Освещение проблемы влияния матери на выбор сыном супруги в отечественной и зарубежной психологии

1. Освещение проблемы влияния  матери на выбор сыном  супруги в отечественной и зарубежной психологии.

 В жизни  каждого человека семья занимает особое место. В семье ребенок  с первых лет жизни усваивает  нормы общежития, нормы человеческих отношений. Здесь он приобретает  необходимые социальные навыки, осваивает  базовые стереотипы поведения и  культурные нормы, реализует свои эмоциональные  предпочтения. Именно в ней дети усваивают основные знания, необходимые  для исполнения взрослых ролей.

Западные  психоаналитики были одни из первых, кто  заинтересовался родительским влиянием на выбор супруга у ребенка. Классические теории описывают динамическую ситуацию между родителями и ребенком как  Эдипов комплекс, выявленный З. Фрейдом (Freud, S The Ego and The Id, 1923) и комплекс Электры, выявленный Юнгом (Jung, G Psychology and Alchemy, 1953), в котором ребенок испытывает сексуальные импульсы по отношению  к родителю противоположного пола и  враждебно настроен к родителю своего пола.

       Фрейдовский постулат об «Эдиповом комплексе» опирается  на идеи, ранее высказанные различными мыслителями. Другое дело, что, в отличие  от своих предшественников, использовавших «Эдипову ситуацию» в качестве иллюстрации  всей сложности, неопределенности и  загадочности человеческих поступков, Фрейд возвел эту образную ситуацию в ранг психоаналитического концепта, с помощью которого он попытался  объяснить не только деятельность человека, но и происхождение религии, нравственности, искусства, социальных институтов, например таких, как брак.

       По  мнению Фрейда, легко заметить, что  маленький мужчина один хочет  обладать матерью, воспринимает присутствие  отца как помеху, возмущается, когда  тот позволяет себе нежности по отношению  к матери, выражает свое удовольствие, если отец уезжает или отсутствует. Часто он выражает свои чувства словами, обещая, матери жениться на ней. Часто  затемняется то, что тот же ребенок  одновременно при других обстоятельствах  проявляет большую нежность к отцу; только такие противоположные – или, лучше сказать, амбивалентные – эмоциональные установки, которые у взрослого привели бы к конфликту, у ребенка прекрасно уживаются в течении длительного времени, подобно тому как позднее они находятся друг возле друга в бессознательном. «Можно возразить также, что поведение маленького мальчика имеет эгоистические мотивы и не позволяет предположить существование эротического комплекса. Мать заботится о всех нуждах ребенка, и поэтому ребенок заинтересован в том,  чтобы она ни о ком другом не беспокоилась. И это верно, но скоро становится ясно, что эгоистический интерес в этой и подобной ситуациях является лишь поводом, которым пользуется эротическое стремление». [15]. Когда малыш проявляет самое неприкрытое сексуальное любопытство по отношению к матери, требуя, чтобы она брала его ночью спать с собой, просится присутствовать при ее туалете или даже предпринимает попытки соблазнить ее, как это часто может заметить и со смехом рассказать мать, то в этом, согласно Фрейду, обнаруживается эротическая природа привязанности к матери.

       Исход «Эдипова комплекса» в идентификации  с отцом и матерью у обоих  полов зависит от относительной  силы свойства того или другого пола. Это – один из видов, какими бисексуальность  вторгается в судьбы «Эдипова комплекса». Другой вид еще важнее. Получается впечатление, что простой «Эдипов  комплекс» - вообще не самое частое явление; он скорее соответствует упрощению  или схематизации, которая достаточно часто оправдывается на практике. Более подробное исследование обнаруживает чаще всего более полный  «Эдипов  комплекс», который является двояким  – позитивным и негативным, в  зависимости от бисексуальности  ребенка, т.е. у мальчика – не только амбивалентная установка к отцу и нежный выбор объекта-матери, но одновременно он и ведет себя, как  девочка – проявляет нежную женственную  установку к отцу и соответствующую  ей, ревниво-враждебную, к матери. Фрейдовские  представления о человеческой психике, как состоящей из Оно (бессознательное), Я (сознание), и Сверх-Я, Идеал-Я (совесть) общеизвестны. Независимо от того, насколько признается, или, напротив отвергается данная психоаналитическая модель, она обычно рассматривается в качестве своеобразного вклада, который Фрейд внес в познание внутреннего мира человека. Сверх-Я – не просто осадок первых выборов объекта, производимых Оно; Сверх-Я имеет и значение энергичного образования реакций против них. Его отношение к Я не исчерпывается напоминанием -  таким (как отец) ты должен быть, но включает и запрет: таким (как отец) ты не имеешь права быть, ты не можешь делать все, что делает он, на многое только он имеет право. Это двойное лицо Идеала-Я проистекает из факта, что идеалу Я пришлось трудится над вытеснением «Эдипова комплекса», более того, что само оно возникло даже в результате этого перелома. Так как родители, особенно отец, признаются препятствием для осуществления «Эдиповых желаний», то инфантильное Я укрепилось для этой работы вытеснения, создав это же самое препятствие. Оно в некотором роде заимствовало для этого силу от отца, и это заимствование есть акт с исключительно серьезными последствиями. Сверх-Я сохранит характер отца, и чем сильнее был  «Эдипов комплекс», чем быстрее (под влиянием авторитета, религиозного учения, обучения и чтения) произошло его вытеснение, тем строже Сверх-Я будет позже царить над Я как совесть, а может быть, как бессознательное чувство вины.

       Если  рассмотреть описанное возникновение  Сверх-Я, то можно признать его результатом  двух в высшей степени значительных биологических факторов, а именно: длительной детской беспомощности  и зависимости человека и факта  наличия его «Эдипова комплекса», который объясняется перерывом  в развитии либидо, вызванным латентным  временем, т.е. двумя – с перерывом  между ними – началами его сексуальной  жизни.  Последнюю, как кажется, - специфически человеческую – особенность  психоаналитическая гипотеза представила  наследием развития направлении  культуры, насильственно вызванным  ледниковым периодом. Таким образом, отделение Сверх-Я от Я не является чем-то случайным: оно отображает самые  значительные черты развития индивида и развития вида, а кроме того, создает устойчивое выражение влияния  родителей, т.е. увековечивает те моменты, которым оно само обязано своим происхождением.

  Анализируя Я, можно утверждать, что в человеке есть высшее существо – это Идеал-Я, или Сверх-Я, - репрезентация нашего отношения к родителям. Человек знал эти высшие существа, когда был маленьким ребенком, восхищался ими и боялся, а позднее воспринял их в себя.

       Таким образом, Идеал-Я является наследием «Эдипова комплекса», и следовательно, выражением наиболее мощных движений в наиболее важных судеб либидо в «Оно». Вследствие установления Идеала-Я Я овладело «Эдиповым комплексом» и одновременно само себя подчинило Оно. В то время как «Я», в основном, является представителем внешнего мира, реальности, - Сверх-Я противостоит ему как поверенный внутреннего мира, мира Оно. Легко обнаруживается также то что ненависть к отцу усиливается рядом мотивов, происходящих из более поздних периодов и отношений , что сексуальные желания по отношению к матери выливаются в формы, которые, очевидно, еще неизвестны ребенку.. Инфантильное ядро, а также большая или меньшая часть мелочей сохраняется, как это подтверждает непосредственное наблюдение за ребенком.

       Клинический факт, выступающий за аналитически установленной формой «Эдипова комплекса», имеет огромное практическое значение. Ко времени половой зрелости, когда  сексуальное влечение сначала с  полной силой выдвигает свои требования, снова принимаются прежние семейные и инцестуозные объекты и опять  захватываются (besetzt) либидо. Инфантильный выбор объекта был лишь слабой прелюдией, задавшей направление выбора объекта в период половой зрелости. Здесь разыгрываются очень интенсивные эмоциональные процессы в направлении «Эдипова комплекса» или реакции на него, которые, однако, по большей части остаются вне сознания, так как условия их осуществления стали невыносимыми. С этого времени индивид должен посвятить себя великой задаче отхода от родителей и только после ее решения он может перестать быть ребенком, чтобы стать членом социального целого. Для сына задача состоит в том, чтобы отделить свои либидозные желания от матери и использовать их для выбора постороннего реального объекта любви и примириться с отцом, если он оставался с ним во вражде, или освободиться о его давления, если он в виде реакции на детский протест попал в подчинение к нему. По мнению Фрейда, эти задачи стоят перед каждым мужчиной. Их не удается решить идеальным образом человеку и отсюда происходят все неврозы: сын всю свою жизнь склоняется перед авторитетом отца и не в состоянии перенести свое либидо на посторонний сексуальный объект. При соответствующем изменении отношений такой же может быть и участь дочери. В этом смысле «Эдипов комплекс» по праву считается ядром неврозов.

       Аналитический опыт показывает, что в некотором  количестве случаев часть комплекса  исчезает до едва заметного следа; тогда  получается ряд, на одном конце которого находится нормальный позитивный, а  на другом обратный – негативный «Эдипов  комплекс»; средние же звенья выявляют совершенную форму с неравным участием обоих компонентов. При  гибели «Эдипова комплекса» четыре содержащиеся в нем стремления сложатся таким  образом, что из них получится  идентификация с отцом и идентификация  с матерью; идентификация с отцом  удержит объект -  мать позитивного  комплекса и одновременно объект - отца обратного комплекса; аналогичное  явление имеет место при идентификации  с матерью. В различной силе выражения  обеих идентификаций отразится  неравенство обоих половых данных.

       Таким образом, можно сделать вывод, что влияние матери на выбор сыном супруги, согласно Фрейду, происходит в формировании у сына Эдипова комплекса. Конфликт будет разрешен через идентификацию с родителем своего пола и в дальнейшем через поиски супруга похожего на родителя противоположного пола.

       Согласно  юнгианской теории личности, известной как аналитическая психология, индивидуумы мотивированы интрапсихическими силами и образами (среди которых особую роль играют образы родителей), происхождение которых уходит вглубь истории эволюции. Это врожденное бессознательное содержит имеющий глубокие корни духовный материал, который и объясняет присущее всему человечеству стремление к объединению мужчин и женщин в браке. Оно же лежит в основе социогенеза супружеских отношений.

       Юнг утверждал, что личность состоит  из трех отдельных, но взаимодействующих  структур: эго, личного бессознательного и коллективного бессознательного. Содержание коллективного бессознательного складывается благодаря наследственности и одинаково для всего человечества. Коллективное бессознательное состоит из мощных первичных психических образов - архетипов (буквально, «первичных моделей»). Архетипы — врожденные идеи или воспоминания, которые предрасполагают людей воспринимать, переживать и реагировать на события определенным образом.

       Как и каждый архетип, архетип матери имеет воистину невообразимое множество  аспектов. Упомянем только некоторые  типичные формы: мать или бабушка  конкретного человека, крестная мать или свекровь и теща, какая-либо женщина, с которой человек находится  в некоторых отношениях, а также  кормилица и нянька; это может  быть родоначальница или представительница  белой расы - в высшем, переносном смысле - богиня, особенно, мать бога, дева (как помолодевшая мать, например, Деметра  и Кора), София (как мать-возлюбленная, что-то вроде типа Кибелы-Аттиса или  как дочь-возлюбленная - как помолодевшая мать); цель страстного избавления (рай, Царство Божие, Небесный Иерусалим); в более широком смысле - церковь, университет, город, страна, небо, земля, лес, море и стоячая вода; материя, преисподня, луна, в более узком  смысле - как место рождения или  происхождения - пашня, сады, утес, пещера, дерево, родник, глубокий источник, купель, цветок в качестве сосуда (роза или  лотос); как заколдованный круг (мандала  с Падмой) или как тип Comu Copia; в  самом узком смысле - матка, всякая полая форма (например, гайка), йони, хлебная печь, чугунок; из животных - корова, заяц, и вообще помогающие животные.

       Все эти символы могут иметь позитивный, благоприятный, или же некоторый негативный смысл. Амбивалентный аспект - у богинь судьбы (Парки, Граи, Норны), нечестивый - у ведьмы, дракона (у всякого заглатывающего или обвивающего животного, как например у огромной рыбы или змеи); сюда же следует отнести могилу, саркофаг, водную пучину, смерть, ночной кошмар и детский ужас (тип Эмпузы, Лилит и т.д.).

Этот  список нисколько не притязает на исчерпывающую полноту, он указывает  только лишь на существенные черты  архетипа матери. Его свойство суть нечто "материнское": в конечном счете магический авторитет всего  женского; мудрость и духовная высота по ту сторону рассудка; нечто благостное, нечто дающее пристанище, нечто чреватое, несущее в себе что-то, подательница роста, плодородия и пропитания; место  магического преосуществления и  возрождения; содействующий и помогающий инстинкт или импульс; нечто потаенное  и сокрытое, нечто темно-дремучее, бездна, мир мертвых, нечто заглатывающее, обольщающее и отравляющее, нечто  возбуждающее страх и неизбежное. Эти свойства архетипа матери Юнг  подробно описал и снабдил соответствующими примерами в книге "Symbole der Wandlung". Основную противоречивость этих свойств  он сформулировал в виде оппозиции  любящей и устрашающей матери. Несмотря на то, что облик матери, так сказать, универсален в психологии всех людей, однако на практике, при  изучении индивидуальных случаев этот образ все же существенно изменяется. Здесь, по-видимому, чрезвычайно сильное  влияние оказывает перенос значимости личной матери. Эта фигура столь  сильно выпячивается в персоналистической психологии, что последняя, как известно, никогда -даже теоретически - не выходила за пределы личной матери в своих  воззрениях. Как бы в предвосхищении этого обстоятельства, воззрение  Юнга, принципиально отличное от психоаналитической теории, приписывает индивидуальной матери лишь некоторое, вполне определенное значение. Другими словами: это не столько личная мать, от которой исходят все те, описанные в литературе влияния на детскую психику, а как раз тот архетип, который, проецируясь на мать, придает ей некий мифологический фон и вместе с тем наделяет ее авторитетом, даже нумиозностью .Травмирующие воздействия матери, рассмотренные ретроспективно с этиологической точки зрения, нужно подразделить на две группы: во-первых, это такие, которые соответствуют действительно наличествующим свойствам характера и установкам матери индивида, и во-вторых, те, которыми она обладает лишь по-видимости, потому что в этом случае речь идет о проекциях фантастических (т.е. архетипических) свойств со стороны ребенка. Юнг искал причину инфантильных неврозов в первую очередь у матери, хотя : «по опыту знаю, что, во-первых, ребенок намного более вероятно будет развиваться как нормальный, чем невротичный, и что, во-вторых, в подавляющем большинстве случаев, определяющие причины нарушений могут быть обнаружены у родителей, в особенности у матери». Содержания аномальных фантазий только отчасти соотносимы с матерью индивида, при этом они очень часто содержат ясные и недвусмысленные свидетельства, которые слишком сильно превосходят то, что можно было бы приписать настоящей матери; в особенности это заметно, когда речь идет о выраженных мифологических образах, как это часто бывает в случае инфантильных фобий, - именно тогда мать появляется как животное, ведьма, привидение, пожирательница людей, гермафродит и тому подобное. Там, где фантазии не имеют явственно мифологических черт, или - если они таковые, - не всегда выводятся из бессознательных предпосылок, но вполне могли бы происходить из услышанных сказок, случайных замечаний или из чего-то аналогичного, то на всякий случай следовало бы провести тщательное расследование. Однако у детей это следует принимать в расчет (по практическим соображениям) намного меньше, чем у взрослых, которые такие фантазии переносят во время лечения, как правило, на врача, или точнее говоря: эти фантазии обнаруживаются в виде проекций.