Уголовная ответственность за кражу

Объективный признак  кражи как самостоятельной формы  хищения составляет тайность изъятия  чужого имущества, которое обеспечивается скрытностью, незаметностью преступного акта от собственника и других лиц.

При решении вопроса  о том, было ли хищение совершено  тайно, скрытно для других лиц, не считая, сообщников вора, или открыто, очевидно для них, решается следственными органами и судами на основе объективного и субъективного критериев в оценке способа совершения кражи.

Объективный критерий оценки способа хищения как тайного  или открытого состоит в отношении  к совершаемому хищению собственника или владельца, которому первый передал имущество, а также других лиц в осознании им или отсутствии сознания того факта, что виновным совершается противоправное (противоправность означает, что лицо изымает чужое имущество, на которое он не имеет ни действительного, ни предполагаемого права) изъятие чужого, не принадлежащего ему имущества. Возможно здесь несколько вариантов признания хищения тайным, руководствуясь объективным критерием оценки способа его совершения. Первый из них, это когда кража совершается при полном отсутствии очевидцев, например из неохраняемой оптовой базы, склада в ночное время, их квартиры, в которую вор проник в отсутствии его хозяев, взломав замок. Второй вариант связан с похищением имущества в присутствии владельца или других лиц, но не заметно от них, когда они не наблюдают или не осознают факта противоправного завладения ценностями, например карманные кражи, кражи из сумок …. В таких случаях кража часто ошибочно признается грабежом, то есть открытым хищением чужого имущества.¹

Верховный Суд РСФСР  по делу Н., осужденного за грабеж, указал: «Вывод суда о том, что осужденный совершил грабеж, не подтверждается имеющимися в деле доказательствами. Никто из допрошенных по делу свидетелей не видел, как Н., похищает с прилавка магазина деньги. Не видел этот факт и продавец, поскольку его на рабочем месте не было. Сам осужденный был убежден, что преступно действует тайно. Кража денег обнаружилась после того, как Н. ушел из магазина. При таких обстоятельствах следует признать, что осужденный совершил не открытое, а тайное похищение государственного имущества».²

Хищение признается тайным и в том случае, когда имущество  изымается непосредственно из владения собственника и в его присутствии  в месте совершения преступления, но оно по каким-либо причинам (обморок, глубокий сон, состояние сильного опьянения; кража у лица, неспособного сознавать преступный характер действий виновного в силу малолетнего возраста, психической болезни или иного болезненного состояния) не мог осознавать смысл и значение происходящего криминального события.

Незаконное корыстное  изъятие имущества признается тайным, когда оно совершается в присутствии  и на глазах посторонних лиц. Однако последние хотя и видят сам  факт завладения предметами (вещью), но не сознают противоправного характера  поведения виновного, полагая что имущество не похищается, а изымается правомерно, то есть присутствующие видят в нем владельца вещи либо лицо, действующее по его поручению. Такое впечатление у очевидцев создает сам похититель путем обмана, выдавая себя за владельца вещи. Поэтому каждый вор при совершении кражи старается избежать встречи с владельцем вещи или другими лицами, чтобы иметь возможность беспрепятственно завладеть похищенным. Например, гражданин оставил на перроне вокзала чемодан с вещами, а сам отлучился или с кем-то разговаривал в стороне. В это время другой гражданин берет этот чемодан и быстро уходит с ним. Окружающие не предполагают, что чемодан, находящийся в руках этого человека не принадлежит ему, так как они не знают, кто фактически является его владельцем. Или другой пример. Гражданин спокойно садится на стоящий около дома велосипед и уезжает. Прохожие и лица, находящиеся около этого места, как правило, не подозревают, что он украл велосипед. Или еще пример: при разгрузке товара из железнодорожного вагона преступник под видом грузчика берет какую-либо тару (ящик, мешок) и обращает ее в свою пользу.

Предметом кражи могут  быть любые вещи, имеющие материальную ценность, а также деньги, предъявительские ценные бумаги (к ценным бумагам  относятся: государственная облигация, облигация, вексель, чек, депозитный и сберегательный сертификаты, банковская сберегательная книжка на предъявителя, коносамент, акция …), имущественные (к разновидности ценных бумаг, удостоверяющих определенные имущественные права, например право на неоплачиваемый проезд на городском транспорте, в пригородных электричках, на железнодорожном, водном и воздушном транспорте, осуществление которого возможно только при их предъявлении, относятся единые проездные билеты, проездные талоны, абонементные книжки, а также билеты на проезд (плавание, полет на  указанных видах транспорта) и денежные документы на предъявителя, находящиеся в личной собственности гражданина и составляющие в совокупности его личное имущество.

В тоже время ценные, - ценные бумаги и денежные документы (именные сберегательные книжки, багажные и ломбардные квитанции …), а также так называемые лештимационные знаки (жетоны камеры, гардеробные номерки) не являются предметом кражи личного имущества граждан и могут использоваться виновным лишь как средство совершения других имущественных преступлений, например мошенничества.

Объективный критерий заключается  в намерении самого расхитителя  действовать тайно от всех не причастных к преступлению лиц, его внутренним убеждении, что изъятие имущества из владения собственника совершается скрытно, незаметно для собственника и для посторонних граждан. Субъективное убеждение лица о том, что совершаемая им кража незаметна для посторонних людей, должно основываться на определенных объективных фактах, которые соответствуют реальной ситуации события преступления. Они могут быть различными: сон сторожа охраняемого объекта; полное отсутствие в месте совершения преступления людей; временная отлучка работника, в распоряжение, под охрану которого было передано какое-либо имущество; передача этого имущества под присмотр собственнику, который оказывается вором, без наделения того теми или иными правомочиями в отношении оставляемых на время вещей.

Если преступник ошибочно полагал, что совершает хищение  тайно, а в действительности его действие осознавал потерпевший или наблюдали другие лица, то в соответствии с направленностью умысла содеянное должно квалифицироваться как кража (например, житель соседнего дома из окна квартиры обозревает событие изъятия чужого имущества, о чем преступник не предполагает и не знает).¹

Октябрьский районный народный суд  города Ленинграда признал Шейхова  виновным в открытом хищении (грабеже), причинившем значительный ущерб  потерпевшему. Шейхов познакомился в  кафе с Каменевым и распивал с ним спиртные напитки. Затем они вышли из кафе, и Шейхов, воспользовавшись  тем, что Каменев сильно опьянел, под аркой дома снял с него с пальца золотой перстень-печатку, надел себе на палец и пытался скрыться, но был задержан работниками милиции. Надзорная инстанция пришла к выводу, что действия Шейхова квалифицировались неправильно (осужден по части 2 ст.145 УК РСФСР). Как установлено в судебном заседании, Каменев в момент хищения его перстня был сильно пьян и не помнит обстоятельств, при которых это произошло. Шейхов в свою очередь также полагал, что потерпевший не осознает факт похищения его имущества. Его действие случайно заметили трое свидетелей, проходивших   мимо арки. Каких-либо данных о том, что Шейхов решился завладеть перстнем, сознавая, что его преступные действия замечены посторонними лицами, в деле нет. При таких обстоятельствах действия Шейхова должны быть квалифицированы как кража.²

Советский районный суд города Новосибирска признал А. и К. виновными в  тайном хищении чужого имущества (краже), причинившем значительный ущерб потерпевшему. А. и К. на квартире знакомого им К. распивали спиртные напитки. Н. сильно опьянел и лег на кровать. А. и К., тем временем, вытащили у него из кармана кошелек с 500 рублей и сняли с его руки часы. За преступными действиями наблюдала соседка потерпевшего, зашедшая случайно, между тем виновные об этом не знали, думали, что действуют тайно. А. и К. при таких обстоятельствах правильно были осуждены за кражу.³

Наряду с тайностью и ненасильственным способом завладения имуществом для кражи характерно также, что похититель не обладает никакими правомочиями по распоряжению, управлению, доставке или хранению имущества, которым завладевает. Тайное изъятие вверенного имущества представляет совой не кражу, а присвоение (ст.160 УК РФ). Если же хищение совершается лицом (несколькими лицами), имеющим лишь доступ к государственному или общественному имуществу в связи с порученной работой либо выполнением служебных обязанностей, то оно подлежит квалификации как кража. Именно так были квалифицированы судом действия четверых работников комбикормового завода, которые по сговору между собой проникли в склад, оттуда похитили 450 кг сахарного песку. Давая оценку тому обстоятельству, что в числе участников преступной группы были начальник отдела снабжения завода А. и охранник того же завода М., Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР обратила внимание на то, «что действия не связаны с его служебной деятельностью, так же как и других лиц, и что В. как должностное лицо распорядиться этими ценностями не мог. В совершении преступления он участвовал не как должностное лицо и свое служебное положение при этом, так же как и М., не использовал».¹

Если вер обнаружил, что его  действия по изъятию чужого имущества  стали известны третьим лицам и что они осознают их преступный характер, прекращает посягательства и скрывается с места совершения преступления, содеянное образует покушение на кражу, квалифицируемую по ст.30 и соответствующей части ст.158 УК РФ. При тех же объективных и субъективных обстоятельствах вор, игнорируя факт обнаружения его посягательства на собственность третьими лицами, в условиях очевидности, явности события преступления доводит его до конца и пытается скрыться с похищенными предметами, подлежит ответственности за открытое хищение чужого имущества – грабеж. Кража – это не насильственное преступление. Имущество изымается помимо воли собственника, но не вопреки ей. Кража – материальный состав преступления.

Изъятие чужого имущества и обращение  его виновным в свою пользу обычно происходят одномоментно, совершаются одним действием. Если же процесс хищения имеет протяженность во времени, то именно указание на обращение имущества в пользу виновного характеризует момент окончания преступления, когда виновный противоправно приобретает возможность распоряжаться и пользоваться чужим имуществом как своим собственным. Хищение следует считать оконченным, если имущество изъято, и виновный имеет реальную возможность им распоряжаться по своему усмотрению и пользоваться им. Если виновный не получил возможности распоряжаться по своему усмотрению и пользоваться изъятым имуществом, то есть не довел преступление до конца по причинам, от него не зависящим, такое хищение нельзя считать оконченным.

По приговору военного суда гарнизона  военные строители Тарутин и Шевченко были признаны виновными в краже, совершенной по предварительному сговору группой лиц и с проникновением в хранилище (часть 3 ст.89 УК РСФСР). Как установил суд первой инстанции, они ночью проникли в хранилище воинской части, тайно похитили из него десять покрышек для автомобиля «УАЗ» и спрятали их около другого хранилища, где похищенное было обнаружено сторожами. Военная коллегия Верховного Суда РФ приговор и кассационное определение отменили по следующим основаниям. Как видно из материалов дела, оба хранилища находятся на территории, обнесенной забором и охраняемой сторожами. Последние видели преступников, пытавшихся закрыть дверь хранилища и убежавших при их появлении, а затем вскоре обнаружили и оставленные ими покрышки. Следовательно, виновные не имели реальной возможности распорядиться по своему усмотрению или пользоваться имуществом, изъятым из хранилища, то есть не довели преступление до конца по причинам, от них не зависящим, в связи с чем их действия должны квалифицироваться как покушение на кражу.¹

Дмитриевским районным народным судом  Курской области Клевцов, Пузанов  и Курашов осуждены за кражу, совершенную  по предварительному сговору группой  лиц, с проникновением в хранилище. Как установил суд первой инстанции, они пытались похитить с Дмитриевского мясокомбината мясо. Втроем они поднесли мясо к забору комбината, Клевцов перелез через ограду, а Пузанов и Курашов перебросили ему сумку (Клевцову) и мешок с мясом. Клевцов с сумкой у забора был задержан работниками милиции. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, приговор и кассационное определение отменила по следующим основаниям. Доводы протеста о том. что мясо было вынесено с охраняемой территории комбината и виновные имели реальную возможность распорядиться им, противоречат материалам дела. Как установлено, работники милиции следили за действиями Клевцова, Пузанова и Курашова с момента, когда те выносили мясо из цеха, и задержали их сразу после того, как Пузанов и Курашов перебросили продукты через забор территории мясокомбината, а Клевцов принял их с наружной стороны забора. Ссылка в протесте на то, что Клевцов часть мяса понес домой, необоснованна, поскольку он принял переброшенные через забор продукты и был тут же (у забора) задержан работниками милиции. Таким образом, осужденные не могли распорядиться похищенным, и поэтому их действия должны быть расценены как неоконченное преступление.¹

Лищанским межмуниципальным районным судом Центрального административного  округа города Москвы Желан осужден  по ч.2 ст.144 УК РСФСР. Он признан виновным в повторном совершении тайного хищения чужого имущества. Будучи ранее судимым за совершение кражи, Желан около 17 часов в состоянии алкогольного опьянения тайно похитил из секции универмага «Детский Мир» рулон фотообоев стоимостью 146.455 рублей. Выйдя за пределы секции, был задержан с похищенным сотрудниками милиции. Президиум Московского городского суда указал следующее. Правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал им неверную юридическую оценку. Преступление, в данном случае – кража, считается оконченным с того момента, когда виновный приобретает реальную возможность распорядиться похищенным имуществом по своему усмотрению. Из материалов дела видно, что похитив рулон фотообоев, Желан вышел из секции универмага и был задержан сотрудниками милиции на четвертом этаже у лестницы. Хотя Желан преступным путем завладел рулоном фотообоев, однако фактически распорядиться чужим имуществом  реальной возможности у него не было. Он не осознавал того, что в момент совершения преступления за его действиями наблюдали сотрудники милиции, проконтролировавшие его поведение вплоть до момента задержания. За пределы здания универмага Желан не вышел, даже не покинул четвертого этажа, на котором расположена секция, в которой он совершил преступление. Он был задержан практически сразу после выхода из секции, в связи с чем предпринять какие-либо действия, направленные на реализацию изъятого имущества, он не мог. При таких обстоятельствах действия Желана подлежат квалификации как покушение на повторное совершение тайного хищения чужого имущества (кражи), поскольку действия Желана были непосредственно направлены на совершение преступления, которое не было доведено до конца по причинам, не зависящим от его воли (задержание сотрудниками милиции).²