Армия на Востоке

Из-за неуверенности в  «традиционных» вооруженных силах  параллельно стали возникать новые военные и военизированные формирования, образуя многоступенчатую структуру силового аппарата. Так, по инициативе и под руководством старшего сына президента начиная с 1994 г. появились боевые дружины «Фидаины Саддама» и «Саддамиюн». Причем в составе «фидаинов» был отдельно сформирован «золотой батальон» - своего рода иракский спецназ. Затем под эгидой «фидаинов» была создана и аналогичная милиция для подростков -»Ашбаль Саддам». ( )

Всеобщая подозрительность С.Хусейна не в последнюю очередь  распространялась на вооруженные силы. Очередной «приступ» подозрительности вызвал верхушечный кризис, поразивший режим в результате бегства зятьев президента Хусейна Кямеля и Саддама, а также некоторых их приближенных (август 1995 г.). Практически все многочисленное окружение Х.Кямеля из числа офицеров и сотрудников спецслужб было разжаловано или понижено в звании и переведено на службу в армию, причем в основном в отдаленные районы страны.

В середине 1990-х гг. вооруженные  силы Ирака насчитывали примерно 400 тысяч человек. На их вооружении находилось около 2600 танков, более 2005 орудий полевой артиллерии, 5000 БМП и БТР, около 300 боевых самолетов, 80 зенитно-ракетных комплексов средней и малой дальности. Вооружение частей и соединений - в основном иностранного производства устаревших образцов.

Результатом жесточайшей блокады первой половины 1990-х гг., оборвавшей поток новой техники и запчастей, стали быстрое моральное устаревание и физический износ имевшейся у Ирака военной техники. Многие виды вооружений перешли рубеж ремонтопригодности, при том, что в условиях прекращения поставок запчастей из-за рубежа возможности ремонтно-восстановительной базы серьезно понизились. В сухопутных войсках в исправном состоянии находится не более 70% единиц бронетанковой техники, менее 50% БТР и БМП.

Для обеспечения максимального  уровня боеготовности сухопутных войск генеральный штаб вооруженных сил Ирака принял решение провести в 1995 г. их сокращение (включая части Республиканской гвардии) на дополнительные 25% - с 350 тыс. до 260 тыс. Только в 1995 г. под сокращение попали 14% военнослужащих сухопутных сил.

По мере увольнения в  запас рядового и сержантского состава  срочной службы увеличивалось количество личного состава, проходящего службу на контрактной основе. Было запланировано  внесение изменений и в боевой состав войск с увеличением числа дивизий сокращенного состава. Генштаб также наметил частичный «вывод» устаревших систем оружия, перераспределение между остающимися соединениями военной техники и вооружений сокращенных частей, а также разукомплектование неисправной техники для ремонта и восстановления той, которая оставалась в строю.

Все эти меры были разработаны  специально для того, чтобы сохранить боеспособность сухопутных войск на период сохранения эмбарго.

Воздействие международных  санкций оказалось еще более  ощутимым в отношении техноемких видов вооруженных сил - ВВС, ПВО, ВМС. Из оставшихся на вооружении чуть более 300 боевых самолетов 130 (в основном старые советские МиГ-21, МиГ-23, Су-20, Су-22) фактически выработали летный ресурс, более 100 оказались в неисправном состоянии. Аналогичная картина сложилась и в военно-транспортной авиации. Не подлежали дальнейшей эксплуатации 11 Ан-2, 4 Ан-24 и Ан-26. В итоге в составе всех ВВС Ирака в боеспособном состоянии могли поддерживаться 70-90 самолетов (МиГ-25, МиГ-29, Су-25) и около 100 вертолетов, способных решать поставленные задачи на соответствующем уровне.()

После введения рядом  стран коалиции так называемых зон, запретных для полетов иракской военной авиации, в небе Ирака  практически на постоянной основе «прописалась» патрульная авиация западных государств - США, Великобритании и Франции. Иракские силы ПВО до декабря 1998 г. не открывали по ним огонь, поскольку за весь прошедший со времени «Бури в пустыне» период противовоздушная оборона страны занималась тем, что пыталась восстановить минимальный приемлемый уровень боеготовности, при котором можно было бы хоть как-то противостоять авианалетам коалиции и ударам их ракет. Сил и средств не хватало даже для отражения иранских «провокаций». Одновременно руководством страны и вооруженных сил приняты меры по улучшению материально-финансового положения офицеров, чей достаток в условиях санкций в денежном выражении зачастую находился в пределах эквивалента 3-15 долларов в месяц. Значительную часть тех, кто был оставлен на службе, повысили в воинских званиях. Были подняты различные надбавки: за выслугу, за участие в боевых действиях, за наличие и количество наград и др. Принят указ о безвозмездном выделении офицерам земельных участков под строительство, а также сельскохозяйственных угодий, которые с этого момента поступали в их пожизненное владение с правом продажи и передачи по наследству. Помимо этого был выработан и ряд иных мер, направленных на оздоровление и укрепление морально-политического климата среди офицеров и рядового состава.

По одним независимым оценкам, расходы на оборону и военную индустрию хотя и сократились, но оставались на достаточно высоком уровне: 2,6 млрд. долларов в 1993 г.; 2,7 млрд. - в 1994 г.; 5,476 млрд. долл. - в 1998 г.( )По данным Международного института стратегических исследований, в 1998-1999 гг. военные расходы Ирака (без учета ассигнований на ВПК) составляли 1,43 и 1,5 млрд. долларов соответственно, что совсем немало для блокадной страны, поскольку превышает аналогичный показатель для таких стран, как Иордания, Йемен, Ливан, Тунис(). Для сравнения в 1980-1990 гг. на эти же нужды в Ираке в среднем выделялось 20,5 млрд. долларов()'; Столько сегодня на оборону на всем Ближнем Востоке тратит лишь Саудовская Аравия.

Вместе с тем несмотря на то, что предпринятые меры действительно помогли властям купировать деструктивные тенденции внутри вооруженных сил, какого-либо повышения уровня их боеспособности не произошло. По собственным оценкам иракского военно-политического руководства, в таком виде армия была способна реально выполнять только внутренние полицейские функции, имея при этом весьма ограниченные возможности по выполнению боевых задач, связанных с внешним противником, причем не только наступательного, но и оборонительного характера.

Доказавшее свою преданность руководство вооруженных сил, спецслужб и ВПК является также «поставщиком» кадров для ключевых государственных структур и правительства. Так, генерал-полковник Айяд Фтейх ар-Рауи (занимал посты командующего РГ, заместителя командующего южным военным районом) назначался губернатором Багдада, главой Комитета по делам молодежи и спорта в ранге министра; генерал-лейтенант Амер Хамуд ас-Саади (был за-местителем Х.Кямеля по ВПК, в 1987 г. отмечен С.Хусейном за вклад в разработку ракеты «аль-Хусейн») назначен советником президента; пост министра нефти Ирака с середины 1995 г. занимает генерал-лейтенант Амер Мухаммед Рашид аль-Обейди, также ранее руково-дивший ВПК: ядерщик и экс-руководитель иракской программы раз-работки ядерного оружия Хумам Абдель Халик Абдель Гафур длительное время занимал пост министра культуры и информации, а в настоящее время является министром высшего образования; другой выдающийся ядерщик -Джаафар Дня Джаафар - и экс-глава иракской разведки - Фадель Барак Хусейн -стали советниками президента; на посту министра транспорта находится генерал Ахмед Муртада; губернатор Багдада - эксначальник генерального штаба генерал-полковник Абдель Вахид Шаннан Аль Рибат. Главный эксвоенный в иракском руководстве - вице-президент Таха Ясин Рамадан аль-Джазрауи (в 1970-х гг. командовал партийной милицией).

В этом контексте нельзя не отметить, что важнейшую роль армии в жизни современного иракского  общества признают и американцы. Более  того, несмотря на многочисленные разговоры о новом демократическом Ираке, Вашингтон явно отдает предпочтение установлению схожего военного режима, только на этот раз подконтрольного США. Иной сценарий, по мнению большинства специалистов-ираковедов, имеет мало шансов на успех. Так, ряд американцев уже высказывался «в неофициальном порядке» о том, что «в интересах практически всех - приход к власти в Багдаде другого военного-суннита». Об этом же со ссылкой на источники в ЦРУ сообщил специализирующийся по Ираку американский журналист Джонатан Рендалл. По его словам, «ЦРУ хочет, чтобы место С.Хусейна занял генерал-выходец из арабского суннитского клана». При этом со счетов не сбрасываются даже представители нынешнего круга приближенных к С.Хусейну.

Однако определенный интерес здесь представляет мнение известного иракского военного Т.аль-Ясери, который утверждает, что, несмотря на видимую консолидированность иракских силовых структур в руках руководства страны, на деле они представляют собой три крупные соперничающие группировки или, по его словам, «три армии». «Первая органы специальной безопасности - ОСБ, Чрезвычайные силы (Кувеат ат-Тавариа), Специальная охрана (аль-Химайят аль-Хасса), вторая - Республиканская гвардия, третья - обычные вооруженные силы».

Именно это соперничество  наряду с рядом других факторов и  облегчило американскую военную акцию в Ираке весной 2008 года, которая привела к свержению режима С.Хусейна и фактической оккупации страны американскими войсками.

§3. Армия и власть в странах Магриба (Алжир, Марокко, Тунис)

Алжир

Национальная народная армия (ННА) Алжира стала преемницей Армии национального освобождения (АНО), от которой она унаследовала влияние на принятие всех внутри- и внешнеполитических решений. Все алжирские президенты были вынуждены считаться с ее особым местом в политической иерархии страны.

В Алжире после событий января 1991 года, когда военные отстранили от власти бывшего президента страны Ш.Бенджедида, формально налицо основные признаки парламентской республики. Однако на деле вне зависимости от того, кто персонально осуществлял и осуществляет верховное руководство страной, главным звеном принятия решений была и остается армейская верхушка.

Структурно ННА состоит  из сухопутных войск, ВВС и ВМС. Верховный главнокомандующий и министр обороны - президент (в настоящее время - Абдельазиз Бутефлика, избран на 5-летний срок в 1999 году). Он осуществляет общее руководство ННА через министерство обороны и генеральный штаб (23, 14).

Численность ННА - 124 тыс. человек. Резерв - 150 тыс. человек. Военизированные формирования - 181,2 тыс. человек, в том числе жандармерия - 60 тыс. человек, силы национальной безопасности -20 тыс. человек, республиканская гвардия - 1200 человек, войска гражданской обороны - 100 тыс. человек. Срок воинской службы по призыву - 18 месяцев. Мобилизационные ресурсы - 8,2 млн. человек, в том числе годных к военной службе - 5 млн. человек. (27, 71)

Командование ННА в  целом состоит из нескольких, разных по численности и влиянию групп. С одной стороны, это - значительная прослойка младших и старших офицеров, вынесших на себе основную тяжесть борьбы с религиозными экстремистами и не желающих, чтобы политики украли у них военную победу. Она наиболее уважаема рядовым составом армии и наиболее непредсказуема в своих возможных действиях. С другой стороны, это незначительная по численности, но очень влиятельная группа старших офицеров и генералов. Их основное занятие - участие в борьбе военных и политических кланов. Их действия более предсказуемы, потому что главное для них - не потерять свои посты и привилегии. Алжирских военных можно также разделить на сторонников диалога с радикальными исламистами и «терминаторов», т.е. поборников полного искоренения исламизма. Как утверждает французский исследователь Б.Стора, «в Алжире невозможна какая-либо радикальная реформа системы власти, если она столкнется с враждебным отношением к ней со стороны военных». (29, 301)

Тем не менее, представляется, что с появлением нового поколения старшего офицерского состава, получившего в отличие от выходцев из АНО хорошее современное образование, в перспективе - и уже недалекой - неизбежно постепенное самоустранение армии из политических игр. Это же поколение сыграло решающую роль в принятии примерно в середине 90-х годов решения на постепенную профессионализацию армии. Такое решение было во многом вынужденным, учитывая активную пропагандистскую деятельность исламистов в армии, особенно - среди призывного состава, сделавшую на рубеже 90-х годов весьма сомнительной ее надежность.

В 2006 г. отчетливо проявилась тенденция на увеличение боевого потенциала ННА. В этом отразилось намерение Алжира времени Бутефлики вернуть себе статус признанной региональной державы, каким он был в эпоху Хуари Бумедьена, посредством целенаправленного перевооружения ННА. Эта тенденция нашла отражение в серии контактов, проведенных представителями Алжира как со своими традиционными поставщиками оружия (соглашение с Россией от 21 ноября 2005 г., переговоры с Китаем), так и с новыми партнерами - контракт с Катаром и соглашение с ЮАР. Они были реализованы в ходе обменов визитами между Алжиром, с одной стороны, Москвой, Пекином, Преторией и Дохой - с другой.

В феврале 2005 г. А.Бутефлика произвел ряд перестановок в высшем армейском командовании, в частности, произведена замена командующих четырьмя из шести военных округов.

 Новые назначенцы - выпускники главным образом советских и французских ВУЗов - пришли на смену генералам, вышедшим из АНО. Все они принимали непосредственное участие в борьбе против терроризма.

В течение многих лет  Алжир укорял своих соседей - Марокко  и Тунис - в том, что те слишком тесно, на его взгляд, взаимодействовали с НАТО в ущерб налаживанию регионального сотрудничества. В последние несколько лет, и особенно - после избрания на пост президента А.Бутефлики, Алжир не только вырвался из международной изоляции, в которой он оказался с началом внутриалжирского конфликта, но догнал и даже по ряду направлений обогнал соседние страны в вопросах развития связей с Североатлантическим альянсом.

В марте 2005 г. Алжир дал официальное согласие на подключение к Средиземноморской инициативе.

Исторически алжирская  армия строилась по примеру Советской  Армии. В СССР готовились алжирские военные кадры, на вооружении алжирской армии состояла главным образом советская военная техника. В последнее время алжирское руководство переориентировалось на создание вооруженных сил, комплектуемых на профессиональной основе. Одновременно, не отказываясь от военного сотрудничества с Россией, оно взяло курс на диверсификацию источников получения оружия и военной техники.