Маркс и Гегель о власти и государстве сравнительный анализ

Пророчество, конечно же, не должно быть обязательно  ненаучным, о чем свидетельствуют  предсказания затмений и других астрономических  событий. Однако гегелевская диалектика, включая ee материалистическую версию, не может служить надежным основанием для научных прогнозов. ('Но все  предсказания Маркса оказались правильными', - обычно отвечают марксисты. Отнюдь нет. Из множества примеров возьмем только один. В 'Капитале' сразу же после  процитированного отрывка Маркс  сказал, что процесс перехода от капитализма к социализму естественно  будет несравненно менее 'затяжным, насильственным и трудным', чем промышленная революция, и в примечании подкрепил  свой прогноз, сославшись на 'нерешительную  и не оказывающую сопротивления  буржуазию'. Мало кто из современных  нам марксистов решится сказать, что эти предсказания были удачными.) Таким образом, основывающиеся на диалектике прогнозы иногда будут правильными, а иногда - неправильными. В последнем  случае, очевидно, возникает непредвиденная ситуация. Однако диалектика настолько  расплывчата и растяжима, что  может истолковать и разъяснить эту непредвиденную ситуацию так  же замечательно, как и ту ситуацию, которая была предсказана ею, однако так и не осуществилась. Любое  развитие можно подогнать под  диалектическую схему, и диалектик  может не опасаться опровержения будущим опытом[13]. Как уже упоминалось, ошибочен не просто диалектический подход, ошибочна сама мысль о теории исторического развития, - представление, согласно которому целью научной социологии являются крупномасштабные исторические прогнозы. Однако в данной статье мы не рассматриваем эту тему подробно.

Кроме той роли, какую играет диалектика в историческом методе Маркса, необходимо вспомнить и о его антидогматической  установке. Маркс и Энгельс настойчиво утверждали, что науку не следует  интерпретировать как массив, состоящий  из окончательного и устоявшегося знания или из 'вечных истин', но надо рассматривать  ее как нечто развивающееся, прогрессирующее. Ученый - это не тот человек, который  много знает, а тот, кто полон  решимости не оставлять поиска истины. Научные системы развиваются, причем развиваются, согласно Марксу, диалектически.

    Против  этой мысли, собственно, нечего возразить - хотя я лично думаю, что диалектическое описание развития науки не всегда применимо без насилия над  фактами и что лучше описывать  развитие науки менее амбициозным  и расплывчатым образом, например, в  терминах теории проб и ошибок. Я  готов допустить, впрочем, что это  мое замечание не имеет большого значения. Реальность, однако, такова, что Марксов прогрессивный и  антидогматический взгляд на науку  на деле никогда не проводился ортодоксальными  марксистами. Прогрессивная, антидогматическая  наука критична, в критике - сама ее жизнь. Но марксисты никогда не отличались терпимостью к критике  марксизма, диалектического материализма.

    Гегель  полагал, что философия развивается  и что его система, однако, должна оставаться последней, наивысшей и  вечно непревзойденной стадией  развития. Марксисты переняли эту  установку, распространив ее на систему  Маркса. Поэтому антидогматическая  установка Маркса проводится только в теории, а не в практике ортодоксального  марксизма, диалектика же используется марксистами, по примеру энгельсовского 'Анти-Дюринга', главным образом в  апологетических целях - для защиты марксизма от критики. Как правило, критиков хулят за неумение понять диалектику - эту пролетарскую науку - или за предательство. Благодаря диалектике антидогматическая установка была оставлена и марксизм утвердился как догматизм, и догматизм достаточно гибкий, чтобы с помощью диалектического метода уклониться от всякой животворной критики. Таким образом он превратился в то, что я назвал железобетонным догматизмом.

    Однако  для развития науки нет большего препятствия, чем такого рода догматизм. Не может быть развития науки без  свободного соревнования мыслей, - такова сущность антидогматического подхода, когда-то столь решительно отстаиваемого  Марксом и Энгельсом. Вообще говоря, свободное соревнование научных  идей невозможно без свободы мышления как такового.

    Таким образом, диалектика сослужила дурную службу не только для развития философии, но и для развития политической теории. Нам легче будет понять эту  ее несчастливую роль, если мы постараемся  разобраться в том, каким образом  сформировалась политическая теория Маркса. Рассмотрим ситуацию в целом. Маркс, прогрессивно, эволюционно и даже революционно мыслящий молодой человек, попал под влияние Гегеля, знаменитейшего немецкого философа. Гегель был представителем прусской реакции. Он использовал свой принцип тождества разума и действительности для поддержки существующих властей - ведь то, что существует, разумно - и для защиты идеи Абсолютного  Государства (которая теперь называется тоталитаризмом). Маркс, восхищавшийся  Гегелем, но имевший совершенно другой политический темперамент, нуждался в  философии, которая могла бы обосновать его политические взгляды. Можно  представить себе охватившее его  ликование, когда он понял, что гегелевскую  диалектическую философию легко  повернуть против ее творца - что  диалектика подходит скорее для революционной  политической теории, чем для консервативной и апологетической. Кроме того, диалектика прекрасно отвечала его потребности  в теории, которая была бы не просто революционной, но и оптимистической - предсказывала бы прогресс на том основании, что каждый следующий шаг есть шаг вперед.

    Это открытие, неотразимо притягательное для последователя Гегеля и в  эру господства Гегеля, теперь, вместе с гегельянством, полностью утратило значение и едва ли может считаться  чем-то большим, нежели умный tour de force блестящего молодого студента, обнаружившего спекулятивную  слабость незаслуженно прославленного учителя. Однако же это открытие Маркса стало теоретическим основанием так называемого научного марксизма. И оно способствовало превращению  марксизма в догматическую систему, поскольку препятствовало тому научному развитию, на которое, возможно, марксизм был способен. Поэтому марксизм сохранял догматическую установку десятилетиями, повторяя своим оппонентам в точности те доводы, которые с самого начала использовали его основатели. И печально и поучительно наблюдать, как  нынешний ортодоксальный марксизм официально рекомендует в качестве основы научной  методологии гегелевскую 'Логику' - не просто устаревшую, но представляющую собой типичный образец донаучного и даже дологического мышления. Это  хуже, чем пропагандировать Архимедову механику в качестве основы для современного инженерного дела.

    Все развитие диалектики должно предостерегать нас против опасностей, неотделимых  от философского системосозидания. Оно  напоминает нам, что философия не должна быть основанием для каких  бы то ни было научных систем и что  философам следует быть гораздо  скромнее в своих притязаниях. Было бы чрезвычайно полезно, если бы они  обратились к исследованию критических  методов науки.  
 
 
 
 
 
 

Заключение

     Итак, мы рассмотрели взгляды Маркса и  Гегеля на государство и власть,  провели их сравнительный анализ. Таким образом, была выполнена основная цель данной работы.

     В результате проведения сравнительного анализа взглядов обоих философов  были ясно обнаружены взаимосвязь и  преемственность между взглядами  Маркса и Гегеля, из чего можно сделать  вывод о том влиянии, которое  оказали работы Гегеля на Маркса. Вместе с тем мы видим явные различия в подходах и определениях, что  свидетельствует о различиях  во взглядах великих людей.

     Нахождение  данных сходств и различий говорит  об успешном достижении целей поставленных при написании данной работы. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Список  используемой литературы: 

1. Акмалова  А. А. История политических и правовых учений. М., 2002, с. 286.
2. Блинников А. К. Великие философы. М., 1998, с. 510.
3. Большая Российская юридическая энциклопедия. М., 2000, с. 810.
4. Введение в философию: Учебное пособие для вузов / Под ред. И. Т. Фролова. М., 2002, с. 623.
5. Гегель. Философия права. М., 1990, с. 420.
6. Дворцов А. Т. Гегель. М., 1972, с. 173.
7. Исаев И. А. История политических и правовых учений. М., 2003., с. 415.
8. История политических и правовых учений. Учебник / Под ред. О. Э. Лейста. М., 2002, с. 688.
9. История политических и правовых учений. Учебник / Под ред. В. С. Нерсесянца. М., 1996, с. 816.
10. Мальковский Б. С. Учение Гегеля о государстве и современность. М., 1989, с. 612.
11. Мальцев В. А. Основы политологии. Учебник для вузов. М., 1997, с. 480.
12. Нерсесянц В. С. Гегелевская философия права. М. 1983, с. 511.
13. Новгородцев П. И. Кант и Гегель в их учениях о праве и государстве. СПб., 2000, с. 355.
14. Овсянников М. Ф. Гегель. М., 1971, с. 223.