Денежно – кредитная политика и её особенности в Республике Беларусь

Денежно-кредитная политика Японии периода 1960-1970-х, гг. представляла собой один из инструментов государственного регули­рования, посредством которого обеспечивалось ее последовательное приближение к благоприятному типу макродинамики. Государство, по существу, компенсировало на этом этапе слабость системы прямых и обратных связей между макрорынками, присущих БМД и обеспечива­ющих его способность к самовоспроизводству.

По мере повышения финансовой мощи промышленных предпри­ятий, развития фондового рынка Банк Японии постепенно отказывал­ся от административных методов регулирования. В целом монетарная политика начала приобретать более традиционные черты, присущие проводимой в США и Западной Европе. Важно, что в то же самое вре­мя происходило укрепление внутренних макросистсмных связей, при­сущих БМД, и в 1980-1990-х гг. последний начал «становиться на свои собственные ноги», т. е. приобретать качество самовоспроизводства.

Как показывают современные события, происходящие в Японии, переход к БМД и изменение методов и направлений денежно-кредит­ной политики происходят непросто. Экономика «привыкла» к деше­вым деньгам, а совокупные активы оказались переоцененными. Это явилось главной причиной того, что банковская система Японии в 1990-х гг. пережила серьезный кризис, произошло обесценивание активов. Но кроме этих негативных явлений в экономике имеет место ситуация, которую условно можно назвать состоянием «нулевого пата». Процен­тные ставки как реальные, так и номинальные, близки к нулю. Темпы инфляции и роста ВВП также находятся практически на нулевом уров­не (за 2000 г. ВВП возрос всего лишь на 0,7%).

В этих условиях стимулировать экономический рост методами де­нежно-кредитной политики невозможно, т.к. процентные ставки дос­тигли своего нижнего порогового значения. Предпринимавшиеся же попытки проведения стимулирующей налогово-бюджетной политики также не увенчались успехом. Увеличение государственных расходов сопровождалось ростом сбережений, при этом размер инвестиций не возрастал (в результате совокупный спрос не увеличивался).

Все это в очередной раз свидетельствует об ограниченности тради­ционных теоретических постулатов относительно целей и методов де­нежно-кредитной политики. И сегодня трудно сказать, сколь долго бу­дет сохраняться ситуация, сложившаяся в экономике и финансовой сфе­ре Японии. Очевидно, процентные ставки должны вернуться к нормаль­ному, по международным стандартам, уровню. С моей точки зрения, в этих условиях следует стимулировать повышение спроса на деньги. Однако, гораздо большее значение имеет то, что японская экономика перешла к БМД (т.е. такой переход в принципе возможен), и денежно-кредитная политика сыграла в этом весьма важную роль.

5.ДЕНЕЖНО-КРЕДИТНАЯ ПОЛИТИКА РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

   Говоря о денежно-кредитной политике Республики Беларусь, сле­дует отметить что он должна обеспечивать решение различных задач, вытекающих как из общего контекста развития страны и макроэконо­мической ситуации, так и из более специфических, связанных с особен­ностями банковского сектора - «кровеносной системы экономики», ко­торый должен обеспечивать сохранность и эффективное размещение активов предприятий и домашних хозяйств, нормальный ход платежно­го процесса. Все эти задачи одинаково важны и взаимосвязаны между собой. И эффективность денежно-кредитной политики в конечном сче­те определяется тем, насколько удается обеспечить баланс и учет всего множества стоящих перед ней задач, решение которых требует приме­нения различных, порой «разнонаправленных» мероприятий [4, С.153].

Решение данных проблем существенно усложняется в условиях «экономики переходного периода» в связи с тем, что рыночные меха­низмы экономического регулирования, как правило, в недостаточной

степени отработаны, а банковская система не обладает существенным финансовым и организационно-технологическим потенциалом.

5.1. История развития ДКП

Начало реализации денежно-кредитной политики Беларуси связа­но с введением в оборот белорусского рубля в 1992 г., который первое время обращался параллельно с рублем бывшего СССР и использовал­ся только в наличных расчетах. С марта 1993 г. он начал котироваться на валютной бирже, а в августе 1994 г. белорусский рубль был объявлен единственным законным платежным средством на территории респуб­лики. То есть реализация самостоятельной денежно-кредитной полити­ки Республики Беларусь де-факто началась в 1993 г., а де-юре в 1994 г.

Очевидно, это был самый сложный период в истории денежно-кре­дитной политики Беларуси. Во-первых, все дисбалансы, накопившие­ся в условиях господства командно-административной системы, выш­ли наружу в связи с либерализацией системы ценообразования и отка­за от директивного установления официального валютного курса. Во-вторых, республика не обладала в полной мере необходимым органи­зационным, техническим и кадровым потенциалом для разработки и реализации собственной монетарной политики. Поэтому тот факт, что на 1993-1994 гг. пришелся период гиперинфляции и практически не­контролируемой девальвации в определенной степени можно считать закономерным. Ежегодно уровень цен возрастал более чем в 20 раз, индекс потребительских цен составил в 1993 г. 2096,5%, в 1994 г. -2059,9%, а темпы девальвации официального валютного курса, соот­ветственно, 4660% и 1516,5%. Однако следует отметить, что показатель девальвации за 1993 г. в определенной мере завышен, т.к. он рассчитан к официальному обменному курсу, который был существенно выше по сравнению с рыночным и фактически устанавливался к бывшему со­юзному рублю Банком России [3, С. 9].

Переход к рыночному курсообразованию был осуществлен в 1993г. После периода административного определения обменного курса ры­ночный курс доллара установился на весьма высоком уровне, близком к курсу «черного рынка». После этого началось падение его реального курса, которое особенно рез­ким было в 1993-1994 гг., а также в начале 1995 г., когда денежно-кре­дитная политика стала значительно более жесткой, и была достигнута стабилизация валютного курса, а затем и снижение темпов инфляции.

Следует отметить, что денежно-кредитная политика, проводив­шаяся в Беларуси в 1995 г., во многом была сходна с той, которая ха­рактерна для системы валютного комитета. Курс белорусского рубля был практически стабильным (девальвация составила в целом за год всего лишь около 8% и имела место только в январе - феврале), денеж­ная эмиссия осуществлялась в основном через покупку валюты. В ре­зультате удалось добиться относительной нормализации инфляцион­ной ситуации (месячные темпы роста цен были снижены с 30-40% в 1994 г. и начало 1995 г. до - 4% во в юрой половине 1995 г.), обеспечен выход на положительные в реальном выражении процентные ставки. Вместе с тем их номинальные величины оставались весьма высокими. При этом в самом конце 1994 г. (с 20 декабря) ставка рефинансирова­ния Национального банка была резко повышена - с 300% годовых до 480%, а затем началось ее плавное понижение, и к концу 1995г., она была доведена до 66% годовых [22, С. 42].

В 1995г. произошло «перераспределение» чистых иностранных активов (ЧИА): ЧИА органов денежно-кредитного регулирования (Национального банка и Правительства) возросли почти на 100 млн. долл., ЧИА коммерческих банков сократились практически на такую же величину.

Темпы роста ВВП и инвестиций сохранялись на весьма существен­ном отрицательном уровне, хотя нельзя утверждать, что это было обус­ловлено именно характером денежно-кредитной политики. Вместе с тем более чем трехкратный рост реального курса рубля отрицательно по­влиял на конкурентоспособность национальных производителей. Это влияние в большей степени проявилось с некоторым запаздыванием: в 1995 г. отрицательное сальдо торгового баланса в долларовом эквива­ленте увеличилось на 35,9%, в 1996 г. на 72,5%. Несмотря на то, что в 1996 г. темпы девальвации официального курса и роста цен практи­чески совпадали, ухудшение торгового баланса, а также кредитная эмиссия, привели к тому, что рыночный валютный курс начал «отры­ваться» от официального.

Как справедливо подчеркивает Ю.М. Ясинский, «эти условия по­требовали от банков смены стратегии», однако далеко не все из них справились с этой задачей, поэтому с 1995 г. начались банк­ротства некоторых малых и средних банков, что трудно оценить одно­значно, так как они, в основном, обладали незначительным потенциа­лом, имели крайне узкую клиентуру [20, С. 9].

Начиная с 1996 г. вплоть до сентября 2000 г., экономика и бан­ковская система республики действовали в условиях «множественнос­ти валютных курсов», когда отклонения рыночных котировок от офи­циального курса составляли от 20-30% до 100-200% и более (максиму­ма они достигли в октябре - ноябре 1998 г., около 250%).

В общеэкономическом плане такая система курсообразоваиия пред­ставляла собой по существу своеобразную форму скрытого субсидиро­вания «критического импорта» (главным образом, энергоносителей, зер­на, некоторых социально значимых товаров). Вместе с тем она, во-пер­вых, обусловливала значительные искажения в экономической инфор­мации, как на макро-, так и па микроуровпе. Во-вторых, реализовыва-лась за счет дополнительного налога на экспортеров, которые вынуж­дены были осуществлять «обязательную продажу» валютной выручки по заниженному официальному курсу. Кроме того, такая система «скрытого субсидирования» являлась элементом поддержания функ­ционирования неэффективных производителей и сопровождалась про­ведением весьма мягкой денежно-кредитной политики. Размеры про­центных ставок по рублевым операциям часто не покрывали уровень инфляции, а масштабы кредитной эмиссии Национального банка были весьма внушительны. Экономика и банковская система во многом «при­выкли» к такой политике. Поэтому следовало учитывать, что резкое изменение денежно-кредитной политики и проведение «скачкообраз­ной» девальвации официального курса, но которому осуществлялся бухгалтерский учет, могло иметь, как минимум, две группы отрица­тельных последствий. Во-первых, это не могло не подорвать ликвид­ность банковской системы, и не только в краткосрочной перспективе. Возврат предоставленных ранее под относительно высокие номиналь­ные процентные ставки банками средне- и долгосрочных кредитов ока­зался бы в существенной степени затруднен. С другой стороны, на бан­ки легло бы бремя процентных платежей по срочным депозитам. Весь­ма вероятно, что это привело бы к возникновению серьезных проблем с ликвидностью и рентабельностью у банков. Во-вторых, резкая деваль­вация официального валютного курса в условиях малой открытой эко­номики ведет к существенным изменениям в структурах балансов предприятий нефинансового сектора, большинство из  которых, так или иначе, являются субъектами внешнеэкономических отношений. Размер кредитов в иностранной валюте, полученных ими от банков, превышает сумму валютных депозитов и текущих счетов примерно в два раза. И отрицательные последствия от такой «переоценки» акти­вов и пассивов, вызванной резкой девальвацией, могли привести к не­платежеспособности многих предприятий (включая экспортеров) [21, С. 48].

В 2000 г. началось постепенное ужесточение денежно-кредитной политики, в результате чего в феврале процентные ставки по рубле­вым операциям вышли на положительный уровень в реальном выра­жении, а их номинальные значения затем начали плавно снижаться.

Размеры кредитной эмиссии Национального банка были значительно ограничены, при этом она направлялась исключительно на кредито­вание дефицита государственного бюджета. Все это позволило, начи­ная с апреля 2000 г., существенно снизить темпы девальвации рыноч­ных котировок рубля (с 2-5% в среднем за месяц до 0,5-1,5%), а в мае была начата ускоренная корректировка его официального курса.

С  14 сентября был осуществлен переход к единому валютному курсу, что является, пожалуй, наиболее важным положительным ре­зультатом денежно-кредитной политики 2000г. Ликвидация системы множественных обменных курсов и расширение сферы использования белорусского рубля во внешней торговле сформировали нормальные условия для осуществления внешнеэкономической деятельности бело­русскими предприятиями. Упрочилось положение экспортеров в связи с устранением «налога» на них, связанного с продажей части валют­ной выручки по заниженному курсу. Практически в течение всего года обеспечивалась высокая стабильность рыночных котировок белорус­ского рубля, что сделало валютный рынок предсказуемым, а также позволило значительно снизить издержки на проведение валютных и внешнеторговых операций. Кроме того, переход к единому валютно­му курсу, с одной стороны, в существенной степени устранил экономи­ческие предпосылки для развития «теневых отношений» в валютной сфере; с другой - создал необходимые условия для достижения высо­кой прозрачности и контролируемости системы валютных отношений. Не менее важно и то, что была осуществлена либерализация ва­лютного рынка. Было снято множество ограничений, действовавших по операциям, как на наличном, так и на безналичном сегментах, (в том числе и в отношении нерезидентов). В октябре 2001 г. Беларусь присо­единилась к статье VIII Устава МВФ, в которой сформулированы кри­терии конвертируемости национальной денежной единицы по текущим операциям.

В 2002 г. было продолжено проведение монетарной политики, на­правленной на дальнейшее углубление финансово-экономической стабильности, поддержание плавных и предсказуемых темпов девальвации белорусского рубля. В соответствии с «Основными направлениями денежно-кредитной политики Республики Беларусь на 2002 год» снижение курса рубля должно составить величину, близкую к 20% к доллару США, а согласно «Концепции развития банковской системы Республики Беларусь на 2001-2010 годы»  данный параметр в 2005 г. должен быть доведен до уровня 5%, что соответствует международным стандартам.

Следует отметить, что отличительной чертой «Основных направ­лений денежно-кредитной политики Республики Беларусь на 2002 год» является то, что они разработаны на многовариантной основе. В зависимости от характера и особенностей развития общеэкономической ситуации, состояния внешнеторгового баланса, изменения уровня ре­ального спроса на деньги в данном программном документе предус­матриваются нижняя и верхняя границы прогнозных показателей де­нежно-кредитных aгpeгатов (включая прирост чистого внутреннего кредита, чистых иностранных активов, денежной базы и т. д.). Однако показатель темпа девальвации принят на неизменном уровне для всех вариантов. То есть можно утверждать, что в республике произо­шел отказ от ортодоксально монетаристского подхода, для которого в той или иной степени характерно жесткое таргетирование денежных агрегатов. Выбор же в качестве наиболее приоритетной цели денежно-кредитной политики стабильного и предсказуемого обменного курса отвечает особенностям экономики республики, являющейся небольшой, высокоиндустриальной и тесно связанной с внешним миром. Вместе с тем отказ от жесткой фиксации обменного курса национальной валю­ты позволяет избежать или смягчить возможные негативные явления, связанные с резким ужесточением монетарной политики, ухудшением финансового положения экспортеров [7, С. 30].