Политические и правовые учения в России во второй половине XVII—XVIII в

    В истории русской политико-правовой мысли он первым обратился к исследованию процесса происхождения государства, исходя из предположения о естественном преддоговорном состоянии, которое он рисовал как эпоху войн и кровопролитий, когда ничем не сдерживаемые страсти превращали людей “в неукротимых зверей”. Естественные законы (он понимает их как требования здравого разума) подсказали людям, как избежать постоянных войн, и привели их к мысли о заключении договора об образовании государства. Эта идея была реализована людьми в силу их природных склонностей (социальность, разделение труда) не без содействия Бога (“не без смотрения Божьего”).

    Таким образом, высшая власть в обществе образовалась путем договора, при заключении которого народ полностью отказался от своего суверенитета (“не оставляюще себе никакой свободности”) и полностью вручил его верховной власти. При этом народ мог выбрать себе любую форму правления. Среди таких форм Прокопович называет монархию, аристократию, демократию и “смешанный состав” (смешанную форму). Республики (аристократия и демократия) не вызывают его одобрения. В аристократиях своекорыстная борьба партий разоряет страну, а в демократиях часто вспыхивают мятежи и смуты. Кроме того, республики пригодны лишь для малого по численности народа, проживающего на небольшой территории.

    Рассматривая  монархию как форму организации власти, Прокопович исследует два ее варианта: ограниченную и абсолютную. В ограниченной монархии государь связан определенными обязательствами, за нарушение которых он может быть лишен власти, что также чревато непредсказуемыми последствиями, могущими повлечь различные бедствия для страны и ее народа. Для России же самой “многополезной” и “благонадежной” формой является абсолютная монархия, которая единственно способна обеспечить русскому народу “беспечалие” и “блаженство”. В лице абсолютного монарха Феофан видит “стража и защитника и сильного поборника закона... ограду и обережение... от внутренних и внешних опасностей”, а кроме того, “пристанище и защиту” для каждого человека.

    Наследственную  монархию архиепископ предпочитает выборной, поскольку она, по его мнению, обладает большей устойчивостью в силу замещения престола специально подготовленным для этой цели лицом и поэтому более защищена от случайностей и неожиданностей. Обосновывая правомерность петровского указа “О престолонаследии” (1723), Прокопович настаивает на предоставлении монарху широких возможностей в выборе себе наследника по собственному усмотрению, а не по жестким правилам семейной преемственности. Монарх вправе, утверждает Феофан, сам подыскать себе “доброго и искусного” преемника на троне. В связи с этим следует напомнить, что смысловая неясность данного указа привела впоследствии к дворцовым переворотам, предел которым был положен Указом Павла 1 (1797), восстановившим старый порядок передачи престола старшему в роде сыну как первому наследнику.

    В произведениях Прокоповича содержится апология абсолютной, ничем не ограниченной верховной власти, регламентирующей все стороны жизни подданных. Монарх дарует своему народу “обряды гражданские, церковные, перемены обычаев” и даже предусматривает для них “употребление платья и домостроение”, а также “чины и церемонии в пированиях, свадьбах и погребениях и всем прочем”.

    В своей деятельности верховный правитель  реализует одновременно божественное призвание и требования естественного права, осуществляя долг служения народу. Монарх Прокоповича— это просвещенный государь, который обязан заботиться не только об общем благе, но и о распространении просвещения, искоренении предрассудков, устроении правосудия и осуществлении хорошего управления страной.

    Такое понимание верховной власти во многом было новым для русской политической мысли.

    Церковь и государство.

    По-новому разрешил Феофан Прокопович и проблему взаимоотношений церкви и государства. Реформы Петра 1 изменили экономический и политический статус церковной организации. Экономическая самостоятельность церкви была подорвана образованием Монастырского приказа (1701), в руках которого сосредоточились все нити управления церковным и монастырским имуществом. Манифест об организации Синода и упразднении патриаршества передал управление церковью практически светскому учреждению.

    Теоретическое обоснование этих мероприятий и  дано Прокоповичем в Духовном регламенте, в котором утверждалась польза “соборного”, а не единоличного (патриаршего) управления всеми звеньями церковной организации. Царь ответствен “за всей Церкви созидание”. Церковь, в свою очередь, обязана “спешествовать всему, что к его царского величества верной службе и пользе во всяких случаях касаться может” и соблюдать во всем интересы государства.

    В Духовном регламенте Феофан дает следующую  формулу абсолютной монархии: “Император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный; повиноваться его власти не токмо за страх, но и за совесть сам Бог повелевает”. Отстаивая законность во всех формах государственной жизни, Феофан тем не менее ставит государя над законом, утверждая, что действия царя нельзя ни оспаривать, ни критиковать, ни даже хвалить, ибо “монархи суть Боги”.

    Архиепископ пережил нескольких императоров (Петра 1, Екатерину 1, Петра II, Анну Иоанновну), и каждому из них он произносил и писал панегирики, утверждая их божественный статус и великую славу.

    Термин  “самодержавие” Прокопович стал употреблять  в смысле неограниченной власти императора. Его прежнее содержание означавшее суверенность и независимость государства, утратилось, и отныне данный термин стал обозначать только верховную, неограниченную власть. В таком именно значении он употреблялся и употребляется в XIX и XX вв. 

§ 5. Политические взгляды В. Н. Татищева 

    Василий Никитич Татищев (1686—1750) происходил из знатного дворянского рода. Он окончил  московскую артиллерийскую школу, много времени посвятив самообразованию, в результате чего снискал известность одного из образованнейших офицеров эпохи. Царь обратил внимание на образованного офицера и несколько раз использовал его на дипломатической службе.

    В течение своей жизни Василий  Никитич занимал крупные политические и хозяйственные посты. Дважды назначался на Урал в качестве главного правителя горных заводов; был начальником Оренбургской экспедиции и астраханским губернатором. В 1745 г. он попал в опалу (при Елизавете) и доживал свои дни в подмосковном имении Болдино, где и завершил свой труд “История российская”, а также написал ряд работ по географии, экономике, политике и просвещению.

    Теоретической базой взглядов В. Н. Татищева являются концепции естественного права и договорного происхождения государства. При аргументации своих взглядов Татищев показал большую образованность и знание как античных, так и европейских мыслителей. Он неоднократно ссылается на произведения Платона, Аристотеля, Цицерона, а также на труды греческих и римских историков и многократно цитирует европейских мыслителей нового времени: Гроция, Гоббса, Локка, Пуфендорфа и др.

    О происхождении государства.

    В своих рассуждениях о происхождении  государства мыслитель использовал  гипотезу о преддоговорном “естественном состоянии”, в котором господствует “война всех против всех”. Разумная нужда людей друг в друге (Татищев руководствовался соображениями о разделении труда между людьми) привела их к необходимости создать государство, которое он рассматривает как результат общественного договора, заключенный с целью обеспечения безопасности народа и “поисков общей пользы”. Татищев пытается внести в процесс образования государства исторические начала, утверждая, что все известные человеческие сообщества возникали исторически: вначале люди заключили договор супружества, затем из него возник второй договор между родителями и детьми, затем — господами и слугами. В конечном итоге семьи разрослись и образовали целые сообщества, которым потребовался глава, им и стал монарх, подчинив всех подобно тому, как отец подчиняет своих детей. В результате получается не один, а несколько договоров, и само их заключение, по-видимости зависящее от людей, на самом деле предопределено самой природой.

    Согласно  договору, по мнению Татищева, возникает  власть господина над слугой. “Например,— рассуждает он,— один не способен добыть себе пропитание, одежду, жилище, защититься от неприятеля, а другой имеет все это, тогда они договариваются о том, что один обещает снабжать другого пищей и одеждой, а другой обещает служить ему и во всем его воле повиноваться, а своей не иметь”. По этим соображениям крепостное право он рассматривал как договорное и считал недопустимым его расторжение по требованию одной стороны. При внимательном исследовании всех рассуждений мыслителя о формах крепости становится заметной тенденция ее трактовки как договора трудового найма. Надо отметить, что во время своей работы на Урале Татищев столкнулся с полной правовой неурегулированностью положения сторон в договоре о найме рабочей силы. Ему стали очевидными все препятствия, которые грозят развитию промышленности в случае сохранения крепостного состояния крестьян. Не покушаясь в целом на отмену крепостного права, он пытался теоретически обосновать возможность рассматривать его как результат своеобразного договора найма, влекущего определенные обязанности для заключивших его сторон.

    Такие жесткие формы несвободы, как  рабство и холопство, В. Н. Татищев осуждал, заявляя, что “рабство и неволя против закона христианского” и являются “плодом насилия”, а не договора. За рабом признавал право требовать и добиваться своего освобождения.

    Анализируя  причины возникновения крепостного  права в России, Татищев относил их к возмущениям, сотрясавшим страну в Смуту. Однако последовательным он в этом вопросе не был. Хотя он и признавал, что “до царя Федора крестьяне были вольными и жили за кем хотели”, но в данное время в России вольность крестьян “с нашей формой монаршеского правления не согласуется и вкоренившийся обычай неволи переменять небезопасно”, однако насущно требуется значительное смягчение условий крепости. Помещика, которого Татищев признавал стороной в договоре, он призывал заботиться о крестьянах, снабжать их всем необходимым, чтобы те имели крепкие хозяйства, побольше скота и всякой птицы. Он выступал за введение поземельного налога и вообще настаивал на том, чтобы крестьянство было “податьми сколько можно облегчено”. Подобная точка зрения глубоко укоренилась среди русских дворян помещиков. Наиболее прогрессивно настроенные из них понимали юридическую несостоятельность крепостного права, но боялись его разрушения и предлагали различные полумеры, облегчающие участь крестьян.

    В. Н. Татищев настаивал на установлении юридического и экономического статуса основных сословий в государстве, упорядоченное состояние которых придаст прочность государственному устройству. Главным занятием дворян он считал военную и государственную службу, полагая, что их привилегии должны соответствовать их статусу. Он предлагал сокращение срока дворянской службы (“чтобы в тягость не было”) и обеспечение воинов постоянным жалованьем.

    На  государство возлагалась забота и о купечестве: “ограждение его от всяких обид и неволи” и установление правил вольной торговли. Купечеству же, в свою очередь, необходимо “знать состояние торга”, а горожанам— “ремесел совершенные свойства и ухватки”.

    Татищев беспокоился об экономии государственных средств. Поскольку он неоднократно выражал надежду на мирную политику России, то соответственно советовал войско в стране иметь только в целях обороны (“государство защищать и оборонять”). При внешних агрессиях весь народ “совокупно” обязан на войны ходить, но по миновании опасности следует определить в армию людей, способных “к обороне и защищению государства”. В таком войске каждый солдат “мыслит... чтобы в обер- и штаб-офицеры дослужиться”. Татищев хотел бы видеть в армии образованных и мыслящих людей, причем не только в офицерском корпусе, но и в нижних чинах. Все его рассуждения в этом вопросе сводятся к предложению о формировании небольшой, но хорошо обученной армии, содержание которой было бы необременительным для страны.

    О формах правления.

    Большое внимание Татищев уделял рассмотрению форм государства. Наличие той или иной формы правления он ставил в зависимость от размеров территории страны и степени обеспечения ее внешней безопасности. “Малые” народы, к тому же не подвергающиеся нападениям, вполне могут управляться всенародно (демократическая республика); “великие и находящиеся также в безопасном положении могут установить у себя аристократическое правление” (аристократическая республика). “Великие же и от соседей небезопасные государства без самовластного государя в целости сохраниться не могут”.

    Рассматривает Татищев и смешанные формы  правлений, но достоинств за ними не признает. В результате он приходит к выводу, что из всех “разных правительств каждая область (здесь в значении “страна”.— Н. 3.) выбирает себе образ правления, рассмотрев положение места, пространства владения и состояния людей, а не каждое годно всюду или каждой власти может быть полезно”.