История развития и понятие террористического акта

Единой и завершенной  теоретической и законодательной  концепции понятия исполнителя  преступления в российском уголовном  праве до настоящего времени не выработано.

Исполнитель террористической деятельности - это лицо, непосредственно  совершившее хотя бы одно из преступлений, предусмотренных ст. ст. 205, 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ. Как исполнитель  террористической деятельности может  выступать одно лицо, которое полностью  совершает деяния, охватываемые объективными признаками конкретных составов преступлений (как террористического характера, так и других преступлений). Однако не исключена ситуация, когда одно преступление совершается совместными  усилиями нескольких исполнителей (соисполнителей). Например, при террористическом акте каждый принимает участие в установке  взрывного устройства, вызвавшего в  дальнейшем взрыв. Возможно и распределение  ролей, когда каждый из соисполнителей выполняет объективную сторону деяния частично. Например, один субъект оказывает психологическое воздействие на жертв террористического акта, а второй в это время устанавливает взрывные устройства по периметру помещения, однако оба учиняют эти действия с целью устрашения населения и воздействия на органы власти, но и, конечно же, с целью совершения террористического акта. В составах преступления, где закон перечисляет различные, но юридически равнозначные общественно опасные деяния, исполнителем признается лицо, которое совершило хотя бы одно из упомянутых в законе посягательств. Так, исполнителем преступления, предусмотренного ст. 205 УК РФ, следует признать субъекта, который совершил взрыв, поджог или иные действия, устрашающие население.

Приготовительные действия к террористическому акту могут  совершать организатор, подстрекатель  и пособник, действия, образующие оконченный террористический акт, - только исполнитель. Отсюда непосредственное причинение вреда  объектам посягательства также связано  с действиями исполнителя⁹².

Исполнителем террористического  акта может быть признано всякое лицо, непосредственно совершившее взрыв  в общественном месте, поджог зданий, как жилых, так и административных и т.п., разрушение дамб, затопление площадей, повреждения объектов жизнеобеспечения населения.

Исполнителями террористического  акта должны быть признаны должностные  лица, военнослужащие и работники  правоохранительных органов, непосредственно  принимающие участие в совершении террористического акта.

Зачастую исполнителями  террористического акта являются члены  различных преступных группировок, бандитских, экстремистских, националистических и религиозных. При совершении террористического  акта членами банды, членами незаконного вооруженного формирования или иного преступного сообщества деяние должно квалифицироваться по совокупности ст. 205 и соответственно ст. ст. 208 - 210 УК РФ. Так, например А., находясь в гостях у родственников, проживающих в с. Октябрьское Чеченской Республики, познакомился с участником незаконного вооруженного формирования (НВФ) из движения»Джамаат» У., который являлся командиром боевой группы НВФ. По предложению У. А. согласился участвовать за деньги в диверсионно-террористических актах против федеральных войск и помогать боевой группе в перевозке и хранении оружия, взрывных устройств и боеприпасов, а также исламско-ваххабитской литературы у себя дома в г. Гудермесе, приняв тем самым участие в НВФ и разрешив командиру группы У. при необходимости проживать у себя дома для ведения разведки и совершения диверсионно-террористических актов. 14 марта 2001 г. А. в составе организованной группы из 3-х человек под руководством У. привлекли для совершения террористического акта Б. и, заехав к У. домой, вооружились. Около 19 часов группа скрытно прибыла на автомашине к блокпосту "Багира" на расстояние, позволяющее вести прицельный огонь, где Б. и А. заняли огневые позиции в пустующем доме, а У. с Е. проехали ближе к блокпосту, откуда У. произвел выстрел из гранатомета по блокпосту милиции. Для отвлечения на себя ответного огня милиционеров А. и Б. открыли огонь из автоматов по блокпосту, произведя более чем по 20 выстрелов. Участники боевой группы спрятали оружие и обсудили итоги нападения (ч. 2 ст. 208, ч. 3 ст. 205, ч. 3 ст. 222, ст. 317 УК РФ)⁹³.

Совершение взрыва, поджога  или иных действий исполнитель может  совершить непосредственно сам, или с помощью другого лица, или путем посредственного причинения (использование малолетнего, не достигшего установленного законом возраста уголовной  ответственности, невменяемого или других обстоятельств).

Террористические организации  в лице руководителей, вдохновителей, наставников, «воспитателей» и «учителей» привлекают и используют для совершения террористической деятельности психически нездоровых (невменяемых) и малолетних лиц. Данные организации применяют к своим «ученикам» всевозможные инструменты физического и психологического насилия и воздействия (наказание избиением, жертвоприношение, зомбирование, «духовное воспитание» и т.д.). Исходя из этого, можно сделать вывод, что в террористической деятельности возможно и посредственное причинение.

Соучастником террористической деятельности может быть такое лицо, которое, действуя сознательно, предвидело общественную опасность не только своих  действий, но и действий других лиц. В случае отсутствия этого субъективного  признака лицо нельзя привлечь к ответственности  за соучастие в террористической деятельности.

Посредственный исполнитель, как указывалось, для осуществления  своих корыстных намерений может  использовать в качестве непосредственного  исполнителя преступления несовершеннолетнего  или невменяемого, внушив ему решимость  совершить какую-либо террористическую деятельность или содействуя осуществлению  замысла, возникшего у несовершеннолетнего  или невменяемого, с тем чтобы  использовать результат этого замысла  в своих корыстных целях.

Такое исполнительство внешне похоже на подстрекательство, ибо создается  видимость совместности действий двух или более лиц. Но поскольку на деле здесь осуществляется замысел  посредственного причинителя, такое  участие рассматривается как  посредственное исполнение террористической деятельности. В данном случае, по мнению М.И. Ковалева, «у невменяемого исполнителя отсутствуют предпосылки субъективной стороны состава преступления»⁹⁴. Этот признак может отсутствовать и у несовершеннолетнего, если он не сознавал порочности, противоправности и общественной опасности своего поведения и характер действий посредственного причинителя.

Исполнитель может частично выполнить действия, охватывающие объективную  сторону состава террористического  преступления, предусмотренного в Особенной  части Уголовного кодекса, и необязательно  исполнение им, как указывают некоторые  авторы, всех действий, определяющих состав конкретного преступления. Для исполнительства  достаточно, чтобы соучастник непосредственно  участвовал в совершении действий, содержащих признаки конкретного состава, описанного в законе. Однако нельзя согласиться и с расширенным  толкованием исполнительства. Некоторые  авторы рассматривают в качестве исполнителей лиц, не выполнивших самостоятельных  действий, входящих в составы террористической деятельности, но фактически оказавших  ту или иную помощь другим его участникам. Здесь исполнительство расширяется  за счет действий, характерных для  пособничества или заранее не обещанного укрывательства.

Анализируя действия соисполнителей террористической деятельности, следует  исходить из того, что это всегда активные действия, которые, соединяясь с аналогичными действиями другого  лица, обеспечивают совершение взрыва, поджога и иных террористических преступлений. Можно также признать соисполнителем лицо, которое вело себя пассивно или бездействовало, если по условиям соглашения это было необходимо.

Обязательность активных действий для исполнителя или  соисполнителя в террористической деятельности вытекает из объективной  стороны состава данного преступления. Бездействие при совершении террористической деятельности возможно в сочетании  с активными действиями, но само по себе оно характерно для пособничества.

Если другие соучастники  террористической деятельности - организатор, подстрекатель и пособник - после  выполнения своих функций также  принимают участие в непосредственном совершении взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население  и создающих опасность гибели людей, а также непосредственно  принимают участие в совершении иной террористической деятельности, предусмотренной ст. ст. 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 277, 278, 279 и 360 УК РФ, они должны быть признаны исполнителями этой деятельности. Исполнительская деятельность такого соучастника с учетом его организаторской  или подстрекательской деятельности представляет повышенную общественную опасность, что должно приниматься  во внимание при определении степени  его ответственности и назначении наказания.

Нельзя согласиться с  мнением Ф.Г. Бурчака о поглощении исполнительской деятельностью  всякой иной деятельности соучастника  преступления⁹⁵, ибо пришлось бы распространить это положение и на организационную, подстрекательскую, пособническую деятельность. А П.Ф. Тельнов исходит из того, что деяния организатора, подстрекателя или пособника не входят в очерченные законом функции исполнителя преступления и не могут поглощаться ими. Если одно лицо исполняло функции соучастников двух видов, каждая его роль требует самостоятельной оценки⁹⁶.

Мы разделяем мнение М.И. Ковалева о том, что исполнитель  преступления занимает особое положение  среди других соучастников в силу того, что местом совершения деяния считается место, где он выполнил задуманное преступление. Исчисление срока давности для остальных  соучастников начинается с момента  совершения преступления исполнителем, независимо от места и времени  совершения соучастниками действий⁹⁷. Такая зависимость соучастников может существовать и в тех случаях, когда исполнитель полностью претворил в жизнь совместно выработанный план преступления.

Если исполнитель террористического  преступления по определенным обстоятельствам (смерть, невменяемость, добровольный отказ, деятельное раскаяние и т.п.) не подлежит уголовной ответственности  или освобождается от нее, то ответственность  остальных соучастников террористической деятельности не исключается. Соучастники  могут привлекаться к уголовной  ответственности за покушение на совершение террористического преступления, если исполнитель, скажем, на стадии неоконченного  покушения, добровольно отказался  от совершения преступления. Вместе с  тем в ч. 5 ст. 34 УК РФ говорится  об ответственности соучастников за приготовление к преступлению и  покушение на него лишь в том случае, если исполнитель не довел преступление до конца по не зависящим от него обстоятельствам. О добровольном отказе исполнителя речи не идет. Поэтому  неясно, каковы в этом случае пределы  ответственности соучастников террористической деятельности. Бесспорно, что этот вопрос имеет принципиально немаловажное значение и требует законодательного разрешения. По нашему мнению, независимо от того, не довел ли исполнитель  террористическое преступление до конца  по не зависящим от него обстоятельствам  либо вследствие добровольного отказа, остальные соучастники подлежат уголовной ответственности за фактически содеянное ими.

Выводы по 2 главе:

Террористический акт - многообъектное деяние, которое имеет основной непосредственный объект - общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность, и альтернативные дополнительные непосредственные объекты.

Таким образом, несмотря на достаточно последовательное изложение  законодателем новой редакции ст. 205 Уголовного кодекса РФ «Террористический  акт», в порядке de lege ferenda можно предложить обоснованную с позиции методологии  цели редакцию ч. 1 ст. 205 Уголовного кодекса  РФ: «Совершение взрыва, поджога  или иных действий, создающих опасность  гибели людей, причинения значительного  имущественного ущерба либо наступления  иных общественно опасных последствий, направленное на нарушение общественной безопасности и устрашение населения  с целью оказания воздействия  на принятие решений органами власти и (или) международными организациями, а также угроза совершения указанных  действий с той же целью».

С учетом изложенного видоизменение  основного состава терроризма насущно  необходимо и должно осуществляться путем введения оценочной категории  «имущественный ущерб в крупном  размере», с последующей формализацией  границ усмотрения указанием в примечании к статье нижнего предела этого  ущерба в стоимостном эквиваленте. Размер указанного ущерба может быть определен на основе средних показателей, определяемых путем анализа складывающейся судебной практики, строящихся на факторах, «носящих исключительно социальный характер, на потребностях и интересах  общества, а также общественном правосознании... правовом обычае и правовой традиции».

Заключение

Понятие «терроризм» следует  рассматривать в трех аспектах: 1) международно-правовом, 2) социально-политическом (общеправовом) и 3) криминологическом (как вид преступности).

Международный терроризм - более  широкое (собирательное) понятие, чем  понятие «террористический акт» (ст. 205 УК), которое, по сути, является лишь одним из проявлений международного терроризма. Понятию международного терроризма в УК соответствует не только террористический акт (ст. 205), но и другие преступления, содействующие  террористической деятельности (например, ст. 205¹, 206, 208, 211, 277, 360), которые, однако, не сформулированы законодателем как международный терроризм. Это свидетельствует об определенном несоответствии в понимании терроризма в международном и национальном законодательстве и необходимости их сближения.

Террористический акт - многообъектное деяние, которое имеет основной непосредственный объект - общественные отношения, обеспечивающие общественную безопасность, и альтернативные дополнительные непосредственные объекты.

Исследование уголовного законодательства о терроризме в  России в своей ретроспективе, сравнительно-правовой анализ норм об ответственности за деяния террористической направленности показывает, что антитеррористическое законодательство России на протяжении всей своей истории эволюционно  модернизировалось. Вместе с тем  оно не было лишено также отрицательных  черт в силу двух причин: 1) объективного воздействия политической власти (господствующего  класса) на формирование уголовного законодательства и ее стремления признать террористическими  «выгодные» ей преступные деяния (в  российской истории терроризм являлся  орудием (методом) политической борьбы, а следовательно, и частью политической стратегии); 2) существующие нормы уголовного права не могли охватить всего многообразия проявлений террористической деятельности.

Исходя из сказанного, можно  сформулировать следующие предложения  по совершенствованию нормативного правового определения терроризма:

1.Признать терроризм особым видом преступления, представляющим исключительную опасность для государства, направленным против основ конституционного строя, посягающим на безопасность государства, общества и личности, выделив в УК все террористические составы преступлений в самостоятельный раздел VIII.1 «Преступления против безопасности личности, общества и государства», определив нормативно и закрепив для целей уголовного законодательства понятия «личная», «общественная» и «государственная» безопасность;