О специфике философского мировоззрения

Истина есть процесс*. Прежде всего заметим, что это отнюдь не означает, как нередко считают, что в процессе восхождения с изменением условий она отвергается или опровергается. В противном: случае мы не имели бы преемственности в познании, снежного кома, восхождения.

Истина есть процесс - означает, что она есть, во-первых, как говорит Гегель, становление и результат, ибо последний ничто без всего пути, приведшего к нему. Суть дела исчерпывается не своей целью, а своим осуществлением и не результат есть действительное целое, а результат вместе со своим становлением. Результат - труп, оставивший позади себя жизнь. Во-вторых, добытый, результат - истина - опредмечивается в процессе материальной практики, превращаясь в реальную действительность, так сказать, «объективируется». В-третьих, она вовлекается в процесс дальнейшего научного исследования. В-четвертых, она становится предметом и средством образования, воспитания, подготовки новых людских поколений. В-пятых, поскольку полученная истина конкретна. всегда обусловлена достигнутым уровнем практики и познания, и связана с определенными условиями, в которых находится объект и в которых отражает определенную его сторону, то в процессе восхождения практики и познания углубляется, расширяется, обогащается новыми моментами, зернами. Как говорит Гегель, истина не есть отчеканенная монета, которая может быть дана в готовом виде и в таком же виде спрятана в карман. В истории науки не редкость, когда та или иная научная теория содержит в себе как долю истины, так и долю заблуждения, но выдается за идеальную истину. Однако это выясняется лишь на более высоком уровне практики и познания.

Поскольку научное производство содержит в себе не только истину, но и заблуждение, то истина никогда не существует без заблуждения. Она всегда в той или иной форме, в той или иной степени «облеплена», окружена заблуждением и содержит его в себе. Вот как об этом писал Ф. Энгельс: «...То, что ныне признается истиной, имеет свою ошибочную сторону, которая теперь скрыта, но со временем выступит наружу; и совершенно также то, что признано теперь заблуждением, имеет истинную сторону, в силу которой оно прежде могло считаться истиной»11.

Но истина - то жемчужное зерно, которое никогда не отбрасывается, а, напротив, сберегается, удерживается, обогащается, благодаря чему выполняет указанные выше функции в бесконечном процессе восхождения практики и познания. Поэтому, когда говорят, что нечто тогда-то было истиной, а затем люди после пришли к выводу, что это нечто есть заблуждение, то они в действительности имели дело с заблуждением, но выдавали его за истину, что только на определенном уровне познания узнали, что это нечто было заблуждением. Или долю истины выдавали за целую, полную, но теперь узнали, что это не так. Это и создает иллюзию о том, что по мере развития практики и познания будто бы истина отвергается или опровергается и заменяется новой.

Логический критерий истины. Подчеркивая решающую роль практики в познании, опираясь на нее, не отрываясь от нее, необходимо разработать и реализовать научный, логический критерий истины. Какова же необходимость в логическом критерии истины? В пользу его можно привести, по крайней мере, три аргумента. Рассмотрим их.

1. Объективная природа самой практики. Как известно, любое действие человека прежде чем быть реализованным, проходит через голову человека как цель, план, т. е. принимает в начале идеальную форму, а затем реализуется. В конце процесса труда получается результат, который в начале этого процесса имелся в голове идеально. Вместе с тем в процессе своей трудовой деятельности человек осуществляет свою сознательную цепь, которая, как закон, определяет способ и характер его действий и которой он должен подчинять свою волю. Разумеется, цель человека в конечном итоге порождена объективными условиями, обстоятельствами, самой практикой и ее потребностями. Тем не менее эта цель непосредственно реализуется, опредмечивается, чем бы она ни была вызвана. Поэтому следует особо подчеркнуть, что для практики далеко не безразлично, какая цель реализуется, каково ее качество, состояние, уровень, характер, содержание и форма и т. д. Для практики имеет исключительно важное значение, скажем, не фантастика вроде «большого скачка», а научно -логически обоснованная цель.

2. Объективная природа самого практического критерия. Как .известно, критерий практики одновременно абсолютен и относителен. Абсолютен в том смысле, что только практика может окончательно доказать или опровергнуть то или иное теоретическое положение, только она может вынести свой окончательный приговор познанию и его результатам. Но в то же время этот критерий относителен, поскольку практика не может в каждый данный момент, тотчас же, немедленно полностью доказать или опровергнуть те или иные теоретические положения. Она это сделает рано или поздно, лишь в процессе, в итоге.

Но познание не прекращается в ожидании подтверждения того или иного результата практикой. Оно есть непрерывный процесс, где одни положения подтверждаются полностью практикой, другие опровергаются ею, третьи возникают в виде гипотез, которые не находят сразу своего подтверждения в практике, но которые будут опровергнуты или подтверждены дальнейшим развитием практики и т. д. В. И. Ленин по этому поводу писал: «Тючка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания. И она приводит неизбежно к материализму, отбрасывая с порога бесконечные измышления профессорской схоластики. Конечно, при этом не надо забывать, что критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какого бы то ни было человеческого представления. Этот критерий тоже настолько «неопределенен», чтобы не позволять знаниям человека превратиться в «абсолют», и в то же время настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма»21.

Этот «пробел» практики должен восполняться последовательностью мысли, научным критерием познания. Диалектичность критерия практики является объективной основой научного критерия подхода к явлениям, без чего было бы невозможно само научное познание.

3. Относительная самостоятельность самого познания. Выше уже говорилось об этом, но в данной связи следует подчеркнуть. Раз по мере восхождения познания связь между его отдельными сторонами с их материальными условиями существования все более запутывается, все более затемняется промежуточными звеньями и не всегда возможно ее установить и тем более непосредственно проверить результаты познания на практике, то логический критерий становится жизненно необходимым для познания. Каково было бы, например, положение современной математики, если бы она всякий раз свои результаты проверяла бы непосредственно на практике? Попросту говоря ее не было бы, ибо ее результаты получают дедуктивным путем из основных понятий и посылок, не обращаясь непосредственно к практике. Иными словами, новая математическая абстракция возникает из уже сложившихся ранее ее понятий и абстракций чисто логическим путем.

Все это показывает, что, в особенности теперь, в век научно-технического прогресса, постановка вопроса о логическом критерии не просто правомерна, а приобрела в высшей степени актуальное значение для судеб развития науки и практики. Поскольку в данной работе невозможна всесторонняя специальная разработка этой проблемы, мы ограничимся ее постановкой и общими замечаниями.

Под логическим критерием истины мы понимаем последовательность мысли. Наиболее простой, элементарной формой ее является формально-логическая последовательность. Люди гв своей обыденной, повседневной жизни, на уровне житейского опыта и рассудка, согласно с их требованиями, ориентируются в окружающей обстановке, предвидят определенные события и т. д., т. е. получают то или иное знание с помощью умозаключения. Это тем более касается возможностей современной формальной логики, которая эволюционировала в математическую логику. Применение этого критерия в математике и математической логике приобретает в настоящее время особенно важное значение в связи с широким проникновением математических методов исследования в различные сферы духовной и материальной жизни общества.

Однако формально-логический критерий, разумеется, свою роль -в познании может выполнить лишь при условии, если мы не будем требовать от него больше того, что он может дать, т. е. если мы не нарушим пределы его истинности, границы применения. Пока мы не выводим его за пределы своего предмета - неизменной тождественной стороны формы и используем для изучения только структуры готовых умозаключений, сознательно отвлекаясь от их конкретного содержания, изменчивости, он является критерием истины. Но как только эти пределы нарушаются, формально-логический критерий превращается в свою противоположность, становится неверным и в определенной связи даже источником разных софизмов.

Содержание этого критерия - законы, принципы, требования формальной логики, суть ее законов (тождества, непротиворечия, исключенного третьего, достаточного основания) одна и та же: не допускать противоречия в мышлении, рассматривать предмет не как диалектический, противоречивый процесс.

§ 4. Критерий истины

А. Практика. Античные материалисты в качестве критерия истины признают чувственный опыт, ощущения. Эту линию развивают дальше .материалисты нового времени Бэкон, Гельвеции, Фейербах, Спиноза, Лейбниц и Локк. Они доказывают наличие трех критериев: рациональную интуицию, соответствие истины логическим законам и очевидность ощущений. Декарт и другие рационалисты выдвигают в качестве критерия истины ясность и отчетливость познания, Кант - формальнологическое согласие познания с законами рассудка. Идеалисты конца XIX в. (Брэдли, Кассирер и др.) под критерием истины понимают «внутреннюю непротиворечивость самого мышления», неопозитивисты - формально-логическую согласованность с исходными принципами познания, прагматисты - субъективный опыт или индивидуальную деятельность и т. д. и т. п.

Ближе всего к научному пониманию критерия истины подошел Гегель. Он преодолевает узость, ограниченность прошлых учений о критерии истины, в частности принцип абсолютного противопоставления объекта и субъекта, считает практику опосредствующим звеном отношения объекта и субъекта, хотя ее понимает как активность духа. «...Несомненно, практика стоит у Гегеля, - писал В. И. Ленин, - как звено, в анализе процесса познания и именно как переход к объективной («абсолютной», по Гегелю) истине. Маркс, следовательно, непосредственно к Гегелю примыкает, вводя критерий практики в теорию познания»17.

Так или иначе, до возникновения марксизма, под критерием истины понималось духовное, идеальное начало. Впервые в теорию познания марксизмом вводится материальная общественно-историческая практика, как источник, критерий, условие, цель познания.

Познание, как уже отмечалось, начинается с практики, протекает на базе практики, определяется и направляется практикой, проверяет свои результаты на практике, всегда выражает определенный уровень общественного развития. Разумеется, мысль не может сама по себе установить свою истинность или ложность. Высшим, определяющим критерием всего процесса познания является общественно-историческая практика. «Вопрос о том, - писал К. Маркс, - обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, - вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос»18.

Практика как критерий истинности познания носит объективный характер, так как сам объект, существующий независимо от сознания, обусловливает возможности своего изменения на практике. А эти изменения соответствуют тому, какими свойствами, структурой и т. д. обладает сам объект. Иными словами, его изменения соответствуют объективно существующим у него свойствам.

Б. Логический критерий. Формально -логически он дан в устойчивом состоянии, в неизменности, вне противоречий. Это, разумеется, не значит, что формально-логический критерий метафизичен, так как он отвлекается от изменчивости, противоречивости. Отнюдь нет. Это отвлечение допускается сознательно, так как данный критерий имеет дело только с одной стороной. Ведь природой познания обусловлен тот факт, что единое целое познается разными науками. Предметом каждой из них является именно определенная сторона действительности, а не все ее стороны. Но на этом основании никто эти науки не обвиняет в метафизике.

Законы классической механики, например, выражают одну сторону механической формы движения - движение макротел, отвлекаясь от явлений микромира. Они истинны в своих пределах, но ими уже нельзя объяснить квантовую механику, которая имеет свои специфические законы. И было бы антинаучным актам распространять законы классической механики на явление микромира. Точно так же обстоит дело с результатами формальной логики. Они истинны имению в своих пределах, но не истинны вне них.

Более глубоким, последовательным и развитым логическим критерием является диалектико-логическое умозаключение, суть которого состоит во всестороннем анализе развивающегося предмета. Последовательность мысли достигается не только и не столько соблюдением правил формально-логического умозаключения, сколько «нарушением» этих правил, т. е. таким ходом мыслей, который является выводом из анализа содержания предмета. Исходя из объективной противоречивости критерия практики в познании действительности, диалектическая логика .включает в себя критерий подлинно научного подхода к явлениям.

Вместе с тем следует заметить, что если предметом формальной логики является внешняя сторона мышления, отражающая устойчивость отношений, то это еще не значит, что предметом диалектической логики является только содержание мышления, отражающего лишь другую сторону - изменчивость отношений. Такое понимание предмета диалектической логики было бы односторонним. В этом случае диалектическая логика уже не была бы наукой о всеобщих формах и принципах развития. Став односторонней, она в сущности не отличалась бы от формальной логики.

На деле предмет диалектической логики составляет содержание, законы .и формы мышления, отражающие в единстве как устойчивость, так и изменчивость отношений. Следовательно, она не отвергает формальную логику, а содержит ее в себе в снятом виде, вместе с тем указывая на узость, ограниченность формально-логического критерия и недопустимость нарушения тех пределов, в которых он остается истинным.