Внешняя политика Российской Федерации в 90-е годы

    Состав  Госдумы предопределил острый характер межпартийной борьбы по всем рассматриваемым в ней внутриполитическим вопросам. Основная борьба развернулась между сторонниками избранного пути экономического и политического реформирования и оппозицией, в рядах которой находились фракции КПРФ, ЛДПР и блок Г.А. Явлинского. Особую остроту и драматичность событиям придавала нестабильность внутриполитической жизни, вызываемая, в частности, напряженностью в межнациональных отношениях. Один из очагов межнациональных конфликтов находился на Северном Кавказе. Лишь при помощи российской армии удалось прекратить возникшие из-за территориальных споров вооруженные столкновения между ингушами и осетинами. В 1992 г. состоялось разделение на две самостоятельные республики Чечено-Ингушетии. Развитие сепаратистского движения в Чечне привело к расколу в руководстве республики и вооруженным конфликтам сепаратистов с официальной властью. В декабре 1994 г. на территорию Чечни были введены Вооруженные силы России. Это положило начало чеченской войне, завершившейся лишь в конце 1996 г. Подписанное в ноябре 1996 г. между российским и чеченским руководством соглашение о мире предусматривало вывод федеральных вооруженных сил из Чечни и проведение в республике президентских выборов. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Внешняя политика Российской Федерации в 90-е годы 

     Распад  Советского Союза, вызвавший естественную смерть социалистического блока, неизбежно  привел к изменению баланса сил  в международных отношениях не только в Восточной Европе, но и на самой  территории бывшего СССР. Оказались  подрублены опоры прежней, биполярной, системы международных отношений. Резко изменилось положение России в её непосредственном окружении и в мире в целом. Именно из-за этого соглашение, подписанное в декабре 1991 г. в Беловежской пуще, можно считать началом внешней политики новой России.

     Беловежское соглашение как политический феномен  родилось в определенном социально-политическом контексте. По мнению Н. Косолапова, Беловежское соглашение отражало интересы «государственнические» - в противовес чисто партийным. Часть элиты, прежде всего в старом союзном Центре, давно уже уставшая и от опеки со стороны КПСС, и от многолетней борьбы между реформаторами и фундаменталистами в КПСС в годы перестройки, и от своей роли «мальчиков для битья», и от безнадежной ситуации в этой борьбе предприняла попытку утвердить верховенство советской власти в стране, отодвинуть КПСС и её лидера на вторые роли, - «сохранить самодержавие, пожертвовав ради этого монархом».

     Одним из результатов Беловежского саммита  явилось то, что достигнутыми там  соглашениями было положено начало становлению России как самостоятельного, полноценного и полноправного субъекта международных отношений и внешней политики. Вскоре ехало ясно, что решение руководства России о международной правопреемственности по отношению к бывшему СССР означало, во-первых, что новая Россия остается одним из наиболее весомых деятелей на международной арене, будучи членом ООН и постоянным членом Совета Безопасности ООН, и, во-вторых, она соглашается с принятием международного порядка того времени.

     Новое руководство РФ, как в свое время  М. Горбачев, получило тяжелое наследство. Когда М. Горбачев начинал перестройку, в обществе произошла подлинная революция умов, которая сделала невозможным возврат к прежнему его состоянию. Но ни одна из четырех ключевых проблем, вставших после 1985 г., не была решена. Первая - это проблема политического плюрализма, органической составной части всякого процесса демократизации. Вторая - проблема создания нормальной рыночной экономики. Третья - проблема федеративного договора, которая тесно связана со второй. И, наконец, четвертая - проблема вхождения в мировое сообщество как главный фактор международных отношений. Несмотря на усилия последнего правительства СССР, направленные на интеграцию страны в западный мир, Советский Союз, а следом и новую Россию не пустили ни в Большую семерку, ни в Европейский союз, ни в НАТО. При этом главная слабость внешней политики России заключалась во внутриполитической ситуации в стране, в Российской внутренней политике.

     Анализируя  внешнеполитическую деятельность РФ на протяжении только 1992 г., следует признать, что и по форме, и по содержанию она была вынужденным приспособлением ко всем изменившимся и продолжавшим меняться реалиям, и, в том числе, неизбежно отражала все перипетии внутренней борьбы за то, по какому пути пойдет социально-экономическое развитие России, борьбы между соперничающими фракциями элиты и руководства, и борьбы за будущее самой внешней политики.

     Наряду  с изменением геополитического положения  в мире, перед Россией возникла необходимость строить новую и европейскую, и азиатскую политику, не противопоставляя одну другой. После распада гигантского Союза главным направлением российской ориентации в области внешней политики являлось вхождение страны в семью европейских демократических государств, сотрудничество с Западом и международными институтами для подтверждения за Россией роли ведущей европейской державы, государства, воспринявшего статус СССР. Такая позиция начала получать признание в российском обществе как верное направление.

     Но  в ходе поиска идентичности самой  России, был поднят вопрос и о  правомочности идеи «евразийства». Он проявился в идейных дебатах  и практической политике и привел к острому спору о том, какой должна быть новая система международных отношений, в чем заключаются истинные интересы России, какие идеи и настроения станут определять духовную сферу политической жизни России в целом и, в частности, в области ее внешней политики.

     Этот  спор начался на конференции, которая  состоялась 26-27 февраля 1992 г. по инициативе МИДа в МГИМО. На ней министр иностранных дел А. Козырев и государственный советник РФ по политическим вопросам С. Станкевич каждый по-своему определили направленность российской внешней политики.

     Министр настаивал на том, что Россия должна пойти по пути вхождения в западную семью государств и следовать западным нормам, чтобы скорее стать цивилизованным государством. А. Козырев настаивал на фактическом отсутствии в данный момент какого-либо источника опасности для России, потенциальных противников и ассоциировавшейся с ними военной угрозы российским интеpecaм, отсутствии объективных препятствий врастанию России в цивилизованное сообщество. Он высказал мнение, что Россия, взяв курс на переход от осторожного партнерства к дружественным отношениям, в перспективе должна выйти на союзнические отношения со всем цивилизованным миром, его структурами, включая НАТО, ООН и другие организации. Он считал, что России необходимо входить в европейскую систему безопасности, что именно это полезно для России и совпадает с её интересами. Особо он подчеркнул важность для укрепления безопасности России развития отношений с США. Ещё до открытия конференции А. Козырев говорил, что никаких препятствий к расширению отношений России с США допущено не будет.

     Оппонентом  министра на конференции был С. Станкевич. Он настаивал на том, что в последнее время во внешнеполитической практике России намечаются две линии, которые очень условно можно обозначить как «атлантизм» и «евразийство». По его мнению, атлантизм тяготеет к определенному набору идей и символов. Это намерение стать частью Европы, органически войти в мировое хозяйство, став восьмым членом «семерки», делать ставку на Германию и США как две доминанты Атлантического союза. С. Станкевич отметил рациональность и прагматизм данного направления, признав его естественность - «там кредиты, там помощь, там передовые технологии, там, наконец, стиль, столь соблазнительный для формирующейся сейчас новой внешней политики России». Но в то же время он предупредил, что эта идея ни в коем случае не может и не должна доводиться до крайности.

     Идеи, на которых основывалась на начальном  этапе российская внешняя политика, были сформулированы к концу 1992 г. Концепция  внешней политики РФ была разработана  МИДом и обнародована в специальным  выпуске «Дипломатического вестника».

     В этом документе обнаруживаются некоторые отличия от деклараций лиц, отвечавших за внешнюю политику страны. В первую очередь это относится к акцентированию самостоятельности России во внешней политике, что несколько расходится с прежней линией на всестороннее сотрудничество с Западом. Особое внимание в данном документе было уделено тому факту, что хотя с окончанием холодной войны в мире исчезла тотальная конфронтация, США, тем не менее, стремятся сохранить свое военное лидерство, при том, что его основа - ориентированность на противостояние с военным потенциалом СССР - потеряла былое значение. В принципиальный курс внешней политики России входила также концепция о важности политической и экономической стабильности стран вокруг России, наряду с продолжением устремления России к вхождению в систему «цивилизованного» Запада. Резюмируя документ, можно сказать что, важнейшими внешнеполитическими задачами государства стали урегулирование конфликтов вокруг России, недопущение их распространения на территорию России и обеспечение строгого соблюдения в ближнем зарубежье прав этнических россиян и русскоязычного населения.

     В целом принципиальным направлением внешней политики России являлось завоевание ею статуса «великой державы», в основе чего лежало мнение, что окончание холодной войны автоматически не означает стабилизации на мировой арене, и существенную роль продолжают играть военно-силовые факторы.

     Тем не менее, немаловажную роль играло сотрудничество с ведущими странами промышленно развитых стран Запада, которые, опираясь на современные научно-технические достижения, быстро наращивают свою экономическую и финансовую мощь, политическое влияние в мире. Это было необходимо для того, чтобы Россия продолжала и успешно завершила политическую реформу страны, наконец, чтобы она сформировала современное динамичное хозяйство, гарантирующее достойную жизнь россиянам и финансово-экономическую независимость стране. Учитывая экономическое положение в те дни, можно понять, что «западное» направление внешней политики России было главным.

     Итак, все явственнее структурировались  внешнеполитические направления новой  российской власти. Во-первых, распространялось осознание того, что стабилизация России обеспечивается стабильностью окружающих ее стран. В связи с этим Россия замялась урегулированием конфликтов на бывшем социалистическом пространстве на уровне сотрудничества с международными организациями - ООН, ОБСЕ. Во-вторых, параллельно росло и понимание того, что международные организации, как и прежде, недостаточно эффективно функционировали в сфере урегулирования конфликтов, - например в Боснии, в регионах бывших республик СССР. Отсюда - широкое распространение в обществе мысли о необходимости наличия самостоятельного орудия безопасности. Вместе с этим после нападения США на Ирак в России возросла критика американского курса внешней политики и усилились требования оппозиционных политических сил пересмотреть глобальное направление внешней политики страны. В-третьих, особо острой критике со стороны парламентариев и общественного мнения подвергалось отсутствие средней и долгосрочной политики в области безопасности в резко меняющемся мире. От правительства требовали предъявить конкретную и отчетливую программу внешней политики именно в документах.

     В октябре 1992 г. президент Б. Ельцин объявил, что российская внешняя политика направлена на защиту прав россиян и русскоязычного населения в ближнем зарубежье и на укрепление отношений не только с западными странами, но и с государствами Восточной Европы, Азии, Африки и ближнего и Дальнего зарубежья. Наконец, в декабре 1992 г. закономерно появилась «концепция внешней политики РФ».

     С тех пор российская внешняя политика в целом проводилась согласно ее нормам.

     Далее рассмотрим отношения России с Украиной и Белоруссией в российской внешней политике 90-х годов.

     Векторы развития российско-украинских и российско-белорусских  отношений были прямо противоположны. Россия и Белоруссия с середины 90-х  годов активно сближались как  политические и военные союзники, как экономические партнеры (в отдельные периоды Белоруссия занимала вторую строчку в списке российских торговых контрагентов), а в 1999-м подписали Договор о создании Союзного государства Белоруссии и России. В российско-украинских же отношениях, наоборот, преобладали центробежные и откровенно конфликтные тенденции, интенсивность взаимодействия практически во всех областях падала, а товарооборот в 1992-1999 годах сократился примерно вчетверо и был к концу десятилетия на две трети связан экспортом энергоносителей из России. Различие статусов Украины и Белоруссии было официально признано в российской концепции внешней политики (2000), в которой укрепление союза России и Белоруссии названо первостепенной задачей, а Украина даже не упомянута, зато к ней явно обращено общее для всего СНГ предупреждение, что отношения будут строиться с учетом встречной открытости для сотрудничества, готовности должным образом учитывать интересы Российской Федерации.

     Парадокс  в том, что сама по себе политика России по отношению к Украине  и Белоруссии в 90-х годах была однотипной, с общими характерными чертами и слабостями. Ее легко разделить на три периода:

• 1990 - 1994 годы - дезинтеграционная стадия: господствует динамика распада; Россия пытается действовать, опираясь на многосторонние механизмы СНГ; конфликтная проблематика сфокусирована на разделе советского наследия (поэтому отношения с Белоруссией из-за их бесконфликтности не стали приоритетными);
• 1994-1999 годы - переход от завышенных ожиданий к застою: получают распространение представления об относительном превосходстве российской экономики; растет - после прихода к власти Александра Лукашенко, и особенно Леонида Кучмы; Россия поддерживает в 1995-м режим Кучмы посредством многочисленных дипломатических уступок; укрепляется донорская модель экономических связей с Украиной и в меньшей степени с Белоруссией; к 1998 году отношения с Белоруссией становятся инерционными, а с Украиной - стагнирующе-конфликтными;
• с 1999 года по настоящее время - умеренно-прагматическая стадия: администрация Путина пытается вернуть России инициативу, уменьшить фактическое субсидирование Россией обеих славянских республик, сохраняя (а в военной и военно-технической сфере и наращивая) союзные отношения с Белоруссией; снизить уровень конфликтности с Украиной, взаимодействуя с ней по линии президентских структур.