Александр II. Пути правления

Александр II - Император Bcepoccийский, приходился старшим сыном Императору Николаю Павловичу и Государыне Императрице Александре Федоровне, родился он в Москве 17 апреля 1818г.

Вхождение Александра II на трон произошло при очень  тяжких обстоятельствах. По словам умиравшего императора Николая I, Александр II получил  «команду не в добром порядке», и  первые годы правления нового государя были посвящены ликвидации Восточной  войны и тяжелых порядков николаевского  времени. Общество недовольное деспотическим  и бюрократическим правлением Николая I, искало причины провала его  внешней политики. Участились крестьянские восстания. Активизировали свою деятельность радикалы. Все это не могло не вынудить нового собственника Зимнего  дворца задуматься о курсе своей  внутренней политики.  

В отношении  внешней политики новый самодержец показал себя последователем «начал Священного Союза», руководивших политикой  императоров Александра II и Николая I. Таким образом, Европа была вправе полагать Александра прямым преемником политики его отца и приверженцем отживших свой век принципов Венского конгресса. Однако практика Александра II и его нового правительства  обнаружила значительные отличия от предшествующего режима. Повеяло  мягкостью и терпимостью, характерными для темперамента нового монарха.  

Но, так как  вступление Александра Николаевича  на трон происходило в период Крымской войны, где России приходилось иметь  дело с объединенными силами почти  всех главных европейских государств, и война приобрела неблагоприятный  для страны оборот. Новый император, несмотря, на свое миролюбие, которое  было известно даже в Европе, обнаружил  стойкую решимость продолжить борьбу и добиться почетного мира.  

Что было почти  невозможным, так как, хоть российская армия и насчитывала в начале военных действий более 1 млн. человек, но ее техническое оснащение оставляло  желать лучшего. Стоящие на вооружении гладкоствольные ружья уступали нарезному оружию западно-европейских армий, также устарела и артиллерия. Флот России был по преимуществу парусным, в то время как в военно-морских силах Европы преобладали суда с паровыми двигателями. Также отсутствовали налаженные коммуникации, что привело к дефициту боеприпасов, продовольствия и «пушечного мяса». Все эти моменты говорят о том, что русская армия было изначально неспособна вести войну с Европой на равных. И те не менее героизм русских людей в этой войне потрясающ. Стойкость и мужество русских войск, при отстаивании Севастополя, вызывали восторженное удивление даже со стороны врагов; имена Корнилова, Нахимова и др. покрылись немеркнущей славой. Падение Севастополя, однако, не принесло неприятелю значительной пользы.  

С другой стороны, русские были в некоторой степени  вознаграждены успехом в Малой  Азии: Карс - эта неприступная крепость, усиленная еще англичанами, - 16 ноября был взят генералом Муравьевым со всем многочисленным его гарнизоном. Этот успех доставил России возможность выказать свою готовность к миру. Союзники, также утомленные войной, охотно готовы были вступить в переговоры, которые и начались чрез посредство Венского двора.  

В результате в конце  марта 1856 года был подписан Парижский  мирный трактат. Россия не понесла значительных территориальных потерь. Но ей было поставлено унизительное условие о  так называемой «нейтрализации»  Черного моря. России запретили иметь  в этом водном бассейне военно-морские  силы, боевые арсеналы и крепости, что  наносило существенный удар по безопасности южных границ. Роль России на Балканах и Ближнем Востоке была сведена  на нет.  

Парижский мир, заключенный 18 марта 1856 г., хотя был и невыгодным для России, но все-таки являлся почетным для нее в виду таких многочисленных и сильных противников как  Франция, Австрия, Англия, Пруссия, Сардиния и Турция. Впрочем, невыгодная сторона его - ограничение морских сил России на Черном море, - была устранена еще при жизни Александра II заявлением 19 октября 1870 г.  

Но, самое главное, невыгоды этого договора искупались благом самого мира, который давал  возможность обратить все внимание на внутренние реформы, настоятельность  которых стала очевидной.  

Потрясение, которое  Россия пережила от поражения в Крымской войне, заставило правительство  приступить к социально-политическим преобразованиям. Как уже говорилось выше, Крымская война обнажила все  внутренние язвы нашего отечества. В  обществе поднималось недовольство от растущего понимания отсталости Российского государства от более  передовых западноевропейских стран. Не только прогрессивно мыслящая часть  дворянства и формирующаяся из разночинцев  интеллигенция, но и представители  вышей администрации, даже императоры Александр II, а в свое время Николай I и Екатерина II ощущали необходимость  перемен.  

Еще одной причиной, вызывавшей общественное движение, были народные волнения. О недовольстве трудящихся свидетельствовали выступления  разных слоев населения: частновладельческих  крестьян, городской бедноты, работных людей, военных поселян. Хотя в первой половине XIX века, народные восстания  не носили такого массового размаха, как в XVII-XVIII века, однако они стимулировали  формирование антикрепостнической  идеологии, заставляли правительство  усиливать репрессии, постепенно смягчать наиболее одиозные стороны крепостничества  и создавать идеологическое обоснование  существующего в России социально-политического  строя.  

В общественном движении во второй половине XIX века началось размежевание трех идейных направления: радикального, либерального и консервативного.  

 Консерватизм  в России опирался на теории, доказывающие несокрушимость самодержавия  и крепостного права. В начале XIX века Карамзин писал о необходимости  сохранения мудрого самодержавия, которое, по его мнению, «основало  и воскресило Россию». Выступление  декабристов активизировало консервативную  общественную мысль.  

 Теория официальной  народности, созданной консерватором,  министром народного просвещения,  графом С.С.Уваровым, и состоящей из трех принципов: самодержавие, православие, народность, вызвала резкую критику либерально настроенной части общества. Наиболее большую известность получило выступление П.Я.Чадаева, написавшего «Философические письма» с критикой самодержавия, крепостничества и всей официальной идеологии. По его мнению, Россия, оторванная от Запада, закостенела в своих нравственно-религиозных, православных догмах и находилась в мертвом застое. Спасение России он видел в объединении стран христианской цивилизации в новую общность, которая обеспечит духовную свободу всех народов.  

 Правительство  жестоко расправилось с автором  письма, П.Я.Чадаева объявили сумасшедшим  и отдали под полицейский надзор.  

 Письмо П.Я.  Чаадаева послужило толчком к  оформлению в начале 1840-х годов  двух внутренне неоднородных  идейных течений -- западников и славянофилов. И те, и другие полагали, что участь России не так плачевна, как предсказывал Чаадаев, но считали необходимым отменить крепостное право и ограничить власть монарха. Для этих течений были характерны различные подходы к оценкам прошлого и прогнозам будущего России. По мнению Бердяева, смысл полемики между ними заключался в том, «...должна ли быть Россия Западом или Востоком, нужно ли идти путем Петра или вернуться к допетровской Руси».  

 Полемика западников  и славянофилов во многом способствовала  становлению либерального и революционно-демократических течений. Одним из лидеров первого был профессор всеобщей истории Московского университета Т.Н. Грановский, который критиковал крепостнический характер николаевского режима, выступал за реформы общественно-политической жизни. Революционно-демократическое течение представляли В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.П. Огарев, а также петрашевцы -- члены кружка М.В. Буташевича-Петрашевского. Петрашевский, Герцен и Белинский приобщили русскую общественность к идеям социалистов-утопистов. Поражение революции в Европе (1848--1849) привело Герцена к мысли об особом пути России к социализму, так как в русском народе прочно укоренилось коллективное начало в виде крестьянской общины.  

 Последней громкой  схваткой николаевского режима  с оппозицией явилось дело  петрашевцев 1849 г. Члены кружка, собиравшегося вокруг выпускника  Царскосельского лицея, ответственного  чиновника МИДа М.В. Буташевича-Петрашевского, являлись последователями Ш.Фурье, то есть сторонниками переустройства общества на основе организации коммун-фаланстеров. Участники «пятниц» Петрашевского дискутировали по важнейшим вопросам российской жизни (славянскому, проблемам судоустройства, цензуры), говорили о необходимости отмены крепостного права, введении свободы книгопечатания, внедрении гласности и состязательности в суде, обсуждали литературные новинки. Среди петрашевцев были чиновники, военные, литераторы (в том числе М.Е. Салтыков, Ф.М. Достоевский).  

 Вот такие проблемы  получил в наследство Александр  II от своего родителя, императора  Всероссийского Николая I. От нового  самодержца требовалось проведения  ряда преобразований, но от него  не исходило пока никаких определенных  правительственных программ или  обещания реформ. Можно думать, что  на первых порах программы  и не было, ибо трудности военного  времени не давали Александру  возможности оглядеться и сосредоточиться  на внутренних делах.  

 Только по окончании  войны нашел Александр уместным  поместить в манифесте 19 марта  1856 г. о заключении мира знаменательную  фразу касательно России: «Да  утверждается и совершенствуется  ея внутреннее благоустройство; правда и милость да царствует в судах ея; да развивается повсюду и с новой силой стремление к просвещению и всякой полезной деятельности...». В этих словах заключалось как бы обещание внутреннего обновления, необходимость которого чувствовалась одинаково как правительством, так и обществом.  

 Одновременно  с этим манифестом, в том же  марте 1856 г., государь, принимая представителей  московского дворянства в Москве, сказал им краткую, но очень  важную речь о крепостном праве.  Он объяснил, что не имеет намерения  «сейчас» уничтожить крепостное  право, но признал, что «существующий  порядок владения душами не  может оставаться неизменным».  По выражению государя, «лучше  начать уничтожать крепостное  право сверху, нежели дождаться  того времени, когда оно начнет  само собой уничтожаться снизу». Посему Александр и приглашал  дворян «обдумать, как бы привести  все это в исполнение». После  мартовских заявлений уже не  могло быть сомнения, что император  готов вступить на путь преобразований. Неясна была только их программа;  неизвестны, оставались те начала, на которых предполагалось упразднение  крепостного порядка. Несмотря  на такую неопределенность, подъем  общественного настроения был  необычен, и коронация государя (август  1856 г.) обратилась в светлый праздник нашей общественности. «Просвещенная благость» государя, сменившего недавнюю суровость власти «незабвенными словами: отменить, простить, возвратить», вызывала восторги. Решимость государя на реформы -- на «подвиги, более согласные с требованиями века», чем «гром оружия», -- возбуждала самые светлые надежды. В русском обществе началась неудержимая работа мысли, направленная на такое или иное разрешение коренного вопроса того времени -- об отмене крепостного права.  

ГЛАВА II. ВЕЛИКИЕ РЕФОРМЫ  АЛЕКСАНДРА II 

2.1. ПРЕДПОСЫЛКИ РЕФОРМЫ 

 Аграрно-крестьянский  вопрос к середине XIX века стал  острейшей социально-политической  проблемой в России. Среди европейских  государств крепостное право осталось только в нашем государстве, тормозя экономическое и социально-политическое развитие. Теперь уже нельзя сомневаться в том, что данный вопрос об отмене крепостного права к середине XIX в. достаточно назрел в общественном сознании, и владение душами было осуждено как в силу отвлеченно-моральных мотивов, так и по соображениям практического порядка. Еще со времен императрицы Екатерины II владение душами составляло тяжелую моральную проблему для чутких людей из русской интеллигенции, и крестьянское освобождение превратилось для них в этическую аксиому.  

 От царского дворца, где Екатерина II, Александр I и Николай I не оставляли нелегкой темы совершенствования судьбы крестьян, до подцензурной публицистики, где от Радищева и до Белинского царило отвержение крепостного права, -- вся Россия, можно сказать, постигла моральную и политическую необходимость выйти из ситуации крепостной системы и уничтожить злоупотребления крепостным правом, обращавшие это право в открытое рабство. 

 Самые разномыслящие  круги интеллигенции совпадали  в своих взглядах к крепостному  порядку, Чернышевский с большой  выразительностью указывал на  это и в печати, говоря, что  между самыми всевозможными направлениями  русской общественной мысли «согласие  в сущности стремлений так  сильно, что спор возможен только  об отвлеченных и потому только  туманных вопросах; как только  речь переносится на твердую  почву действительности... тут нет  разъединения между образованными  русскими людьми: все хотят одного  и того же». «Можно и должно  у нас, -- заключал он, -- не разрывать рук, соединенных в дружеское пожатие согласием относительно вопросов, существенно важных в настоящее время для нашей родины».  

 Если абстрактные  размышления и моральные эмоции  сплачивали русских людей в  одинаковом утверждении крестьянской  реформы и отмены крепостного  строя, то, с другой стороны,  практические, житейские условия  свидетельствовали о естественном  вырождении старого крепостного  порядка.  

 Под влиянием государственного роста, завоеваний XVIII веке и успехов внешней торговли Россия первой половины XIX века «разрывала с натуральным строем прежнего времени, в котором обмен и обрабатывающая промышленность играли незначительную роль, и быстро переходила к расширению обмена и к увеличению фабрично-заводского производства». В этой экономической эволюции землевладельческое дворянство приняло свое участие. Оно увеличило запашки в целях хлебного экспорта и испытывало разные виды фабричного производства. Вся тяжесть усиленного землепашества и новых форм труда пала на крепостное крестьянство и истощала его физические силы. Прирост крепостного населения в северной половине государства стал падать, а с 1835 г. вместо прироста уже наблюдалась убыль, объясняемая не только перемещением населения на юг, но также и истощением его на непосильной работе.