Структурные сдвиги в экономике России в конце 20 начала 21 веков и направления оптимизации структуры ее народнохозяйственного комплекса

Для реализации указанных  направлений необходимо было осуществить  реализацию нескольких федеральных  научно-технических программ.

Первая группа этих программ должна была решать задачу преодоления  технологических последствий длительного  воздействия затратного механизма  ведения НИОКР. Для восстановления технологического равновесия на межотраслевом  общехозяйственном уровне необходима концентрация финансовых и научно-технических ресурсов на решении первоочередных проблем ресурсосбережения. Главными объектами данной программы должны стать массовые виды техники не машиностроительного назначения для использования в добывающих отраслях, сельском хозяйстве” транспорте, строительстве для решения первоочередных проблем ресурсосбережения. Решение этих задач не может быть обеспечено на отраслевом уровне и требует соответствующей ориентации научно-технического потенциала в межотраслевых комплексах.

Вторая группа была направлена на повышение мобильности машиностроения. Переход к самостоятельности  предприятий, ориентация на удовлетворение потребности каждого отдельного потребителя потребовала принципиально  иного уровня гибкости машиностроения. В этой связи необходимо было сформировать новую технологическую и ориентационную структуру машиностроительного  производства для снижения высоких  издержек обновления ассортимента и  повышения выгодности производства специальных изделий мелкими  сериями.

Реальным потенциалом  для проведения необходимых структурных  сдвигов в конечной продукции  машиностроения обладали отрасли оборонного комплекса, располагающие производственным аппаратом высокого технического уровня и крупным инновационным потенциалом.

3. Тенденции структурных сдвигов в экономике России и направления оптимизации ее народнохозяйственного комплекса.

Структурные сдвиги в национальной экономике в ретроспективе и  перспективе обычно исследуются  с использованием балансовой макромодели "затраты - выпуск" В. Леонтьева, которая  дает возможность выявить и количественно  оценить взаимосвязи между отраслями, равно как и между группами стран в рамках мировой экономики (на основе мировой модели В. Леонтьева, реализованной группой экспертов ООН в 1970-е гг.).

Предпринятое нами системное развитие обеих макромоделей позволяет определить новые качественные аспекты в  структурной динамике национальной и мировой экономики, оценить  взаимосвязи между воспроизводственными секторами в стоимостном, трудовом и инвестиционном измерении. Предложенная методология прогнозирования была использована для анализа и прогноза на долгосрочную перспективу структурных  сдвигов в экономике России, а  также динамики структуры экономики  США и России в перспективе XXI в., долгосрочного прогноза структуры  внешней торговли России (до 2050 г.), инновационно-технологической  и структурной динамики экономики  России на период до 2030 г.¹⁵

Рассмотрим на примере анализа  и долгосрочного прогноза структурной  динамики экономики России, какие  возможности открывают предложенные макромодели.

Структурный кризис. Долгосрочный структурный  цикл начался с глубоких технологических  и структурных сдвигов с середины 1940-х гг., сразу после Великой  Отечественной войны. Он нашел выражение  в формировании ряда новых отраслей четвертого технологического уклада (атомной  энергетики, радиоэлектроники, производства ракет, реактивных самолетов и т. п.).

Вековые тенденции структурных  сдвигов в экономике России в XX в. примерно отвечали общемировым: преобладание потребительского сектора (к 2000 г. его доля резко упала в результате глубокого аграрного кризиса и вытеснения импортом продукции легкой промышленности); повышение доли инновационно-инвестиционного сектора с 7,3 до 25,5%, прежде всего за счет опережающего роста доли машиностроения - в 5,4 раза (стержнем этого роста был оборонно-промышленный комплекс); некоторое снижение доли сектора инфраструктуры. Однако в динамике энерго-сырьевого сектора тенденция противоположна общемировой: повышение его доли в структуре ВВП в 3,1 раза, тогда как в целом по миру и по развитым странам эта доля несколько снизилась. Это свидетельствует об усилении сырьевого характера российской экономики.

В 1990-е гг. структура экономики  России деградировала, что стало  результатом длительного и глубокого  структурного кризиса. Доля потребительского сектора составила 30,8% в 2000 г. против 53,4% в целом по миру и 47,3% по развитым странам. В то же время доля энерго-сырьевого  сектора в 3,4 раза превысила долю этого сектора в мировом ВВП  и в 3,8 - в экономике развитых стран. Доля инновационно-инвестиционного  сектора сохранилась на сравнительно высоком уровне (но в дальнейшем она упала) за счет высокого веса строительства (12% против 5,9% по миру и развитым странам).

Динамика структурного кризиса  в экономике России конца XX - начала XXI в. представлена ниже на основе официальных данных Росстата РФ (который ведет расчеты динамики стоимостной структуры в текущих внутренних ценах, что более точно отражает реальные финансовые доходы отраслей и последствия неравномерной динамики внутренних и мировых цен). Наши расчеты ведутся в трех измерениях: доле в числе занятых, в инвестициях в основной капитал, в валовом выпуске в текущих основных ценах.

Если оценивать динамику структуры  экономики по распределению труда (числа занятых), то структурные сдвиги сравнительно меньше, поскольку исключен ценовой фактор. За четверть века доля потребительского сектора в числе  занятых практически не изменилась: 37,6% - в 1980 г.; 37,7 - в 1990 г.; 40,2% - в пике кризиса в 1998 г.; 37,1% - в 2004 г.; при этом доля сельского хозяйства и легкой промышленности значительно снизилась, пищевой промышленности и социальных услуг - выросла.

Заметно упала доля инновационно-инвестиционного  сектора: с 29,3% в 1980 г. и 30 - в 1990 г. до 18,9% в 1998 г. и 2004 г. Падение произошло  в основном за счет машиностроения (прежде всего оборонного и инвестиционного) - с 14,7 и 13,9 до 8,2 и 7,7% соответственно, науки - с 4,1-3,7 до 2,0-1,8%. Это означает подрыв возможности инновационного обновления критически устаревших основных фондов на собственной основе, опасное усиление зависимости экономики от ТНК - поставщиков  техники на российский рынок.

Доля энерго-сырьевого сектора  в числе занятых несколько  снизилась, однако объем добавленной  стоимости в расчете на одного занятого втрое превышает среднюю  по стране, а в топливной промышленности - в 6,5-7 раз.

Доля сектора инфраструктуры в  числе занятых увеличилась с 20 до 31,4% - на 57% в результате возрастания  посреднических звеньев, перераспределения  рабочей силы из других секторов, прежде всего инновационного.

Особенно резко поднялась доля торговли - с 7,8% в 1990 до 17,2% в 2004 г. (в 2,2 раза), численность занятых увеличилась - с 5,9 до 11,4 млн. человек (в 1,9 раза). Превышение среднего уровня добавленной стоимости  в расчете на занятого незначительное (45-35%), но нужно принимать во внимание, что здесь высока доля теневых  доходов, не находящих отражения  в статистике. Разбухание торговли и рыночного обслуживания во многом носит паразитический характер, как  и быстрое увеличение числа занятых  в сфере управления - с 1,1 млн. человек  в 1980 г. и 1,6 млн. в 1990 г. до 3,2 млн. в 2004 г. (в 2,8 раза) - при значительном ухудшении  качества управления и нарастании коррупции; доля управления в 2004 г. достигла 5,4% ВВП.

Если обратиться к данным о распределении  инвестиций в основной капитал по воспроизводственным секторам и  отраслям, то здесь дифференциация показателей и структурные сдвиги выражены еще более отчетливо. До кризиса безусловным лидером был потребительский сектор (в 1990 г. - 39,3% инвестиций), а в его составе - сельское хозяйство (15,9% в 1990 г.); вслед за ним шел энерго-сырьевой сектор (20,2%), и прежде всего топливная промышленность (11,6%); третье место занимал сектор инфраструктуры (19,3%), в основном за счет транспорта и связи (11,8%). От него немного отставал инновационно-инвестиционный сектор (13,7%), где доминировало машиностроение (8,3%).

В результате обвального инвестиционного  кризиса, когда в 1998 г. общий объем  инвестиций в основной капитал сократился в 5 раз (21% к 1990 г., а в отраслях, производящих товары, - в 7 раз) инвестиционные предпочтения капитала и государства резко  изменились. Лидером стал энерго-сырьевой сектор (доля его в инвестициях  выросла с 13,2% в 1980 г. и 20,2% в 1990 г. до 29,3% в 1998 г.), особенно топливная промышленность: рост доли за тот же период - с 8,6 и 11,6% до 18,5%. Резко возросла доля сектора  инфраструктуры (с 19,3% в 1990 г. до 42,9% в 2004 г.), в первую очередь за счет транспорта и связи (с 11,8 - до 26%, или в 2,2 раза).

Заметно потеряли в весе инновационно-инвестиционный сектор (падение с 13,5 до 9,5%, в том  числе машиностроение - с 8,3 до 2,8% - втрое) и потребительский (с 39,3 до 27,7%, в  том числе сельское хозяйство - с 15,9% в 1990 г. до 2,5% в 1998 г. - в 5,5 раза, легкая промышленность с 1,2 до 0,2% в - в 6 раз). Государство  практически отказалось от действенной  поддержки национального аграрного  сектора, уступив рынок зарубежным товаропроизводителям.

Крупные сдвиги негативного характера  произошли в стоимостной структуре  экономики, которая измеряется через  долю в валовом выпуске в текущих  основных ценах. Своеобразный рекорд поставил сектор инфраструктуры: его доля выросла  с 16,7% в 1990 г. до 35,8% в 1998 г. (в 2,14 раза) и  продолжает расти в фазе оживления, поднявшись до 38,1% в 2004 г.

Среди его отраслей наивысшие показатели роста у торговли и обслуживания рынка - 23,3% в 2004 г. против 4,6% в 1990 г.в 5,1 раза). Произошло это не столько за счет увеличения числа занятых (в 2,2 раза), сколько за счет доли более дорогих импортных товаров и бесконтрольных торговых наценок, числа паразитических посреднических организаций. Повысилась доля транспорта и связи - с 6,5 до 8,4%, или на 29%.

Из производящей экономика России превратилась в торгующую, причем в  основном импортными товарами.

Существенный структурный сдвиг  произошел и в пользу ориентированного на экспорт энерго-сырьевого сектора. Его доля в валовом выпуске  выросла с 17,6% в 1990 г. до 23,1% в 2002 г. - на 31%. Лидерами роста здесь стали  электроэнергетика - с 1,6 до 4,2% (в 2,62 раза), хотя производство энергии снизилось, а качество энергообслуживания экономики  и населения заметно ухудшилось; топливная промышленность (с 6,2 до 8,5%) и металлургия - с 3,7 до 7,5%. Доля лесного  комплекса снизилась с 1,7 до 1,5%, промышленности стройматериалов - с 2,2 до 1,4%.

Наибольшие потери понес инновационно-инвестиционный сектор - падение доли с 27,6 до 18,3%, или  на треть; прежде всего наука (падение  в 3,25 раза) и машиностроение (в 2 раза). Экономика лишилась ресурса развития и инновационного обновления на собственной  основе. Снизилась и доля потребительского сектора - с 35 до 18,5%. Причем "рекордсменами" по падению стали легкая промышленность - с 5,5 до 0,4%; сельское хозяйство - с 10,7 до 4,7%. Продукция этих отраслей активно  вытесняется импортом, доля которого в потреблении продукции легкой промышленности в 2002 г. составила, по данным статистики, 80,7%. В значительной мере за счет коммерциализации здравоохранения  и образования выросла доля социальных услуг - с 3,6 до 5,4%.

Основным фактором деформации структурных  стоимостных пропорций стало  резкое изменение соотношений цен  в условиях галопирующей инфляции. Новые собственники и прорвавшиеся на внутренний рынок ТНК стали  активными двигателями перераспределения  стоимости между воспроизводственными секторами, отраслями и социальными  слоями, а галопирующая инфляция - главным каналом первоначального накопления капитала.

Важнейшим фактором, повлиявшим на структурные  сдвиги, измеряемые в текущих ценах (а именно они отражают реальное распределение и перераспределение  доходов), был неравномерный рост цен в разных отраслях и воспроизводственных  секторах в период галопирующей инфляции во время кризиса 1990-х гг. Данные, приведенные, показывают, что лидерами роста цен были высокомонополизированные отрасли и торговля. За основу расчета взяты официальные индексы цен и тарифов по отраслям. В условиях высокой инфляции показатели роста цен достигли пятизначных цифр. Для элиминирования фактора инфляции, измеряемой темпом роста потребительских цен, определена динамика относительных цен - по сравнению с индексом потребительских цен, который является основой для измерения темпа инфляции. Это позволило получить индексы относительных цен (элиминирующие фактор инфляции) по их видам и основным отраслям.

Экономика России в начале 1990-х  гг. пережила подлинную стихию инфляции, в результате которой индекс потребительских  цен вырос в 1995 г. по отношению  к 1990 г. в 4,7 тыс. раз. В 1998-1999 гг. взрыв  их в результате дефолта повторился, хотя и с меньшей силой. В результате за 14 лет потребительские цены выросли  в 32,8 тыс. раз, динамика цен промышленной продукции в 2,2 раза больше этого  индекса, тарифов на грузовые перевозки - в 2,3 раза, тогда как цены сельхозпродуктов и цена рабочей силы отставали. Это  не только привело к падению надежности цен как инструмента измерений  и сопоставления затрат и эффективности, но способствовало структурной деформации экономики и крупномасштабному  перераспределению стоимости между  воспроизводственными секторами, отраслями  и социальными слоями.

И хотя в последние годы темпы  инфляции и роста цен значительно  замедлились, государство и не помышляет  о решении задачи восстановления обоснованных ценовых пропорций. Между  тем стоимостная структура экономики изменилась радикально и в худшую сторону, препятствуя нормальному процессу воспроизводства.

Сравнительная динамика цен (если исключать  инфляцию, измеряемую индексом потребительских  цен) показывает крупномасштабное перераспределение  доходов в пользу энерго-сырьевого  сектора и сектора инфраструктуры, при относительном снижении цен  в потребительском и инновационном  секторах.

Относительные цены на промышленную продукцию выросли в 2,15 раза по сравнению  с индексом потребительских цен, а на грузовые перевозки в 2,27 раза, тогда как относительные цены сельхозпроизводителей упали почти  втрое. Тем самым секторы экономики, работающие на удовлетворение потребностей населения и на инновационное  развитие, оказались без ресурсов не только для расширенного, но и  для простого воспроизводства.