Шпаргалка по "Истории"

Как будет выглядеть типология  стран мира в будущем? Попытки  ответа на этот вопрос есть в теориях  единой цивилизации и столкновения цивилизаций.

В основе социокультурной  теории единой цивилизации лежит  либеральная идея о постепенном  движении всех стран мира к единому  политическому, социальному и экономическому строю — либеральной демократии. По мнению современных сторонников  этой теории, подобный строй уже  достигнут на Западе, а когда его  достигнут остальные страны мира по мере их либерализации, то мир превратится  в единое общество и поэтому наступит как бы «конец истории», как выразился один из наиболее известных авторов этой теории, американец японского происхождения Фрэнсис Фукулма.

 

Теория единой цивилизации

Теория единой цивилизации  обращает внимание на все более могучие  силы, которые объединяют страны мира в единое сообщество, усиливают их взаимозависимость, стирают границы  между ними. Это силы интернационализации  экономики, перерастающие в ее глобализацию и проявляющиеся прежде всего через ее транснационализацию и интеграцию. В результате подобной модернизации черты современного индустриального и постиндустриального общества, которые впервые проявились на Западе, становятся чертами, присущими и остальным странам мира.

Одновременно теория единой цивилизации предполагает, что модернизация идентична вестернизации (т.е. копированию западной культуры другими странами). Однако опыт России и Японии в предыдущие века и стран Восточной и Юго-Восточной Азии в XX в) говорит о том, что модернизация может идти без вестернизации и страны в ходе ее могут сохранить свою принадлежность к другой, не западной цивилизации. В первую очередь это относится к культуре, но и в экономике может сохраняться самобытность, как, например, в Японии.

 Хотя теория единой  цивилизации признает важность  в политической и экономической  жизни религии и национализма, которые и порождают социокультурные различия между странами, однако предполагает, что по мере укрепления либерализма они перестануг быть ему помехой.

 

Теория столкновения цивилизаций 

Американский профессор  Сэмуэл Хантингтон указывает на то, что после «холодной войны» политический и культурный мир становится все более многополярным и включает восемь главных цивилизаций: западную, исламскую, индуистскую, китайскую, японскую, православную, африканскую и латиноамериканскую. В последнее время, согласно этой теории, в мире и мировой экономике уменьшается роль Запада, возрастает значение азиатских цивилизаций; связи усиливаются прежде всего внутри разных цивилизаций, тяготея к ключевым, главным странам этих цивилизаций. В результате будущий мир, по Хантингтону, — это не единая цивилизация, а набор разных цивилизаций, между которыми есть много общего, но немало и различий, которые не стираются. Будучи социокультурной, теория столкновения цивилизаций имеет дело прежде всего с культурными и политическими аспектами. Тем не менее из нее вытекают достаточно важные экономические выводы. Так, постепенно уменьшается доминирование в мировой экономике западных стран — в середине XX в. на Западную Европу, Северную Америку, Австралию и Океанию приходилось около 2/3 мирового ВВП, а в конце XX в. — менее 1/2. Одновременно быстро растет удельный вес в мировой экономике азиатских стран — с 1/8 до 1/3.

Важный вывод, к которому приводит теория столкновения цивилизаций, — усиление многополярного мира, причем не только политического, но и экономического. Вышеупомянутое уменьшение роли Запада в мировой экономике и начавшееся в последние два десятилетия  снижение веса бывших советских республик  идут параллельно с быстрым усилением роли Китая и других стран Восточной и Юго-Восточной Азии, начавшимся усилением роли Латинской Америки и возможным — Южной Азии. Вероятно, экономическая мощь будет распределена в мире более равномерно, чем сейчас. Кроме того, внутри каждой цивилизации выделяются ключевые страны (кроме исламской цивилизации, где нет ярко выраженных одной — трех ключевых стран). Из теории Хантингтона можно сделать вывод, что эти ключевые страны возглавят или уже давно возглавили цивилизации (в случаях с Японией и Китаем вся цивилизация состоит из одной страны), став их ведущими не только политическими и культурными, но и экономическими державами.

 Другой вывод — прочность,  устойчивость экономических связей  между странами и внутри интеграционных  объединений во многом зависит  от того, принадлежат они к  одной или разным цивилизациям, а если к разным, то насколько  совместимы эти цивилизации (по  Хантингтону, например, православная цивилизация более дружественна к западной, индуистской и китайской, чем к исламской или японской).

Успешная интеграция внутри ЕС во многом базируется на принадлежности почти всех его участников к одной  цивилизации (хотя один нынешний участник — Греция и один будущий участник — Кипр относятся к православной цивилизации, но они невелики и цивилизация, к которой они принадлежат, высокосовместима с западной), а интеграция в рамках НАФТА и планы ее постепенного расширения на всю Америку опираются опять же на совместимость двух христианских цивилизаций: западной и латиноамериканской. Быстро идущая переориентация многих стран Восточной и Юго-Восточной Азии на Китай как главного экономического партнера стимулируется не только стремительно усиливающейся экономической мощью Китая, но и тем, что в ряде этих стран велико общее с ним социокультурное прошлое (Вьетнам, Корея), в некоторых из них огромная часть экономической жизни находится в руках китайского этнического меньшинства (Индонезия, Малайзия, Таиланд, Филиппины), а некоторые населены почти только китайцами (Сингапур, Тайвань, Макао). С этой точки зрения у Китая больше шансов быть ведущей державой в этом регионе, чем у Японии, которая хотя и является цивилизацией, высокосовместимой с китайской, но не имеет таких социокультурных связей в регионе, как Китай.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

6. Место России в мировом сообществе цивилизаций. Идея евразийства

 

В эпоху Средневековья  начинается вхождение в мировой  исторический процесс сначала Руси, а затем и России. Закономерно  встает вопрос: к какому типу цивилизации ее можно отнести? Решение этого вопроса имеет большое значение для методологии исследования истории России. Но это не просто историко-научная, но социально-политическая и духовно-нравственная проблема. То или иное решение этой проблемы связано с выбором пути развития нашей страны, определением главных ценностных ориентиров. Поэтому дискуссия по этому вопросу не прекращалась на протяжении всей российской истории. По нашему мнению, нет необходимости воспроизводить весь ход этой дискуссии. При изложении соответствующих тем мы коснемся этого вопроса. Сейчас же необходимо зафиксировать основные принципиальные позиции.

 

Основной вопрос этой дискуссии  — как соотносятся в истории  России наследие восточной и западной цивилизаций? В какой мере самобытна  цивилизация России? Историки, публицисты и общественные деятели дают ответ  на эти вопросы с высоты своего времени, с учетом всего предшествующего  исторического развития России, а  также в соответствии со своими идейно-политическими  установками. В историографии и  публицистике XIX—XX вв. полярное решение  этих вопросов нашло свое отражение  в позиции западников и славянофилов.

 

Западники или «европеисты» (В. Г. Белинский, Т. Н. Грановский, А. И. Герцен, Н. Г. Чернышевский и др.) предложили рассматривать Россию как составную  часть Европы и, следовательно, в  качестве неотъемлемого составного элемента западной цивилизации. Они  полагают, что Россия, хотя и с  некоторым отставанием, развивалась  в русле западной цивилизации.

 

В пользу такой точки зрения говорят многие характеристики российской истории. Абсолютное большинство населения  России исповедует христианство и, следовательно, привержено тем ценностям и социально-психологическим  установкам, которые лежат в основе западной цивилизации. Реформаторская деятельность многих государственных  деятелей: князя Владимира, Петра I, Екатерины II, Александра II направлены на включение России в западную цивилизацию.

 

Существует иная крайняя  позиция, приверженцы которой пытаются отнести Россию к странам с  восточным типом цивилизации.

 

Сторонники этой позиции  считают, что те немногочисленные попытки  приобщения России к Западной цивилизации  закончились неудачно и не оставили глубокого следа в самосознании российского народа и его истории. Россия всегда была разновидностью восточной  деспотии. Одним из важнейших аргументов в пользу такой позиции является цикличность истории России: за периодом реформ неизбежно следовал период контрреформ, за реформацией — контрреформация. Сторонники данной позиции также  указывают на коллективистский характер менталитета российского народа, отсутствие в российской истории  демократических традиций, уважения к свободе, достоинству личности, вертикальный характер общественно-политических отношений, их преимущественно подданическую окраску и т. д.

 

Но наиболее крупным течением в исторической и общественной мысли  России является идейно-теоретическое  течение, отстаивающее идею самобытности России. Сторонниками этой идеи являются славянофилы, евразийцы и многие другие представители так называемой «патриотической» идеологии. Славянофилы (А.С. Хомяков, К.С. Аксаков, Ф.Ф. Самарин, И.И. Киреевский и их последователи) идею самобытности российской истории  связывали с исключительно своеобразным путем развития России, и, следовательно, с исключительным своеобразием русской  культуры. Исходный тезис учения славянофилов состоит в утверждении решающей роли православия для становления  и развития русской цивилизации. По мнению А. С. Хомякова, именно православие  сформировало «то исконно русское  качество, тот «русский дух», который  создал русскую землю в ее бесконечном  объеме».

 

Основополагающей идеей  русского православия, а, следовательно, и всего строя русской жизни  является идея соборности. Соборность проявляется во всех сферах жизнедеятельности  русского человека: в церкви, в семье, в обществе, в отношениях между  государствами. По мнению славянофилов, соборность является тем важнейшим  качеством, которое отделяет русское  общество от всей западной цивилизации. Западные народы, отойдя от решений  первых семи Вселенских соборов, извратили  христианский символ веры и тем самым  предали забвению соборное начало. И это породило все изъяны европейской  культуры и прежде всего ее меркантилизм и индивидуализм.

 

Русской цивилизации присущи  высокая духовность, базирующаяся на аскетическом мировоззрении, и коллективистское, общинное устройство социальной жизни. С точки зрения славянофилов, именно православие породило специфическую, социальную организацию — сельскую общину, «мир», который имеет в  себе хозяйственное и нравственное значение.

 

В описании сельскохозяйственной общины славянофилам явственно виден  момент ее идеализации, приукрашивания. Экономическая деятельность общины представляется как гармоническое сочетание личностных и общественных интересов, а все члены общины выступают по отношению друг к другу как «товарищи и пайщики». Вместе с тем, они все же признавали, что в современном им устройстве общины имеются негативные моменты, порожденные наличием крепостного права. Славянофилы осуждали крепостное право и выступали за его отмену.

 

Однако главное достоинство  сельской общины славянофилы видели в тех духовно-нравственных принципах, которые она воспитывает у  своих членов: готовность постоять за общие интересы, честность, патриотизм и т. д. По их мнению, возникновение  этих качеств у членов общины происходит не сознательно, а инстинктивно, путем  следования древним религиозным  обычаям и традициям.

 

Основываясь на принципиальной установке, что община является лучшей формой социальной организации жизни, славянофилы требовали сделать  общинный принцип всеобъемлющим, т. е. перенести его в сферу городской  жизни, в промышленность. Общинное устройство должно быть также положено в основу государственной жизни и способно, по их словам, заменить собой «мерзость  административности в России».

 

Славянофилы верили, что по мере распространения «общинного принципа»  в российском обществе будет все  более укрепляться «дух соборности». Ведущим принципом социальных отношений  станет самоотречение каждого в  пользу всех». Благодаря этому в  единый поток сольются религиозные  и социальные устремления людей. В результате будет выполнена  задача нашей внутренней истории, определяемая ими как «просветление народного  общинного начала началом общинным, церковным».

 

Славянофильство базируется на идеологии панславянизма. В основе их представления об особой судьбе России лежит идея об исключительности, особости славянства. Другим важнейшим направлением, отстаивающим идею самобытности России, является евразийство (П.А. Карсавин, И.С. Трубецкой, Г.В. Флоровский и др.). Евразийцы, в отличие от славянофилов, настаивали на исключительности России и русского этноса. Эта исключительность, по их мнению, определялась синтетическим характером русского этноса. Россия представляет собой особый тип цивилизации, который отличается как от Запада, так и Востока. Этот особый тип цивилизации они называли евразийским.

 

В евразийской концепции  цивилизационного процесса особое место отводилось географическому фактору (природной среде) — «месторазвитию» народа. Эта среда, по их мнению, определяет особенности различных стран и народов, их самосознание и судьбу. Россия занимает срединное пространство Азии и Европы, приблизительно очерчиваемое тремя великими равнинами: Восточно-Европейской, Западно-Сибирской и Туркестанской. Эти громадные равнинные пространства, лишенные естественных резких географических рубежей, наложили отпечаток на историю России, способствовали созданию своеобразного культурного мира.

 

Значительная роль в аргументации евразийцев отводилась особенностям этногенеза русской нации. Русский этнос  формировался не только на основе славянского  этноса, но под сильным влиянием тюркских и угрофинских племен. Особо подчеркивалось влияние на российскую историю и русское самосознание восточного «туранского», преимущественно тюркско-татарского элемента, связанного с татаро-монгольским игом.

 

Методологические установки  евразийцев в значительной мере разделял и видный российский мыслитель Н.А. Бердяев.