Экономическое поведение

Таким образом, Ситовски, напомнив о забытых и вытесненных психологических предпосылках, на которых основана целевая функция поведения в господствующей экономической теории, указал на границы применения последней. Однако своей положительной альтернативы неоклассической модели экономического субъекта он не выдвигает.

Продолжателем идей Шэкла и Ситовски является английский экономист Джон Фостер. Его книга "Эволюционная макроэкономика" представляет собой одну из редких попыток не только сформулировать цельную модель человека, но и рассмотреть с ее помощью отдельные  явления.

Концепция творческого человека Фостера обладает гораздо более высокой степенью общности, чем любая модель экономического субъекта. Ее разработка ведется на философском уровне.

Главной отличительной чертой взаимодействия человека с окружающей его средой, согласно Фостеру, является то, что люди не просто пассивно и гибко приспосабливаются к внешним воздействиям, но и творчески изменяют внешний мир, создают в нем новые структуры, воплощая в жизнь идеи, концепции и другие продукты своего воображения.

Субъект сознания понимается здесь весьма абстрактно, как "центр  двигательной координации" или, если проще, как субъект целенаправленной упорядоченной двигательной активности. Сознание, по Фостеру, существует лишь там, где движущаяся структура координирует свое взаимодействие с внешней средой, выводит его за рамки случайного. Для субъекта сознания эти внешние взаимосвязи фактически становятся частью его внутренней структуры.

Деятельность субъекта состоит  из приобретения энергии для воспроизводства  его структурных характеристик, развития структуры в направлении  большей взаимосвязи с внешним  миром и защиты ее от неблагоприятного воздействия извне (энтропии). Естественно, что столь широко истолкованная  деятельность субъекта сознания должна иметь и соответствующим образом  сформулированную "биофилософскую" мотивацию. Она состоит в максимизации координации между субъектом сознания и средой.

Целевая функция поведения  у Фостера имеет и свои ограничения. Кроме того, активно вмешиваясь в жизнь, расширяя свои внешние связи, человек подвергает опасности свою внутреннюю структуру. Последствием неудачи бывает снижение уровня притязаний и общей самооценки, что сильно уменьшает творческий потенциал человека и требует времени для его восстановления. Поэтому ему необходима надежность, которую может дать лишь определенная инерция поведения.

Значение теорий радикальных  субъективистов состоит в первую очередь в том, что они обнажают слабые места и ограничения, присущие традиционной неоклассической теории, но обычно ею не признаваемые.

Поведенческая экономическая  теория - модель ограниченной рациональности. К поведенческой экономической теории (behavioral economics) можно отнести совокупность теорий, описывающих процесс принятия решений в различных областях экономики. Этим она принципиально отличается от неоклассической парадигмы.

В области мотивации экономического поведения важное место среди  представителей поведенческого направления  занимает американский экономист Джеймс Марч. Он доказывает, что люди часто "выбирают" предпочтения (цели) одновременно с выбором действия, а иногда предпочтение осознается в ходе или после самого действия (рационализация). Кроме того, часто человек испытывает противоречащие друг другу чувства, но в результате не остается равнодушным, а любит (и ненавидит) с удвоенной страстью. Иногда люди ожидают, что их предпочтения могут измениться в будущем и действуют, руководствуясь не теперешней сложившейся шкалой предпочтений, а именно этими неопределенными ожиданиями. Часто, следуя традициям, правилам, посторонним советам и т.д., человек действует, игнорируя свои собственные предпочтения, даже когда они у него достаточно четко выражены.

Однако центр тяжести  поведенческого анализа лежит не в области мотивации, а в сфере  обработки информации и принятия решений. Поэтому звание основателя поведенческой теории по праву принадлежит  Нобелевскому лауреату Герберту Саймону. Он активно участвовал в эмпирических исследованиях того, как реально протекает процесс принятия решений в фирмах, дал этим исследованиям первое теоретическое оформление и, наконец, разработал на основе этой теории нормативные алгоритмы принятия правильных решений.

Отправной точкой для Саймона послужила все та же необходимость пересмотреть предпосылку совершенной информации исходной модели. Процесс принятия решений в модели Саймона можно описать двумя главными понятиями - поиска и принятия удовлетворительного варианта (satisficing). Саймон исходит из того, что перед человеком, принимающим решения, нет готовых альтернатив, их нужно искать самому; считает, что в процессе поиска вариантов можно максимизировать полезность. Для этого нет необходимой информации: субъект не может заранее знать исходов каждого варианта, во-первых, из-за неопределенности, не сводимой к риску, во-вторых, из-за своих ограниченных счетных способностей и, в-третьих, из-за того, что у него, вопреки неоклассической модели нет всеобщей и последовательной функции полезности, которая позволила бы сравнить разнородные альтернативы. Согласно Саймону, экономический субъект выходит из положения так: поиск вариантов ведется до тех пор, пока не будет найден первый приемлемый (удовлетворительный) вариант, а затем прекращается. Чтобы выяснить, что определяет приемлемость или неприемлемость варианта Саймон опирается на категорию "уровня притязаний" (aspirations level), разработанную в психологической науке Куртом Левином.

Концепция уровня притязаний предполагает, что в каждый момент времени у человека есть некоторое  представление о том, на что он может (имеет право) рассчитывать. Уровень  притязаний - это как бы висящая  перед человеком планка, которую  он собирается перепрыгнуть. Уровень  притязаний не является застывшим, планка все время сдвигается в зависимости  от результатов последнего прыжка. Если он был успешным, уровень притязаний поднимается вверх - человек ставит себе более высокую цель. В случае неудачи и следующей за ней  фрустрации уровень притязаний опускается, поскольку человек начинает более  критично относиться к своим способностям.

Вариант считается удовлетворительным, если он позволяет человеку преодолеть планку - уровень притязаний. Выбор  удовлетворительного варианта требует  от экономического субъекта гораздо  меньшей информированности и  счетного искусства, чем в неоклассической  модели. Ему уже не надо иметь  точную информацию об исходе данного  варианта и сравнивать его с исходами альтернативных вариантов в рамках общей функции полезности. При  этом сравнивать варианты между собой  вообще нет необходимости.

Прямым продолжением идей Саймона является концепция американского экономиста Роналда Хайнера. Противники теории ограниченной рациональности часто выдвигают следующий аргумент: в отличие от максимизационной модели, она не дает однозначных и устойчивых предсказаний экономического поведения.

Р. Хайнер доказывает, что дело обстоит прямо противоположным образом. Субъект традиционной неоклассической микроэкономики должен адекватно реагировать на любое, даже самое незначительное, изменение окружающих условий, которое необходимо учесть, если хочешь достичь оптимума.

Для того чтобы формализовать  свою модель инерционного поведения  Р. Хайнер выводит формулу так называемого "универсального условия надежности". Это условие сводится к тому, что человек изменяет свое поведение, если степень надежности превышает некоторый допустимый предел, который равен отношению возможного убытка от принятия решения не вовремя к возможной выгоде от принятия своевременного решения. Таким образом, взвешивается как выгодность принятия решения, так и его вероятность. Концепция Хайнера исходит из модели принятия удовлетворительного решения: решения принимаются лишь в тот момент, когда это надежно, а в других случаях человек просто никак не реагирует на новую поступающую к нему информацию, хотя, в случае удачи, он мог бы получить дополнительную выгоду. Модель Хайнера объясняет относительную негибкость экономического поведения, по сравнению с исходной моделью, а также феномен "порогов", хорошо знакомый психологам: поведение меняется лишь тогда, когда внешний раздражитель превышает некоторую пороговую величину.

В целом рациональность, описываемую в теориях Саймона, Хайнера и др., можно считать ограниченной лишь по отношению к неоклассическим предпосылкам. На самом деле, это полноценная рациональность, распространяющаяся не только на результаты действия, но и на процесс принятия решений.

Следующая группа теорий, которую  мы рассмотрим, целиком сосредоточивает  свое внимание на первой стадии, вынося вторую за пределы анализа. Главное  для них - не доступность информации, а способность человека ее осмыслить. Эти теории исходят не из фиксированной  степени рациональности экономического субъекта (абсолютной или ограниченной), а трактуют ее как величину переменную, определяют факторы, побуждающие человека больше или меньше думать.

Наиболее известна из теорий этого рода теория Х-эффективности  гарвардского профессора Харви Лайбенстайна. Согласно Лайбенстайну, степень рациональности (продуманности) человеческого поведения зависит от двух сил. Физиологическая (животная) природа человека требует от него экономить мыслительную энергию и душевные силы. Если бы поведение человека определялось только его физиологической природой, оно было бы минимально рациональным.

Однако на практике этого  не происходит, и причина тому - общественная природа человека, стандарты и  нормы, которые ставит перед ним  общество. Эти требования отчасти  проникают внутрь человеческой психологии. В определенных случаях общество требует от человека больших затрат физических и умственных сил. Таким  образом, в реальной жизни происходит конфликт возвышенных стремлений и  общественных (групповых) норм поведения  с физиологическими потребностями  человека и его стремлением к  экономии сил. В результате достигается  некоторая оптимальная для душевного  комфорта индивида степень рациональности, с которой он решает хозяйственные  вопросы и которая, естественно, далека от абсолютной рациональности, предусматриваемой исходной оптимизационной  моделью. Отсюда следует, что никакая  фирма в принципе не может полностью  использовать интеллектуальный потенциал  своих работников и достичь максимальной эффективности. Это явление, присущее любой экономической системе, Лайбенстайн и назвал "Х-неэффективностью".

К теории Лайбенстайна близко примыкает концепция одного из главных представителей французской школы экономической психологии Пьера-Лун Рейна.

Однако если Лайбенстайн остается в рамках традиционных проблем, трактуемых экономической теорией, то Ройно выходит за эти рамки, рассматривая экономику лишь как поле приложения универсальной психологической теории и отбрасывая неоклассическую микроэкономику полностью.

Согласно концепции экономической  психологии, все типы экономического поведения можно проранжировать по уровню затрат умственной энергии. Чем более осознанным, рациональным является поведение, тем больше затрат энергии оно требует и тем менее охотно ведут себя так экономические субъекты. С другой стороны, полностью неосознанное поведение, когда человек просто "плывет по течению", почти не расходуя энергии, тоже, по мнению Рейна, не является типичным, ибо оно не обеспечивает человеку самосохранения.

Переход экономического субъекта от одного типа поведения к другому  осуществляется, согласно экономической  психологии, не плавно, а скачкообразно, через "пороги", которые по интенсивности  последующего изменения подразделяются на пороги разрыва и пороги адаптации. Существованием таких порогов Рейна  объясняет, в частности, феномен  экономических кризисов: привыкшие "не думать" в ходе подъема экономические субъекты вдруг сразу начинают "шевелить мозгами", когда инерция поведения завлекла их уже слишком далеко по ложному пути, но, наконец, дав себе труд подумать, они приходят к правильному поведению, которое выводит их из кризиса.

Неоавстрийский  подход. 1970-е годы ознаменовались возрождением неоавстрийской школы. Она ведет свое начало от "Оснований" К. Менгера, окончательно уходит в тень в результате триумфа кейнсианской революции. Однако в 1970-е годы благодаря кризису кейнсианской теории неожиданно для большинства экономистов выяснилось, что в трудах двух основных представителей австрийской традиции Л. Мизеса и Ф. Хайека сохранилась та специфика, которая когда-то отделяла Менгера от его непосредственных учеников и наследников по австрийской школе E. Бем-Баверка и Ф. Визера. Признание своеобразного вклада австрийской школы в развитие экономической науки проявилось в присуждении Ф. Хайеку Нобелевской премии.

С точки зрения модели человека и ее роли в экономической теории, неоавстрийская школа в каком-то смысле находится посередине между  концепцией детерминированного выбора неоклассиков и концепцией радикального субъективизма Дж. Шэкла и др.

Австрийскую школу многие называли субъективной, и это, безусловно, точное определение. Экономика для  австрийцев состоит из простой совокупности целенаправленных индивидуальных действий. Описывая экономическое поведение  индивидов, теоретик должен исходить из их целей, уровня их осведомленности  и компетентности, словом, из содержания их сознания. Вся деятельность человеческого  ума: эмпирические исследования, логические размышления, реакция на неожиданные  результаты, ожидания, догадки, планы  и т.д. - все это, согласно методологии  австрийской школы, и должно составлять предмет экономической науки.

Неоавстрийская школа, отдав  приоритет изучению субъективной деятельности различных людей в том значении, которое они сами ей придают, может  оказаться в плену полного  агностицизма. Эту проблему представители  австрийской школы решают следующим  образом. Разрубая гордиев узел, они  предлагают исследовать чужую субъективность с помощью постулатов общего действия, в истинности которых мы можем  быть априорно убеждены путем интроспекции.