Право и мораль, как ценности культуры

     Право имеет чрезвычайно важное значение для развития морали. Одних внутренних мотивов для людей недостаточно, чтобы сдержать проявления их враждебных страстей и устранить возможность общественных столкновений. Необходима твердая правовая организация, которая могла бы присоединить к внутренним мотивам сдерживающую силу внешнего закона и охранительный надзор власти. Только организация твердого правового порядка вносит в общество прочное и устойчивое замирение различных общественных элементов. Но когда достигается эта цель более прочного внешнего замирения, создается и лучшая почва для развития нравственных отношений. Под охранительной сенью закона, обеспечивающего общественный порядок, утверждаются и упрочиваются моральные связи. С другой стороны, запрещая и карая злые проявления человеческой воли, право имеет известное воспитательное значение: оно уничтожает необузданный произвол человеческих страстей и в самом внутреннем мире человека оставляет следы своего воздействия. Правовые нормы служат и должны служить проводниками морали, закреплять и защищать нравственные устои общества. И эффективность права во многом зависит от того, насколько полно, адекватно оно выражает эти требования. Сила законов во сто крат увеличивается, если они опираются не только на власть (особый аппарат), но и на мораль. В свою очередь, действие морали, как и других социальных норм, в немалой степени зависит от четко функционирующей юридической системы.

     Тесное  взаимодействие норм права и морали не означает, что процесс этот ровный, гладкий, бесконфликтный. Между ними могут быть и противоречия, отражающие отсутствие их должной согласованности. Вопрос о порождающих их причинах решается по-разному. Одни объясняют  это изменениями в экономической жизни, другие - влиянием иных частей надстройки, формальной определенностью правовых норм. Противоречия эти устранимы. Эти противоречия преодолеваются, как путем выработки новых нравственных принципов и норм в ходе развития общества, так и путем внесения корректив в действующее законодательство. Причины противоречий между правом и моралью заключаются уже в их специфике в том, что у них разные методы регуляции различные подходы критерии при оценке поведения субъектов. Имеет значение неадекватность отражения ими реальных общественных процессов интересов различных социальных слоев групп. Расхождения между правом и моралью вызываются сложностью и противоречивостью самой жизни, бесконечным разнообразием возникающих в ней ситуаций, появлением новых тенденций в общественном развитии, неодинаковым уровнем нравственного и правового сознания людей, изменчивостью социальных условий и т.д.

     Право должно рано или поздно выработать для себя такие формы, которые  ставят его в известное противоречие с началом нравственной свободы  и способствуют его обособлению  от морали. Первым шагом к этому  обособлению является установление правил, точно и подробно определяющих отношения отдельных лиц друг к другу и к обществу. И мораль имеет свои законы и свои правила, но эти правила и законы указывают  лишь общее направление человеческой воли, предоставляя нравственному чувству  каждого отдельного человека определить подробности и избрать меру исполнения нравственных велений. Высказывая заповедь любви к ближним, мораль не определяет точно способов и размеров проявления этой любви. Все это предоставляется нашей нравственной свободе. Отсюда постоянные и вполне допустимые колебания в исполнении морального закона, который у одних вызывает лишь слабую дань признания к его требованиям, у других - пожертвование всех своих сил и средств на служение нравственным целям. Внести сюда какие-нибудь точные требования - значит извратить самую сущность нравственности, которая необходимо предполагает свободу каждого в исполнении нравственного закона. Это не значит, конечно, чтобы в моральной области не было общих норм поведения: не может быть для каждого лица совершенно особой нравственности и своего особого кодекса правил. Это значит только, что нравственные заповеди не должны ни связывать свободы человека мелочными и подробными определениями его действий, ни тем более навязывать ему при посредстве актов принуждения и насилия. Они должны лишь руководить его свободной деятельностью и давать опорные пункты для его собственных решений. Коренные нравственные заповеди навсегда и для всех должны сохранить свое безусловное значение, но в отношении к осуществлению их человеку должна быть предоставлена полная свобода.

     Совершенно  обратно с этим, право, как только оно достигнет известного развития, должно усвоить для себя твердые и определенные нормы, принудительно господствующие в жизни. Будучи призвано к тому, чтобы устранять споры, возникающие в обществе, оно должно выработать точные и подробные правила, определяющие устои общественной жизни. В то время, когда судебные приговоры постановляются по свободному усмотрению судей, они находятся в полной зависимости от всех колебаний их нравственного чувства. Не связанные в своих решениях ничем, кроме своей совести и своих нравственных воззрений, судьи могут постановлять различные приговоры в сходных случаях в зависимости от своего настроения и чувства. Но именно этого не может допускать развитый юридический оборот. Предназначенное для того, чтобы создавать надежную почву для разрешения споров, право само должно быть бесспорным. Имея своей целью охранять отдельных лиц от произвола, оно не может зависеть от субъективного усмотрения судей. Оно должно быть свободным от изменчивых и временных колебаний личного чувства, ибо только в этом случае может оно служить задаче установления общественного мира. Оно должно установить определенные нормы, наделенные авторитетом непререкаемостью и с неизменной последовательностью применяющиеся ко всем случаям, которые под них подходят. В этих качествах – твердости и определенности – заключается главный залог успешного действия права в жизни; без них оно лишается своего существенного значения. Эти свойства организованного правового порядка и составляют то, что называется положительным характером его. Стремление к усвоению этого характера составляет самую основную черту в развитии права. Угрозы, содержащиеся в законах, прямое побуждение к осуществлению юридических норм, наказание за их неисполнение – такой аппарат внешних средств, и которых выражается принудительный характер права и с помощью которых поддерживается его обязательное значение. Но чем белее право усваивает подобный характер, тем более стремится оно к отрешению от непосредственной связи с нравственностью, идеалом которой является свободное осуществление закона независимо от контроля власти и силы принуждения. Чем более право приобретает черты положительного и принудительного порядка, чем живее сказываются потребности в обособлении морали от тесного с ним союза. Эта потребность возникает обыкновенно в тех случаях, когда личное нравственное сознание отказывается следовать авторитету общественного мнения и заявляет притязания на свободу нравственных действий. С постепенным усложнением общественных отношений и с постоянно возрастающим разнообразием положений и мнений сама собой открывается возможность столкновения между нравственным сознанием отдельных лиц и убеждениями среды, к которой они принадлежат. Если в случаях подобных столкновений общество рассматривает все свои этические требования как нормы, подлежащие принудительному осуществлению, это должно вызывать протесты и противодействие со стороны лиц, не согласных с этими требованиями. Поступать сообразно с общей нормой, но вопреки своему нравственному решению для нравственно развитой личности представляется таким невыносимым внутренним противоречием, что рано или поздно она должна потребовать и завоевать для себя свободу в этом отношении. Принудительная система нравственности в случае несогласия лица с общими требованиями не оставляет иных выходов, как лицемерие для слабых и мученичество для сильных. Отнимая у человека возможность делать добро по собственному побуждению и постичь истину силой собственного внутреннего развития, она, в сущности, преграждает доступ к высшему нравственному совершенствованию. "Что может быть тягостнее для развитого нравственного сознания, как не средневековый способ нравственно-религиозного восприятия при помощи костров инквизиции и государственного меча?" Общество не может не высказываться относительно поведения своих членов, и чем сильнее говорит в нем голос нравственного чувства, тем резче и решительнее будет оно осуждать отдельных лиц за отступление от заветов морали. Общественное мнение воздействует, поэтому с неизбежной необходимостью на нравственное настроение отдельных лиц, и устранить подобное воздействие не представляется возможным. Право, например, разрешает согнать с квартиры бедняка, не уплатившего вовремя деньги, ибо оно позволяет требовать своего, допуская в известных пределах эгоизм. Напротив, мораль при всех условиях, требует сострадания к ближнему, она зиждется на любви, а любовь, по известному изречению, тем и отличается, что "не ищет своего".

     Хотя  в основе права лежит мораль, это  вовсе не значит, что право закрепляет все веления морали независимо от их сути и принадлежности. Ф. Энгельс  писал: «Представления людей о добре  и зле так менялись от народа к  народу, от века к веку, что часто  прямо противоречили друг другу». Во многих случаях то, что дозволяется  правом, запрещается моралью, которая  обращается к человеку с заповедями высшими и более строгими. Отсутствие же согласия и «взаимопонимания»  между ними сказывается в конечном счете на регулятивных и воспитательных возможностях обоих этих средств. Иногда жизненные коллизии ставят суды в затруднительное положение.

     Приведем  пример. Молодой человек, инженер  по образованию, предъявил иск о  возмещении материального ущерба, причиненного ему в результате пожара, возникшего по вине малолетнего ребенка в  доме, где он снимал комнату. Ребенок и все имущество при пожаре погибли. Но это истца нисколько не смутило, в заявлении он перечисли все свои вещи, вплоть до галстуков и носков (при этом сумма иска была незначительной). Поведение молодого человека является правомерным, но не соответствует морали. Разграничивая нравственность и право, утверждая практическую необходимость разделения их сфер, мы не можем, однако, отрицать несомненной и не превращающейся связи их между собой. Жизнь приводит к их обособлению, но она не может устранить их взаимодействия. Гегель писал: «Право и мораль отличаются друг от друга. Нечто вполне позволительное с точки зрения права быть чем-то таким, что моралью запрещается. Право, например, мне разрешает распоряжаться своим имуществом, совершенно не определяя пределов этого распоряжения, и только мораль содержит определения, которые его ограничивают". 

     3.2 Проблемы соотношения  права и морали 

     При соотношении права и морали возникают  определенные трудности. Это связано  с различными обстоятельствами.

     Наверное, главным из них являются исторические судьбы двух явлений. Считается, что  мораль возникла намного раньше, еще  в недрах первобытного строя, право  же возникает позже.

     Важно иметь в виду, что мораль и право  никогда и нигде не бывают вечными  и неизменными. Они возникают  в обществе, вместе с ним развиваются.

     Чтобы убедиться в справедливости сказанного, достаточно поставить такой вопрос: может ли мораль, оправдывающая рабство  на ранних стадиях развития человечества, разделяться людьми на средних либо на современной стадии его развития? Нет, разумеется. И причина этого в том, что общество, проповедовавшее эту мораль, осталось в прошлом. На смену ему по мере экономического и социально-политического развития приходили новые общества. Они вырабатывали и закрепляли в нормах морали свои, отвечавшие их интересам представления и взгляды о добре и зле, справедливости и несправедливости.

     На  все этапах развития общества, где использовался и используется чужой труд, всегда зримо или незримо существовали и существуют, по крайней мере, две несовпадающие между собой системы морали: мораль рабовладельца и раба, работодателя и работополучателя и т.п.

     Право, созданное на основе такой морали, естественно, отвечало интересам находившихся у власти слоев и соответствовало  их морали. Но совпадали ли они с  представлениями о морали других слоев общества? В любом обществе господствующее положение занимала мораль властвующих, но не мораль подвластных. Это касалось взаимоотношений внутри страны и на международной арене.

     Вместе  с этим еще один вывод: и право, и мораль формировались под влиянием политики, власти. Существует мнение, что  право исторически творилось  государством, а мораль – обществом. Данную позицию считаю неверной. Если внимательно изучить историю, то это станет ясно. Стоящий у власти класс, имея в своих руках законодательные  рычаги, в процессе правотворческой  и правоприменительной деятельности, стремился воплотить свое представление  о морали и нравственности. Воля властвующих распространялась и на остальных. Под таким влиянием формировалось их сознание, изменялись моральные представления. Противоречащее морали становилось в порядке вещей. И все это исходило от власти. Медичи Макиавелли писал на тему о соотношении права и морали, морали и управления: «Разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам…Надо быть изрядным обманщиком и лицемером…Люди же так простодушны и так поглощены ближайшими нуждами, что обманывающий всегда найдет того, кто даст себя одурачить».

     Следует привести слова К. Твенсен: «В классическом мире мораль всецело подчинена политике».

     Все это, конечно же, осложняло понимание  обществом права и морали, их соотношение.

     Хотелось  указать на еще одну проблему соотношения  права и морали. Это – споры  о приоритетах права и морали, а также возможной замены одного явления другим.

     Бытующим  является взгляд о превосходстве  морали над правом, о присущем ей первенстве. Считаю, что эта теория не имеет серьезных оснований. Нужно  отдавать себе отчет: негативные стороны  характерны не только для юридического регулирования, но, не в меньшей мере, и для морали как нормативно-ценностного  регулятора. Наряду с общепринятой и передовой моралью существует мораль отсталая и архаичная, фиксирующая  порядки, отвергнутые историей и  прогрессом. Главное же в том, что  идея первенства морали, ее безграничного  господства может внести неопределенность в общественную жизнь, стать оправдательной основой для произвольных действий. Следует также учитывать тот  факт, что тревожная реальность и  устаревшая мораль в некоторых странах  приносит намного больше вреда, чем  пользы.

     Ни  в науке, ни в общественном сознании еще не осознано то решающее обстоятельство в соотношении права и морали, где право является надежной обителью прав, а мораль – обителью обязанностей, долга.

     С учетом императивности морали, ее расплывчатости, прямой зависимости от других факторов духовной жизни идея приоритета морали над правом может вести (и на практике ведет) к ряду негативных последствий  – к утверждению идей патернализма, т.е. вмешательства всесильного государства  во имя добра и справедливости в частную жизнь. С этой точки  зрения, справедливыми представляются суждения Ю. Ершова в отношении «моралистической законности», когда «нравственные  представления о принципах права  способны подменить право разнообразными и противоречивыми представлениями  о добре, справедливости, гуманности.

     Значимость  и незаменимость права в сопоставлении  с моралью проявляется также  в следующем: власть, поддерживая  своей карательной мощью определенный круг моральных императивов, облекает их в юридическую форму. Таким путем не только приводится в действие достоинство права, но и при режиме законности упорядочивается властно-принудительная деятельность государства.

     На  весьма примечательную сторону права  обратил внимание и Фихте. По нему, право способствует усвоению основополагающих начал морали, вот с какой стороны: «Если он (человек) и не постигает  морального мира путем сознания своих  обязанностей, но он все же его, несомненно, постигает путем требования осуществления  своих прав, то, чего он от себя, может  быть, никогда не потребует, он потребует  от других по отношению к себе».

     Очевидно, что право способствует внедрению  в жизнь элементарных, общечеловеческих моральных норм – того «минимума  морали», на котором они основаны. Но возникает вопрос: допустимо и  оправданно ли использование права  для того, чтобы с помощью правовых механизмов утверждать в жизни, делать общеобязательными «высокие» моральные  идеалы?

     Вопрос  о соотношении права и морали в рассматриваемой плоскости  стал предметом обсуждения в русской  философско-религиозной и юридической  литературе.

     По  мнению В.С. Соловьева, право является инструментом «всеобщей организации  нравственности», выступает в качестве «принудительного требования реализации определенного минимального добра», «минимума нравственности». Нетрудно заметить, что в данном случае сама формула права как «минимума  морали» существенно меняет свое содержание. Она обозначает здесь  вполне оправданную функцию права  – утверждение в жизни общества земного абсолюта, «права на достойное  существование».