Русский драматический театр

В декабре 1855 года Островский закончил новую  комедию — «В чужом пиру похмелье». Центральный образ купца-самодура Тита Титыча Брускова стал олицетворением тупости, своеволия, бессмысленного упрямства, нравственной темноты, жадности — всего того, что входило в понятие «самодур». Добролюбов высоко ценил обличительное значение этого образа. В статье «Темное царство» критик писал: «Здесь есть все — и грубость, и отсутствие честности, и трусость, и порывы великодушия,— и все это покрыто такой тупоумной глупостью, что даже люди, наиболее расположенные к славянофильству, не могли одобрить Тита Титыча Брускова...»

Предреформенная эпоха, влияние передовых общественных сил страны все явственнее ощущались  в творчестве Островского. Круг тем  драматурга значительно расширяется, проблематика пьес делается особенно острой и злободневной. В 1856 году Островский пишет одно из самых значительных произведении этого периода — комедию «Доходное место». Автор на время отходит от купеческого сословия,— героями его драмы становятся чиновники. Их жизнь, образ мыслей, нормы морали — в центре внимания драматурга.

     Островский изображает чиновничество  как особый, самостоятельный мир, со своей этикой, своими представлениями о чести. Если герои «Ревизора» Гоголя все же боялись возможного наказания за «грехи», то чиновники Островского полностью уверены в своей безнаказанности и правоте. Они даже не допускают мысли о том, что их деятельность аморальна, бесчестна. Взяточничество стало нормой, законом жизни чиновника.

  Интересна  в этом смысле  сцена в трактире, когда Белогубов  отмечает очередную крупную выручку  — получение «благодарности» от просителя. Один из гостей рассказывает о подделке векселя, что вызывает у Белогубова и Юсова благородное негодование. «Это уже подлость! За это выгнать нужно!» — возмущается Белогубов. «Именно выгнать. Не марай чиновников»,— присоединяется Юсов.

И Белогубов и Юсов — взяточники; последний уже нажил себе состояние, первый с успехом берется за осуществление этой цели. Но, возмущаясь поступком чиновника, они вовсе не лицемерят. Подделку векселя они считают мошенничеством, а не делом. Взятка же берется за дело. «Ты возьми, так за дело, а не за мошенничество. Возьми так, чтобы и проситель был не обижен, и чтобы ты был доволен»,— поучает Юсов.

Долг  чиновников состоит, по их мнению, вовсе  не в соблюдении законов. Не чиновник — орудие закона, исполнитель его  воли, а, напротив, закон — источник существования чиновника, средство наживать капитал. «Дело», «долг» и «честь» чиновников в том, чтобы использовать силу закона в интересах «дающего», и в этом нет и не может быть ничего предосудительного. Отсюда у Юсова такое за-видное спокойствие совести, сознание выполненного долга. «Мне можно плясать,— признается Юсов.— Я все в жизни сделал, что предписано человеку. У меня душа покойна, сзади ноша не тянет, семейство обеспечил,— мне теперь можно плясать. Я теперь только радуюсь на божий мир! Птичку увижу, и на ту радуюсь, цветок увижу, и на него радуюсь: премудрость во всем вижу».

Когда Вышневского отдают под суд, Юсов находит в этом рок, злую судьбу, а не справедливое наказание за взятки. Катастрофа с Вышневским наводит  его на размышления о бренности  бытия, непрочности земных благ: «Я все думал дорогой, с прискорбием думал: за что такое попущение на нас? За гордость... Гордость ослепляет человека, застилает глаза...»

В 1847 году Белинский в своем знаменитом письме к Гоголю писал о России как о стране, где «нет даже и полицейского порядка, а есть только огромные корпорации разных служебных воров и грабителей». Островский силой своего таланта воссоздал обобщающий и глубоко жизненный образ подобной «корпорации» чиновников.

Сатирическое  разоблачение мира чиновников в «Доходном  месте» усиливается благодаря теме протеста и возмущения, связанной  с образом Жадова. Жадов искренен, честен, свято верит в долг человека, в высокие общественные идеалы. Но это далеко не однозначный, идеализированный положительный образ. Еще современники Островского высказывали две прямо противоположные точки зрения на Жадова: одни считали его положительным героем Островского, выражающим мысли и идеалы драматурга, другие оценивали этот образ как сатиру на молодое либеральное поколение, неспособное выдержать жизненные испытания.

Островский, безусловно, сочувствует образу мыслей Жадова. Вместе с тем он показывает наивность молодого человека, читающего проповеди о честности и долге писарям в канцелярии. Честный чиновник не является той силой, которая способна что-либо изменить в мире бюрократии. Он неминуемо окажется жертвой всей системы. Это и произошло с Жадовым. Но из последнего монолога героя ясно, почему его так ненавидел Юсов и безотчетно боялся Выш-невский:

«Жадов. ...Я говорил только, что в наше время... (начинает тихо и постепенно одушевляется) общество мало-помалу бросает  прежнее равнодушие к пороку, слышатся энергичные возгласы против общественного зла... Я говорил, что у нас пробуждается сознание своих недостатков; а в сознании есть надежда на лучшее будущее».

Жадов решает «ждать того времени, когда взяточник  будет бояться суда общественного больше, чем уголовного». Словами своего героя Островский указывал на одно очень важное обстоятельство: в самом обществе рождается недовольство и возмущение, пробуждается совесть, растет нежелание «жить как все». Страх находящихся у власти грабителей типа Вышневского не так уж неоснователен.  После «Доходного места» Островский пишет несколько небольших комедий, пьесу «Воспитанница» и в 1859 году — драму «Гроза».

«Гроза» — крупнейшее произведение, созданное  драматургом в дореформенный  период. Новую драму Островского  с восторгом встретила революционно-демократическая критика. Блестящий анализ «Грозы» дал Добролюбов в статье «Луч света в темном царстве».

В «Грозе» с особой силой сказалась  обличительная мощь таланта Островского. События семейной драмы, изображенные автором, вырастают до значения народной трагедии, говорят о новых явлениях в русской жизни. Простое человеческое стремление к счастью сталкивается с косным, страшным в своей неподвижности миром ханжества, лицемерия, грубой силы и деспотизма. Гнет этого мира так силен, что рождает протест даже в существах слабых, делает этот протест неизбежным, все более широким и колеблющим устои темного царства.

В самом начале драмы Островский создает  своеобразную атмосферу действия. Из первых разговоров Кулигина, Кудряша, Шапкина, Бориса становится ясно, что уже идет глухая борьба людей бедных, неимущих, зависимых с богатыми купцами города, Диким и Кабанихой в первую очередь.

Савел Прокофьевич Дикой и Марфа  Игнатьевна Кабанова — пока полновластные  хозяева города. Они требуют безропотного подчинения своей воле от всех и во всем. Они безжалостны и глухи к страданиям даже самых близких людей. Но их могущество начинает колебаться. Островский изображает силы, вырывающиеся из-под их власти, не желающие терпеть гнет.

Образ Катерины — самый важный в пьесе. Его значение высоко оценил Добролюбов. Удивительная цельность, чистота и  сила этой натуры невольно противоречат всему укладу жизни в доме Кабановых. В душе Катерины рождается стихийный протест против всего того, что препятствует самым простым и естественным стремлениям человека. «В Катерине видим мы,— писал Добролюбов,— протест против кабановских понятий о нравственности, протест, доведенный до конца, провозглашенный и под домашней пыткой и над бездной, в которую бросилась бедная женщина» .

Мучительная внутренняя борьба происходит в душе Катерины, когда в ней пробуждается любовь к Борису. Она видит в  своем чувстве грех, нарушение  общепринятых законов. Этим сознанием  греховности и вызвана сцена  покаяния во время грозы. Но дальнейшее развитие событий убеждает в ненужности, бессмысленности ее раскаяния. Положение ее в доме становится невыносимым, понять и простить ее здесь не способны.

Добролюбов  видел в самоубийстве Катерины свидетельство  цельности и силы ее характера, залог лучшего будущего русского народа. Если в самом «темном царстве» рождаются люди, подобные Катерине, люди, предпочитающие гибель неволе, значит, дни самодуров сочтены: «Дело в том, что характер Катерины, как он исполнен в „Грозе", составляет шаг вперед не только в драматической деятельности Островского, но и во всей нашей литературе. Он соответствует новой фазе нашей народной жизни...» .

«Грозу» высоко оценили также И. С. Тургенев, И. А. Гончаров и другие русские писатели.

После «Грозы» Островский создает ряд  комедий, сатирически изображающих уклад жизни дореформенной дворянской и буржуазной России. В 1860 году он пишет сцены из московской жизни — «Старый друг лучше новых двух»; в 1861 году — «Свои собаки грызутся- чужая не приставай», «За чем пойдешь, то и найдешь»; в 1863 — «Грех да беда па кого не живет»; в 1865— «На бойком месте».

Особое  внимание в 60-е годы Островский уделял историческому жанру. Историческая драматургия в эти годы переживает период расцвета. Широкое общественное движение, крестьянские восстания вызывали потребность осмыслить суть исторических процессов. Особенно популярными оказались эпоха царствования Ивана Грозного и «смутное время». Обращаясь к началу XVII века, к истории «великих мятежей», драматурги искали ответов на вопросы современной жизни.

Изображению великих исторических событий Островский придавал огромное значение. Он считал, что живое, правдивое воскрешение истории России на сцене воздействует на душу и разум широкого народного зрителя, способствует его образованию и воспита-нию: «Еще сильнее (чем бытовой репертуар.— И. Р.) действуют на свежую публику исторические драмы и хроники: они развивают народное самопознание и воспитывают сознательную любовь к отечеству» . При этом и в историческом жанре проявляются демократические тенденции творчества драматурга.

В 60-е годы Островский пишет несколько  исторических хроник и драм: «Козьма  Захарьич Минин-Сухорук» (1861; второй вариант  этой хроники — 1866), «Воевода» (или  «Сон на Волге»,— 1865), «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» (1866), «Тушино» (1866), «Василиса Мелентьева» (1867, совместно с С. А. Гедеоновым). В 1872 году, в честь двухсотлетия русского театра, драматург создает историческую комедию «Комик XVII столетия».

Исторические  пьесы Островского занимают особое место в драматургии того времени. Многие драматурги изображали историю русского государства как историю царствования самодержцев, делая их в конечном счете вершителями судеб народа. Островский возрождает лучшие, передовые традиции русской исторической драмы. Он показывает широкое народное движение, создает образы его представителей, следуя пушкинскому определению цели драматического произведения — изображать «судьбу человеческую — судьбу народную».

Рисуя события 1611—1612 годов в хронике  «Козьма Захарьич Минин-Сухорук», Островский показывает народ как главную  силу, решающую судьбу государства. Именно «черный люд», крестьяне, ремесленники откликаются на призыв Минина собрать ополчение. Именно они отдают последнее, чтобы отстоять землю русскую от захватчиков. Этот патриотический подъем связан с общим стремлением парода к свободе и независимости, к борьбе с угнетателями, предателями-боярами и богатыми купцами.

В комедии «Воевода» («Сон на Волге») Островский изображает возмущение парода против своих поработителей —  бояр. Главный герой пьесы — посадский Роман Дубровин, он же разбойник Худо-яр,— мстит за несправедливость и произвол воеводы. Характеристика позиции этого героя содержится в словах Бастрюкова:

Так правда ли, что он народ не грабил И рук не кровянил; а на богатых  Кладет оброк? Служилых да подьячих Не жалует и нас, дворян поместных, Пугает крепко?

Основой образа Романа Дубровина послужили  народные песни, легенды и сказания о Степане Разине. Не случайно замысел  этой пьесы возник у Островского  во время поездки по Волге в  качестве участника литературной экспедиции в 1856 году.

«Воевода» — одно из самых поэтических произведений Островского; оно наполнено народными песнями, сказаниями, красочными обрядами.

В исторической хронике «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский» Островский вновь обращается к одному из самых драматических моментов русской истории—«смутному времени».  Эта пьеса особенно близка пушкинскому «Борису Годунову», и не только своей. формой. Так же как и Пушкин, Островский утверждал великую роль народа в судьбе государства.

Но  только история России, только ее прошлое  все же не могли полностью завладеть  талантом Островского. Проблемы современной  жизни нового, пореформенного периода  вторгаются в его пьесы, определяют их идейный смысл.

В 60-е и 70-е годы талант Островского  раскрывается во всю мощь. Его творчество удивительно богато, разнообразно по жанру. Он пишет, помимо исторических пьес, остросатирические комедии, драмы, «сцены из жизни», создает «Снегурочку» — светлое, поэтическое произведение, полное весеннего света.

В комедиях «Не все коту масленица» (1871), «Правда — хорошо, а счастье  лучше» (1876), «Сердце не камень» (1879) Островский продолжает изображать мир  патриархального купечества. Однако в новую эпоху, эпоху развития буржуазных отношений, этот мир приобрел своеобразные черты. Самодуры остались, но изменилось их значение и место в жизни. Их мир пошатнулся. Такие фигуры, как Ахов из комедии «Не все коту масленица», Барабошев из комедии «Правда — хорошо, а счастье лучше», Каркунов из комедии «Сердце не камень», уже не так страшны, как их предшественники, например Дикой и Кабаниха. Они скорее смешны и нелепы.

Вместе  с тем в пьесах Островского  появляется . новый . герой. В эпоху  интенсивного развития буржуазных отношений  хозяином жизни становится купец-предприниматель, энергичный, ловкий делец, умеющий наживать капитал. Он расчетлив, осторожен, порой даже честен, но безжалостен, лишен благородных порывов и увлечений.