Современные направления в исследовании личности

Практический аспект формального  изучения личности берет свое начало еще в интересе Фрейда к причинам и лечению патологического поведения. Следовательно, история персонологических изысканий отражает сильный акцент на поведенческих феноменах, наблюдаемых лучше всего в психотерапевтических ситуациях. Эта ориентация особенно характерна для Адлера, Хорни, Юнга и, в какой-то степени, Эриксона. Интерес к патологическим и защитным аспектам функционирования человека также очевиден в теориях Фромма, Келли, Роджерса, Бандуры и Роттера. Но времена меняются, а с ними — темы и акценты в психологии личности. Замечательным примером подобных неизбежных перемен является то, что персонологи сейчас куда в большей степени стремятся и могут, чем это было 20 лет назад, изучать социальные проблемы реального мира. Исследованиям в этой области можно предсказать блестящее будущее.

Многие события, происходящие в последние годы, заставляют задуматься о персонологическом изучении социальных проблем, угрожающих будущему человечества. Гонка ядерных вооружений, экологическое загрязнение, глобальный энергетический кризис, увеличение уровня рождаемости в отсталых странах, эксплуатация и преследование меньшинств, исследование неизвестных территорий суши, моря и космоса заставили нас пересмотреть наше отношение к себе, друг к другу и к нашему окружению. Куда не посмотришь, везде видишь мир, меняющийся с невероятной быстротой, и человеческие привычки, традиции и ценности меняются вместе с ним. Действительно, одна из главных проблем сегодняшнего дня — неуверенность в том, во что верить и как жить. Молодые люди особенно растеряны перед лицом открывающейся возможности свободно выбирать ценности, идеологию и стиль жизни в их поиске такого подхода к жизни, который кажется «подходящим». Неудивительно, что психологи стали интересоваться социальной значимостью своей работы и вкладом, который они в конечном итоге могли бы сделать в решение проблем и спорных вопросов современного мира. Это стремление к социально релевантной психологии, несомненно, будет в значительной мере влиять на изучение личности. Будущим исследователям личности придется значительно расширить диапазон своей деятельности, если они хотят сохранить заметную позицию в науках о поведении. И области применения их открытий тоже будут более разнообразными.

В целом, размышляя над  этой ситуацией на фоне событий, происходящих в мире, с уверенностью можно сказать, что внимание будет сосредоточено  на следующих вопросах: нищета, расовая  и половая дискриминация, контроль рождаемости, отчуждение, самоубийства, разводы, жестокое обращение с детьми, наркомания (включая алкоголизм), преступления и т. д. Проблемы касаются человеческого  существования во всей его полноте. Психология, очевидно, будет играть решающую роль в попытках помочь людям сделать жизнь плодотворной и полной смысла. Недавно Бандура сказал: «Так как науку интересуют социальные последствия ее применения, психология должна содействовать пониманию психологических вопросов, имеющих отношение к социальной политике, чтобы гарантировать, что ее открытия используются на пользу человечеству» (Bandura, 1977, р. 213).

Следствием этой предполагаемой тенденции большей вовлеченности  в конкретный мир человеческих дел  может быть то, что концепции и  направления теории личности будут  значительно более сложными и эклектичными, чем те, которые известны нам сегодня (Buss, 1984; Lamiell, 1987). Другой возможный результат — это то, что персонологи будут больше взаимодействовать с социальными психологами, социологами, антропологами и этологами. Следовательно, в области проблем личности будет применяться междисциплинарный подход к исследовательским проблемам. В свою очередь, большее значение будет придаваться натуралистическим методам исследования (наблюдение и изучение людей в таком окружении, как дом, фабрика, больница и зал судебного заседания). Полевые исследования в принципе являются идеальным способом изучений личностного функционирования: ведь мы хотим понять поведение вне стен лаборатории! Персонология в конце концов неизбежно распространится на все секторы социального мира.[2]

Наступает век Человека! Наступает время, когда Человек станет центральной проблемой научного знания, независимо от его родовой принадлежности. Тем не менее, остается чувство некоторой незавершенности. И дело даже не в том, оправданные эти прогнозы или нет. Дело в научных основаниях прогнозов. Почему сейчас, на рубеже веков, так стремительно вырос интерес науки к проблеме человека? Вряд ли это можно объяснить только субъективным интересом самих ученых! Скорее этот интерес обусловлен какими-то закономерностями, объективно действующими в процессе развития научного знания. И только провидческая мудрость некоторых ученых позволила им по слабо уловимым проявлениям заметить действие этих закономерностей. Что это за закономерности?

Дело в том, что развитие научного знания, т. е. системы наук в целом, осуществляется в рамках так называемой общенаучной парадигмы. В широком смысле парадигма (от греч. paradeigma – пример, образец) – исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения, господствующая в течение определенного исторического периода в научном сообществе. Понятие «парадигма», было использовано Т. Куном для объяснения смены научных революций. С его точки зрения кризис господствующей парадигмы предполагает «отказ научного сообщества от той или иной освященной веками научной теории в пользу другой теории, несовместимой с прежней». Если это действительно так, то тогда «превращение проблемы человека в общую проблему всей науки в целом», о которой писал Б. Г. Ананьев и другие ученые, можно объяснить сменой общенаучных парадигм.

Анализ смены общенаучных  парадигм от античности до наших дней, проведенный Ю. В. Яковцом, позволил ему констатировать кризис пока еще действующей индустриальной парадигмы. «Взрывы глобальных кризисов всех сторон жизни общества в последней четверти нашего столетия поставили точку в судьбе индустриальной парадигмы»– говорит автор.

В то же время нельзя не признать, что развитие мирового общества по законам индустриальной парадигмы  привело определенную его часть  к высотам технотронной цивилизации. Вместе с тем такой ход развития утвердил примат техники над самим  обществом, его культурой и человеком. И общество, и человек стали, по выражению немецкого исследователя  П. Козловски, «техноморфными». Воистину высоты цивилизации оказались «зияющими». Дальнейшее развитие в рамках индустриальной парадигмы лишь стимулирует «взрывы глобальных кризисов», о которых говорит Ю. В. Яковец. Именно поэтому заключает автор «пробил час для становления очередной, постиндустриальной парадигмы». На необратимость процесса перехода от техногенной цивилизации к антропогенной указывают и другие исследователи, в частности Н. Н. Моисеев и А. В. Толстых.

О принципиальном изменении  характера общенаучной парадигмы  говорят и зарубежные авторы. Например, уже упоминавшийся мною П. Козловски пишет о необходимости смены концепции технологического детерминизма концепцией культурного детерминизма, а американец П. Ф. Дракер полагает, что сегодня ключевыми ресурсами общества становится не труд, капитал или сырье, но знание, носителем которого является человек, определяющее военную и экономическую силу нации.

Таким образом, пропасть между  гуманитарной и естественнонаучной цивилизациями, о которой в свое время говорил знаменитый английский ученый и писатель Чарльз Питер Сноу, может быть преодолена в рамках новой  постиндустриальной парадигмы, переживающей сейчас фазу становления. Краеугольным камнем этой парадигмы, по мнению Ю. В. Яковца, является «примат человека, его сознания в системе источников саморазвития общества». Иными словами, в гуманистическом постиндустриальном обществе на передний план выступает проблема человека, а вслед за нею и науки, его изучающие.

Переориентация общенаучной  парадигмы с целей технического или технотронного развития общества на цели культурного (антропогенного) развития не отрицает значимости научно-технических  достижений в жизни самого общества. Речь при этом идет об изменении  места человека в процессе развития. Из средства (инструмента) развития он превращается в саму цель его, что  придает самому человеку не декларативную, но сущностную ценность. Техника, наука, по словам Н. Н. Моисеева, «окажутся всего лишь материальной базой для решения гуманитарных проблем, проблем будущности человека». Итак, в центре постинсдустриальной парадигмы оказывается человек и идеалы его развития – психического, нравственного, духовного.

Однако сам человек  связан с окружающим его миром  системой многообразных отношений  и связей. Дифференциация научных  дисциплин изучающих человека, о  которой говорил Б. Г. Ананьев, –  это ответ научного знания на многообразие связей человека с этим миром, т. е. природой, обществом, техникой, культурой. В системе  этих связей человек изучается и  как естественный индивид с присущей ему программой развития и определенным диапазоном изменчивости, и как субъект  и объект исторического развития –личность, и как основная производительная сила общества – субъект труда, познания и общения, что подчеркивает его целостную природу. Вместе с тем, по мнению Б. Г. Ананьева, человек предстает еще и как индивидуальность. При этом он отмечал относительность разделения человеческих свойств на индивидные, личностные и субъектные. Конечно, человек жив, пока он предстает как целостное образование и любое нарушение его приводит к патологии, крайняя степень которой – смерть, как полное и окончательное разрушение целостности. В то же время одним из ведущих методов научного познания является разложение целого на части. Весьма определенно по этому поводу высказывался еще И. М. Сеченов: наука «должна расчленить цельное явление до возможных пределов, свести сложные отношения на более простые». Именно таким путем, по его мнению должна идти и психология. В художественной форме эту мысль очень точно выразил И. Гете:

«Кто хочет что-нибудь живое изучить,

Сперва его он убивает, потом на части разлагает

Но связи жизненной  ему там не найти».

Таким образом, если мы хотим  понять человека, его облик и поведение  как целостное и цельное образование  мы должны изучать его и как  индивида, и как субъекта, и как  личность, и, наконец, как индивидуальность. Следовательно, всякое противопоставление, а тем более игнорирование  либо преувеличение одного из этих параметров человека недопустимо. Недопустимо  постольку, поскольку в

противном случае будет деформировано представление о психологии человека как целостного образования. Это замечание чрезвычайно важно для всякого, приступающего к научному изучению человека. Каждое отдельно взятое знание (об индивиде, субъекте или личности) будет недостаточно и об этом должен помнить исследователь, как бы ни было соблазнительно придать всеобщее значение частным выводам. Как тут не вспомнить предостережение американского философа науки Поля Фейерабенда: «Наука, говорил он, – одна из многих форм мышления, развитых человеком, и не обязательно лучшая форма. Это видная, шумная и нахальная форма мышления, но ее внутреннее превосходство существует только для тех, кто уже сделал выбор в пользу определенной идеологии, и кто принял ее без какого-либо анализа ее преимуществ и границ».

Итак, приступая к изучению психологии личности, мы всегда должны помнить, что эта проблема лишь одна из ипостасей, в которой предстает  перед нами человек как целостное  образование. В то же время естественен  и вопрос о том, почему исторически  в психологии именно проблема личности, а не индивида или субъекта вышла  на передний план, нередко олицетворяя  собой психологическое изучение человека? Что это – отражение  обыденного, житейского взгляда на человека, распространенного среди  людей, либо в понятии личность более  чем в каком ином выражаются сущностные специфически человеческие качества? Ответ на это может быть получен  в процессе выяснения природы  человека и понимания личности не только в психологии, но и смежных  науках ее изучающих.[3]

Заключение

Разработка проблематики личности в психологии – это интенсивно развивающаяся область науки, в  которой накапливаются все больше и больше новых данных. В этой области существует достаточно большой  сектор направлений и теорий –  от направлений, преимущественно подчеркивающих биологическую, наследственную обусловленность  личностных характеристик человека, до направлений, акцентирующих свое внимание на исключительно культурных факторах. Последнее направление  носит крайне ограниченный характер вследствие ограниченности в нем  трактовки культуры и социальности.

В психологии личности происходят значительное накопление эмпирических данных и разработка методик исследования личности. Формулирование ряда теоретических  положений, о которых говорилось выше, пока еще не привело к удовлетворительному  знанию о личности человека.

Вместе с тем большинство  психологов, имеющих достаточный  опыт работы в этой области, все более  осознают необходимость перехода от разработки частных, хотя и важных вопросов в области психологии личности к  созданию более широких теоретических  обобщений.