Общественное мнение. Открытие спирали молчания

'"Макиавелли Н. Государь. М., 1990, с. 53.

19 Там же, с. 69.

См.: Rusciano F. L., о. J. Passing Brave: Elite Perspectives on the Machiavellian Tradition. A Masters Thesis, presented to the Department of Political Science of the University of Chicago. Verviellaltigtes Manu- skript, p. 49. 

Глава V

ЗАКОН МНЕНИЯ: ДЖОН ЛОКК

У него было пять или шесть друзей, с которыми он регулярно встречался в своей лондонской квартире, чтобы побеседовать, — так писал о себе Джон Локк в работе «О человеческом разумении». Стимулом для этих встреч послужила одна беседа на конкретную тему, за которую ухватились ее участники, но не могли продвинуться в своих рассуждениях. Тогда им пришло в голову, что они, вероятно, пошли по неверному пути и что надо взяться за дело совсем с другой стороны. Друзья Локка сочли этот аргумент убедительным и настаивали, чтобы к следующей встрече он подготовил для обсуждения краткий текст. По их желанию Джон Локк делал дальнейшие записи бесед, и так постепенно возникла книга.

Лондон 1670 г. — что может быть чудеснее? Повсюду ведутся дискуссии — в парламенте, в редакциях газет, в кафе и в домашнем кругу. И наброски Дж. Локка, еще не перешагнувшего свой сорокалетний рубеж, записанные, по его словам, бессвязно, не предназначенные для ученых мужей, — все это свежо, как летнее утро.

Но когда работа была опубликована, Дж. Локк трогательно пожаловался, что укор новизны — ужасное обвинение в среде тех, кто судит о головах людей так же, как об их париках, — исходя из моды, и для кого верны лишь общепризнанные учения. В своем первом явлении истина нигде и никогда не была поддержана: новым мнениям всегда не доверяют, их всегда отрицают только на том основании, что они еще непривычны. Истина, однако, как и золото, в не меньшей степени истина, когда ее только что «добыли в шахте». 

Мы должны различать три типа законов, говорит Дж. Локк. Во-первых, божественный закон, во-вторых, гражданский закон и, в-третьих, закон добродетели и порока, закон общественного доброго имени, или — здесь Локк употребляет различные названия — закон моды или суждения частных лиц. Третий закон он объясняет следующим образом: «..люди, соединяясь в политические сообщества, отказываются в пользу государства от права распоряжаться всею своею силою, так что не могут пользоваться ею против своих сограждан больше, чем позволяет закон страны, однако они все же сохраняют право быть хорошего или плохого мнения о действиях людей, среди которых живут и с которыми общаются, одобрять или не одобрять эти действия. В силу этого одобрения или неприязни они и устанавливают между собой то, что они намерены называть добродетелью и пороком»1.

Репутация,

мода в категории масштабности

«Таким образом, мерилом того,что везде называется и считается добродетелью и пороком, является все, только не одобрение или нерасположение, восхваление или порицание, которые по скрытому и молчаливому согласию устанавливаются в различных человеческих обществах, племенах и компаниях и благодаря которым различные действия приобретают хорошую или дурную славу сообразно суждениям, принципам или обычаям данной местности»2.

«Но от наказания в виде всеобщего порицания и неприязни не ускользает не один человек, нарушающий обычаи и идущий против взглядов общества, в котором он вращается и где хочет заслужить хорошую репутацию. И среди десяти тысяч человек вряд ли найдется один, кто был бы настолько непреклонен и нечувствителен, чтобы переносить постоянное нерасположение и осуждение своей собственной компании. Странно и необычно устроен должен быть тот, кто может удовольствоваться жизнью в постоянном бесчестье и позоре в кругу своего особого сообщества. Многие искали уединения, и многие примирялись с ним; но никто, имея хотя бы малейшее сознание или чувство присутствия около себя человека, не может 
жить в обществе под гнетом постоянного нерасположения и дурного мнения своих близких и тех, с кем он общается. Это бремя слишком тяжело для человеческого терпения...»3

Так, по описанию Локка, общественность в качестве осуждающей инстанции принуждает людей к конформности, используя страх перед изоляцией. У него не было радости по этому поводу. Преследуемый врагами, Локк в третьем издании книги изменяет данный текст на более возвышенный.

Локка упрекают в том, что он сглаживает грань между добром и злом. Что обусловлено божественным законом — у него стало делом договоренности между частными лицами, мораль он свел до уровня моды, как будто он не знает, что такое закон. Как известно, закон включает в себя авторитет, исходящий от частных лиц, а также власть — и все вместе обеспечивает соблюдение закона.

«...Человек, — говорит Дж. Локк, — не признающий одобрения и неодобрения мотивами, настолько сильными для людей, чтобы они приспособились ко взглядам и правилам тех, с кем они общаются, по-видимому, мало знаком с человеческой природой или историей, ибо он обнаружит, что огромное большинство людей руководствуются главным образом, если не исключительно, законами обычая и поступают гак, чтобы поддержать свое имя в глазах общества, мало обращая внимание на законы Бога или властей. О наказаниях, ожидающих людей за нарушение божественного закона, некоторые, а быть может и большинство людей, редко помышляют серьезно; да и среди помышляющих многие, нарушая закон, утешаются мыслью о будущем примирении и раскаянии в этих нарушениях. Что же касается кар, налагаемых законами государства, то люди часто льстят себя надеждой на безнаказанность. Но от наказания в виде всеобщего порицания и неприязни не ускользает ни один человек, нарушающий обычаи и идущий против взглядов общества, в котором он вращается и где хочет заслужить хорошую репутацию»4.

Локк разрабатывает терминологию на трех уровнях: при ссылке на божественный закон следует говорить о долге и грехе, при ссылке на гражданский закон — о нарушении или соответствии закону, при ссылке на закон мнения и репутации — о добродетели и пороке. Он иллюстри 
рует свою мысль о том, что эти различные масштабы не обязательно должны быть сведены к одному результату, примером дуэли: вызов и сражение с мужчиной... называется дуэлью. Если рассматривать дуэль в ее отношении к божественному закону, то она заслуживает названия «грех». Если рассматривать ее в связи с законом обычаев, то в некоторых странах это называется «храбрость» и «достоинство». Если связать ее с общественными законами некоторых правительств, то это называется «преступление».

Проведенный Локком анализ, позволивший выявить бдительную восприимчивость людей к мнению окружения, согласуется с нашими новыми методами исследования современности. Используя все новые обороты, Локк описывает социальную природу человека. Основной для нашего согласия (некоторого мнения) являются мнения других. Поэтому в Японии, Турции и Испании... говорят по-разному. То, что мы называем своим мнением, не принадлежит нам, произведено не нами, есть простое отражение мнения других...5

По своему содержанию мнения, о которых здесь говорит Дж. Локк, не имеют границ, но, согласно его объяснению, они содержат оценку, выражают похвалу или порицание. По словам Локка, характер согласования этих мнений — «тайна и молчаливое согласие». Таким образом, речь идет о процессе, не получившем осмысления в соответствующей литературе. И в XX в. мы констатируем, что этому процессу присуща таинственность.

В приведенном выше описании содержится другой занимательный элемент: оно подразумевает мнение площади, которое служит категорией масштаба. Это — образование, уважаемое отдельным индивидом, это — согласие, существующее в определенном месте и в определенное время. Индивид может уклониться от соблюдения мнения, сменив место пребывания на весьма удаленное, он может также надеяться на смену времен. Мнение преходяще. Дж. Локк не употребляет выражение «общественное мнение», но оно подразумевается у него в двойственном смысле. Один раз — в смысле согласия, которое можно истолковать как «общность» и, таким образом, как «общественность», «публичность». Второй раз — благодаря словам «масштаб», «на площади», обознача 
ющим максимально возможную открытость, публичность. В сравнении с более поздним понятием «общественное мнение» определение Локка жестче, в нем подразумевается меньше милосердия, когда заходит речь о законе мнения или репутации6, но именно так Локк и хотел выразиться.

Когда Локк употребляет термин «закон», он делает это не по легкомыслию, не мимоходом и не в том смысле, в каком говорят о естественных законах природы. Он имеет в виду закон в юридическом смысле и поясняет: за действием должно следовать поощрение или штраф, которые не заключены в самом проступке. Впрочем, и название этого закона для нас показательно. Употребленное Локком выражение «закон мнения или репутации» лишний раз говорит о том, что в его представлении понятие «мнение» почти целиком замещается понятием «репугация», они практически идентичны.

То, что поначалу производит впечатление грубого шутовства в тексте Дж. Локка, в действительности оказывается четким знаком его первооткрывательской натуры. Излагая свой предмет, он предпочитает говорить о «моде» (fashion). Люди обо всем судят, как о париках. Наглядность и быструю переменчивость, привязку мнения к месту и времени, а также его принуждающую сущность вкладывает Локк в эту акцентированную характеристику — «мода». Он использует слово в качестве ключа, чтобы не быть неправильно понятым. Мнение, которое он подразумевает, говоря о «законе мнения или репутации», нельзя рассматривать как источник политической мудрости; его интеллектуальная ценность предельно открыта, о глубине познания речь не идет.

Дж. Локк настаивает на понятиях типа «репутация», т.е. терминах социально-психологического плана, которые характеризуют человека с точки зрения его зависимости от окружения. Поскольку люди не доверяют новым мнениям на том лишь основании, что они новые, еще не модные, поскольку они не видят в них истины, Дж. Локк ищет поддержки у античных авторитетов. Он цитирует Цицерона: «На свете пег ничего лучше законности, похвалы, уважения и чести», причем, добавляет Локк, Цицерон отлично знал, что все это названия одного и того же. 
 

Одного и того же? Но чего?

По нашим представлениям, все это отметки, которые выставляет индивиду общественность.

Примечания

1. Л о к к Дж. Соч. В 3-х тт. Т. 1. М.. 1985, с. 407.
2. Там же.
3. Там же, с. 409.
4. Там же.
5. См. там же.
6. См. там же, с. 409. 
   

Глава VI

ПРАВИТЕЛЬСТВО ОПИРАЕТСЯ НА МНЕНИЕ: ДЭВИД ЮМ, ДЖЕЙМС МЭДИСОН

Через семь лет после смерти Дж. Локка родился Дэвид Юм. В своей работе «Трактат о человеческой природе»1 он развивает теорию Локка о государстве. Поскольку с образованием государства люди уступили ему свою способность употребить власть, но не свою способность одобрять или порицать, и поскольку им присуща естественная склонность учитывать мнения, ориентироваться на мнения окружения, то эти мнения очень важны для государства. Пробивная сила согласованного мнения частных лиц формирует консенсус — основу основ мнения любого правительства. Согласно тезису, выдвинутому Юмом, «только на мнении основано правительство»2. Всякое господство опирается на мнение.

«Для тех, кто занимается политической философией, ничто не кажется более удивительным, чем легкость, с какой многими управляют немногие, а также чем готовность людей свои собственные ощущения и желания подчинить ощущениям и желаниям правительства. Если попытаться проанализировать, каким образом осуществляется такое чудо, то мы увидим, что управляющие не могут опереться ни на что, кроме мнения, кроме одобрения. Правительство основывается единственно на мнении. И это справедливо как для деспотических и милитаристских режимов, так и для самых свободных и популярных правительств»3.

Д. Юм смещает перспективу разработки темы «мнение» оглавления мнения па индивида к давлению мнения на правительство. Эта перспектива была намечена еще Макиавелли в его наставлении государю. Внимание Локка было направлено на нормального, подверженного влиянию закона мнения или репутации человека в его повсед 
невном бытии, на его страх перед неодобрением, против которого едва ли кто устоит, если его повсюду окружает неуважение. Локк исследовал человеческую природу в общем аспекте. Юма интересует правительство. Его сфера — двор монарха, посланники, политика. Он боится наказаний, которыми угрожает закон мнения или репутации тому, кто вызывает неодобрение. И свою первую работу, «Трактат о человеческой природе», Юм из предосторожности опубликовал анонимно. Но наряду с любовью к возвышенной жизни Юм все же более восприимчив к наградам, чем к наказанию, которые, по закону мнения, ожидают того, кто пользуется признанием, одобрением.

Любовь к славе: солнечная сторона общественного мнения

Одна из глав в его трактате, посвященная общественному мнению (потребовалось более десяти лет, чтобы в 1744 г. Руссо впервые использовал это слово), называется «Of the Love of Fame» («Из любви к славе»). Начав с подробного описания того, как добродетель, красота, богатство и власть, т.е. объективно благоприятные обстоятельства, позволяют человеку испытывать гордость и как бедность и рабство его подавляют, Юм затем продолжает: «Наряду с этими прямыми причинами гордости или подавленности есть вторичная причина. Она основывается на мнениях других и таким же образом влияет на движения нашей души. Наше имя, наш статус, наша репутация — это существенные, значимые причины для гордости. Другие причины — добродетель, красота и богатство — мало что значат, если мнения и воззрения других не способствуют этому... И очень умному, критично настроенному человеку будет трудно следовать собственному разуму или собственным склонностям, если таковые противоречат разуму и склонностям их друзей и ежедневных спутников»4.

Захваченный возвышенной жизненной сферой (он с энтузиазмом описывает преимущества богатства и власти), Юм, если использовать современное социологическое понятие, говорит прежде всего о хорошем мнении референтных групп, что, в его понимании, означает меньшую меру публичности, публичного одобрения или нео 
добрения «на площади». Широту воздействия он усматривает в том, что люди не ставят себя в оппозицию окружающим. «Этим следует объяснять, — добавляет Юм, — большое однообразие ощущений и способов мышления у представителей одной нации»5. Совершенно однозначно он одобряет (в эссе о принципах морали) эту ориентацию людей на свое окружение, вовсе не рассматривая ее как слабость: «Стремление к славе, уважению, авторитету у других так же мало подлежит осуждению, как и неразрывная связь с добродетелью, гением, усердием и высоким, благородным устремлением духа. Общество ожидает от желающего понравиться значительного внимания даже к незначительным вещам, и никто не удивляется, что в обществе кто-то более элегантно одет и приятнее в обращении, чем когда он дома в кругу своей семьи»6.

Юм не останавливается на судьбе отверженных обществом, которых настигла кара неодобрения. Его больше интересуют те, кто на солнечной стороне, и он задается целью провести границу, где любовь к славе может зайти чересчур далеко. «В чем состоит тщеславие, которое справедливо рассматривается как ошибка или недостаток? Очевидно, в чрезмерном возвышении собственных преимуществ, заслуг, успехов, в столь навязчивом и неприкрытом стремлении к похвале и почитанию, что другим становится обидно...» Юму ясно, что его размышления относятся прежде всего к привилегированным кругам. Он отмечает: «В среднем характере мы одобряем склонность к скромности»7.