Взаимоотношения США со станами ЕС в 90-е – 2000-е годы в периодической российской печати

В начале 1970-х гг. европейцы  предприняли еще одну интересную попытку заявить о себе как  о независимой силе на международной  арене. В 1973 г. в Копенгагене министры иностранных дел девяти стран  подписали декларацию о «европейской идентичности». В документе они  заявили о необходимости сформулировать основные черты европейской идентичности, являющейся важным фактором при взаимодействии Сообщества с внешним миром. При  этом европейская идентичность, согласно документу, должна быть основана на общем  наследии, общих интересах и обязательствах девяти стран-членов друг перед другом, и учитывать динамичный характер процесса европейской интеграции.

В декларации также идет речь о трансатлантических отношениях:

«Тесные связи между Соединенными Штатами  и девятью странами Европы (мы разделяем  общие ценности и устремления, основанные на общем наследии) являются взаимовыгодными  и должны оберегаться. Эти связи  не входят в противоречие с намерением Девяти утвердить себя в качестве особой и самобытной сущности. Девять стран намерены поддерживать конструктивный диалог и развивать сотрудничество с Соединенными Штатами на основе равенства и в духе дружбы»³⁵.

Зачастую  документ  характеризуется, как одна из первых попыток дать определение  европейской идентичности и найти  место Европы в трансатлантических отношениях. В декларации лидеры ЕС попытались подчеркнуть американское лидерство и показать заинтересованность в американских гарантиях безопасности. В то же время, европейцы, ссылаясь на свою самобытность, продемонстрировали намерение быть менее зависимыми от США. В этом состояла противоречивость документа. Эволюция европейских представлений  о собственной идентичности не изменила этой двойственности. Главная проблема европеистов состояла в том, чтобы  поддерживать баланс между желанием быть независимыми и реальной зависимостью Европы от США.

Таким образом, несмотря на преобладание атлантизма в годы холодной войны, США и страны Европейского Сообщества не смогли избежать некоторых разногласий. Помимо вышеперечисленных  противоречий, основными причинами  трансатлантических конфликтов в годы холодной войны были³⁶:

1. Американская антиколониальная риторика, с одной стороны, и европейское колониальное наследие, с другой. Соединенным Штатам было сложной найти общий язык с бывшими колониальными империями в отношении стран третьего мира.
2. Жесткий курс США по отношению к СССР и более мягкий подход европейцев. США настаивали на суровых санкциях против коммунистических стран. Европейцы зачастую противостояли им и поддерживали различные формы сотрудничества с восточным блоком.
3. Суэцкий кризис 1956 года: вторжение Франции и Англии в Египет, против которого выступили США. Суэцкий кризис стал серьезным испытанием союзнических отношений.
4. Выход Франции из военной организации НАТО в 1966, и вывод вооруженных сил Североатлантического альянса с территории Франции. Вместе с Суэцким кризисом это событие стало одним из наиболее драматических конфликтов между союзниками.
5. Небольшие расходы на оборону европейских членов НАТО в сравнении с огромными военными затратами американцев. 
6. Разногласия при выборе путей урегулирования региональных конфликтов. Вот несколько примеров подобных разногласий:

- Вьетнамская война: европейцы осуждали растущее американское военное присутствие во Вьетнаме.

- Ближневосточный кризис: американцы не предоставляли палестинцам дипломатической поддержки, европейцы учитывали, как требования Израиля, так и право палестинцев на самоопределение.

- Центрально-Американские конфликты 1980 гг.: Европейское Сообщество выступало против американской интервенции в Центральную Америку.

Во  всех вышеперечисленных международных  конфликтах проявились черты более  независимой европейской внешней  политики. Европа не всегда следовала  за США и подчинялась американскому  руководству, реализуя более мягкий и сбалансированный подход к проблемам  международной безопасности. В то же время, учитывая контекст холодной войны, попытки ЕС проводить независимый  внешнеполитический курс, могли быть только довольно ограниченными. Несмотря на разногласия, стратегические цели Европы и Соединенных Штатов оставались схожими. Они формировались под  влиянием общей угрозы. Европейцы  знали, что не обладают достаточными военными возможностями и соглашались  с лидирующей ролью США. Коллапс  Североатлантического альянса представлял бы непосредственную угрозу для национальных интересов европейских стран.

Конец 1980-х - начало 1990-х гг. стали водоразделом для европейской внешней политики и трансатлантических отношений. Развал СССР и радикальные перемены в  Восточной Европе показали неспособность  ЕС согласованно реагировать на внешние  угрозы. Трансатлантические отношения  также претерпевали изменения.

 Трансатлантические  отношения в 1990-е гг.

Маастрихтский договор 1992 г. официально сформулировал принцип Общей  внешней политики и безопасности ЕС (ОВПБ), которая стала второй основой  в структуре  созданного Европейского Союза. Договор поставил на повестку дня и вопрос о европейской оборонной политике. ЗЕС в договоре рассматривался как неотъемлемая часть развития ЕС.

Активизация деятельности Западно-Европейского Союза и попытка превратить его в действующий военный инструмент ЕС, оказались довольно сложными задачами. Европеисты, такие как Германия, Франция и Бельгия хотели интегрировать ЗЕС в ЕС. В то время как атлантисты - Великобритания и Дания - выступали против столь далеко идущих планов, считая, что независимая европейская внешняя политика  подвергнет угрозе НАТО и трансатлантические отношения. Вместе с тем, страны-атлантисты пытались примириться с европеистами, предлагая развивать Европейскую идентичность в области безопасности и обороны (ESDI). Идея ESDI имела целью выработку общих позиций стран ЕС в рамках Североатлантического Совета.

Дальнейшее сближение  ОВПБ и ЗЕС произошло в результате подписания Амстердамского договора 1997 г., в котором говорилось о вхождении ЗЕС в состав ЕС. Учитывая уроки балканских войн и других конфликтов, европейцы включили в договор положение о Европейской политике безопасности и обороны (ЕПБО). Статья J.7 при этом заверяла, что положения об общей оборонной политике не будут входить в противоречие с обязательствами стран-членов ЕС по НАТО (14).

В рамках ЕС в 1990-е  гг. происходит сближение позиций  атлантистов и европеистов. В 1995 г. на заседании Североатлантического Совета НАТО Франция объявила о возобновлении своего участия в военных структурах НАТО. Великобритания же после прихода к власти правительства Тони Блэра в 1997 г. отказалась от оппозиции по отношению к общей европейской политике безопасности, надеясь вернуть себе инициативу в этих вопросах и укрепить престиж страны в Европейском Союзе, пострадавший в годы правления консерваторов. Благодаря этим переменам Франция – лидер лагеря европеистов, и Англия – наиболее последовательная сторонница атлантизма, смогли найти общий язык в вопросе дальнейшего развития европейского военного потенциала³⁷.

В декабре 1998 г. президент  Франции Ж. Ширак и премьер-министр Великобритании Т. Блэр встретились в Сен-Мало, призвав европейцев усиливать свой военный потенциал. Европейский Союз, как было отмечено в совместной декларации, «должен иметь возможность для автономных действий с опорой на эффективные вооруженные силы, систему принятия решений об их использовании и готовность их использовать, отвечая на международные кризисы» (15). Встреча в Сен-Мало стала важным шагом в построении общей европейской оборонной политики.

На Хельсинском  саммите ЕС в декабре 1999 г. было принято  другое важное решение – создать  Силы быстрого реагирования в Европе численностью 60.000 для выполнения так называемый Петерсбергских задач (задач гуманитарной деятельности, спасания, миротворчества и регулирования кризисов) (16). Так европейцы отреагировали на впечатляющие военные возможности США, продемонстрированые во время бомбардировок НАТО в Косово. Эта операция еще раз показала существование огромной пропасти между европейским и американским военными потенциалами и стала одним из ключевых стимулов в развитии европейских военных возможностей.

В рассматриваемый период европейцы приняли ряд важных решений, ставших стимулом для развития оборонного потенциала ЕС. Десятилетие, последовавшее после окончания холодной войны, было довольно позитивным  и для трансатлантических отношений.

Администрация Буша-старшего в принципе поддерживала развитие европейской  внешней политики и безопасности, признавая право ЕС действовать самостоятельно в военной области в целях защиты своих интересов. При этом подчеркивалось, что НАТО не должна подвергаться угрозе из-за автономных действий европейцев. Одним из основных приоритетов американской администрации оставалось и сохранение лидерства США в альянсе.

Позитивному отношению  европейских лидеров к Америке  способствовал внешнеполитический подход Билла Клинтона, характеризовавшийся  стремлением к консенсусу с союзниками по НАТО и отказом от односторонних  действий. Б. Клинтон принимал активное участие в переговорах о европейской  идентичности в области безопасности и обороны и считал, что Европа должна активизировать свои усилия по сокращению технологического разрыва  с США.

Тем не менее, вопрос о статусе США в Европе оставался  довольно чувствительным для Вашингтона. Отношение Соединенных Штатов к произошедшему в Сен-Мало, выразилось в  позиции трех "Д" (Duplication, Deсouрling, Discrimination), сформулированных госсекретарем США Мадлен Олбрайт и означавших, что Европейский Союз не должен дублировать усилия НАТО, разъединять США и Европу и дискриминировать тех членов НАТО, которые не входят в Европейский Союз³⁸.

В целом, 1990-е  гг. не были отмечены серьезными конфликтами  между США и ЕС. Сохранялась и военная зависимость Европейского Союза от Соединенных Штатов. Неспособные разрешить конфликты в Боснии и Косово самостоятельно, европейцы продолжали следовать за Америкой. Но эти конфликты отразились на будущем трансатлантических отношений.

Заключение

В работе нами был рассмотрен вопрос взаимодействия и противоборства США и ЕС.

ЕС является одним из трех основных и наиболее развитых центров  современного мира, наряду с Соединенными Штатами Америки и Японией. История  экономических и политических взаимоотношений  ЕС и США насчитывает давнюю историю

Ныне фактором, во многом способствующим изменению системы  международных отношений, стал беспрецедентный  по масштабам и жестокости террористический акт, осуществленный против США 11 сентября 2001 г., от которого содрогнулось все  человечество. Последствия этой варварской акции, безусловно, сплотили государства  западного сообщества, НАТО и ЕС, как и другие страны, в борьбе против терроризма. Этот фактор станет объединяющим элементом в усилении партнерских связей между США  и Западной Европой, США и Евросоюзом. По всей вероятности, будут выдвинуты  новые военно-политические инициативы в рамках НАТО и ЕС, в том числе  может быть скорректирована и  детализирована политика Европейского союза в сфере совместной безопасности и обороны.

В настоящий момент, говоря о положении дел в Европейском  союзе и общем состоянии интеграционного  процесса в Европе можно выделить четыре проблемы стратегического характера, решение которых пока не просматривается.

Во-первых, имеет место  существенное ослабление качества и  эффективности управления на уровне ЕС. В результате беспрецедентного по масштабам расширения 1995-2007 гг., общие  институты ЕС (Совет ЕС, Европейская  комиссия, Европарламент) перешли пределы  собственной эффективности в  качестве инструментов согласования интересов  стран-членов ЕС, лобби и других групп  интересов.

Во-вторых, у ЕС нет даже приблизительного общего видения стратегических целей развития «европейского проекта» (ЕС достиг всех основных целей, не вступающих в противоречие с базовыми суверенными  правами стран-членов).

В-третьих, налицо низкая экономическая  эффективность ныне превалирующей  модели развития большинства европейских  стран.

И, наконец, заметно снижается  уровень доверия в отношениях между странами-членами, с одной  стороны, и странами-членами и  наднациональными органами Евросоюза  — с другой. Одним из проявлений этой тенденции является «дефицит демократии»  — «выключенность» граждан Европейского союза из процесса принятия все большего спектра политических и экономических  решений.

Все эти негативные процессы являются во многом результатом того, что институциональная модель ЕС и существующие там механизмы  принятия решений, заложенные в период 1957-1991 гг., достигли пределов своей эффективности  и не могут более исполнять  возложенные на них задачи. Тем  более, что спектр и глубина этих задач постоянно растет.

Главной проблемой внутренней жизни ЕС, оказывающей, как мы можем  убедиться, негативное воздействия  на внешние связи Европы и отношения  ЕС-Россия, является неготовность стран-членов и их политических элит совершить  качественный переход к реальному  отказу от части суверенных прав в  пользу Сообщества, действующего через  наднациональные институты.

Таким образом, во второй половине XX в. под влиянием разнородных факторов, таких как, последствий Второй мировой войны и формирования нового миропорядка, противостояния двух блоков, крушения коммунизма и распада СССР сложились следующие тенденции: с самого начала европейской интеграции в 1950-е гг. европеизм и атлантизм являлись двумя важнейшими направлениями внешней политики и безопасности стран континента. В зависимости от исторических условий, политической ситуации и национальных предпочтений отдельных стран акцент смещался то в сторону европеизма, то в сторону атлантизма. Трансатлантические отношения, также как и внутриевропейские политические процессы развивались с учетом этих двух стратегических ориентаций. На современном этапе внешняя политика ЕС продолжает балансировать между европеизмом и атлантизмом, которые воспринимаются как две стороны одной медали.

В годы «холодной войны» роль основного интегрирующего стимула  НАТО играла военно-политическая цель – противостояние с СССР и странами Организации Варшавского договора. Акцентируя внимание на необходимости укрепить обороноспособность альянса перед лицом «общей угрозы», Вашингтон добивался большей сплоченности союзников и нейтрализации центробежных тенденций.