Состав преступления как основание привлечения лица к уголовной ответственности

В 2011 г. приговоры мировых судей отменены в отношении 7800 лиц, районных (городских) судей – 17012, областных и приравненных к ним судов – 45939⁵⁰⁾.

В 2011 г. необоснованно привлечены к уголовной ответственности 24296 лиц, что в три раза больше, чем в 2007 г. В отношении 39885 лиц дела возвращены судом на дополнительное расследование. Необоснованно привлечены к уголовной ответственности лица, в отношении которых вынесены оправдательные приговоры, либо дела прекращены судами I и II инстанции за отсутствием события, состава преступления или за недоказанностью предъявленного обвинения. 

Понятие правоприменительных ошибок шире, нежели квалификационных. Первые могут быть связаны с неверной оценкой действия закона во времени и пространстве, не всегда влияющие на квалификацию преступлений. Они также охватывают правоотношения, связанные с наказанием и освобождением от него, что к квалификации преступлений не относится. Судебные ошибки по уголовным делам – разновидность правоприменительных ошибок, допускаемых судами. 

При анализе  судебных ошибок акцент, как правило, ставится на форму вины судей при вынесении неправосудных приговоров, определений, постановлений, в том числе ввиду неправильной квалификации деяний. Одни авторы допускают все формы вины, вторые – только неосторожную вину, третьи даже невиновную ошибку. Данный аспект правоприменительных ошибок значим для квалификации преступлений против правосудия. 

Квалификационные  ошибки обобщенно можно классифицировать по трем группам: 

1) непризнание  наличия состава преступления  в деяниях, где он имеется; 

2) признание наличия состава преступления в деяниях, где он отсутствует;

3) неправильное  избрание нормы УК РФ для квалификации преступления. 

Первая  из названных ошибок по распространенности носит массовый характер. Ошибкой номер один нами нетрадиционно считается так называемая «неквалификация», т.е. непризнание правоприменителем состава преступления там, где он в действительности есть. Это порождает искусственную латентность преступлений (нереагирование правоохраны на ставшую известной ей преступность) и лишает права на правосудие миллионы потерпевших граждан. Не случайно 22 февраля объявлено Международным 
днем поддержки жертв преступлений. Генеральная прокуратура не раз письменно и устно признавала, что не знает, сколько в России реально совершается преступлений. 

Искусственная латентность образуется правоохранительными  органами, во многом из-за отказа гражданам – потерпевшим от преступлений в возбуждении уголовных дел по различным причинам. В их числе часто якобы из-за отсутствия состава преступления, который на самом деле они и не собирались обнаруживать путем каких–либо оперативно–следственных действий. Первая реакция дознавателей и следователей на заявления жертв преступлений – уголовного дела не возбуждать. 

Происходит  и масштабное укрывательство преступлений со стороны тех, кто профессионально обязан их раскрывать. Президент на названной коллегии Генеральной прокуратуры назвал острой проблему сокрытия преступлений сотрудниками правоохранительных органов.

В 2010 г. и первом квартале 2011 г. выявлено 37597 случаев правонарушений работников полиции. Из них 3106 – должностных и 1872 – уголовных 44, а также 32 тыс. остальных правонарушений. Репрезентативный 
опрос россиян, проведенный социологами Фонда «Общественное мнение», показал, что лишь 3 % опрошенных верит в честность и неподкупность сотрудников правоохранительных органов⁵¹⁾. 

Предлагается  внести в УК РФ статью об ответственности за заведомо незаконный отказ прокурора, следователя или дознавателя от уголовного преследования или его прекращение.

Между тем  заключения об отсутствии состава преступления как 
основания отказов в возбуждении уголовных дел весьма общественно опасны и 
должны преследоваться в уголовном порядке. Органы прокуратуры, на которые УПК РФ возложил обязанность утверждать (или не утверждать) постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, далеко не всегда пресекают дознавательно-следственное беззаконие.

Таким     образом,     «неквалификации     преступлений»     –      из-за

противозаконных отказов правоохранителем в уголовном преследовании и возбуждении уголовного дела – способствует и преувеличенное, на мой взгляд, представление о диспозитивности в материальном и процессуальном уголовном праве. Статья 20 УПК РФ признает делами частного и частнопубличного обвинения всего 12 категорий дел. По делам публичного 
и частнопубличного обвинения прокурор, а также следователь и дознаватель обязаны осуществлять уголовное преследование (ч. 1 ст. 21 УПК РФ). В каждом случае обнаружения признаков преступления они должны принимать предусмотренные УПК РФ меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления (ч. 2 ст. 21 УПК РФ).

Современная же следственная практика все чаще не осуществляет уголовное преследование по делам публичного обвинения при причинении вреда пострадавшим гражданам. Требуют от них заявлений, хотя признаки преступления по событию и даже при наличии подозреваемого налицо. Дела 
публичного обвинения тем самым превращаются в дела частного обвинения вопреки закону. Это тоже прием неквалификации, т.е. главной квалификационной ошибки, ибо юридическая компетенция не всякого потерпевшего позволяет ему составить грамотное заявление и подать его в нужный орган дознания или следствия. Теряется время, доказательства по горячим следам, множатся искусственная латентность и укрытие 
преступлений. 

Уголовно-правовая теория достаточное внимание уделяет исследованию принципа вины, субъективному вменению, значимое для квалификации преступлений виновников. Но объективному вменению за ущерб пострадавших от преступлений такого внимания не уделяется. Для убийцы квалификация по форме и степени вины принципиально важна. 

Статья 52 Конституции РФ гласит: «Права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает    протерпевшим     доступ     к     правосудию    и     компенсацию

причиненного  ущерба»⁵²⁾. 

Объективное вменение, то есть уголовная ответственность  за невиновное причинение вреда, не допускается. Так называемый «голый умысел», как и «замышление преступления», не объективированные в деяниях – за пределами уголовного закона. В связи с этим при квалификации преступлений в обязательном порядке надо устанавливать характер и размер общественно опасных последствий, как того требует ст. 73 УПК РФ, фиксируя их в обвинительном заключении и приговоре. 

В ст. 6 УК РФ принцип справедливости опять ориентирован только на преступника, что входит в коллизию с целями наказания. Часть 2 ст. 43 УК РФ первой целью наказания признает восстановление социальной справедливости. Без возмещения причиненного преступлением вреда потерпевшим физическим и юридическим лицам независимо от форм собственности последних, такая цель не может быть достигнута. Более полная, нежели сейчас, защита материальным и процессуальным уголовным правом интересов жертв преступлений позволит сократить и квалификационные ошибки, в их числе самой серьезной – признания наличия состава преступления в действиях лица, преступления не совершавшего. Позволит также правильнее определить такой необходимый для квалификации преступлений признак, как общественно опасные последствия. 

Вторая  не столь масштабная, но и единично весьма грубая квалификационная ошибка – установление правоохранителем наличия в содеянном составов преступлений, которых в действительности нет.

Исправление этой ошибки судами (оправдательные приговоры по каждому десятому уголовному делу) – показатель профессиональной компетентности судейского корпуса. Одновременно это отрицательный показатель работы органов досудебного уголовного производства. 

Такая ошибка особенно порицаема, когда допускается  по делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, например об убийстве.

Не способствует сокращению квалификационных ошибок известный  издревле процессуальный принцип запрета поворота к худшему в судебных актах вышестоящих инстанций. В апелляционном и кассационном порядке допускается ухудшение положения осужденного по жалобе потерпевшего или представления прокурора, в надзорном – нет. Речь идет о судебных ошибках, носящих фундаментальный, принципиальный характер, когда неисправление судебной ошибки искажало бы самую суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрешение необходимого баланса конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших. 

Для надзорной  инстанции установлен абсолютный запрет поворота к худшему (ст. 405 УПК РФ). Это не согласуется с конституционными предписаниями об осуществлении правосудия на основе равноправия сторон, ведет к неправомерному ограничению прав потерпевших от преступлений и злоупотреблениям властью. 

Применительно к проблемам квалификации преступлений существенной ошибкой следует считать, прежде всего, названные ранее ошибки, т.е. когда не установлен состав преступления, в действиях лица, который на самом деле имел место, и когда состав преступления вменен лицу, не совершавшему преступление. К ошибкам в виде неверного избрания для квалификации уголовно-правовой нормы относятся такие, которые при переквалификации существенно изменяют содержание квалификации в сторону отягчения.

Например, если в содеянном наличествует состав неосторожного лишения жизни, а лицу вышестоящей инстанцией вменяется умышленное убийство. Это недопустимо даже без изменения наказания, назначенного судом первой инстанции. Как представляется, ошибки в составообразующих признаках – объекте, ущербе, форме вины, способах совершения преступления, которые выполняют роль конструктивных (конститутивных) или квалифицирующих признаков состава также должны причисляться к существенным, фундаментальным ошибкам. 

К группе квалификационных ошибок, связанных  с неправильной юридической оценкой содеянного, относятся «избыточные» квалификации или «квалификации с запасом». Они нередко допускаются правоприменителями заведомо не столько из-за традиционного обвинительного уклона, сколько из-за противоречивости уголовно-процессуального законодательства. Как отмечалось, по гуманистическим соображениям оно запрещает так называемый «поворот к худшему». Вышестоящие суды не могут сами без возвращения дела в суды первой инстанции, переквалифицировать преступление по более строгой норме УК РФ. Переквалификация на более мягкую норму УК РФ допускается.

Неправильная  юридическая оценка содеянного ввиду  неверного избрания нормы УК РФ по распространенности ранжируется таким образом:

1) квалификация  оценочных признаков преступления;

2) квалификация  единых сложных и совокупных преступлений;

3) квалификация  общественно опасных последствий; 

4) квалификация малозначительных деяний и преступлений, граничащих с проступками⁵³⁾. 

Наиболее  частые квалификационные ошибки по главам УК РФ приходятся на гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности».

Подводя итог, отметим, две основные причины квалификационных ошибок – законодательная и правоприменительная. Первая заключается в пробельности УК РФ, избыточности норм, неточности таковых или их устарелости. 

По значимости и объему влияния на квалификацию преступлений на первое место надлежит поставить отсутствие в УК РФ составов неосторожного причинения вреда средней тяжести здоровью человека. Такой вред заключается в утрате трудоспособности до одной трети, длительном расстройстве здоровья, например вследствие утраты слуха на одно ухо, до трех ребер, конечности и т.д. Здоровье человека принадлежит к числу естественных, данных человеку от рождения ценностей. 

Заключение

Учение  о составе преступления наряду с  учением о преступлении является основой науки уголовного права.

Каждое  преступление имеет ряд признаков, которые описаны в уголовном  законе. Совокупность всех этих признаков  и представляет собой состав преступления.

В теоретической  модели состава преступления выделяются два понятия: «признаки» и «элементы» состава преступления. Данное деление  носит положительный характер, так  как позволяет отличать в действиях  лица (или группы лиц)  преступление от правонарушения. Понятия «преступление» и «правонарушение» имеют существенное различие. Под преступлением понимается совокупность закреплённых в уголовном законе признаков общественно опасных действий. Совершение общественно опасного деяния само по себе является нарушением закона, то есть преступлением.

Правонарушение  не является преступлением, так как  может произойти неумышленно  и не несет собой общественную опасность.

Определение степени опасности преступления имеет большое значение при судебном разбирательстве. Так как от правильной квалификации действий лица (или группы лиц) в дальнейшем зависит избрание меры наказания.

В этот момент никаких ошибок быть не должно, так  как в следствии неправильной квалификации судом степени тяжести  преступления может быть вынесен  неверный вердикт, что будет являться нарушением закона, а также права  и свободы осужденного, что в  правовом государстве не приемлемо  и противозаконно.

Для того, что бы квалифицировать какое–либо действие как преступление, необходимо, сначала, выявить все элементы и признаки состава преступления. Необходимо выявить признаки относящиеся к объекту преступления и объективной стороне преступления, признаки относящиеся к субъекту преступления и признаки относящиеся к субъективной стороне преступления. И только после выявления всех четырех элементов, а так же всех признаков состава преступления, действие лица может быть квалифицировано как преступление. Но при отсутствии хотя бы одного элемента состава, действие не будет являться преступлением.