Экономическая мысль

В третьем томе Маркс  вводит новое понятие — «цена  производства», трактуя ее как превращенную форму стоимости. Она состоит из издержек на покупку средств производства и рабочей силы и средней для всех отраслей прибыли. Понятие «цена производства» вызвало дискуссию среди экономистов. Напомним, что после Смита теория трудовой стоимости и теория стоимости, определяемой издержками, противопоставлялись в рамках классической политэкономии. Поэтому после выхода третьего тома «Капитала» появилось утверждение о противоречии между первым и третьим томами «Капитала», так как там используются разные теории стоимости — трудовая теория и теория издержек. Марксисты (сам Маркс к моменту выхода третьего тома «Капитала» уже умер) в ответ повторяли, что одна категория есть превращенная форма другой; известный немецкий экономист В. Зомбарт утверждал, что трудовая стоимость — лишь логическая предпосылка к реальному понятию стоимости, определяемому издержками, но в целом дискуссия не имела большого размаха, поскольку классическая политэкономия уже сходила со сцены.

Среди других экономических категорий  «Капитала» современная экономическая наука считает наибольшим вкладом Маркса теорию общественного воспроизводства и теорию межотраслевой конкуренции и перелива капитала.

2. Общественное воспроизводство. В своей теории общественного воспроизводства Маркс вернул в научный оборот проблему перераспределения валового национального продукта, исследование которой было начато в «Экономической таблице» Ф. Кенэ и утрачено в связи с появлением «догмы Смита». В отличие от трехсекторной модели Кенэ Маркс построил двухсекторную модель, поделив сферу производства на производство средств производства, т.е. элементов постоянного капитала, и производство предметов потребления для рабочих и капиталистов, и вывел формулу обмена между секторами той части продукта, который выходит за рамки внутрисекторного оборота.

\{с + v + т) — стоимость продукта сектора I.

II(c + v + т) — стоимость продукта сектора П.

В натуральном выражении продукт  сектора I предназначен для \с и 11с, поэтому после восполнения 1с оставшийся продукт сектора I, равный по стоимости I(v + m), направляется в сектор II для восполнения 11с. В результате получается формула обмена I и II секторов: I(v + т) = 11с.

Еще одним  отличием теории Маркса от «таблицы»  Кенэ было то, что у Кенэ рассматривалось только простое воспроизводство, а у Маркса представлено и простое, и расширенное. Схемы расширенного общественного воспроизводства Маркса, по сути, являются первой моделью экономического роста.

3. Межотраслевая конкуренция и перелив капитала. Маркс ввел понятие межотраслевой конкуренции, которая в отличие от внутриотраслевой представляет не конкуренцию за продажу однородных товаров, а конкуренцию за наиболее прибыльное вложение капиталов. Здесь (в третьем томе «Капитала») Маркс уже оперирует не понятием «прибавочная стоимость», а ее «превращенной формой» — «прибылью». Поскольку разные отрасли народного хозяйства имеют разную норму прибыли, т.е. отношение прибыли к авансированному капиталу (т/с + v), то начинается перелив капитала из менее прибыльных отраслей в более прибыльные. Это выражается в том, что в менее прибыльных отраслях предприятия закрываются, а в более прибыльных строятся новые. В результате в менее прибыльных отраслях предложение уменьшается, а цены и прибыль растут, а в более прибыльных отраслях происходит обратный процесс. В целом экономика стремится к формированию средней прибыли для всех отраслей.

КЛАССИЧЕСКАЯ  ПОЛИТЭКОНОМИЯ В РОССИИ

Прежде чем изучать  классическую политическую экономию в  России, следует обратить внимание на то, что все рассмотренные выше теоретики классической политэкономии были, за исключением Маркса, англичанами и французами. Это было связано с лидирующим положением Англии и Франции в указанный период времени в области экономического, политического и культурного развития. На долю других европейских стран и США оставалась интерпретация теорий, приходящих из Англии и Франции, в соответствии с их местными социально-экономическими условиями. В их числе была и России. Тем не менее отдельные оригинальные идеи.в экономической науке того времени высказывали и российские ученые.

Классическая политэкономия стала  проникать в Россию во второй половине XVIII в. Ее официальное признание и преподавание в университетах начались, так же как и в Западной Европе, с XIX в. В то же время по своему экономическому и политическому развитию Россия отставала от Запада. В конце XVIII — начале XIX в. в Англии и в первой половине XIX в. во Франции уже проходил промышленный переворот, в России доминировало ручное производство. В Англии буржуазная революция с соответствующими социальными реформами произошла в середине XVII в., во Франции — в конце XVIII в., в России и в первой половине XIX в. абсолютная монархия стояла незыблемо, общество было разделено сословными правами и привилегиями, а значительная часть населения состояла из крепостных, практически лишенных всех прав.

Поэтому во второй половине XVIII — первой половине XIX в. экономическая мысль России обладала определенной спецификой. Она развивалась как бы в двух плоскостях. Академическая, университетская экономическая наука, имевшая тесный контакт с Западной Европой, находилась в русле общемировых традиций классической политэкономии, соответствовавшей промышленному капитализму, отсутствовавшему пока в России. Практическая же линия российской экономической мысли использовала скорее дух, чем содержание, классической политэкономии и поднимала в основном проблемы периода первоначального накопления капитала, т.е. проблемы денежного обращения, кредита, финансов, внешней и внутренней торговли, экономической роли государства, а также проблемы хозяйственных прав дворянства, купечества, крестьянства и других социальных слоев российского общества. В данной главе будут рассмотрены основные этапы развития в России теоретической линии классической политэкономии.

Первой теорией классической политэкономии, получившей распространение в России, стала теория физиократов, и ее проводником был посол России во Франции Дмитрий Голицын (1734—1803). Он имел задание от Екатерины II информировать ее о деятельности любезных ей «князей науки», что соответствовало и его личным склонностям, и поэтому с появлением школы «экономистов» (физиократов) Голицын стал посещать их «вторники» в доме маркиза Мирабо. (Впоследствии в 1796 г. он опубликовал о физиократах и их учении книгу «О духе экономистов».) В 1765 г. с благословения Екатерины II в Петербурге по аналогии с парижским клубом «экономистов» было создано Вольное экономическое общество, просуществовавшее до 1917 г. В то же время теоретическая сторона учения физиократов не привлекла большого внимания в России. Вольное экономическое общество в начальный период своей деятельности занималось в основном практическими вопросами сельского хозяйства.

Однако в конце 1980-х гг. в истории  экономических учений было сделано важное открытие. Считалось, что «Экономическая таблица» Ф. Кенэ, послужившая первым шагом в теории межотраслевого баланса, имела продолжение только через 100 лет в теории общественного воспроизводства К. Маркса. Но, как выяснилось, существенное развитие «Экономическая таблица» имела в обнаруженных недавно работах профессора Харьковского университета Йозефа Ланга (1775(6)—1820). Вчерашний выпускник Фрайбургского университета, приглашенный в 1803 г. в только что открытый Харьковский университет, он проработал здесь всю свою недолгую жизнь и в работах 1807—1815 гг. разрабатывал сначала трехсекторную (но несколько иную, чем у Кенэ), затем че-тырехсекторную модель народного хозяйства. Для обозначения секторов экономики Ланг, так же как и Кенэ, использовал понятие «класс». В его четырехсекторной модели перераспределение валового национального продукта осуществлялось между производителями первичного продукта (сельское хозяйство и добывающая промышленность), производителями вторичного продукта (обрабатывающая промышленность), коммерческим и служилым классами. При этом он использовал линейные уравнения и цифровые примеры из народно-хозяйственного оборота тогдашней России. К сожалению, работы Ланга не были замечены современниками и не оказали влияния на развитие экономической науки.

Гораздо большие масштабы по сравнению с  теорией физиократов имело в России распространение теории А. Смита. Были и личные контакты со Смитом. В 1761 г. два студента Московского университета, Иван Третьяков (1735—1776) и Семен Десниц-кий (1740—1789), были направлены на учебу в университет г. Глазго, где профессором нравственной философии был Смит, еще не написавший «Богатство народов», но уже рассматривавший в своих лекциях экономические проблемы. В 1767 г. Десницкий и Третьяков возвратились на родину и стали преподавать на юридическом факультете Московского университета. Помимо юридических работ они писали и по общим социальным проблемам, а у Третьякова была небольшая экономическая работа «Рассуждения о причинах изобилия и медлительного обогащения государств, как у древних, так и нынешних народов» (1772), название которой очень близко названию основной книги Смита, вышедшей четыре года спустя. Экономические взгляды Третьякова и Десницкого были близки ранним взглядам Смита, но в отличие от него они, не являясь сторонниками «экономического либерализма», выступали за протекционизм во внешней торговле и стимулирование отечественного производства со стороны государства, а также уделяли больше внимания вопросам денежного обращения, кредита и финансов. Кроме того, Десницкий в 1781 г. выдвинул концепцию общественного развития, в рамках которой дал схему историиэкономики, состоящую из четырех стадий: охотничьей, скотоводческой, земледельческой и коммерческой. Последняя подразумевала капиталистическую экономику. Эта схема предвосхитила аналогичные схемы исторической школы, появившиеся в Германии с середины XIX в.

В начале XIX в. идеи Смита уже получили в России широкое распространение, тем более что в 1802—1806 гг. «Богатство народов» Смита, было переведено на русский язык за государственный счет. Это было связано с тем, что с начала XIX в. политическая экономия вошла в состав университетской программы, а в России были открыты сверх Московского пять новых университетов. Новую дисциплину читали вначале в основном иностранные профессора. Среди них можно выделить Христиана Шлёцера, профессора Московского университета и автора первого учебника политэкономии, переведенного на русский язык; Людвига Якоба, профессора Харьковского университета, писавшего работы по экономике России, и Михаила Балугьянского, украинца из Австро-Венгрии, первого ректора Петербургского университета и помощника известного российского реформатора М. Сперанского. Поскольку это были в основном немецкие преподаватели, они преподавали классическую политэкономию с привкусом камералистики (дисциплины о государственном управлении, читавшейся в XVIII в. в немецких университетах). Другими словами, они не были полными сторонниками концепции «экономического либерализма».

Первые  двадцать лет российская политэкономия  преподавалась под непосредственным влиянием теории Смита, но постепенно Смит отодвигался на некую высоту как символ общего направления, а в конкретных вопросах российские экономисты все больше опирались на работы Сэя, Мальтуса, в меньшей степени на Рикардо, а также на работы менее крупных западных экономистов. С 20-х гг. XIX в. главным авторитетом окончательно стал Сэй, который оставался в этом качестве до начала 40-х тт. XIX в.

В России в это время наиболее крупным  экономистом и первым российским академиком по политической экономии был Генрих Шторх (1776—1835). Он родился в Риге, учился в Германии и затем преподавал в Первом кадетском корпусе в Петербурге и служил в Министерстве иностранных дел. Основной труд Штор-ха «Курс политической экономии», принесший ему европейскую известность, вышел в 1815 г. на французском языке. По поводу этой работы у Шторха возник конфликт с Сэем, обвинившим Шторха в плагиате. Тем не менее у других европейских ученых было иное мнение. Так, ближайший друг и последователь Рикардо Мак-Куллох писал: «Сие сочинение доставило великую известность своему автору... Кроме ясного и искусного изложения важнейших начал... производства богатства... сочинение Шторха имеет много превосходных разыскании о предметах, которые мало привлекли внимания английских и французских экономистов... Сочинения Шторха по всей справедливости можно поставить во главе всех сочинений о политической экономии, привезенных с континента в Англию». Своим важнейшим вкладом в экономическую науку Шторх считал теорию цивилизации, которая, по его мнению, дополняла теорию богатства Смита. Она вытекала из его теории стоимости, отчасти близкой к теории Сэя. В то же время у Сэя при определении стоимости основной упор делался на факторы производства, а у Шторха — на полезность вещи. Исходя из приоритета полезности, а не материальности, Шторх распространяет понятие богатства и капитала и на нематериальные блага, к которым он относил плоды различных услуг, в том числе обеспечивающих человеку здоровье, знания, художественный вкус, досуг, безопасность и т.п. Отсюда же у него вытекает и расширенная трактовка производительного труда, который он выводит за рамки материального производства. К непроизводительному классу Шторх относил только собственников, получающих за свою собственность процент или ренту, и пенсионеров. Соединение теории (материального) богатства и теории (нематериальной) цивилизации Шторх назвал теорией народного благоденствия. Идеи Шторха, в частности идея нематериального, так называемого человеческого капитала, получили второе рождение в XX в.

В середине 40-х гг. XIX в. в России начали получать распространение сочинения критиков капитализма (Сисмонди и социалистов-утопистов). И так же как и на Западе, в российской политической экономии происходит определенная поляризация позиций. В частности, в 1847 г. в России вышел первый полный учебник политической экономии, написанный на русском языке, — трехтомник Александра Бутовского (1817—1890), служившего в Министерстве финансов. Бутовский, чье сочинение стало в последующее десятилетие основным учебником в университетах России, был близок к школе Сэя. Критиком Бутовского выступил Владимир Милютин (1826—1855), в то время студент, а впоследствии профессор Московского университета. По ряду положений он был близок к Сисмонди с его желанием достигнуть благосостояния всех субъектов капиталистической экономики, но не разделял идеализации мелкотоварного производства.

Представителем  социалистического направления  в российской классической политэкономии был Николай Чернышевский

  (1828—1889). Он был редактором журнала «Современник», в период революционного подъема 1859—1861 гг. стал одним из его идеологов, в 1862 г. был арестован и сослан в Сибирь, откуда вернулся только перед смертью в 1889 г. Все экономические работы Чернышевского были написаны в 1857—1862 гг. Среди них следует выделить две работы: «Очерки из политической экономии (по Миллю)» и «Капитал и труд». В области теории он отчасти опирался на Милля, но в основном был близок к Оуэну и мечтал создать свою «политэкономию трудящихся». Под трудящимися Чернышевский понимал как рабочих, так и крестьян и считал, что у России есть свой особый путь к социализму — через крестьянскую общину и рабочую артель, минуя капитализм.

Современниками Чернышевского  были буржуазные представители классической политэкономии — И. Горлов, И. Вернадский, В. Безобразов и др. В 1859—1862 гг. профессор Петербургского университета Иван Горлов (1814—1890) выпустил двухтомный учебник политэкономии, сменивший учебник Бутовского. Профессор Московского университета Иван Вернадский (1821—1884) опубликовал первое в России фундаментальное исследование по истории экономических учений «Очерк истории политической экономии» (1858). Эти ученые выступали за развитие в России промышленного капитализма и фермерского пути развития сельского хозяйства. Их деятельность совпала с периодом реформ в России, главная из которых — отмена крепостного права в 1861 г. — существенно стимулировала развитие капитализма в России. С 60-х гг. XIX в. наконец совпали две линии развития российской политической экономии — сфера капиталистического производства стала предметом изучения как ее теоретической, так и практической линии. Но парадокс заключался в том, что в мировой экономической науке классическая политэкономия уже в основном завершила свое творческое развитие.