С другой стороны, экономические ресурсы, обращаясь, изменяют свои кондиции, ценностные свойства, влияя на конфигурацию прав собственности тех субъектов, которые имеют к ним доступ.

Очень часто встречается ситуация, когда центральное правомочие (право владения), закрепленное за тем или иным агентом рыночных отношений, имеет номинальное, а не реальное значение. Это приводит к тому, что действенный контроль над экономическими ресурсами осуществляет не тот, кто ими владеет, а тот, кто ими управляет. В случаях же доминирования корпоративного и ассоциативного владения условия властного и доверительного доступа к благам еще более усложняются170.

Поскольку в законодательном порядке нельзя предусмотреть полной регламентации множества моделей дистрибутивного поведения, нормы «постоянного действия», определяющие принципы и порядок отношений собственности огромного числа субъектов, дополняются нормами конвенциональными. Последние есть результат контрактно-договорных отношений между субъектами, в рамках которых фиксируется баланс выгод и затрат, устраивающий все стороны обмена, и устанавливаются, специфицируются и согласовываются их пучки правомочий, а также соответствующие им модели экономического поведения171.

Таким образом, универсальных рецептов права владения не бывает. В каждом конкретном случае требуется спецификация прав, которая дает возможность обеспечить разделение степеней ответственности и выполнение обязательств между теми, кто имеет право доступа к экономическому ресурсу. Однако функционирование и закрепление различных прав собственности во времени и в пространстве не всегда прозрачны и ясны для тех, кто имеет доступ к экономическим ресурсам. Проблема спецификации прав собственности наиболее сложна в нестандартных ситуациях, в которых те или иные правомочия размываются, что способствует возникновению редистрибутивных эффектов, а также тогда, когда структурируются сложнейшие конгломераты групп и организаций, обладающих различным набором частичных правомочий как владельцев, пользователей, распорядителей (например, акционерные общества, корпорации).

Спецификация прав – это перманентный процесс, который должен осуществляться с таким расчетом, чтобы распределение прав и ответственности соответствовало новым ситуациям и изменившимся обстоятельствам. В связи с этим элементы прав собственности постоянно модифицируются, рекомбинируются, переходя от одних субъектов к другим, меняя их социально-экономический статус и, соответственно, степень доступа к экономическим ресурсам и свободы действий.

Разумеется, спецификация прав и другие правомочные действия субъекта собственности требуют определенной компетенции, связанной с функциональным, экономическим и институционально-нормативным использованием ресурсов. В первом случае, мы имеем в виду функционально-технологическую программу, закрепленную за данным ресурсом и требующую адекватных профессиональных действий, которую нельзя нарушать и искажать без ущерба для данного ресурса. Во втором, – процесс оборота данного ресурса как экономической ценности, степень которой может изменяться (повышаться, понижаться), а при определенных условиях исчезать в связи с тем, что данный ресурс может по тем или иным причинам утрачивать свои кондиции. В третьем случае, – институциональный контроль над доступом к данному ресурсу, который может быть утрачен или ограничен в связи с правовой некомпетентностью того, кто им владеет и управляет.

Таким образом, любой экономический ресурс, будучи в собственности функционально, экономически и институционально, должен оптимально обращаться, чтобы не потерять свои функциональные кондиции и экономическую ценность и сохранить свой институциональный статус, то есть остаться во владении тех субъектов, которые имеют на это право.

Как мы уже отмечали, достаточной компетентностью для оптимального использования имеющихся ресурсов могут обладать одни субъекты и не обладать другие. В связи с этим институт индивидуализированной (частной) собственности допускает (как правило, на контрактно-договорной основе) проникновение одних субъектов экономического поведения в ареал действия других в качестве пользователей. Последние, имея доступ к экономическим ресурсам, в интересах собственной выгоды поддерживают функциональную устойчивость той нормативно-институциональной системы, стержнем которой является чужой экономический интерес. Это позволяет расширять возможности одних пользователей за счет применения компетентности других и существенно увеличивать альтернативы использования экономических ресурсов.

В связи с вышесказанным можно говорить о вертикальном строении автономных собственнических структур, куда входят различные агенты, обеспечивая, с согласия контролирующих их деятельность субъектов, устойчивую реализацию основного (институционального) интереса. Таким образом, экономические ресурсы являются ареалом действия и тех, кто их контролирует по праву владения, и тех, кто, попадая в сферу этого контроля, поддерживает функциональные и иные параметры конкретной нормативно-институциональной системы (организации)172.

Следует отметить, что контрактно-нормативный механизм, скрепляющий множество взаимообязательств, является стержнем всех организационных систем, без которого они не могут существовать и рассыпаются на составные элементы. Речь в данном случае идет не о качестве, количестве и специализации экономических ресурсов и не о функционально-технологических параметрах профессиональных действий, приводящих их в движение, а о механизмах сцепления экономических интересов. Последние удерживают экономических субъектов в рамках той выгоды, которую они преследуют, и тех обязательств, которые они выполняют, получая доступ к объекту своей выгоды. Таким образом, любая организация, независимо от специализации и функционального назначения, представляет собой дискретное множество экономических интересов, реализуемых на основе прав собственности (правомочий), которыми наделяются ее члены, и контрактов между ними173.

Другой способ структурирования прав собственности или частичных правомочий различных экономических субъектов можно назвать горизонтальным. Он имеет место тогда, когда исключительностью доступа к благам обладают несколько субъектов, объединяющих свои специфические ресурсы для получения выгоды. Центральным моментом их экономических действий является поддержание баланса интересов и прав (частичных правомочий), связанных с распределением выгоды, которую они совместно получают. При этом максимизационные намерения каждого участника коалиции находятся в прямой зависимости от того максимизационного эффекта, который предполагается получить от комбинации ресурсов, находящихся в их совместном владении и распоряжении. Речь идет о таких экономических субъектах, как товарищества, корпорации, ассоциации, в которых, в различных пропорциях и сочетаниях, интегрируются так называемые специфические и интерспецифические ресурсы174, которые, являясь предметом совместного владения, могут давать необходимый эффект только в кооперации друг с другом.