Феноменологическая концепция формы

Министерство Науки и Образования Украины

ПГАСиА

Кафедра архитектурного проектирования

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Реферат

«Феноменологическая концепция формы»

 

 

Вып. ст. гр. 922 Конвай Е.

Проверил проф. Челноков А.В.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Днепропетровск 2012г.

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Архитектурная мысль в культурноисторическом контексте.

За последние тридцать лет архитектурная теория и критика пережила период чрезвычайно плодотворный по богатству идей, глубине критических дискуссий. Впечатление затухания архитектурного процесса, возможно, вызвано тем, что теоретическая деятельность последних десятилетий не была связана с широкими социальными программами, как то было в годы становления современного движения и не воплотилась в масштабных строительных и планировочных работах.

Критический характер архитектурной мысли после 1968 года сделал ее невостребованной строительной практикой постиндустриального общества, вполне удовлетворяющегося невзыскательной массовой застройкой и избранным числом дорогих, но, как правило, также достаточно стереотипных сооружений плюс небольшое число оригинальных построек и проектов, остающихся своего рода лабораторными, академическими упражнениями. Это понимает и сама постмодернистская критика, складывающаяся под влиянием постмодернистской философии. Критикуя современное движение не только как стиль, но и как утопию продуктивного функционирования человека, архитектурная теория и критика последних десятилетий столкнулась с тем, что иной модели человека в их распоряжении нет.  
Может ли в будущем архитектурная мысль вернуть себе общественное и культурное значение, которое она имела в период бурных дебатов по поводу духовной миссии зодчества? Хочется дать утвердительный ответ на этот вопрос, ответ оправдывающий усилия теоретического и методологического исследования. Интеллектуальные упражнения новых теоретиков представляются необходимой подготовкой к будущим задачам архитектуры , когда в обществе созреет социальный заказ архитектурного переосмысления условий планетарной жизни и характеру глобальной цивилизации.

Думать так позволяет история экологического движения, которое, начиная с первых докладов «Римского клуба» постепенно становится важной политической силой. Экологическое движение родилось в ответ на неограниченные претензии технологии к потреблению планетарных ресурсов. Сегодня ясно, что задачи защиты биосферы смыкаются с задачами защиты ноосферы, что загрязнение атмосферы двуокисью углерода и засорение ландшафта посредственными сооружениями и планировочными схемами явления одного плана.

Попытаемся восстановить линии развития архитектурного мышления, начиная с послевоенного времени. Тогда казалось, что формы современной архитектуры и градостроительства найдены и задача проектирования состоит в том, чтобы применить их адекватно социально-экономическим потребностям. В связи с этим одним из основных направлений архитектурного мышления было проведение широкого круга прикладных исследований, призванных конкретизировать потребности в планировочных и архитектурных решениях. И вот к концу шестидесятых годов этот подход стал постепенно терять свое значение, и перед архитектурным мышлением начали маячить совершенно новые ориентиры.

Прежде всего обнаружилось, что процесс урбанизации в промышленно развитых странах идет на убыль и количественные задачи, стоявшие ранее, постепенно уступают место задачам качественным. Не менее ясно становилось, что общество массового потребления, сложившееся в передовых промышленных странах, делается заложником монополий и постепенно утрачивает свои культурные ценности. Одна за другой рушились утопии начала века, в том числе и коммунистическая утопия. Многие социотехнические задачи прошлого в то же время получили совершенно новое решение в связи с развитием новых технологий связи и коммуникаций.  
Архитектура же постепенно теряла роль универсального посредника между человеком и природой, культурой и техникой, индивидом и массой. Средства архитектурного проектирования как и техника строительства продолжали развиваться, но цели и формы архитектурного освоения мира становились все менее ясными. Началось переосмысление современного движения в архитектуре.

Его первый этап был связан с критикой функционализма и формированием постмодернизма. Была предложена семиотическая критика утопизма современного движения и началось расширение языка архитектуры. Второй этап, который проходит сейчас, можно охарактеризовать как переход к всестороннему переосмыслению профессии, методологическому и философскому анализу профессиональной мысли, итогом которого оказывается не отказ от ее прошлых завоеваний и приобретений, но отказ от ее исторических иллюзий и выдвижение новых профессиональных ориентиров. Этот процесс далек от завершения, но косвенным показателем его продуктивности может служить интенсивность теоретических дискуссий последних десятилетий. В русле этих дискуссий находится и предлагаемый в докладе подход к переосмыслению природы архитектурного мышления и его основной категории - категории архитектурной формы.

Стоит подчеркнуть, что, беря за исходный момент профессиональное мышление, мы делаем шаг одновременно банальный , ибо всякое рассуждение об архитектуре есть в какой то мере обсуждение архитектурного мышления и архитектурной мысли, и в то же время достаточно необычный, ибо предлагаем рассматривать профессиональное мышление не в виде традиционных для него собственно предметных задач архитектуры и градостроительства, а рефлексивно, беря его в целом как специфический организм со своими собственными законами. Такой подход к архитектурному мышлению встречается крайне редко и по сути дела не имеет готовой методики анализа. Мы имеем множество фрагментов архитектурной и градостроительной мысли, мы имеем отдельные исторические и философские истолкования путей развития этой мысли, но мы не имеем теоретического и философского представления о ней в целом.

 

1. КОНЦЕПЦИЯ «АРХИТЕКТУРНОЙ ФОРМЫ»

 

1.1 Принципы построения парадигмы

 

Мы должны истолковать архитектурную форму как категорию профессионального мышления, сохраняя два предварительно установленных нами категориальные свойства формы - ее заданность средствами описания предмета в системах знаний и представлений (эпистемологический принцип) и способность служить основой конструктивного мышления (конструктивный принцип).

Это значит, что мы должны задать способы и средства описания понятия или категории архитектурная форма, а затем показать как конструктивно употребляется эта понятийная или категориальная конструкция в архитектурном мышлении.

Предлагаемая нами категориальная парадигма опирается на три категории, существенные для понимания архитектурной формы: «морфология», «символика» и «феноменология». Мы берем их в виде уже сложившегося категориального языка, давая им только самую краткую характеристику.

 

1.2 Морфология архитектурной формы

 

Под морфологическим описанием архитектурной формы мы понимаем такой вид описания, который фиксирует конфигурацию и параметры архитектурных объектов и их деталей. Это прежде всего рисунки и чертежи, фиксирующие конфигурации, планы, разрезы, размеры и пропорции, которыми обладает та или иная архитектурная форма или ее поддающаяся морфологической фиксации деформация.

Характерные примеры морфологического описания - обмерные или рабочие чертежи и технические проекты объекта, всякого рода шаблоны и профили, топографические и разметочные планы, фотографии и рисунки зданий и их деталей. В соответствии с принятым в этой работе словоупотреблением мы будем называть свойства объекта, отраженные в морфологических описаниях - «морфологией» объекта. Морфологические свойства форм могут фиксировать и характер поверхности, ее цвет и текстуру как с помощью изображений или аналитическим способом, через указание зернистости, способности к отражению света с определенной длиной волны, степени прозрачности и т.п. Особый тип морфологических описаний установление ритмических порядков, то есть распределения архитектурных масс в пространстве и времени их восприятия.  
Морфологические описания - необходимы для конструктивной и строительной деятельности, они используются для расчета пространственных свойств объекта: его расположения, размеров его частей и деталей. На них построены не только технические, но и некоторые художественные нормы проектирования. В частности, когда мы говорим о «стилях» то имеем в виду прежде всего морфологические свойства архитектурных форм, так что может сложиться представление, что именно к морфологии и сводится смысл архитектурной формы. Однако, едва ли бы мы могли даже просто различать те или иные морфологические свойства архитектурных форм, если бы не знали или не понимали их символического смысла.

 

1.3 Символика архитектурной формы

 

Символическое описание ставит в соответствие морфологии объекта его культурное значение, принятое в рамках какой-то культурной традиции. Когда мы видим в купольном сооружении метафору небесного свода, то есть устанавливаем соответствие между архитектурной формой и представлением о мироздании, мы выявляем именно символику архитектурного объекта, также как и когда мы говорим, что античная колонна символизирует человеческую фигуру. Но к символическим формам в архитектуре относятся не только метафоры. Символический смысл могут принимать геометрические и стереометрические фигуры и тела квадрат, куб, шар. Символические значения при этом могут быть как первичными, например, круг и квадрат как символы совершенства и равновесия, так и вторичными. Пирамида, например, для нас является уже не только идеальным телом или символом божественности фараона, но и символом всей древнеегипетской культуры.

Символические значения архитектурных форм могут быть неоднозначными. Одна и та же форма, может иметь разный смысл в разных культурных контекстах.

«Символика» архитектурных форм характеризуется во всех историях архитектуры последних столетий, хотя иногда она остается более или менее скрытой и способна скорее угадываться. Наименее освоенный рефлексией раздел символических форм в архитектуре - символика ритмических структур. Если ритмика архитектурных форм не осмысляется символически, тогда она, как правило, входит в состав непосредственного переживания феноменологии архитектуры.

 

1.4 Феноменология архитектурной формы

 

Но и помимо ритмики в архитектуре есть качества, которые не обрели устойчивости социальных символов. Эти качества усматриваются индивидуально. Их критерии субъективны. Такие качества и их описания относятся к феноменологическим, в них схватывается феноменология архитектуры.

Область существования феноменологии архитектуры задать труднее, чем область ее морфологии или символики. Однако можно пояснить ее смысл с помощью примеров.

Приведем простейший пример феноменологии архитектурного переживания - переживание плоской вертикальной стены.

Вот перед нами некая стена. Мы не имеем никакой символической программы ее восприятия и оценки, это просто большая вертикальная плоскость, на которую как то падает свет и к которой мы можем подходить ближе или отступать дальше. Вот в этом , еще лишенном какой бы то ни было композиционной претензии, архитектурном феномене мы либо не увидим ничего («ну стена и стена») либо увидим то, без чего потеряют смысл и все прочие архитектурные стены - магию и энергию этой плоской поверхности. Способность или неспособность переживать и осознавать такой феномен и отличает развитую архитектурную восприимчивость и мышление.

Феноменология архитектуры имеет дело не с отвлеченной мыслью и не с фиксированным знаком, а с переживанием, неотделимым от живого контакта с сооружением. Это не познавательное разглядывание архитектуры, не историческая экскурсия, а экзистенциальное пребывание в мире архитектурных форм. Излишняя ученость этому только мешает.

Казалось бы, что известная неопределенность границ феноменологии ставит ее в положение менее важной категории нежели морфология и символика. Однако в архитектуре это не так. Я могу иметь четкое морфологическое описание объекта, мне могут объяснить символическое значение всех его элементов и все же для меня это останется просто заученным уроком, но архитектуры, как специфической формы не возникает.

Остается поставить вопрос о языке описания феноменологии. Ответить на этот вопрос трудно потому, что в тех формах описания, в которых задается феноменология формы, она обычно смешана с символическими и морфологическими ее свойствами. Речь идет о художественных описаниях формы. В наибольшей степени феноменология формы схватывается рисунком, живописью, художественной фотографией, или даже литературой, поэзией и прозой. Эти виды описания можно считать глубоко освоенными профессией и критикой. Исключение составляют только философские описания «чистой» феноменологии архитектуры. Такого рода описания лежат между художественными и чисто философскими текстами. Однако передача феноменологического опыта к текстам не сводится, она требует живого общения. Здесь философский анализ архитектуры сталкивается с парадоксами так называемого «герменевтического» круга. Вариант интерпретации такого круга дает Б.Чуми как диалектический парадокс «понимания» и «чувствительности». Для того чтобы чувственно пережить архитектурную форм, ее необходимо понимать, а для того, чтобы понимать, ее необходимо прочувствовать.

Одной из важных особенностей феноменологии архитектуры в ХХ веке стала ее связь с дизайном и эстетикой технических систем. В современном дизайне технических систем все большее значение приобретает не геометрия вещи, а ее фактура, соответствующая тактильным свойствам предмета - качеству поверхности. Прежде всего гладкости или шершавости, микроструктуре и текстуре ее "ткани", способности вызывать определенные ощущения на ощупь, при касании. Эти свойства формы, разумеется, были присущи архитектуре и прикладному искусству всегда. Без феноменологии гладкости, например, немыслимо понимание эстетики полированного металла и камня, стекла и керамики. Но в современном дизайне, как и в современной архитектуре, эти свойства заняли совершенно особое место, вышли на первый план и часто стали более важными, чем традиционные пространственные качества формы. Тактильные свойства предмета часто безотносительны к его размерам и выражают некие константы, ощущаемые прежде всего в движении, например в таком виде движения, как аритмическое скольжение, особенно распространенное в современной среде благодаря техническим средствам транспорта - движущимся тротуарам, лифтам, скоростным поездам, самолетам и пр.