Судебная реформа в РФ и вступление новых законов в силу

В законе «О судебной системе Российской Федерации» проигнорированы  многие положения «Концепции судебной реформы», в частности, о необходимости  введения федеральных судебных округов, не совпадающих с административно-территориальным  делением. Это положение важно, поскольку, таким образом, удалось бы вывести  суды из-под влияния местных властей.

Чтобы приблизить правосудие к населению, эксперты предлагают создать в областных и приравненных к ним судах несколько, конкретное число зависит от размеров субъекта Федерации апелляционно-кассационных палат, расположенных в разных населенных пунктах. Введение этих палат связано также с требованиями Международного пакта о гражданских и политических правах, а также конвенциями Совета Европы, членом которого стала Россия. Не секрет, что нынешний кассационный пересмотр во многом формален и большинство судебных решений отменяется в надзорной инстанции, пробиться в которую удается далеко не всем. Но даже подать кассационную жалобу в краевой (областной) суд, который нередко находится за сотни километров от районного центра, и направить туда адвоката большинству просто не по карману. Таким образом, нарушается основополагающий принцип доступности правосудия.

Как юристы-практики, так и теоретики права призывают  создать отдельные специализированные ветви судебной системы, в компетенцию  каждой из которых входило бы рассмотрение дел определенных категорий в  специфических процессуальных формах. Это повысило бы качество правосудия. Речь идет, прежде всего, о ювенальной (специализирующейся на проблемах несовершеннолетних) и административной юстиции.

Председатель  Верховного Суда А. Лебедев внес в  Госдуму законопроект «О федеральных  административных судах в Российской Федерации». Суть проекта состоит  в том, что под крышей Верховного Суда, где предполагается учредить Коллегию по административным делам, появится вертикаль специальных судов, призванных рассматривать дела, вытекающие из административно-властных полномочий органов государственной власти и местного самоуправления. Речь идет о рассмотрении споров между субъектами Федерации и органами местного самоуправления, жалоб граждан, оспаривающих те или  иные нормативные документы, жалоб  на действия должностных лиц и  организаций, а также вопросов, связанных  с нарушением избирательных прав. Причем округа административных судов  не будут совпадать с административно-территориальным  делением. Так, жалобы на деятельность органов самоуправления должны рассматриваться межрайонными судами, а связанные с обжалованием нормативных актов - окружными. Территориальные округа административного суда будут включать в себя несколько субъектов Федерации, при этом второй инстанцией станет Верховный Суд. Реализация этого законопроекта потребует значительных бюджетных расходов.

У идеи создания административной юстиции, а в дальнейшем - трудовых и финансовых судов немало сторонников. Но специализация не должна нарушать единства судебной власти, поскольку  оно строится не на административном подчинении, а на единых законах, которым  только и должен подчиняться судья.

Критики идеи создания специальных судов ссылаются  на то, что из-за отсутствия ресурсов и мест для размещения не удастся  создать достаточное количество таких судов и в условиях российских просторов специальные суды будут отдалены от населения так же, как арбитражные. Они считают, что лучше, используя мировой опыт, создать достаточное число квазисудебных юрисдикций, которые в предварительном порядке, в упорядоченной процессуальной форме, разрешали бы жалобы по пенсионным, трудовым, семейным, налоговым и иным спорам в рамках органов государственного и местного управления. Пока такие жалобы, как правило, рассматривают работники, выполняющие оперативно-исполнительскую работу.

Квазисудебные органы следует создать на местах без собственного аппарата, используя возможности органов управления. Они будут ближе к непосредственным «потребителям». А чтобы защитить интересы сторон спора, следует упорядочить процедуры их деятельности, придать ей судоподобную форму (с правом на защиту, правилами представления и исследования доказательств, ведением протокола). Сторона, несогласная с решением квазисудебной юрисдикции, должна иметь право обжаловать его в общий суд. Тогда до суда будут доходить действительно спорные дела, не разрешенные в досудебном порядке. Обращение с жалобой в административном порядке соответствует менталитету россиян, особенно если такая квазисудебная инстанция будет более активна в исследовании обстоятельств дела, чем суд. Ведь в суде процесс должен строиться на принципах состязательности, когда стороны обязаны сами доказывать свою правоту.

Эксперты предлагают также способствовать развитию третейских судов. Третейский суд, хотя и называется судом, но не является судебным органом, потому что имеет общественный характер, не осуществляет правосудия и не обладает процессуальной формой рассмотрения дел. В третейском суде стороны могут  по своему усмотрению определить порядок  разрешения спора. Такой суд более  просто организован, дела в нем рассматриваются  быстрее, при этом больше внимания обращается на разрешение конфликта, чем на соблюдение процедуры.

Однако третейские суды как альтернатива государственным  непопулярны в России, за исключением  постоянно действующей Морской  арбитражной комиссии и Международного коммерческого арбитража при  Торгово-промышленной палате. Причина в том, что даже суды общей юрисдикции далеко не всегда могут обеспечить явку ответчиков и свидетелей, что уж говорить о третейских.

Созданные в  соответствии с законом органы судейского самоуправления позволяли давать отпор  не только поборникам «телефонного права», но и любому давлению на судей, участвовать  в законотворческом процессе, повысить социальный престиж профессии. Казалось, произошел определенный перелом, позволявший  реализовать идеи «Концепции судебной реформы».

Но сложное  переплетение объективных факторов, связанных с условиями работы судей, с психологическими факторами, вызванными низкими моральными и  профессиональными качествами, их безответственностью  и безнаказанностью за брак в работе, не позволило улучшить деятельность судов. Волокита при рассмотрении дел стала традиционной. Гражданские дела пылятся в судах годами, обвиняемые по уголовным делам находятся под стражей неразумные сроки. Если срок содержания под стражей на время предварительного следствия, хотя и чрезмерно длительный, все же ограничен, то после окончания предварительного следствия арестованный может дожидаться суда сколь угодно долго. Этим объясняется, что лишь треть арестованных числится за следователями, а остальные - за судами.

В качестве примера  приведем такой факт, что в Москве межмуниципальные суды не рассматривают  в установленные сроки почти 50% уголовных дел, а отдельные суды - 80%. В Таганском районном суде, одно уголовное дело рассматривалось 2,5 года. Были задействованы четверо  судей, но ни один не разрешил дело в  срок. Из-за неявки свидетелей и потерпевших  оно откладывалось 15 раз. Все это  время обвиняемый находился в  тюрьме. Наконец был вынесен обвинительный  приговор, хотя никто из лиц, вызванных  в суд, так и не явился.

Любую реформу  можно задушить нехваткой денег. Выделяемых судам из федерального бюджета  средств хронически не хватает на освещение и отопление помещений, рассылку повесток с уведомлением о вручении, а порой - и на зарплату служащим. Суды выживают, получая подачки из местных бюджетов, что противоречит Конституции и влияет на позицию судов при рассмотрении исков к местным органам власти. Закон «О судебной системе Российской Федерации» объявил о переходе от остаточного принципа финансирования к нормативному: суды должны получать столько денег, сколько необходимо для работы, исходя из количества рассматриваемых ими дел. Однако это требование в бюджетах последних лет так и не было реализовано.

Разгрузке судей  и решению финансовых проблем  способствует развитие института мировых  судей, чья работа финансируется  из бюджетов субъектов Федерации. По расчетам, мировые судьи могут  взять на себя около 60% гражданских  и 20% уголовных дел.

Эксперты предлагают не только увеличивать число судей  и их помощников, но и последовательно  упрощать процедуру рассмотрения дел  и вынесения решений, оснастить  суды компьютерами и оргтехникой. Но, прежде всего надо обеспечить суды достойными помещениями. Многие районные суды ютятся в неприспособленных  зданиях, которые никоим образом  не способствуют уважению к суду. Из-за острой нехватки помещений гражданские  дела нередко слушаются в кабинете судьи, отчего теряется эффект правосудия, нарушается принцип гласности. Допрошенные  судом и еще не допрошенные  свидетели могут находиться вместе в коридоре и общаться, что недопустимо. Согласно Гражданскому процессуальному  кодексу (ГПК) стороны вправе знакомиться  с материалами, снимать копии, делать выписки. Но на практике в наших судах  им просто негде этим заниматься (разве  что в кабинете судьи, которому в  таком случае придется приостановить  работу по очередному делу).

Для повышения  эффективности судебной системы  также необходимо обновить и омолодить  судейский корпус, повысить профессионализм, привести корпоративную мораль в  соответствие с потребностями конкурентного  рынка - из этого меньше всего возражений у юристов вызывает возрастной ценз. Сегодня возрастные ограничения (70 лет) предусмотрены только для судей  Конституционного Суда. Без такого ценза невозможно заменить судью, который  в силу преклонного возраста не справляется  с объемом возложенной на него работы. Пожилые судьи испытывают большие трудности в условиях кардинально меняющегося законодательства. Им сложно приспособиться к нововведениям, абстрагироваться от установок командной  системы и социалистических штампов  мышления.

Чтобы повысить качество работы судей, уменьшить коррупцию  в этой сфере, Центр стратегических исследований предложил каждые пять или десять лет проводить их аттестацию. Многие юристы усмотрели в этом реальную угрозу сворачиванию судебной реформы, более того - отката от демократических  перемен, подчеркивая, что нельзя смешивать  принципы и факты. Да, есть некомпетентные и коррумпированные судьи. Однако то же встречается и в других ветвях власти. При этом суды не бесконтрольны: действуют системы кассационного  обжалования и проверки в порядке  судебного надзора, а главное - квалификационные коллегии судей, которые вправе отрешать судей от должности. Отказ от этого  поставит судей в полную зависимость  от Президента РФ и его окружения. Такая система будет соответствовать  принципу жесткой властной вертикали, о разделении властей и ответственности  судей только перед законом придется забыть.

При советской  власти суды были зависимы от исполнительной (партийной в то время) власти. Кроме  прямого «вызова на ковер», зависимость  реализовалась и в организационном  плане - с помощью выбора судей  на определенный срок, что было периодической  проверкой на лояльность власти, послушание и безусловное исполнение воли партии. Если власть провозглашала очередную  кампанию, то судьи обязаны были выносить не просто обвинительные, а  только жестокие приговоры: «никакой пощады, никакого либерализма!». На деле это  означало «никакого правосудия».

Отслеживалась (и до сих пор, к сожалению, учитывается) стабильность вынесенных приговоров и  решений, т. е. сколько решений судьи  отменено или изменено. Судьи боялись  не столько совершить судебную ошибку, сколько получить отмену приговора. Поэтому в сложных случаях  районный судья согласовывал будущий  приговор в вышестоящем кассационном суде.

С введением  несменяемости судей все изменилось, судья может не оглядываться на мнение инстанций, а судить в соответствии с собственными убеждениями, а главное - законом. Конечно, судей, которые выносят  справедливый оправдательный приговор вопреки мнению ФСБ или Генеральной  прокуратуры, до сих пор мало. Но ведь у нас еще нет и двух поколений «непоротых» юристов! Тем не менее, в судейском корпусе и в старые времена было немало людей, которые ухитрялись, не уходя с судейских должностей, вершить справедливый суд. Они сегодня чувствуют себя достаточно комфортно и независимо благодаря несменяемости. Если вернуть временность статуса судей, то это будет огромный шаг назад.

Поправки в  Уголовно-процессуальный кодекс, которые  ввели судебный контроль над арестами, были приняты после преодоления  ожесточенного сопротивления прокуратуры  и поддерживавших ее депутатов. В  первоначальном виде законопроект развивал конституционные положения об установлении судебного порядка решения вопроса  о заключении под стражу в качестве меры пресечения. Прокурор не может  быть объективным при решении  вопроса о лишении обвиняемого  свободы уже потому, что представляет сторону обвинения. Как показывает практика, обвиняемого до суда заключают под стражу не столько для того, чтобы изолировать от общества опасных преступников, сколько для давления на него, попытки любым способом добиться признания вины (на прокурорском жаргоне это называется «колотушка», без нее прокурор не прокурор). В развитых странах ордер на арест до судебного разбирательства выдает судья, а не прокурор.