Автор: Пользователь скрыл имя, 17 Апреля 2012 в 13:03, дипломная работа
Цель дипломного исследования заключается в разработке теоретико-методологической основы и механизма правового обеспечения защиты инвестиций, поиске возможностей оптимизации этого механизма.
Для достижения указанной цели в дипломном исследовании предпринята попытка решить следующие задачи:
- уточнить теоретическое понимание и раскрыть сущность инвестиций, государственного регулирования и правового обеспечения их защиты;
- определить соотношение юридического и экономического понятия «инвестиции», с а также понятие «иностранные инвестиции»;
Экономисты всегда, еще с советских времен, стояли ближе к власти, влияли на формирование и принятие решений, но объективно могли облекать свои квалифицированные советы только в нормативные акты. В своих формулировках они не могли вовсе обойтись без юридического инструментария, но при этом коверкали его в соответствии с собственными представлениями. Если во времена СССР соблюдалось разделение труда — на обработку экономических «болванок» определяли соответствующие юридические службы, то но заре новой России экономисты весь процесс взяли 8 руки. Правоведы, традиционно выполнявшие при власти чисто техническую функцию, вынуждены постоянно осваивать новый экономический сленг (в том числе и инвестицию). В данной статье и рассматриваются более или менее удачные попытки правоведов «оседлать» пришлый инструментарий другой науки. При всех успехах на этом поприще надо отдавать себе отчет в том, что чуждая природа явления, так или иначе, проявит себя.
После этого необходимого отступления обратимся к анализу понятия. Рассмотрим те из определений, которые за последние годы были предложены авторитетными авто-рами и закрепились в качестве базовых в юридической литературе.
Формулировка А.Г. Богатырева: «Иностранные инвестиции с правовой точки зрения — это иностранный капитал (собственность) в любых видах и формах, вывезенный из одного государства и вложенный в предприятие (или дело) на территории другого государства в целях получения прибыли»[17]. Примечательно, что автор сразу оговаривается о том, что предлагает чисто правовую формулировку, отгораживаясь от возможной критики со стороны экономистов. Это весьма важный и положительный момент, который следует рекомендовать в тех случаях, когда анализируется категория, используемая в пограничной сфере. Только заведомо оговариваясь, из какой области знаний вводится в оборот данное определение, можно избежать искажения смысла и взаимной неудовлетворенности. Одновременно это еще раз подтверждает, что общей универсальной формулировки быть не может.
Вместе с тем термины, используемые А.Г. Богатыревым, скорее, можно отнести не к правовым, а к политэкономическим: капитал, собственность. Выражение «в любых видах и формах» претендует на абсолютную универсальность и поэтому вообще может быть опущено как общее место. Слово «вывезенный» отсекает несколько возможных вариантов иноинвестиции, не связанных с обязательным предварительным пересечением границы. Речь идет о возможной реинвестиции или о вложении имущества, приобретенного иноинвестором на территории государства-реципиента. Поэтому слово «вывезенный» в отличие от слова «вложенный» не является обязательным. Совершенно справедливо указание на мотив инвестора — получение прибыли. Как уже было показано выше, такой мотив присутствует всегда, и надо лишь различать «близкую» прибыль от «дальней».
Н.Н. Вознесенская предложила в своем исследовании несколько разномасштабных определений, что, по нашему мнению, рационально, так как позволяет анализировать явление с нескольких направлений, не ограничивая себя рамками одной формулировки, которая никогда не будет охватывать какие-то элементы[18].
Вначале Н.Н. Вознесенская предложила определение, которое обозначила как общее: иноинвестиция — это вложение за границей для создания там постоянного предприятия или расширения уже существующего, что влечет определенную степень контроля над его управлением. При этом автор не дает собственную оценку этому определению, но, судя по последующему комментарию, вполне с ним согласна[19].
Пожалуй, это действительно наиболее общая формулировка. Наиболее конкретно из нее словосочетание: «вложение за границей», охватывающее смысл инвестиции вообще и иностранной в частности. Все остальные термины в своем значении очень неопределенны. Что значит «постоянное предприятие»? В чем состоит временная характеристика этого постоянства? Что означает «расширение»? Всегда ли получение прибыли как цель иноинвестирования связано с расширением? Особенно растяжимой выглядит фраза «определенная степень контроля». Здесь, очевидно, , всецело следует полагаться на критерии, устанавливаемые законодательством государства-реципиента, которое императивно определит эту степень контроля.
Н.Н. Вознесенская оговаривается, что вышеназванное определение относится к тому, что по одной из возможных классификаций принято обозначать как «прямую» инвестицию. В вопросе деления инвестиций на прямые и портфельные тоже далеко не все однозначно, так же как и с определением самой инвестиции[20].
Далее Н.Н. Вознесенская приводит определение иноинвестиции с правовой точки зрения — это иностранная (частная или государственная) собственность, имеющая соответствующий статус как в международном, так и в национальном праве. То есть предлагается встать на позицию формального закрепления за объектом гражданского права статуса иноинвестиции по тем признакам, которые законодатель государства-донора или государство-реципиента сочтет достаточными. Пожалуй, это действительно одна из наиболее удачных формулировок с правовой (т.е. формальной) позиции, позволяющая пренебречь необходимостью бесконечно складывать все возможные специфики объекта, характеризующие его как инвестицию. Здесь применен тот же прием, что и в случае с недвижимостью. Когда категория недвижимости утратила свой абсолютный прежде признак (связь объекта с землей), наиболее целесообразным стало считать недвижимостью то, что объявлено недвижимостью в законе. Так и в нашем случае, наиболее практично (и уже чисто юридически, без всяких недоразумений с другими науками) относить к иноинвестициям те объекты гражданского права, которые законодатель квалифицирует как иноинвестиции. Эта самая защищенная, хотя и несколько циничная формулировка может быть принята за базовую для любых юридических категорий, чья природа не позволяет дать им однозначное общепризнанное определение. Поэтому формулировку Н.Н. Вознесенской следует считать наиболее оптимальной, по крайней мере, в современных условиях.
По поводу отнесения к инвестированию предоставления кредитов можно встретить в литературе различные мнения с весомой аргументацией. Вопрос важен хотя бы с теоретической точки зрения, так как его разрешение позволяет определиться с рамками того, что мы называем инвестициями. Здесь, наверное, тоже следует условиться об исходных понятиях. Если брать инвестиции и инвестирование как правоотношение, опосредующее вложение (в широком смысле), включая и так называемые потребительские инвестиции, то можно кредиты (займы) причислить к этой категории. Это в полной мере будет соответствовать экономической формулировке, что инвестиции — это часть изъятых из потребления средств, которая вкладывается с целью получения дохода по прошествии некоторого времени.
Если же рассматривать проблему в узком смысле как предпринимательскую сферу, где характерными признаками инвестиции предполагаются: во-первых, бессрочность; во-вторых, заведомая негарантированность (то есть инвестиционная рисковость) получения прибыли, то эти два момента кардинально разделяют природу инвестиции и кредита. Хотя и по кредитному договору ликвидная стоимость передается в собственность другому лицу, но это обставляется условиями срочности, возвратности и гарантированной доходности. Могут возразить, что и при предоставлении кредита кредитор не имеет абсолютной уверенности в добросовестности и платежеспособности должника, но это рисковость совершенно иного рода, чем инвестиционная.
Еще в качестве примера кредита как инвестиции приводят вариант беспроцентных кредитов, выдаваемых иностранной материнской структурой подконтрольной ей структуре на территории другого государства. В данном случае перед нами либо кредит, либо инвестиция, но не их совмещение. Скорее, это похоже на инвестицию, имеющую форму беспроцентной ссуды, по сути — то же самое, что и передача в безвозмездное пользование имущества с расчетом на «дальнюю» прибыль через подконтрольную структуру.
Вопрос классификации иноинвестиции в последнее время оказался запутан из-за попыток найти новые критерии, которые чаще всего представляют собой абстрактные показатели экономического порядка, наводнившие в последние годы юридическую терминологию. Одним из таких критериев, позволяющих осуществить наиболее разветвленную классификацию, является критерий контроля над структурой, функционирующей на территории государства-реципиента (т.н. управленческий контроль). По наличию или отсутствию этого признака могут быть предложены три разновидности инвестиций иностранного происхождения: прямые, портфельные и производственные. Вторая и третья разновидности отличаются от прямых именно тем, что инвестор не «имеет влияния на ход дел и не преследует цель установления контроля».
Несмотря на мудреность и содержательность такой классификации, она отличается излишней абстрактностью. Критерий «управленческий контроль» — величина неконкретная, зыбкая, в современных условиях подверженная частым и резким колебаниям. Этот критерий может быть сколько-нибудь стабилизирован только императивным закреплением определенных процентных пропорций в нормативном акте. При этом особенно сомнительно ограничивать понятие иноинвестиции только разновидностью прямых в вышеназванном значении. Что может получиться в итоге? Миллиардное вложение в крупный проект может не обеспечить управленческого контроля и при отсутствии этого определяющего признака не будет считаться иноинвестицией, а незначительное по масштабам вложение, но обеспечивающее управленческий контроль будет квалифицировано как иноинвестиция. Подобный подход противоречит политике привлечения капиталовложений, направленной в первую очередь на повышение общего объема инвестирования по уровню ликвидности.
Из всех возможных классификаций наиболее простой и объяснимой по разделяющим критериям остается, на мой взгляд, деление инвестиций на реальные и финансовые. Реальные — вложение ликвидных объектов непосредственно в объекты предпринимательской деятельности (приобретение предприятия как имущественного комплекса). Финансовые — приобретение ценных бумаг коммерческих структур или самого государства-реципиента. В обоих случаях имеет место размен объективно большей ликвидности (чаще в виде денег) на ликвидность объективно меньшую, но перспективную в плане получения прибыли, которая может быть как «близкой», так и «дальней»[21].
Следующий составляющий элемент определения — критерий «иностранности», закордонности, принадлежности к чужому правопорядку. При выборе критерия законодатель может исходить из возможности использования двух вариантов проявления иностранного элемента: через субъект или через объект. Первый вариант (через субъект) юридически более приемлемый, объективный; второй — более размытый, но отражающий экономическую природу явления.
Закон 1991 г. использовал в качестве критерия второй вариант: так, в качестве иноинвесторов признавались российские граждане, проживающие за границей, за базовую характеристику субъекта принимался экономический фактор, а не политический.
Закон 1999 г. избрал первый вариант — (через субъект) как более формально-определенный. К иностранным инвесторам относятся: иностранное юридическое лицо, иностранная организация без статуса юридического лица, иностранный гражданин, лицо без гражданства, постоянно проживающее за границей, международная организация, иностранное государство. Исходя из коммерческой природы инвестирования, заложенной в российском законодательстве (т.е. направленности на получение прибыли), иностранные организации и физические лица должны обладать специальным статусом — быть субъектом предпринимательской деятельности, да еще с правомочием осуществлять инвестирование в объекты на территории Российской Федерации.
По вышеприведенному перечню обычно возникает два вопроса, касающиеся организаций. Во-первых, так ли необходимо и оправданно указывать в качестве возможного иноинвестора структуру без статуса юридического лица, т.е. по российскому праву вообще не входящую в число субъектов гражданских правоотношений? Даже если имелось в виду, что в иностранном государстве такого рода структуры могут наделяться каким-то особенным промежуточным статусом, стоило ли в такой степени искусственно усложнять один из немногих вопросов, достаточно урегулированных в отечественной теории и законодательстве?
Во-вторых, подразумеваются ли под юридическими лицами только коммерческие, исходя из критерия базовой цели инвестирования, учитывая, что российская доктрина иноинеестирования предполагает «узкий», строго предпринимательский характер структуры со стороны инвестора. Хотя нужно учитывать, что в государстве-реципиенте и в государстве-доноре классификация коммерческих и некоммерческих юридических лиц может не совпадать или вообще отсутствовать.
Возникающую среди отечественных правоведов политику о том, следует ли относить к иноинвесторам российские юридические лица с иностранным участием на основании все того же критерия «управленческого контроля», можно считать схоластической. Для такого рода структур, хотя бы и со 100%-ным участием иностранного капитала, более подходит определение «юридическое лицо с иностранными инвестициями», что в зависимости от установленных законодателем пропорций позволяет рассчитывать на преференции.
Таким образом, нет никакой необходимости расширять перечень иностранных инвесторов, подводя под это надуманные основания. Наоборот, этот перечень следует сократить, исключив из него организацию без статуса юридического лица как проблемную, в первую очередь в плане наличия обособленного имущество.
В завершение этого несколько схематичного анализа необходимо представить собственное видение категории иноинвестиции. По моему мнению, ключевым элементом правоотношения, опосредующего инвестирование, создающим его специфику, является инвестиционный риск. Отталкиваясь от него, возможно выстроить систему взаимозависимых понятий.
Инвестиционный риск — возможность утраты инвестором принадлежащих ему прав в результате негативных колебаний инвестиционного климата.
Инвестиционный климат — абстрактно взятая во времени коммерческая и некоммерческая конъюнктура на территории определенного государства (региона), влияющая на мотивацию инвестора.
Инвестиция — права на объекты гражданского права, подвергаемые инвестиционному риску.