Товароведение и экспертиза товаров

На региональном уровне элементы использования ВРП складываются из расходов домашних хозяйств на конечное потребление, социальных трансфертов в натуральной форме, расходов учреждений на коллективные услуги, валового накопления.

Основными факторами, определяющими динамику величины этого показателя, следует считать:

величину накопленного износа; величину фонда накопления; величину остатков средств населения на банковских счетах; мощности строительных организаций региона; отраслевую структуру накопления отраслевого капитала; воспроизводственную структуру накопления основного капитала; отраслевую структуру накопления запасов материальных оборотных средств; динамику денежных накоплений по сравнению с базисным периодом; динамику структуры накопления.

С нашей точки зрения, формирования кластера по отношению к среднему значению, в качестве которого принимается центр отдельной группы наблюдаемых объектов, не позволяет произвести качественную оценку данного распределения.

Довольно четко выделяется устойчивая группа регионов, в которых доля конечного потребления в общих размерах произведенного ВРП значительно ниже среднего по федеральному округу значения, и не менее устойчивая группа регионов, где этот параметр существенно выше среднего значения.

Важно ведь, не какова величина анализируемого параметра, а то, насколько она соответствует уровню развития региона, во-первых, и каковы абсолютные размеры конечного потребления – во-вторых.

Анализируемые информационные массивы позволяют легко заметить наличие нескольких более или менее устойчивых связок, которые, по нашему мнению, свидетельствуют о наличии в данных регионах неких факторов, определяющих схожесть масштабов и темпов развития регионального хозяйства.

Информационный массив, представленный в официальных издания, достаточно ясно показывает, что уровень жизни населения, проживающего в анализируемой совокупности регионов, и выраженный в доле конечного потребления домашних хозяйств, не зависти также и от количественных параметров, характеризующих то или иное территориальное образование.

Технологическое и экономическое отставание России после разрушения СССР, продолжая нарастать, свидетельствовало о пороках проводимой экономической политики, недостаточных мерах, неэффективных механизмах, направленных на обеспечение роста экономики.

Несмотря на ограниченность средств, инвестированию в основной капитал, а СССР уделялось большое внимание. Коэффициент основных вводов в 1990 г. составлял 5,8%, коэффициент выбытия – 1,8%. После дефолта 1998 г. при снижении ВВП на 61%, спада промышленного производства на 50% инвестиции в основной капитал составили 25%, из них производственные – 15%. Ввод основных фондов в период 2000-2002 гг. составлял 1,4 – 1,6%,выбытие – 1,0%.

Инвестиционный спад, как и следовало ожидать, будучи более глубоким и длительным, чем спад производства, привел к крайней изношенности основных производственных фондов. В целом по стране она составила в 2003 г. 49,5%, в нефтедобыче – 54,8%, в электроэнергетике – 57,3%, в других базовых отраслях положение аналогичное. Более 17% мощностей электростанций выработали свой ресурс, ввод новых и замещающих мощностей сократился в 3 раза усиливая ограничения развития производства в целом.

Машины и оборудование в экспорте вне стран СНГ за 2002 г. составили 5314,4 млн. долл., или 7,9%, а за вычетом военной техники и вооружения 2,2%. Импорт машин оборудования составил 16720,9млн. долл., или 36,2%.

Наиболее общим информативным показателем уровня развития экономики является среднедушевой показатель ВВП. Производство ВВП на одного занятого в России в 5 и более раз ниже, чем в развитых странах, в то время как уровень образования и квалификация рабочей силы почти такие же и выше.

Объем мирового рынка наукоемкой продукции составляет 2,3 трлн. долл. Доля США на этом рынке равна 36%, Японии – 30%, Китая – 6%. Россия практически не присутствует на рынке наукоемкой  продукции. Развитие большинства наукоемких отраслей России находится между третьим и четвертым технологическими укладами. Технологии пятого уклада в широком масштабе в стране не применяются.

Из 20 тыс. недр месторождений Российского государственного Фонда при мизерных платежах за пользование ими почти 85% наиболее продуктивных месторождений страны отданы в частные руки.

Однобокое сырьевое развитие России – прямое следствие присвоения ренты узким кругом лиц, получивших доступ к этим ресурсам.

Такая приватизация привела к созданию монопольных структур в сырьевом секторе и исчезновению внутриотраслевой конкуренции.

Нынешняя высокая рентабельность экспорта минерального сырья объясняется разницей экспортных и внутренних цен, резко возросшей после 1998 г. в с вязи с девальвацией рубля в четыре раза. В частности, соотношение по нефти уменьшилось с 0,6 в 1997 г. до 0,3 в 1999 г., т.е. сравнительная эффективность поставок нефти за рубеж в 1999г. достигла 200%.

Ожидаемое выбытие добывающих мощностей в 2005-2010 гг. на фон катастрофического снижения объемов геологоразведочных работ не только не создаст финансовые возможности перераспределения ресурсов, а прекратит развитие самого сырьевого сектора страны, похоронив недавно принятую энергетическую стратегию России до 2020 г., предполагающую резкий рост добычи углеводородного сырья.

Все затраты на технологические инновации в горнодобывающей промышленности в 2001 г. составили 7,4 млрд. руб., а прибыль топливной, черной и цветной металлургий составила 328 млрд. руб.

Во что обошелся «эффектный бизнес» по наращиванию сырьевого экспорта, показывает сделка по продаже США государственных запасов оружейного урана и плутония в объеме 500 т. Каждая тонна оружейного урана обеспечивает энерговыделение, эквивалентное примерно 100 млн. т нефти, годовой же оборот продажи Россией ядерного топлива 600-700 млн. долл.

Реализация Россией углеводородного сырья по ценам  с высокой рентабельностью снижает эффективность капитальных вложений во все другие отрасли, создавая прочный замкнутый круг. Чем выше цена на продукцию ТЭК, тем неэффективнее вложения даже в машиностроение самого сырьевого комплекса.

Что же изменилось в экономике России поле дефолта? Формально достигнуты значительные положительные изменения. Федеральный бюджет сводился с профицитом, золотовалютные резервы достигли рекордного уровня свыше 120 млрд. долл. Прирост ВВП в 2003 г. составил 7%, в среднем за 2000-2003 гг. – 6,7%. Производство промышленной продукции выросло на 6,8%, инвестиции в основной капитал на – 12,5%, доходы населения на 14,5%.

Без изменения использования сырьевых доходов, без изменения инвестиционной политики Россия в ближайшей перспективе потеряет не только источник пополнения золотовалютного резерва Центрального банка России, но и возможность оплачивать внешний долг из этого источника. При этом Россия будет нерентабельно не только экспортировать нефть, но и добывать ее.

В принятой в 2000 г. долгосрочной «Программе Российской Федерации на 2001-2010 гг.» вновь продекларирована целесообразность примата общеэкономических механизмов стимулирования развития экономики.

Высокотехнологичные отрасли, инновационные технологии как более рискованные для инвестиций требуют не только высоких единовременных затрат, но и соответствующий мер государственной поддержки, снижающих риски и гарантирующих бизнесу прибыль на вложенный капитал.

Темпы прироста ВВП в 4,8-6,5% и структура экспорта по прогнозу развития России в 2004-2008 гг. с долей сырьевых ресурсов 89% вызывает недоумение.

Экономика России в реформационный период не смогла перейти к реальному экономическому росту, не связанному с сырьевым сектором и благоприятной конъюнктурой цен, и практически управляется ценами мировых сырьевых бирж. Сырьевой экспорт стал не частью экономики, а подменил ее.

Развитие наукоемких отраслей на основе технологического прорыва – важнейшая стратегическая задача России.

Сбережения населения в объеме, по оценкам экспертов, до 100 млрд. долл. Представляют реальный ресурс, и только отсутствие гарантий сохранности средств инвесторов препятствует их вовлечению в реальную экономику.

Даже эти далеко не все источники финансовых ресурсов позволяют более чем в два-три раза увеличить инвестиции и добиться перелома в социально-экономическом развитии России.

1.3. Модели экономического роста.

Вопросы экономического роста всегда занимали умы ученых и политиков. Проблема динамики национального богатства стала центральной для представителей классической школы политической экономии.

Современная эволюционная теория роста зародилась в 1970-е годы. Огромный вклад в становление и формализацию этого направления экономической мысли внесли Нельсон и Уинтер, которые считали себя в определенной мере последователями Шумпетера.

Особое значение этой категории обусловлено степенью ее агрегированности, которая может варьироваться в зависимости от целей исследования.

Очевидным образом рассчитывать уровень рентабельности каждой фирмы, который будучи главным фактором, определяющим правила принятия решений, обусловливает увеличение или уменьшение размера фирмы.

Рассуждая о НТП, Нельсон и Уинтер справедливо указывают на то, что декларирование существования экзогенного НТП, никак не связанного с действием экономических субъектов, является, по сути, «интеллектуальным жонглированием».

Собственный поиск фирмы составляет лишь одну часть ее общего поиска. Вместе с процессом поиска осуществляется также процесс имитации, в ходе которого фирма анализирует технологии, используемые другими компаниями отрасли. Вероятность того, что он найдет определенную технологию, пропорциональна доле общего выпуск отрасли, произведенной с помощью этой технологии.

Проанализированная модель является фундаментальной эволюционной моделью роста, однако вследствие максимальной приближенности к реальности и чрезмерной сложности возникает необходимость в использовании методов компьютерной имитации, что обусловливает ее аналитическую непрозрачность.

Указанные предположения позволяют отказаться от имитационного моделирования, а также перейти к непрерывному учету времени.

Однако более поздние эмпирические исследования показали, что различия в применяемых объемах капитала и других факторов производства не могут полностью объяснить различия между уровнями производительности.

Несомненным достижением модели Соете и Тернера является установление связи между экономическим ростом и технологической диффузией. Роль этой модели также состоит в устранении стереотипа, принятого в неоклассической макроэкономике, согласно которому НТП оказывает одинаковое влияние на все отрасли. В результате в рамках данной модели были получены выводы, соответствующие эмпирическим данным и согласовывающиеся с теоретической концепцией материализованного технического прогресса.

В целом, эволюционное направление оказало плодотворное влияние на теорию экономического роста.

1.4. Противоречия экономического роста.

Если неизменна причина, то и неизменны вызываемые ею следствия. От старой политики тщетно требовать новых результатов. Последствием деиндустриализации не может быть технологическая модернизация и неоиндустриализация.

Пореформенная Россия отличается, к сожалению, в корне противоположным подходом: он по всем параметрам расходится с требованиями объективных экономических законов. Во-первых, монетарная либерализация укоренила в стране долларизацию. Во-вторых, фактически сложилась мультивалютная денежная система. В-третьих, доллар соперничает с рублем не на внешнем, а на внутреннем рынке. В-четвертых, реформаторы де-факто отдают приоритет доллару, в связи, с чем хронически путают покупательную способность рубля с его курсовой стоимостью. На протяжении 2001-2004 гг. они твердят об «укреплении рубля», хотя агрегированная инфляция за данный период достигла 81% и обесценила рубль в 1,8 раза. По своей покупательной способности 1 руб. начала 2005 г. эквивалент 0,55 руб. начала 2001 г., т.е. представляет почти вдвое меньшую товарную массу.

Таким образом, вместо рубля проводимая ныне политика превращает доллар в денежный стимул, значимый для российских товаропроизводителей.

Хотя в сопоставимых ценах ВВП увеличился за 2004 г. на 7,1%, однако темп инфляции был гораздо выше – 18,8%, в связи с чем индикатор качества экономического роста в России в 2004 г. оказался отрицательным; напротив, значение того же индикатора для американской экономики составило 0,43, британской – 0,69, японской – 1. Получается так: ВВП растет, а Россия не развивается и не обеспечивает решения масштабных проблем технологической модернизации народного хозяйства и подъема уровня жизни населения.

Пореформенная Россия в очередной раз оказалась по другую сторону от развитых стран, ибо только в ней произошло реальное укрепление доллара по сравнению с национальной валютой. И евро, и иена, и юань действительно усилились как денежные стимулы для, соответственно, европейских, японских и китайских корпораций, ибо выросли по своей внутренней покупательной способности относительно главного конкурента – доллара. Ослаб только рубль, и весьма значительно. Так, курсовая инфляция доллара составила за 2004 г. чуть более 12,5%, а внутреннее обесценение рубля достигло 28,3%. Следовательно, вопреки тиражируемым заявлениям об «укреплении», рубль потерял в товарной покупательной способности в 2,3 раза сильнее, чем доллар.

Пореформенная система хозяйствования не в состоянии решить главную задачу качественного и прогрессивного экономического роста: обеспечение внутреннего денежного стимула для субъектов общественного воспроизводства.

Коренная проблема заключается не в континентальном расположении России, а в компрадорской экономической системе и вызываемой ею деиндустриализации.

Как видим, в 2004 г. за рубеж вывозилось почти 73% произведенных товарных ресурсов. В структуре экспорта на топливно-энергетические ресурсы пришлось 56,8%, металлы и изделия из них – 16,9, продукцию химической промышленности – 6,6%; доля же машин и оборудования составила 7,5%. Следовательно, сырьем и полуфабрикатами с минимальной величиной добавленной стоимости заполняется более 80% годового вывоза товаров. Исходя из приведенных пропорций, легко подсчитать, что доля сектора сырья и полуфабрикатов в товарном производстве достигает 58-60%.

Согласно имеющимся данным, в 2004 г. стоимость российского экспорта возросла на 33,9% - за счет увеличения физических объемов на 11,1% и цен на 20,5%. В частности, средняя цена на нефть Urals составила 34,4 долл. За баррель и превысила уровень 2003 г. на 26,7%.

Что касается заработной платы, то наряду с количественным следует видеть и качественный аспект.

О господстве промежуточной, сырьевой и торгово-посреднической экономики свидетельствует также структура инвестиций в основной капитал.