Аграрная реформа Петра Столыпин

руба не обеспечивали подъем крестьянской агрикультуры, и не-

обходимость  повсеместною  их  введения  никем  не доказана.

"Нигде в  мире не наблюдалось такого  практическою опыта,- пи-

шет американский историк Дж.  Ейни,- который бы показал, что

соединенные в  одно целое поля принесли с собой  агрикультур-

ный прогресс,  и некоторые современные исследователи  кресть-

янской агрикультуры  фактически  отрицают  подобную  причин-

но-следственную связь... С 40-х годов ХХ в. в Западной Евро-

пе прилагались  мощные усилия к объединению владений, но сис-

тема  открытых  полей до сих пор широко распространена среди

некоторых наиболее продуктивных хозяйств".  Между  тем Столы-

пин и ею сподвижники  все более утверждались в мысли, что ху-

тора и отруба - единственное универсальное средство, способ-

ное  поднять  крестьянскую агрикультуру от Польши до Дальнею

Востока, "от финских хладных скал до пламенной  Тавриды".

     Такая  ортодоксальная приверженность  отчасти объяснялась

тем, что многие ведущие деятели реформы, начиная  с П.А. Сто-

лыпина, были связаны  с Западным краем и наиболее близко зна-

комы именно с западной деревней. В.И. Гурко, сын  прославлен-

ного  генерала  времен  русско-турецкой войны,  начинал  свою

карьеру в Польше,  под крылышком у отца,  занявшего  к  тому

времени  пост варшавского генерал-губернатора.  Затем переб-

рался на службу в Петербург.  Датчанин А.А.  Кофод  приехал в

Россию в возрасте 22 лет,  ни слова не зная по-русски, и за-

тем долго жил  в небольшой датской колонии  в Псковской губер-

нии.  Из  них  троих  только  Столыпин имел непосредственные

представления о деревенской жизни в центральной  России. Хотя

и он за два года в Саратовской губернии, бывая  в деревне на-

ездами,  не успел  глубоко ее познать.  Однако,  впрочем, как

раз  он отличался  более мягким,  более терпимым отношением к

крестьянской общине. По крайней мере на словах.

     Что  же касается А.В.  Кривошеина,  в 1908 г.  занявшего

должность главноуправляющего землеустройством и  земледелием

и  ставшего  ближайшим сподвижником Столыпина,  то он вообще

мало был связан с деревней.  Карьеру он начинал юрисконсуль-

том Донецкой железной дороги,  затем перешел в Переселенчес-

кое управление и стал петербургским чиновником.  "Он был та-

лантлив, энергичен, чрезвычайно импульсивен и обладал  счаст-

ливой способностью улавливать,  в какую сторону дует  ветер"

,- вспоминал  о нем Кофод. Витте, считавший  Кривошеина "вели-

чайшим карьеристом",  отмечал, что в 1905 г. он был еще  сто-

ронником общины, но после крутого поворота правительственной

политики резко  изменил свои взгляды.

     Несмотря  на все старания правительства, хутора привива-

лись только в  северо-западных  губерниях,  включая  отчасти

Псковскую и  Смоленскую.  В предыдущей главе  отмечалось,  что

крестьяне Ковенской  губернии еще до начала столыпинской  ре-

формы  стали  расселяться по хуторам.  Такое же явление Кофод

наблюдал в  Псковской губернии. В этих краях  сказывалось вли-

яние Пруссии  и Прибалтики.  Местный ландшафт,  переменчивый,

изрезанный речками  и ручьями,  тоже  способствовал  созданию

хуторов.

     В  южных и юго-восточных губерниях главным  препятствием

для широкой  хуторизации были трудности с  водой.  Но здесь (в

Северном Причерноморье,  на Северном Кавказе и в степном  За-

волжье)  довольно успешно пошло насаждение отрубов.  Отсутс-

твие сильных  общинных традиций в этих  местах  сочеталось  с

высоким уровнем  развития аграрного капитализма, исключитель-

ным плодородием  почвы,  ее однородностью  на  очень  больших

пространствах  и  низким  уровнем агрикультуры.  Крестьянин,

почти не затратив на улучшение своих полос труда  и  средств,

без сожаления  их оставлял и переходил на отруб.

     В  Центрально-нечерноземном районе  крестьянин, наоборот,

мною  сил  должен был вкладывать в возделывание своею надела.

Без ухода здешняя  земля ничего  не  родит.  Удобрение  почвы

здесь началось с незапамятных времен. А с конца ХIХ в. учас-

тились случаи коллективных переходов целых селений  к  много-

польным севооборотам с высевом кормовых трав. Получил  разви-

тие и переход  на "широкие полосы"  (вместо  узких,  запутан-

ных).  "Самый  факт  глубокой интенсивности полевого хозяйс-

тва...  уложившейся  в систему  общинно-чересполосною  земле-

пользования, не только не вызывает потребности, но даже слу-

жит препятствием к  переходу  на  участковое  землепользова-

ние",- писал  П.Н. Першин, автор одной из лучших книг по этой

проблеме.  Деятельность правительства  принесла  бы  гораздо

больше  пользы,  если бы в центральнонечерноземных  губерниях

оно,  вместо насаждения хуторов и отрубов,  оказывало помощь

интенсификации  крестьянской  агрикультуры  в  рамках общины.

Первое время,  особенно при князе Васильчикове, такая помощь

отчасти  оказывалась.  Но с приходом Кривошеина землеустрои-

тельное ведомство  повело резко антиобщинную политику. В ито-

ге коса нашла  на камень: крестьяне сопротивлялись насаждению

хуторов и отрубов,  а правительство чуть ли не открыто  пре-

пятствовало  внедрению передовых систем земледелия на общин-

ных землях. Единственное. в чем нашли общий интерес  землеус-

троители  и  местные  крестьяне,- это разделение совместного

землевладения нескольких деревень.  В Московской и некоторых

других  губерниях  этот вид землеустройства получил  настолько

большое развитие,  что стал отодвигать на второй план работы

по выделению  хуторов и отрубов.

     В  центрально-черноземных губерниях  основным препятстви-

ем  к образованию хуторов и отрубов на общинных землях было

крестьянское  малоземелье.  Побывав в Курской  губернии, Кофод

жаловался,  что  так  и  не смог найти общий  язык с местными

крестьянами:  "Они хотели помещичью землю  немедленно  и  да-

ром".  Из этого следовало, что прежде чем насаждать хутора и

отруба, в этих губерниях надо было решить проблему крестьян-

ского малоземелья - в том числе и за счет раздутых помещичь-

их латифундий.

     Итоги  столыпинской аграрной реформы  выражаются в следу-

ющих цифрах.  К 1 января 1916 г.  из общины в чересполосное

укрепление  вышло  2 млн.  домохозяев.  Им принадлежало 14,1

млн.  дес. земли. 469 тыс. домохозяев, живших в беспередель-

ных  общинах,  получили  удостоверительные  акты на 2,8 млн.

дес.  1,3 млн.  домохозяев перешли к хуторскому и  отрубному

владению (12,7 млн.  дес.).  Кроме того, как уже говорилось,

на банковских землях образовалось 280 тыс.  хуторских  и  от-

рубных  хозяйств - это особый счет.  Но и другие приведенные

выше цифры  нельзя механически складывать,  поскольку некото-

рые домохозяева,  укрепив наделы, выходили потом на хутора и

отруба, а другие шли на них сразу, без чересполосного укреп-

ления.  По приблизительным  подсчетам,  всего из общины вышло

около 3 млн.  домохозяев,  что составляет  несколько  меньше

третьей части  саг общей их численности в  тех губерниях,  где

проводилась реформа.  Впрочем,  как отмечалось, некоторые  из

выделенцев фактически давно уже забросили земледелие. Из об-

щинного оборота  было изъято 22 %  земель.  Около  половины их

пошло на продажу. Какая-то часть вернулась в общинный котел.

В конечном итоге  властям не удалось ни разрушить  общину,  ни

создать устойчивый и достаточно массовый слой крестьян-собс-

твенников. Так  что можно творить об общей  неудаче столыпинс-

кой аграрной реформы.

     Вместе  с тем известно,  что после  окончания революции и

до  начала  первой мировой войны положение  в русской деревне

заметно улучшилось.  Некоторые журналисты легкомысленно  свя-

зывают это  с проведением аграрной реформы.  На самом же деле

действовали другие факторы.  Во-первых, как уже творилось, с

1907  г.  были  отменены выкупные платежи,  которые  крестьяне

выплачивали в  течение 40 с лишним лет.  Во-вторых, окончился

мировой  сельскохозяйственный  кризис  и начался рост цен  на

зерно. От этого, надо полагать, кое-что перепадало и простым

крестьянам.  В-третьих,  за годы революции сократилось  поме-

щичье землевладение,  а в связи с этим уменьшились  и кабаль-

ные формы эксплуатации. Наконец, в-четвертых, за весь период

был только один неурожайный год (1911),  но зато подряд  два

года  (1912-1913) были отличные урожаи.  Что же касается аг-

рарной реформы,  то такое широкомасштабное мероприятие, пот-

ребовавшее столь  значительной земельной перетряски, не могло

положительным образом сказаться в первые же годы своею  про-

ведения.

     Тем  не менее вряд  ли  можно   считать  справедливым  то

огульно  отрицательное  отношение к реформе,  которым  сильно

грешили советские  историки в прошлые годы.  Некоторые  мероп-

риятия,  сопутствовавшие  ей,  были хорошим,  полезным делом.

Это касается предоставления большей личной  свободы  кресть-

янам, устройства хуторов и отрубов на банковских землях, пе-

реселения в  Сибирь, некоторых видов землеустройства.