Пути ограничения роста “теневой” деятельности на экономику России

Оппоненты налоговой реформы  часто приводят такой пример: уменьшим налоги - завалим бюджет. К сожалению, они не замечают, что именно из-за высоких налогов бюджет пустой. К  тому же, кроме налогов, есть и другие источники пополнения казны.

Как представляется, проблема легализации теневого капитала должна базироваиться на следующих принципах:

-     благоприятные для бизнеса изменения правохозяйственных условий (налоговая политика, приватизация, внеэкономическая деятельность), причем изменения, носящие упреждающий характер к необходимому усилению карательных мер;

-     четкое разграничение капиталов криминальных элементов и теневиков-хозяйственников и учет данного разделения в законодательных актах по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, о легализации преступных доходов, в Уголовном Кодексе.

-     формирование нового отношения к отечественным предпринимателям, в том числе к “новым русским”, проживающим за рубежом, отношения на основе эффективной программы репартации капиталов и превращения их в инвестиционный ресурс России;

-     укрепление доверия к власти, предполагающего в качестве одной из мер демонстрацию эффективной защиты населения от финансовых мошенничеств, защиты сбережений, капиталов и самого института частной собственности;

-     Установление общественного контроля за деятельностью хозяйствующих субъектов в границах правового поля. Механизм такого контроля должен быть основан на данных о правонарушениях в сфере экономики, что облегчает выбор партнера в деловых отношениях.

В государственных властных структурах, общественных и научных  организациях имеют место два  противоположных подхода к решению  проблем “теневой” экономики. Первый, ставший уже традиционным радикально-либеральный, действует с начала 1992 г. Он связан с целевыми установками на сверхвысокие темпы формирования частных капиталов. Результаты такого подхода в стране налицо: это критические масштабы роста “теневой” составляющей экономики  и образование мощных финансово-производственных кланов, проникающих в высшие эшелоны  власти, с одной стороны, и подавление нормальной предпринимательской деятельности, прежде всего малого бизнеса, - с  другой. В рамках этого подхода  у некоторых политиков появляются идеи относительно проведения полной легализации всей “теневой” экономики. Вряд ли такие веяния получат ныне общественную поддержку, в том числе  со стороны теневиков-хозяйственников, поскольку они опять будут уравнены с представителями “криминальной” экономики, которые тоже захотят легализоваться.

Второй – репрессивный – подход возник как своеобразная реакция на социальные негативы радикально-либерального. Он предполагает расширение и усиление соответствующих подразделений МВД, ФСБ, налоговой инспекции, налоговой полиции.

На первом этапе программа  декриминализации российской экономики  предполагает полную ликвидацию “крыш”, причем не только криминальных, но и  милицейских, на ведущих российских предприятиях. Силовики планируют провести тотальные проверки и спецоперации на стратегически важных для страны предприятиях. Причем большая часть  информации о преступных группировках, опекающих целые заводы и холдинги, в МВД уже есть.

Поэтому, скорее всего, в  ближайшее время борьба с преступностью  будет заключаться в использовании  силовых методов, сборе доказательной  базы и привлечении к уголовной  ответственности лидеров преступных группировок и их ближайших соратников, благодаря которым предприятиям удается скрывать большую часть  прибыли и перекачивать доходы на частные счета в банках. Отмечая  весьма отрадное явление – начало разработки программы декриминализации российской экономики– необходимо подчеркнуть, что она ведется в закрытых учреждениях МВД и не стала предметом широкого обсуждения.

Следует отметить, что, поскольку  государству не удается зарегистрировать доходы, оно стремится поставить  под контроль расходы граждан. Это, как ожидается, позволит выявить  действительные расходные параметры  состоятельных групп населения, принудить их указать источники  сокрытых средств и помочь собрать  недовыплаченные налоги.

Почему-то не принимаются  во внимание общие экономические  условия хозяйствования и те причины, которые вынуждают предпринимателей скрывать свои капиталы. И поскольку в законопроектах упор сделан не на устранение условий, препятствующих переходу “теневой” деятельности в легальную, а на преследование людей, экономические результаты его принятия могут оказаться во многом противоположными декларируемым: вместо расширения налоговой базы – ее сужение, вместо подавления криминальных тенденций – их усиление.

Не столь благоприятными могут быть и социальные результаты использования преимущественно  репрессивных методов, поскольку власти могут столкнуться с сопротивлением не только теневиков-хозяйственников, но и значительной части рабочих, которым “теневая” экономика помогает своевременно получать заработную плату и избегать безработицы. Поддержка же подобных мер со стороны сравнительно слабых ныне групп рядовых бюджетников, пенсионеров, рабочих и служащих “лежащих на боку” предприятий не позволит создать оптимального баланса сил в обществе. В этом случае репрессивные методы существенно не пополнят государственной казны, а только повлекут за собой рост безработицы, ослабление экономики с возможным бегством способных хозяйственников за границу и другие негативные последствия.

Таким образом, можно вновь  прийти к выводу о необходимости  четкого разграничения капиталов  криминальных элементов и вынужденных  теневиков и фиксирования данного разделения в новых экономико-правовых актах. Задача эта довольно нелёгкая. Поэтому экономисты, социологи, юристы совместными усилиями в первую очередь должны определить формальные различия субъектов криминальной экономики и вынужденного теневого производства, а налоговые правила в идеале должны разрабатывать не фискальные органы, а Министерство экономики, которое призвано отслеживать структурные макроэкономические сдвиги и тенденции развития промышленного производства.

На фоне намечающихся в  законотворчестве позитивных тенденций  налицо и не столь однозначные  процессы. В недрах Мингосимущества  разработан закон “О национализации”. Сам факт его появления способен привести весь крупный бизнес в подвешенное  состояние. Под “национализацией”  здесь подразумевается “принудительное  обращение в собственность РФ имущества граждан и юридических  лиц”. Обращение носит компенсационный  характер, включая упущенную выгоду. Этот законопроект, по мнению экспертов, содержит ряд слабых мест, связанных с возможными махинациями. Предприниматель, используя связи с чиновником, несомненно, сможет пролоббировать национализацию и избавиться от невыгодного бизнеса, получив за это компенсацию.

Одной из составляющих интеграции части “теневой” экономики в  легальную может способствовать так называемая “экономическая амнистия”, по поводу которой разгорелась острая дискуссия.

Некоторые специалисты предлагают наряду с применением деклараций о доходах и расходах в сфере  личного потребления задействовать  так называемые “доходные индульгенции”  – юридические документы, подтверждающие легализацию при уплате специального налога денежных же средств, направляемых на инвестиции производства.

Российский рынок для  отечественного предпринимателя, вывезшего  капитал за рубеж, имеет существенные преимущества: более высокую норму  прибыли, знание условий конъюнктуры, наличие связей с представителями  органов власти и управления.

Однако есть мнение, что  описанный вариант нереалистичен, ибо предприниматели указанной  категории находятся под “дамокловым  мечом” и государства, и криминальных структур, а, уходя от налогов, теневик вынужден давать взятки чиновникам-коррупционерам и платы криминалитету (за “крышу”). В финансовом плане эти поборы для предпринимателя то же самое, что налоговое давление. Однако форма выплаты таких “налогов” государственным и частным рэкетирам преступна и чревата не только уголовной ответственностью, но и произволом со стороны вымогателей. Естественно, что с накоплением достаточного капитала, особенно с увеличением возраста и появлением перспективы передачи денег по наследству, у предпринимателя резко возрастает желание обезопасить себя от насилия со стороны криминальных структур.  

Помимо морально-психологических  факторов при защите частичной интеграции следует учесть максимальную заполненность ниши “теневой” экономики, которая не может беспредельно увеличиваться. 

Наиболее активное сопротивление  идее интеграции части “теневой”  экономики в легальную оказывают представители правоохранительных органов. Это понятно – по долгу службы они обязаны бороться с любыми нарушениями закона, а вся “теневая” сфера в большей или меньшей степени криминализирована. 

Программа интеграции теневого капитала с легальным – лишь одна, но, возможно, и приоритетная составляющая нового курса в экономической политике, суть которого – всемерное поощрение российского товаропроизводителя. Очевидно, это сможет стать значительной помощью отечественным предпринимателям, укрепит их положение в обществе.

Интеграция продуктивно-производительной части “теневой” экономики в  легальную и гарантия защиты свободного предпринимательства от криминальных структур и налогового произвола, возможно, положительно отразятся на всем обществе. Инвестиции отечественных предприятий, уплата налогов в бюджет, увеличение товаропроизводства и улучшение благосостояния значительной части населения России – вот лишь малая часть того, что последует за грамотными экономико-правовыми действиями государства. Своим трудом предприниматели могут не только материально обеспечить все общество, но также укрепить государственную власть и способствовать дальнейшему продвижению реформ.

При этом желательно, чтобы  реабилитация вынужденных теневиков-хозяйственников сопровождалась усилением борьбы с криминальным миром вообще и его экономической деятельностью в частности. 

Здесь также существует ряд  правовых нюансов. Большинство преступлений, которые совершаются в экономической  сфере, в той или иной степени  связаны с банками, они – чаще всего посредники в перекачке  криминальных денег. Защитить общество от банковских афер и банковских служащих, от притязаний криминальных структур оказалось не так просто. Выбирая  между собственной безопасностью  и допуском к банковской тайне  сыщиков, руководители банков предпочитают все же не делиться секретами даже в чрезвычайно опасной для  себя ситуации. Объясняют они это  тем, что в правоохранительных органах  возросло предательство и секретная  информация, полученная сотрудниками милиции или налоговой полиции, все чаще оказывается у конкурентов.  

Как показывает отечественная  практика, банки преимущественно  сотрудничают отнюдь не с правоохранительными  органами, а с клиентами, чей капитал  сомнительного или откровенно преступного  происхождения. 

Создается впечатление, что  в новом российском государстве  абсолютно все занимаются “проблемами  борьбы с “теневой” экономикой”. Борьба с проявлениями “теневой”  экономики возложена на ряд государственных  органов: МВД, ФСБ, Госналогслужбу, ФСНП. Практически все государственные  ведомства на федеральном и региональном уровне, начиная с ЦБ и Министерства юстиции и заканчивая Министерством  труда, в той или иной степени  соприкасаются с проблемами “теневой”  экономики. Однако сложилась парадоксальная ситуация: множество ведомств занимаются этими проблемами, а она продолжает развиваться. Несогласованность действий ведомств, дублирование управленческих функций ведет именно к образованию  “управленческого вакуума” и позволяет  теневикам безнаказанно продолжать свою преступную деятельность. 

В сложных схемах уклонения  от налогообложения всегда присутствуют фиктивные фирмы. Однако из-за того, что признаки объективной стороны  налогового преступления при этом не усматриваются, расследование уголовного дела по факту незаконного предпринимательства  приходится передавать, в конечном счете, в МВД России. Разрывается  логическая цепочка сложного преступления. Две части, по сути, одного преступления вынужденно могут расследоваться двумя правоохранительными органами, что препятствует полному и всестороннему его раскрытию.  

Подобная же картина наблюдается  в случае с выявлением нарушения  валютного законодательства, связанного с невозвращением валюты из-за рубежа. Как правило, здесь применяются  сложные схемы по выводу денежных средств из легального оборота, связанные  с нарушениями уголовного, налогового, валютного и банковского законодательства, а значит, с точки зрения эффективности  и полноты выявления и расследования  преступления эту работу должно координировать единое ведомство. Необходимость передавать материалы другим органам для  принятия решения и уголовные  дела по последовательности не позволяет  полностью “раскрутить” всю цепочку  преступлений. 

Так, проводя следствие  о незаконном предпринимательстве, сотрудники МВД не обращают внимания на возможные связи данного преступления с налоговыми преступлениями других лиц, так как это не входит в  их компетенцию; в лучшем случае появившиеся  материалы сразу направляются в  органы налоговой полиции. Отсутствие прав по борьбе с налоговой преступностью  и необходимых подразделений  не позволяет органам МВД России осуществлять эффективную борьбу с  “теневой” экономикой в целом. В  то же время придание ему подобных функций означало бы фактическую  ликвидацию ФСНП России как самостоятельного органа.