Организация современной адвокатуры

Важные новации появляются в уголовно-процессуальном законодательстве и практике его применения в результате деятельности Конституционного Суда РФ. Так, в связи с признанием не соответствующими Конституции Российской Федерации положений части первой ст.47 УПК РСФСР были устранены существовавшие ограничения права каждого гражданина на досудебных стадиях уголовного судопроизводства пользоваться помощью адвоката (защитника) во всех случаях, когда его права и свободы существенно затрагиваются или могут быть существенно затронуты действиями и мерами, связанными с уголовным преследованием. Было отмечено, что права защитника до окончания расследования по уголовному делу знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с участием подзащитного до признания его подозреваемым, и с документами, которые предъявлялись либо должны предъявляться подозреваемому и обвиняемому, а также выписывать из материалов, с которыми защитник был ознакомлен, любые сведения и в любом объеме ограничиваться не должны. Все эти положения нашли отражение в новом УПК РФ.

Конституция РФ 1993 г. дополнила  традиционные виды судопроизводства — гражданское и уголовное — конституционным и административным. Появилась и укрепляется новая ветвь судебной власти — арбитражный суд по экономическим спорам. При этом не был забыт адвокат, ставший активным участником всех видов судопроизводства.

Так, Федеральный Закон  о Конституционном Суде РФ 1994 г. к  числу участников процесса отнес  стороны и их представителей, каковыми могут быть, в частности, адвокаты.

В Арбитражном процессуальном кодексе РФ содержится статья о состязательности и равноправии сторон, о представительстве и полномочиях представителя, которые дают широкие возможности для активного участия адвокатов в арбитражном судопроизводстве, являющемся, по сути, разновидностью гражданского процесса.

Кодекс РФ «Об административных правонарушениях», принятый в 2001 г., содержит статью, специально посвященную защитнику и представителю: Для оказания юридической помощи лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, в производстве по делу об административном правонарушении может участвовать защитник, а для оказания помощи потерпевшему — представитель. При этом адвокату представляются широкие права по ознакомлению со всеми материалами дела, заявлению ходатайств, принесению жалоб.

Одним из спорных вопросов теории доказательств до сих пор  остается вопрос о статусе адвоката как субъекта доказывания с учетом его односторонней функции и связанности позицией клиента (подзащитного).

Это своеобразие положения  адвоката как субъекта доказывания  породило спорную, на наш взгляд, концепцию, согласно которой обязанность адвоката по участию в доказывании возникает из оснований, лежащих за пределами уголовного судопроизводства, и носит ограниченный характер, ибо, будучи обязаны участвовать в доказывании, адвокаты-защитники (представители) не несут обязанности обоснования своих выводов по делу.

В уголовном судопроизводстве адвокат участвует или в качестве защитника обвиняемого, или в качестве представителя потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика.

Основанием вступления адвоката в уголовный процесс может  быть соглашение, заключенное с ним  заинтересованным лицом, или поручение совета Адвокатской палаты в соответствии с требованием следователя или суда. И в первом и во втором случаях первоначально возникающие правоотношения могут быть охарактеризованы как трудовые (адвокат либо руководитель соответствующего адвокатского образования заключает с клиентом соглашение на участие адвоката в процессе или поручает адвокату ведение дела в порядке ст. 51 УПК РФ именно потому, что он находится с адвокатом в трудовых отношениях) и гражданско-правовые, ибо адвокат ставится в положение поверенного, призванного совершать по поручению доверителя юридически значимые действия.

Однако эти правоотношения не определяют сущность полномочий адвоката в уголовном судопроизводстве. Являясь  базисными, исходными, они еще должны перерасти в уголовно-процессуальные отношения. Только после того как адвокат будет допущен в уголовный процесс (дознавателем, следователем или судом), он становится участником уголовно-процессуальных правоотношений и субъектом доказывания. Его права и обязанности как субъекта доказывания определяются уголовно-процессуальным законодательством, а не трудовым или гражданским и потому нет основания выводить обязанность адвоката по участию в доказывании «из оснований, лежащих за пределами уголовного судопроизводства».

Правовой характер обязанности  адвоката-защитника был прямо  отмечен в ст. 51 УПК РСФСР, в которой говорится? что защитник обязан использовать все указанные в законе средства и способы в целях выяснения обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность. К сожалению, это положение не вошло в новый УПК РФ. Создается странная правовая ситуация: в состязательном процессе одна из сторон освобождена от обязанностей, чего быть не может.

С точки зрения теории процесса термин «выяснение» равнозначен понятию «доказывание». Таким образом, адвокат обязан участвовать в доказывании, и эта обязанность возлагается на него и в случае, если он выступает в роли представителя.

Обычные возражения против такой трактовки закона сводятся к тому, что обязанность адвоката по участию в доказывании якобы не подкреплена правовыми санкциями и что невыполнение им этих обязанностей не может породить отрицательных правовых последствий для обвиняемого или иных лиц, чьи интересы он представляет.

Эти возражения представляются неубедительными. Процессуально-правовым последствием невыполнения адвокатом обязанностей субъекта доказывания может быть устранение его из процесса по ходатайству заинтересованного лица. К иным последствиям может быть отнесено возбуждение против адвоката дисциплинарного преследования.

Наконец, утверждать, что  из-за нерадивости или недобросовестности адвоката как субъекта доказывания не могут наступить вредные последствия для лиц, чьи интересы он призван защищать, значит, выдавать желаемое за действительное. Изучение причин судебных ошибок дает достаточно примеров зависимости между позицией адвоката и ошибочными решениями суда.

Тогда получается, что усиление правовых санкций за невыполнение адвокатом обязанностей по участию в доказывании (например, путем вынесения частных определений) соответствует требованию ст. 48 ч. II Конституции РФ об обеспечении прав на защиту.

Заслуживает специального рассмотрения вопрос о содержании обязанности адвоката по участию в доказывании. Оно должно быть различным в зависимости от характера представляемых интересов (потерпевшего, истца, ответчика).

Что касается обязанности  защитника по участию в доказывании, то они не могут быть ограничены «выяснением обстоятельств, оправдывающих обвиняемого или смягчающих его ответственность». Он — активный участник проверки и оценки всех имеющих значение для дела доказательств с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности. Он несет обязанность по обоснованию всех своих выводов, утверждений, ходатайств.

Вместе с тем адвокат  как субъект обязанности доказывания  имеет три важные льготы, ставящие его в привилегированное положение  в сравнении с должностными лицами, ведущими расследование и рассмотрение дела.

Первые две льготы вытекают из принципа презумпции невиновности: недоказанная виновность равнозначна доказанной невиновности и все сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Эти положения позволяют адвокату ограничиться указанием на порочность представленных доказательств и порождаемые ими сомнения в обоснованности обвинения и не отыскивать положительных доказательств невиновности подзащитного.

Третья важная льгота состоит  в том, что защитник не обязан собирать, отыскивать доказательства. Ему достаточно указать на то, что они существуют и что их значение для дела несомненно.

Однако все эти льготы не действуют автоматически. Используя  их, адвокат обязан логически обосновать, доказать свой тезис и это обоснование должно иметь опору в материалах дела, в тех доказательствах (или их пробелах), которые он анализирует и оценивает как субъект обязанности доказывания.

Вопрос о статусе адвоката как субъекта доказывания осложняется  его особыми отношениями с  подзащитными, определяющими пределы его процессуальной самостоятельности. Давний спор теоретиков, является ли защитник представителем обвиняемого, либо самостоятельной стороной в процессе, остается актуальным и может иметь лишь некое компромиссное решение.

Вопрос о пределах процессуальной самостоятельности защитника от подзащитного является этическим вопросом и его невозможно решить путем только логического анализа процессуальных норм.

Отношение адвоката-защитника  к проблеме процессуальной солидарности с подзащитным — один из решающих показателей его профессиональной культуры. Ложная принципиальность защитника и его «объективизм», не останавливающийся перед возможностью конфликта с подзащитным, не менее опасны для правосудия, чем защита «во что бы то ни стало».

Желая подчеркнуть свою объективность, некоторые адвокаты спешат признать обвинение доказанным, опровергая показания подсудимых. Это снижает критическое отношение суда к материалам дела и повышает опасность судебной ошибки.

Полная позиционная самостоятельность, была бы опасна не только для правосудия, но и для самого института адвокатуры, ибо подрывает доверие обвиняемого к адвокату, настораживает обвиняемого, ставит его в положение необходимой обороны от собственного защитника, сводит на нет процессуальные гарантии права на защиту. Федеральный Закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» вывел эту проблему из разряда этических в правовую плоскость: адвокат не вправе занимать по делу позицию вопреки воле доверителя за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя.

При решении этих трудных  вопросов неизбежен учет уровня культуры, грамотности правовой подготовки и активности подзащитного, степени его доверия защитнику.

Адвокат-защитник, как мне кажется, сочетает полномочия самостоятельного участника процесса (выбор средств, методики и тактики защиты) с полномочиями представителя обвиняемого, мнением которого он, безусловно, связан при совершении наиболее ответственных процессуальных действий и выборе конечной позиции по делу.

Такой вывод может показаться всего лишь попыткой примирить крайние  точки зрения и потому не принципиальным. Но если «принципиальная линия» противоречит нравственному долгу и способна повлечь отрицательные последствия, значит, ее принципиальность кажущаяся.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. РАЗРАБОТКА И ПРИНЯТИЕ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА «ОБ АДВОКАТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И АДВОКАТУРЕ В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

 

 

Положение об адвокатуре 1980 г., действовавшее до 1 июля 2002 г., закрепляло советскую систему адвокатуры, во многом уже не соответствовавшую  реалиям российской правовой системы  и идеологии проводимой в стране судебно-правовой реформы. Положение не включало норм о независимости адвоката, присутствовала избыточная правовая регламентация, неверно определялись взаимоотношения коллегий адвокатов с государственными органами. Концепция судебной реформы в Российской Федерации в части адвокатуры, и оказания юридической помощи предусматривает следующие основные положения.

Квалифицированная правовая помощь населению немыслима без  расширения организационных и правовых возможностей адвокатуры. Необходимо было вывести адвокатуру из-под контроля Министерства юстиции, обеспечить независимость и высокий престиж судебной защиты. Предполагалось резко увеличить численность адвокатов и организовать работу таким образом, чтобы реально расширить юридическую помощь, в том числе обеспечить участие защитников в уголовном судопроизводстве с момента предъявления подозреваемому постановления об аресте или протокола задержания.

Кроме того, важно было исключить  возможность корректировки    разрабатываемого в то время Закона об адвокатуре в РСФСР, всякого рода подзаконными актами, т.е. не вводить в него отсылочные нормы. Закон должен был гарантировать независимость адвокатуры как самоуправляемой общественной организации и быть посвящен взаимоотношениям коллегий с государственными органами, их должностными лицами, гражданами.  Концепция судебной реформы призывала привлекать адвокатов к участию в правотворческом процессе как независимых экспертов. Их знание судебной практики и постоянное общение с гражданами небесполезны для прогнозирования эффективности законопроектов. Следовало наладить официальное информирование коллегий адвокатов о подготовке нормативных актов по вопросам, затрагивающим конституционные права и свободы граждан, направлять коллегиям проекты нормативных актов на рецензирование.

Предполагалось расширить  рынок юридических услуг, разрешив предоставлять их не только адвокатам, но и юридическим фирмам, кооперативам, индивидуально практикующим юристам, что породило бы между ними здоровую конкуренцию. Но непременным условием такой деятельности должна была стать выдача лицензии при наличии высшего образования у претендента, опыта работы по юридической специальности, при отсутствии судимости и т.д. Претендент должен был сдать квалификационные экзамены специальной комиссии, состоящей из судей, адвокатов, преподавателей юридических вузов, научных работников в области права. Результаты таких квалификационных экзаменов должны были, в частности, определять право юриста выступать перед судом того или иного уровня. Квалификационная дифференциация допускалась и для членов коллегий адвокатов.