Феноменологическая концепция формы

Слияние микрочувствительности к фактурным особенностям поверхности предметов и образам быстрого скольжения. Движения в пространстве создают особый, не известный или почти не известный классической архитектуре феномен чувственного контакта тела со средой, широко используемый в архитектуре больших полированных поверхностей, хромированных металлических ограждений и стекла.

Несмотря на распространенность такого рода эстетики, построенной на тактильных свойствах гладкости, прозрачности, градиентных переходах света и фактуры, она еще не стала предметом пристального символического и морфологического описания, хотя совершенно очевидна ее связь с пограничными сферами эстетики музыкального звука и шума, света и цвета.

Задав характеристики описаний архитектурной формы, мы должны показать, как эта категория употребляется в профессиональном мышлении. Но поскольку само это мышление крайне разнородно, сделать это мы можем только в обобщенном виде.

Понятие архитектурной формы включает архитектуру в контекст и систему культуры. Не имея категории и понятий архитектурной формы мы не могли бы проводить сопоставлений проектов и сооружений с ценностями разного рода, конкретными научными данными, мнениями публики.

Но поскольку все такие соотнесения, и анализы образуют бесконечное море вариаций, складывается система разного рода «концепций» архитектурной формы. В рамках методологического исследования мы попытаемся дать их обобщенную сводку.

 

 

2. КОНЦЕПЦИИ АРХИТЕКТУРНОЙ ФОРМЫ И ФОРМООБРАЗОВАНИЯ

 

2.1 Систематизация концепций

 

Предложенные свойства описаний архитектуры позволяют по новому систематизировать концепции архитектурных форм.

Обычно архитектурные формы делятся на исторические и современные; по странам и народам (греческие, римские, китайские, индийские); по стилям (классические, романские, готические, византийские); в соответствии с частями зданий (проемы, стены, лестницы, ограждения и пр.); по материалу (каменные, кирпичные, металлические ); по отношению к конструкциям (конструктивные и декоративные).

Такого рода классификации и сегодня сохраняют свое значение, однако, они не дают возможности увидеть общие свойства архитектурной формы как категории профессионального мышления, предлагая только вариации и образцы форм, в которых отражается и морфология, и символика, и феноменология архитектуры.

Ниже предложена схема систематизации концепций архитектурной формы, в которой кроме этих базовых категорий для ее построения предлагается различать непосредственное, мотивирующее и рефлектирующее знание.

Непосредственное знание выражает факт или норму без какойлибо рефлексии.

В мотивированном знании эта норма подвергается некоторой рефлексии в свете причинности, выражаемой обычно в виде формулы: "если то" или "причина - следствие".

В предельно рефлектированном знании форма рассматривается уже как нечто обусловленное мышлением, культурой или деятельностью.

Таким образом, в основу систематизации имеющихся концепций архитектурной форм.

 

Категориальные типы описания	Морфология	Символика	Феноменология
Уровни рефлектированности
Непосредственноезнание	1	4	7
Мотивированноезнание	2	5	8
Рефлектированноезнание	3	6	9

 

2.2 Морфологические концепции

 

Непосредственное знание о морфологии архитектурной формы есть некий образец, модель, вещь - данная как для созерцания, так и для копирования, Это может быть чертеж или фотография. Морфология архитектурной формы чаще всего дается как норма ее построения. Она может иметь словесный или числовой характер. Тогда указывается, какие действия нужно осуществить, чтобы получить необходимую графическую модель.

Мотивированный вариант морфологического описания есть алгоритм, в котором морфология выступает как функция какого-либо внешнего по отношению к ней аргумента. Это может быть иная параметрическая характеристика формы, и не параметрическое ее свойство, например, символическое или функциональное. Такое описание обычно строится по схеме «если - то». Витрувий дает морфологические описания формы в зависимости от выбранного стиля, размеров сооружения, расположения формы на той или иной высоте по отношению к зрителю. Однако наиболее распространенный случай мотивированного отношения к морфологии мы встречаем в тех работах, где рассматривается влияние функции и конструкции на архитектурную форму. При этом в такого рода работах именно морфологическая схематизация формы, функции и конструкции и выступает логическим основанием сведения этих свойств друг к другу. Особенно наглядно это видно в случае использования, скажем, схем статического распределения нагрузок. Иногда эти схемы воплощаются в моделях, приближающихся к макетам самих сооружений, тогда зависимость эта становится особенно наглядной.

Рефлексивное знание о морфологии оперирует обобщенными представлениями, типологиями и классификациями. Простейший пример рефлексивных морфологических описаний можно видеть, когда конфигурация формы получается с помощью предварительных геометрических построений. В таком случае геометрическая канва выступает в виде внутреннего «закона» рисунка, уже не видимого в готовом продукте.

Варианты топологических подоснов чертежей - разные виды решеток, которые легко могут использоваться в системах автоматизированного проектирования, описал французский ученый Ж.Зейтун. Они могут истолковываться, как внутренние или глубинные формы. К числу такого рода глубинных форм относятся и пропорциональные системы, с помощью которых ведется либо построение формы, либо их последующая гармонизация.

Особое место в системе рефлексивных морфологических знаний занимают описания форм, которые были развиты в пропедевтических курсах архитектурных школ ХХ в.: Баухаузе и Вхутемасе. Эти курсы дают уникальный пример сочетания морфологии и феноменологии архитектурной формы. Точнее - сводят феноменологию архитектуры к морфологическим свойствам ее схематизации. О вкладе этих концепций в постижение феноменологии архитектуры мы скажем ниже, но морфологическая основа пропедевтических концепций по преимуществу представлена языком геометрии и физики (плоскость, линия, масса и т.д.).

В последние годы появилось несколько работ посвященных теоретическим аспектам компьютеризации архитектурного проектирования, в которых рассматриваются всевозможные процедуры и операции преобразования морфологии архитектурных форм

 

2.3 Символические концепции архитектурной формы

 

Непосредственное символическое значение формы чаще всего выражается метафорой. В современном движении символические толкования архитектуры воспринимались как несущественные.

В архитектурной мысли постмодернизма символика архитектурных форм выходит на первый план.

Порой она бывает затемнена их многозначностью. Ибо архитектурные формы символизируют одновременно некую утилитарную функцию (дверь - вход, скамья - сиденье, и т.п.); некоторую мифологическую интерпретацию (купол - небо, алтарь - святая святых, атриум - символ отцовской власти и т.п.); стиль и эпоху (классицизм - античность, египетский стиль - археологическая древность); особые свойства постройки (циклопическая кладка - крепость, руст - сельская постройка, гладкие стены - современная индустрия).

Всякое значение формы, будучи воспринимаемым, становится символическим в том числе функция и конструкция. Если сама по себе функция может пониматься как вербальное описание свойств предмета, то будучи выраженной в материале, она становится и одним из ее символических значений.

Степень символической разработанности всех частей архитектурной формы можно назвать мерой ее артикулированности. В максимально артикулированной архитектурной форме все ее части и элементы имеют символический смысл. Одна и та же морфология может быть символически артикулированной много раз. Например, выявленность конструктивной работы частей сооружения в архитектурной форме символизирует не только самый тектонический и конструктивный смысл этих частей, но и принципиальную обнаженность конструкций, намерение автора не скрывать их. Конструкции в таком случае несут с одной стороны автонимное значение, то есть обозначают самих себя и в то же время они обозначают позицию автора, например, его моральный и эстетический принцип - честность.

Со временем эти же конструкции могут стать символом авторского стиля, а затем и исторической эпохи, в которую жил автор, - это будут вторичные символические значения архитектурной формы.  
Простейшие символические значения строятся на основе изобразительных ассоциаций. С этой линией связана традиция Ренессанса и позднейших «ривайвализмов» прошлого века. Морфологическая основа этих заимствований обычно поставляется археологией, а символический смысл историей.

Мотивировка архитектурной символики. Чаще всего символическая мотивировка архитектурных форм имеет мифологическую или ценностную подоплеку, хотя в девятнадцатом и двадцатом веках она обычно прикрывалась научной аргументацией. Например, форма считается оптимальной с точки зрения работы конструкции, расхода материала, исполнения ею определенной функции или соответствия национальной истории. Но оценка этих научных объяснений опирается не на «истины», но на социальные ценности, такие как «принцип экономии», национальная идея или «отказ от роскоши».

К числу наиболее распространенных в профессиональном сознании символических концепций архитектурной формы следует отнести функционалистскую концепцию, восходящую к рациональным теориям прошлого века, но обычно связываемую с именем Д.Салливена, который придал им почти мистическую форму в афоризме «Форма следует функции».

Функцией в данном случае может быть любое значение, приписываемое архитектурному сооружению и связанной с ним деятельности. Имя функции - есть своего рода символ, но этот символ обычно выражается не только именем, но и разного рода морфологическими моделями, например, схемами поведения или схемами транспортных потоков в сооружении. Функционалистская доктрина полагает, что может быть установлена прямая зависимость между схемами функции и формами сооружений. Однако исторический опыт и логический анализ показывает, что эта зависимость, порой очевидная в технике (крыло самолета, корпус корабля, структура плотины), как правило, не обнаруживается в сфере гражданского строительства. Здесь она играла и порой играет скорее идеологическую роль, создавая видимость соответствия и практического рационального подхода. Большинство так называемых функций гражданской архитектуры удовлетворяются обычными помещениями, так или иначе освещенными и связанными друг с другом системой коммуникаций. Многообразие видов деятельности при этом очень мало сказывается на архитектурных формах ограждений и проемов этих помещений и коммуникативных пространств. Некоторые архитекторы и теоретики архитектуры все еще пытаются найти методы соотнесения форм и функций, но в большинстве случаев семиотический и лингвистический подход к архитектуре от таких попыток отказывается. В нем сохраняются лишь две установки, в известной мере противоположные функционализму. Первая - утверждает, что архитектурные формы составляют особый и независимый от внешних причин мир, который постоянно в той или иной мере воспроизводится и варьируется, и который революционным образом расширяется или радикально трансформируется только в редких исторических обстоятельствах, таких как например, возникновение ордерной системы античности или «машинного стиля» в ХХ веке. Вторая - признает, что на поверхности архитектурных сооружений могут возникать изобразительные сюжеты внеархитектурного мира - от абстрактных метафор (таких, как уподобление античной колонны человеческому телу), до прямых изображений, таких как рекламные щиты в ЛасВегасе.

Тем не менее, и внутриархитектурные символические формы и внеархитектурные символы - выступают в качестве подсистемы языка культуры. Символические концепции архитектурной формы претендуют на общекультурную общезначимость, ибо символика архитектурной формы не может быть ограничена сферой профессионального знания. Теория архитектуры оказывается в таком случае механизмом связи между социальными и культурными ценностями и формами, которые предлагает архитектура в качестве их символического выражения.

Мотивировка символических форм тоже обычно следует формуле «если - то». Это хорошо видно на примере возрождения классических или готических форм. Архитекторы эпохи Возрождения верили в способность архитектуры возвратить итальянцев к доблестям античности. А.Пьюджин видит в готике дух «истинного христианства», в России второй половины 19 века византийский стиль понимается как стиль истинного православия. Речь во всех случаях идет о форме, а не о композиции и не о мастерстве. Именно форма является носителем символического содержания, служит выражением наиболее фундаментальных исторических, общественных, нравственных ценностей.

Рефлексивное истолкование символики архитектурных форм встречается уже в древности. Рефлексией проникнуты архитектурные теории Л.Альберти и других теоретиков архитектуры Ренессанса. Философскую рефлексию архитектурных стилей дал Гегель, идеи которого были своеобразно развиты О. Шпенглером. Шпенглер рассматривал архитектурную форму как символ культуры, который не может быть создан рационально, ибо он выражает национальный дух и «возраст» культуры. Шпенглер приписывает каждой культуре свою «картину мира», свое понимание пространства, времени, истории и судьбы.

Художественные и архитектурные формы выступают у него как символы культурных организмов даже тогда, когда одна культура использует формы другой, их символическое значение, по Шпенглеру, полностью меняется.

Сопоставление взглядов О.Шпенглера, Г.Ф. Гегеля и Г.Земпера помогает увидеть многослойность символических форм. Если для Шпенглера символические формы обладают органическим единством и только, то для Земпера - это тектонические, материальные основы построения формы, результат действия сил тяжести, стремления к росту и направленности движения. Шпенглера интересует в символической форме культуры только ее особенное, неповторимое физиономическое единство. Г.Земпер рассматривают это единство в отношении к материально-техническому субстрату формы, Гегель - к идеальному.

Все три концепции и сегодня не теряют своей актуальности. Если Гегель и Земпер, при всем различии их концепций, опирались на рациональную реконструкцию символических отношений между формой и культурой, то Шпенглер, введя в эти отношения иррациональные моменты, указывал на то, что символическое отношение может существовать в виде переживания, т.е. находится в области неясного сознания, отчасти схватывая при этом действительную феноменологию архитектурной формы, которая в начале века еще часто характеризовалась в духе «психологии народов». Другой вариант истолкования подсознательного постижения символических форм был предложен психоанализом.