Антиинфляционное регулирование: традиции и реальность

    Что касается проинфляционистского курса, то основными элементами его в  Беларуси являются:

• массированные финансовые вливания в экономику через кредитную и бюджетную системы с целью поддержки экономически слабых, неконкурентоспособных предприятий и целых отраслей;
• попытки «усиления управляемости» экономикой посредством восстановления властных полномочий центра по отношению к предприятиям государственного сектора;
• ужесточение контроля за экспортно-импортной деятельностью и явный протекционизм. Одно из важнейших условий для проведения этого курса - наличие и дальнейшее развитие разветвленной административной инфраструктуры, обеспечивающей руководство деятельностью субъектов хозяйствования через государственные органы управления (министерства, отраслевые комитеты) или через создаваемые «сверху» крупные монополистические структуры (концерны), находящиеся под полным контролем исполнительной власти. Естественно, в проведении такого экономического курса заинтересованы определенные группы субъектов хозяйствования и управленческих структур. Причем, как показал опыт Беларуси, принадлежность их к той или иной форме собственности особого значения не имеет. Это прежде всего те, кто имеет прямой выигрыш от инфляции, получая немалые прибыли, используя при этом возможности экономической нестабильности. Сюда же относятся и экономические агенты, находящиеся на грани банкротства, которые выход из этой опасной ситуации видят только в щедрой финансовой поддержке со стороны государства. Для них, как правило, макроэкономическая политика, предполагающая жесткие финансовые ограничения, неприемлема, ибо они привыкли работать в условиях «дешевых денег» и неспособны адаптироваться к конкурентной среде. В первую очередь это слабые (хотя нередко и крупные) государственные предприятия. Для их руководителей реформы равносильны полному поражению.

    Между этими двумя прямо противоположными направлениями экономического курса и структурами, экономическими агентами, их представляющими, постоянно существует конфликт, в основе которого - перераспределение финансовых ресурсов.

    Соотношение сил и влияния противоборствующих сторон, выигрыш или поражение  той или иной из них определялись степенью развития или свертывания рыночных начал в экономике. Характерно, что с момента принятия Программы перехода Беларуси к рынку в 1991 г. на первоначальном этапе политика либерализации и стабилизации одобрялась практически всеми. Но как только был сделан первый шаг к намечавшимся преобразованиям - освобождены цены, столь же адекватно и массово стала вестись борьба против реформ. Такой резкий поворот в сознании руководителей предприятий и других структур, очевидно, можно объяснить их неготовностью к открытой конкурентной борьбе и даже боязнью ее, так как директора советских времен привыкли работать в условиях тотального товарного дефицита, а подходы, когда спрос и предложение должны уравновешиваться на рынке, в их практике по существу не встречались. Поэтому резкое сокращение спроса на выпускаемую продукцию, а отсюда появившиеся огромные суммы неплатежей вызвали протест против либерализации, многие стали требовать возврата к старым методам, когда государство в плановом порядке обеспечивало всех материальными и финансовыми ресурсами, брало на себя заботы по реализации (т.е. распределению) неконкурентоспособной продукции. Начавшиеся попытки противодействовать таким настроениям и требованиям посредством приватизации, которая позволяла решить задачи укрепления социально-политической базы курса на либерализацию экономики, успеха не имели, так как приватизационные процессы вскоре были вообще приостановлены. Поэтому проинфляционно настроенные экономические агенты добились безраздельного господства.

    Отсюда и вытекают основные последствия инфляции:

• бюджетная система не может эффективно функционировать в условиях, размытого механизма распределения денежных ресурсов;
• налоговая система служит только для улавливания «свободных средств» предприятий, совершенно не выполняя свою стимулирующую функцию. Получается, что прибыльно работающие предприятия оказываются в гораздо более сложной ситуации, чем убыточные, так как при наличии положительного финансового результата резко возрастает налоговая нагрузка, причем не за счет налога на прибыль, а за счет целевых платежей и ресурсных налогов. В этих условиях работает то же инфляционное правило: проигрывает в условиях инфляции тот, кто держит наличные деньги; выигрывает тот, кто может отсрочить платежи или долги на неопределенный срок. Иными словами, белорусским предприятиям выгодно быть убыточными.
• с течением времени механизм субсидирования предприятий непоправимо искажает систему экономических стимулов, а также истощает государственные ресурсы, что в свою очередь стимулирует дальнейшую инфляционную эмиссию. В результате предприятия сталкиваются с дефицитом средств на социальные цели, и государство вынуждено снова искать инфляционные источники их финансирования, так как неинфляционные источники в виде постоянных налоговых поступлений мизерны. Огромную выгоду, особенно на начальном этапе, в результате инфляционистской политики получили банки. Их финансовое благополучие, а иногда и само существование в значительной мере было обусловлено выделяемыми большими суммами льготных кредитов и бюджетных субсидий. К тому же следует подчеркнуть, что банки, в отличие от других секторов, заинтересованных в инфляции, в основном накапливали получаемые через инфляционные процессы ресурсы, что во многом помогло им на начальном этапе стать наиболее сильными участниками среди экономических агентов. Многие из них и существовали именно за счет доступности к «дешевым деньгам». В дальнейшем же произошел раскол между интересами крупных и мелких коммерческих банков, а после значительного снижения процентной ставки некоторые из них не смогли выжить и были поглощены более сильными структурами.
• практика финансирования дефицита государственного бюджета за счет кредитной эмиссии Национального банка, централизованного кредитования реального сектора, хотя в течение ряда лет и способствовала увеличению объемов производства в промышленности, тем не менее не привела к решению долговременных структурных проблем, без которых банкам невозможно приступить к налаживанию кредитных отношений с предприятиями на рыночных началах. В конечном счете, последствиями таких подходов к кредитованию стали высокий уровень инфляции, «бегство» от национальной валюты, неконтролируемый вывоз капитала.
• проинфляционистский экономический курс сдерживает трансформационные процессы, позволяя выживать неэффективно работающим предприятиям, а торгово-посредническим организациям и другим непроизводственным структурам получать прибыли, несопоставимые с доходами реального сектора.
• высокая внутренняя инфляция привела к замедлению темпов роста реальной покупательной способности денежных активов предприятий и реальному уменьшению платежеспособности населения. Так, начиная с 1997 г. резко замедлился рост срочных депозитов населения и предприятий в банках, следствием чего стало снижение отношения среднегодовой массы срочных депозитов к ВВП с 2,5% в 1996 до 1,8% в 1997 г. Общим итогом этих процессов стало уменьшение коэффициента монетизации ВВП в национальной валюте с 8,8% в 1996 г. до 8,3% в 1997 г. На фоне масштабной денежной эмиссии и вызванной ею девальвации и инфляции реальные процентные ставки денежного рынка большую часть года были отрицательными и составили в среднем за месяц: фактическая ставка рефинансирования -минус 2,9%; по рублевым кредитам банков - минус 1,5%; по рублевым ресурсам банков -минус 2,9%. Реальное сокращение темпов роста денежных активов населения в форме срочных депозитов и вкладов сократило ресурсы банков для долгосрочного кредитования инвестиционных проектов. Осуществленное посредством инфляционного налогообложения принудительное перераспределение денежных активов от населения в сферу производства не обеспечило реального увеличения основного капитала страны даже при росте реальных инвестиций.
• усиление макроэкономической и финансовой нестабильности;
• рост дифференциации в уровне жизни населения.

    В результате инфляции за тот же 1997 г. произошло обесценение рублевых денежных средств населения и субъектов хозяйствования на сумму около 13,7 трлн. руб. (47,1% к их средней величине за год), в том числе: наличных денег - 3,9 трлн. руб. (43%), депозитов до востребования - 6,9 трлн. руб. (50%) и срочных депозитов - 2,9 трлн. руб. (47,4%). С учетом начисленных процентных доходов по депозитам за этот период чистое обесценение рублевых денежных средств составило 10 трлн. руб. (34,6%), из них 3,1 трлн. руб. (31%) - средства населения. Валовое обесценение денег почти в 1,2 раза превысило кредитную эмиссию Национального банка. Сумма валового обесценения денежных средств субъектов хозяйствования за год составила 7,7 трлн. руб., что сопоставимо с 27% средств, направляемых ими на инвестиции в основной капитал, и 12,8% балансовой прибыли. Еще чувствительнее были пагубные последствия резко возросших темпов инфляции в 1998-1999 гг. В результате этого за 1998-1999 гг., например, обесценение денежных средств населения, субъектов хозяйствования и местных органов власти в национальной валюте превысило прирост рублевой денежной массы на 9,9 трлн. руб., а объем кредитной эмиссии - в 2,3 раза и составило 198,1 трлн. руб. Не улучшалась ситуация и в 2000-2002 гг. Так, например, по расчетам Национального банка, в 2000 г. инфляция «съела» более 350 млрд. руб. средств населения, субъектов хозяйствования и местных органов власти. Следовательно, увеличение номинального денежного предложений посредством кредитной эмиссии не только не дало должного эффекта, а, наоборот, через рост инфляции привело к снижению покупательной способности денежных средств субъектов хозяйствования. В этом же направлении действовали и кредиты, выданные предприятиям и организациям на погашение задолженности по заработной плате.

    Таким образом, высокий уровень инфляции, будучи на протяжении многих лет неотъемлемым элементом происходящих социально-экономических процессов, через инфляционный налог оказывал и оказывает пагубное воздействие на все стороны жизни общества и благосостояние абсолютного большинства его членов, препятствует созданию предпосылок для устойчивого долговременного экономического роста и повышения жизненного уровня народа [3, стр.14]. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

4. Антиинфляционное  регулирование: традиции и реальность

    Антиинфляционная  политика является одним из важнейших  направлений экономической политики правительства. Основным средством сдерживания инфляции является снижение темпа прироста денежной массы. Однако неизбежным следствием снижения темпа прироста денежной массы является падение уровня производства и занятости на какой-то период, до наступления состояния стабилизации.

    Правительство может решать эту задачу двумя  способами:

• быстро (шоковая терапия) ;
• постепенно (градуирование). Эта проблема по-разному решается в постсоциалистических странах. Примером удачной шоковой терапии является Польша, Эстония. Возможно, наиболее наглядным примером неудачного применения шоковой терапии представляют Россия и Украина, где через 10 лет после начала радикальных реформ продолжается падение объема ВВП и сохраняется достаточно высокая инфляция.

    Политика  градуирования также может быть успешной и не сопровождаться резким обострением социального потрясения в обществе (как в случае с шоковой терапией), но требует   более   длительного    времени.    Большую   роль    в   этом    случае   играет   фактор инфляционных ожиданий и авторитет правительства, проводящего эту политику.

    Альтернативой политике сдерживания роста денежной массы является политика цен и доходов. В этом случае правительство использует административные методы контроля за уровнем цен и ростом заработной платы. Сторонники политики цен и доходов утверждают, что такой контроль (с учетом роста производительности труда) не позволяет реализовать инфляционные ожидания населения и, таким образом, уничтожает инфляционную инерцию. Кроме того, производители не могут повышать цены, а профсоюзы не могут требовать повышения заработной платы. Однако логично предположить, что без дополнения политики цен и доходов мерами по сдерживанию роста денежной массы инфляция приобретает характер скрытого процесса и будет стимулировать рост теневого сектора национальной экономики [6, стр.92].

    Для некоторых наших специалистов по инфляции тезис М. Фридмена «инфляция всегда и везде — явление денежное» стал чем-то вроде «золотого правила» или «азбучной истиной макроэкономиста». Но вот что по этому поводу говорил другой большой «западный авторитет»: «классическая экономика сосредоточивалась на реальном мире и пренебрегала проблемами, связанными с деньгами и кредитом... Монетаристы стремились поставить взаимосвязи с ног на голову... последствия были ужасающими... монетаризм является ложной идеологией».

    Вряд  ли существуют некие универсальные  рецепты для борьбы с инфляцией. Каждая экономика представляет собой в той или иной степени специфическую систему, и для понимания природы инфляции, обоснования антиинфляционной политики необходим соответствующий анализ ее конкретных экономических особенностей. И суждения западных экономистов относительно природы инфляции и мер антиинфляционной политики, в том числе в отношении денежно-кредитного регулирования, далеко не всегда соответствуют этим реалиям. Если рассматривать категорию денег как единственного ликвидного актива и обязательства, то с этой точки зрения основная задача деятельности, центрального банка заключается в том, чтобы обеспечить сбалансированный уровень ликвидности экономики в соответствии с предложением совокупных обязательств и реальной способностью экономических субъектов их выполнять (то есть обеспечить не слишком высокий уровень ликвидности), а также спросом на финансовые активы (сформировать не очень низкий уровень ликвидности). Данная задача существенно осложняется в случае, если спрос на активы и предложение надежных обязательств хронически не совпадают (экономика находится в неравновесном состоянии) и переходит из разряда относящихся к денежно-кредитной политике к общеэкономической. Более того, если спрос значительно превышает предложение (то есть спрос на активы превышает способность экономики обслуживать финансовые обязательства), то должны произойти либо существенные структурные сдвиги, либо экономическая система будет пребывать в перманентно инфляционном состоянии, а возможности подавления фундаментальных инфлятогенных факторов методами денежно-кредитной политики будут существенно ограничены. Это характерно для экономик Беларуси и России. Как подчеркивает М. Березина, в экономике Российской Федерации денежная масса (агрегат М2) опосредует только примерно половину экономического оборота, что обуславливает «отсутствие влияния политики Банка России на товарно-«безденежные» отношения во второй половине оборота». Причем неплатежи российских предприятий значительно превышают остатки их средств на текущих счетах (примерно в 4 раза) [8, стр.30].

    Для экономики Республики Беларусь характерны несколько иные соотношения: неплатежи предприятий превышают остатки их средств на счетах в банках «всего лишь» в 3 — 3,5 раза, а темп роста цен в 2 — 3 раза выше, чем в России. Однако нельзя полностью согласиться с М. Березиной в том, что в этих условиях денежно-кредитная политика не оказывает влияния на экономическую ситуацию. Данное влияние опосредовано и носит более сложный характер по сравнению с классическим трансмиссионным механизмом денежно-кредитной политики. Последний соответствует экономике, действующей в условиях жестких бюджетных ограничений (которые предполагают, что неисполнение финансовых обязательств наказывается банкротством), и реализуется по-разному, в зависимости от множества структурных и конъюнктурных характеристик экономической системы.