Кризис личности

Таким образом, Адлер считал, что в основе всей человеческой деятельности лежит стремление к личному превосходству, реализуемое через механизм компенсации первичного чувства неполноценности.

Вопрос  о соотношении сознательного  и бессознательного Адлер решает следующим образом: сознательные и  бессознательные процессы образуют единство и переплетение связей в психической структуре, следовательно, методы, используемые при познании сознательных процессов, могут применяться и при интерпретации бессознательных процессов.

Однако  при всем этом различия между теоретическими позициями Фрейда и Адлера весьма условны. Они касались скорее не существа проблемы детерминации внутрипсихической деятельности человека, а тех частностей, которые относились к первооснове движущих сил психического развития». [7, с.196]

1.2.4.Теория Эрика Эриксона

Теория Эрика Эриксона о делении нашего жизненного цикла на восемь стадий является одним из крупнейших вкладов в психоанализ и в психологию в целом. В отличие от Фрейда, Эриксон полагает, что характер человека хотя и формируется в детстве, но не раз и навсегда, а сохраняет способность значительно изменяться и дальше на каждом этапе жизни. Эриксоновская теория «кризиса идентификации» у подростков получила широкое распространение и за пределами профессиональных кругов.

Он описывает восемь стадий жизненного цикла человека, встречающегося на каждой стадии все с новыми и  новыми проблемами и конфликтами: 

Первая стадия развития человека. Доверие и недоверие. Соответствует оральной фазе классического психоанализа и обычно охватывает первый год жизни. В этот период, считает Эриксон, развивается параметр социального взаимодействия, положительным полюсом которого служит доверие, а отрицательным — недоверие.

Вторая стадия. Самостоятельность и нерешительность. Охватывает второй и третий год жизни, совпадая с анальной фазой фрейдизма. В этот период, считает Эриксон, у ребенка развивается самостоятельность на основе развития его моторных и психических способностей. На этой стадии ребенок осваивает различные движения, учится не только ходить, но и лазать, открывать и закрывать, толкать и тянуть, держать, отпускать и бросать. Малыши наслаждаются и гордятся своими новыми способностями и стремятся все делать сами: разворачивать леденцы, доставать витамины из пузырька, спускать в туалете воду и т.д. Если родители предоставляют ребенку делать то, на что он способен, а не торопят его, у ребенка вырабатывается ощущение, что он владеет своими мышцами, своими побуждениями, самим собой и в значительной мере своей средой — то есть у него появляется самостоятельность.

Третья стадия. Предприимчивость и чувство вины.  Обычно приходится на возраст от четырех до пяти лет. Дошкольник уже приобрел множество физических навыков, он умеет и на трехколесном велосипеде ездить, и бегать, и резать ножом, и камни швырять. Он начинает сам придумывать себе занятия, а не просто отвечать на действия других детей или подражать им. Изобретательность его проявляет себя и в речи, и в способности фантазировать. Социальный параметр этой стадии, говорит Эриксон, развивается между предприимчивостью на одном полюсе и чувством вины на другом. От того, как в этой стадии реагируют родители на затеи ребенка, во многом зависит, какое из этих качеств перевесит в его характере. Дети, которым предоставлена инициатива в выборе моторной деятельности, которые по своему желанию бегают, борются, возятся, катаются на велосипеде, на санках, на коньках, вырабатывают и закрепляют предприимчивость. Закрепляет ее и готовность родителей отвечать на вопросы ребенка (интеллектуальная предприимчивость) и не мешать ему фантазировать и затевать игры. Но если родители показывают ребенку, что его моторная деятельность вредна и нежелательна, что вопросы его назойливы, а игры бестолковы, он начинает чувствовать себя виноватым и уносит это чувство вины в дальнейшие стадии жизни.

Четвертая стадия. Умелость и неполноценность. Возраст от шести до одиннадцати лет, годы начальной школы. Классический психоанализ называет их латентной фазой. В этот период любовь сына к матери и ревность к отцу (у девочек наоборот) еще находится в скрытом состоянии. В этот период у ребенка развивается способность к дедукции, к организованным играм и регламентированным занятиям. Только теперь, например, дети как следует учатся играть в камешки и другие игры, где надо соблюдать очередность. Эриксон говорит, что психосоциальный параметр этой стадии характеризуется умелостью с одной стороны и чувством неполноценности - с другой.

Пятая стадия. Идентификация  личности и путаница ролей. При переходе в пятую стадию (12-18 лет) ребенок сталкивается, как утверждает классический психоанализ, с пробуждением «любви и ревности» к родителям. Успешное решение этой проблемы зависит от того, найдет ли он предмет любви в собственном поколении. Эриксон не отрицает возникновения этой проблемы у подростков, но указывает, что существуют и другие. Подросток созревает физиологически и психически, и в добавление к новым ощущениям  и желаниям, которые появляются в результате этого созревания, у него развиваются и новые взгляды на веши, новый подход к жизни. Важное место в новых особенностях психики подростка занимает его интерес к мыслям  других людей, к тому, что они сами о себе думают. Подростки могут создавать себе мысленный идеал семьи, религии, общества, по сравнению с которым  весьма проигрывают далеко несовершенные, но реально существующие семьи, религии и общества. Подросток способен вырабатывать или перенимать теории и мировоззрения, которые сулят примирить все противоречия и создать гармоническое целое. 

Шестая стадия. Близость и одиночество. Начало зрелости— иначе говоря, период ухаживания и ранние годы семейной жизни, то есть от конца юности до начало среднего возраста. Об этой стадии и следующей за ней классический психоанализ не говорит ничего нового или, иначе, ничего важного. Но Эриксон, учитывая уже совершившееся на предыдущем этапе опознание «Я» и включение человека в трудовую деятельность, указывает на специфический для этой стадии параметр, который заключен между положительным полюсом близости и отрицательным — одиночества.

Эта стадия продолжает обращаться к вопросам об образе "Я", самозавершенности и близости (близкие, доверительные отношения между людьми, не обязательно предполагающие сексуальные отношения) дома и на работе. Это означает, что мечты детства сравниваются с реальной ситуацией человека в попытке совершить жизненные выборы, что приводит к росту самоактуализированных человеческих отношений.

Способность быть вовлеченным  в любовные отношения включает в  себя все предыдущие задачи развития. Способность к близости становится совершенной, когда человек способен построить близкие партнерские  отношения, даже если они требуют  значительных жертв и компромиссов. Способность доверять и любить другого, получать удовлетворение от зрелого сексуального опыта, искать компромиссов в общих целях - все это свидетельствует об удовлетворительном развитии на этой стадии.

Опасность данной стадии - избегание  ситуаций и контактов, которые ведут  к близости. Избегание опыта близости из боязни «потерять независимость» приводит к самоизоляции и закреплению  чувства одиночества.

Седьмая стадия. Общечеловечность и самопоглощенность. Зрелый возраст, то есть уже тот период, когда дети стали подростками, а родители прочно связали себя с определенным родом занятий. На этой стадии появляется новый параметр личности с общечеловечностью на одном конце шкалы и самопоглощенностью - на другом.

Восьмая стадия. Цельность  и безнадежность. На восьмой и последней стадии в классификации Эриксона приходится период, когда основная pa6oта жизни закончилась и для человека наступает время размышлений и забав с внуками, если они есть. Психосоциальный параметр этого периода заключен между цельностью и безнадежностью. Ощущение цельности, осмысленности жизни возникает у того, кто, оглядываясь на прожитое, ощущает удовлетворение. Тот же, кому прожитая жизнь представляется цепью упущенных возможностей и досадных промахов, осознает, что начинать все сначала уже поздно и упущенного не вернуть. Такого человека охватывает отчаяние при мысли о том, как могла бы сложиться, но не сложилась его жизнь.

 Прошло почти 10 лет, прежде чем Эриксон систематизировал свои клинические наблюдения и изложил свою концепцию в книге «Детство и общество». Суммируя 15 лет практической и теоретической работы, он выдвинул три новых положения, ставшие тремя важными вкладами в изучение человеческого «Я».

• Во-первых, Эриксон предположил, что наряду с описанными Фрейдом фазами психосексуального развития (оральной, анальной, фаллической и генитальной), в ходе которого меняется направленность влечения (от аутоэротизма до влечения к внешнему объекту). Существуют и психологические стадии развития «Я», в ходе которого индивид устанавливает основные ориентиры по отношению к себе и своей социальной среде.
• Во-вторых, Эриксон утверждал, что становление личности не заканчивается в подростковом возрасте, но растягивается на весь жизненный цикл.
• И, наконец, Эриксон говорил, что каждой стадии присущи свои собственные параметры развития, способные принимать положительные и отрицательные значения.

Выражение «кризис идентификации», введенное Эриксоном более чем четверть века тому назад, вошло в повседневный обиход американцев. Внимание, которое Эриксон уделял проблемам юности и зрелости, помогло избавиться от одностороннего взгляда на детство как на период необратимого формирования личности. 

Нужно подчеркнуть, что Эриксон  отнюдь не отменяет, а именно развивает психоанализ, так как он принимает основные предпосылки фрейдизма, и на них надстраивает новые этажи.

Этим Эриксон отличается от таких ранних сторонников Зигмунда Фрейда как Карл Юнг и Альфред  Адлер, которые отошли от Фрейда, отвергли его положения и выдвинули  собственные концепции. Отличается Эриксон и от так называемых неофрейдистов, таких как Карен Хорни, Абрагам Кардинер и Гарри Стак Салливен, которые считали (ошибочно, как выяснилось), что фрейдизму нечего сказать о взаимоотношениях между человеком и обществом или человеком и культурой. Фрейд, как известно, подчеркивал роль сексуальных влечений в жизни человека, но делал он это из желания противодействовать жестким ограничениям, налагавшимся в те времена обществом на отношения полов, тем табу, которые зачастую служили причинами неврозов. Впоследствии, однако, Фрейд уделял гораздо больше внимания психической структуре личности, в частности ее сознательному Я, которое служит исполнительной властью в психике человека и хранит его сложившееся отношение к самому себе и окружающему миру.

Наблюдения и теоретические  построения Эриксона в основном касаются психосоциальных аспектов формирования Я. На этом пути Эриксону и удалось развить психоанализ, не отвергая и не игнорируя огромного вклада Фрейда.[8]

1.3.Бихевиоризм

Влиятельным направлением психологического знания, которому приписывается «революционное» значение, стал в начале ХХ века бихевиоризм (от английского слова behavior–поведение), программу которого провозгласил американский ученый Джон Уотсон. «… бихевиоризм сделал предметом своего исследования поведение, с чем связано и новое название психологии (behavior - поведение). При этом под поведением понималась объективно наблюдаемая система реакций организма на внешние и внутренние стимулы. Такое изменение предмета исследования объяснялось задачей сделать психологию объективной наукой. Это стремление отвечало духу времени и стало причиной того методологического кризиса психологии, о котором уже говорилось выше. Вслед за функционалистами бихевиористы считали, что необходимо изучать целостные реакции организма как функции, направленные на обеспечение какого-то процесса или достижение определенной цели. Недаром и Чикагская, и Колумбийская школы функционализма стали фундаментом для появления концепции бихевиоризма». [13, c.295-296]

Как и психоанализ, бихевиоризм  противостоял классическим аспектам, связанным с представлениями о сознании, однако основания для противостояния были совершенно иные. «Психология поведения пытается найти принципы, лежащие в основе изменений поведения. – Психология поведения пытается путем систематических наблюдений и экспериментов дать формулировку тех обобщений, законов и принципов, которые лежат в основе поведения человека. Когда человеческое существо совершает ряд актов – производит движение руками, ногами или напрягает свои голосовые связки – то непременно должна существовать группа предшествующих факторов, являющихся «причиной» акта. Удобным обозначением этой последней группы можно считать термин ситуация или стимул … Таким образом психология сталкивается непосредственно с двумя проблемами – 1) определить вероятные причинные ситуации или стимулы, давшие начало реакции и 2) по данной ситуации предсказывать вероятную реакцию». [20, c.4-5].  Парадигма бихевиоризма утверждает, что поведение человека есть результат реакции на стимул. «Поведение человека как предмет бихевиоризма — это все поступки и слова, как приобретенные, так и врожденные, то, что люди делают от рождения и до смерти. Поведение — это всякая реакция (R) в ответ на внешний стимул (S), посредством которой индивид приспосабливается. Это совокупность изменений гладкой и поперечно-полосатой мускулатуры, а также изменения желез, которые следуют в ответ на раздражитель. Таким образом, понятие поведения трактуется чрезвычайно широко: оно включает любую реакцию, в том числе и выделение секрета железой, и сосудистую реакцию. В то же время это определение чрезвычайно узко, т.к. ограничивается только внешне наблюдаемым: из анализа исключаются как ненаблюдаемые физиологические механизмы и психические процессы. В результате поведение трактуется механистически, поскольку сводится лишь к его внешним проявлениям». [21, с.324]С этим представлением была связана и научная программа Уотсона – научиться управлять поведением. В самом деле, если реакция определяется стимулом, то достаточно подобрать нужные стимулы, чтобы получить нужное поведение. Следовательно, нужно проводить эксперименты, направленные на выявление закономерностей, по которым формируются стимул-реактивные связи. «Каждый ученый знает, что его успехи в своей области определяются тем, насколько он в состоянии приложить результаты своего исследования к управлению подопытным материалом, например к регулированию приливов, защите от молний… Точно так же психолог, избравший предметом своего исследования человеческое поведение, понимает, что успех его исследования определяется тем, в какой мере он в состоянии управлять этим поведением». [20, c.7]. Именно поэтому в ходе дальнейшего развития данного направления было создано множество методов по работе с различным спектром душевных проблем. Часть этих методик направлена на помощь преодоления кризисных состояний личности.