Религиозные конфликты

Для анализа конфликта, его динамики важно различать субъекта, инициирующего конфликтное действие и доминирующего в этом действии. Причем, это не всегда один и тот же субъект. Агент, спровоцировавший конфронтацию, зачастую оказывается не ведущей, не определяющей, а ведомой, определяемой стороной.

Поведение и действия субъектов  направляются конфликтным сознанием. Его образует особое состояние сознания, специфика которого заключается в осознании противоборствующими сторонами противоположности своих интересов, ценностей, целей и превращении их в мотивацию активности [13, с.43].

Материальный или духовный объект жизни, в отношении которого формируется  противоположная направленность активности людей, составляет предмет конфликта. В конфликте наряду с реальным предметом конфронтации может фигурировать мнимый, так сказать, квази-предмет. Действительный предмет нередко скрыт до поры до времени [38, с.45].

Любой конфликт возникает, протекает  и разрешается на фоне конфликтной ситуации - неотъемлемая сторона конфликта, существенный элемент его структуры.

Классифицируя конфликты, мы тем самым  получаем возможность конкретней раскрывать их возможности, отследить индикаторы конфликтности в той или иной сфере общественных отношений и деятельности, специфику динамики конфликтов различных типов, а на этой основе разработать стратегию и тактику распознавания конфликтов, их регулирования и разрешения.

Ввиду многообразия конфликтов разнообразны причины и условия их возникновения. Тем не менее, существуют общие детерминанты. При анализе конфликта любого вида выявляются объективные и субъективные причины его возникновения. Во-вторых, конфликт - это всегда субъективно-объективное отношение (взаимодействие), происходящее в социальной среде. Поскольку он существует в действительности, но также и в представлении субъектов, то причины конфликта соответственно формируются не вне этого взаимодействия, а внутри “его, по-разному осознаваемого и оцениваемого субъектами с позиции своих интересов”. Из определения конфликта как борьбы за реализацию противоположных интересов вытекает вывод об определяющей роли последних в совокупности факторов, детерминирующих конфликты. В-третьих, конфликт - многосложное явление, в нем переплетаются различного рода психологические элементы. Природа конфликтов не исключает влияния на их возникновение биологического фактора. Акцентируя внимание на объективных причинах и условиях, было бы односторонностью недооценивать роли внутрисубъектных, в том числе иррациональных факторов, включая менталитет и даже инстинкты. Все это порождает противоборство субъектов, проходит через их сознание и самосознание и приобретает вид, зависящий от многих обстоятельств, в первую очередь - от уровня культуры человека [38, с.48].

Нельзя забывать, что  религиозные конфликты характерны, прежде всего, для государств с многоконфессиональным населением, в которых принимаются и действуют дискриминационные законы или игнорируются и нарушаются права верующих. Создание преимуществ для одной религии неизбежно приводит к ущемлению прав других. Вот почему в нашем обществе возникают опасения в связи с тем, что православие может приобрести де-факто статус государственной религии, а это, в свою очередь, вызовет усиление националистических движений в стране. И эти опасения небеспочвенны, так как в общественном сознании православие тесно связано с русским этносом, с русской нацией. Распространено мнение, согласно которому быть русским значит быть православным. Для сравнения: в украинском национализме такая связь отсутствует, быть "настоящим украинцем" не означает исповедание какой-либо определенной ветви православия или католицизма. Однако в грузинском национализме, например, очевидна связь с православием, а в армянском – с Армянской Апостольской церковью [37, с.17].

Начало конфликтного действия предполагает наличие комплекса  его мотивов. Мотив - не причина, а  обозначение намерений субъектов, что представляется им адекватным обоснованием действий. Мотивы формируются на основе оценивания конфликтной ситуации как побуждающей к активности, а также поведения противника, противоречащего интересам одной из сторон, и собственных действий.

Провозглашаемые мотивы конфликтного действия не всегда являются реальными, что даже не осознается в ряде случаев конфликтующими сторонами. И не случайно: в мотивах сочетаются и сознательное и подсознательное начала [12, с.134].

Реализация конфликтной ситуации, переход ее в явный конфликт всегда начинается с какого-либо толчка: внутреннего, исходящего от одного из субъектов противоречия, или внешнего. Первоначальный акт, провоцирующий конфликт, называется инцидентом. Это - действие одной из сторон, вызывающее ответную реакцию другой стороны.

Инцидент - это тело конфликта, его материализация, его образ, представленный для зрителя, его норма, помогающая субъекту ясно осознавать выявившееся противоречие. Степень его напряженности быстро растет, вынуждая субъектов искать выходы из противоречия.

Инцидент следует назвать пусковой причиной. Но не всякий инцидент выступает  в этом качестве, а лишь тот, который  внутренне связан с конфликтным взаимодействием. Если же инцидент является внешним по отношению к конфликтному противоречию, то его следует рассматривать в качестве повода. Провокационный акт со стороны желающего поскорее разжечь костер конфликта будет не причиной, а поводом [13, с.45].

Отметим, что в роли конфликтогенов могут выступать  не только высказывания и деятельность лидеров религиозных организаций, надругательство над чувствами верующих со стороны активистов враждебного движения, но и СМИ. Обращаясь к религиозной тематике, журналисты могут совершать две типичные ошибки: употреблять слова с негативной окраской в отношении представителей религиозных меньшинств и, доказывая преимущество одной конфессии над другими, принижать, а иногда и просто унижать их. В этом случае они, как правило, пользуются источниками, заинтересованными именно в принижении какого-либо прихода, священнослужителя, церкви или конфессии. И – что совершенно противоречит принципам журналистского профессионализма – не дают критикуемым возможности ответить, представить свою точку зрения в той самой статье, в которой они критикуются [21, с.11].

Например, обращение в  религию – вербовка, последователь  вероучения или прихожанин общины –  адепт, пост – насильственное лишение  пищи, миссионерская деятельность –  экспансия, жертвенное служение – рабство, религиозная община – волчье логово, обращение в веру – промывка мозгов, пожертвование денежных средств на религиозную организацию – вымогательство и мошенничество и т.п. Употребляя подобные эмоционально окрашенные слова, авторы статей уходят от объективного освещения темы – одного из главных принципов профессиональной журналистики

Тем не менее, самым глубоким стимулом перерастания конфликтной  ситуации в реальный конфликт выступает  противоположность интересов. Если исходным пунктом противоборства служит во многих случаях противоречивость ценностей и позиций, то формирование конфликта, так или иначе, ставит проблему трансформации ценностей в трансформацию интересов [21, с.12] .

Незамеченная конфликтная ситуация не столь опасна, как незамеченный инцидент, так как первое все равно приведет к осознанию существующих противоречий, если они не будут сняты изменением обстоятельств, второе загонит противоречие внутрь, и рост напряженности станет протекать вне сознания, и повторный инцидент сразу взорвет отношения, приняв вдруг для субъектов форму бурного прорыва плотины. Вот когда начинают вспоминать про прецедент, случай, имевший ранее место [15, с.164].

Чтобы фиксировать происходящее как  инцидент и не пропустить прецедента, надо уметь различать форму протекания данной стадии конфликта.

Недовольство - ощущение неудовлетворенности и высказывание неудовлетворенности чем-то либо кем-то, проявляется гримасой, интонацией, пластикой, иногда — лексически. С одной стороны, недовольство еще не конфликт, потому что субъект плохо осознает причину такого состояния, объект нереализуемого интереса располагается пока на периферии сознания, но не в центре сознания. С другой стороны, недовольство — уже конфликт, потому что обстоятельства ведут к столкновению интересов, хотя не успели явственно обрисовать противоречие интересов.

Следующая ступень развития напряженности  инцидента — противодействие, т. е. действие, препятствующее другому действию.

Между недовольством и разногласием может лежать длительный временной период. Между разногласием и противодействием этот период краток: ведь осмысление противоречия произошло, и каждый субъект знает, чего хочет, его желание достичь необходимого стремительно растет. Поэтому если субъекты здесь и сейчас не одумаются и не включат активное воображение, рисующее картину будущих взаимоотношений, не направят усилия на поиск способа разрешения возникшего противоречия, то не заметят сами, как окажутся на уровне противостояния, где накал напряжения чрезмерно высок [38, .с.48-51].

Наивысочайшей степени напряженности конфликт достигает при противоборстве, борьбе против кого-либо или чего-либо, что, по мнению, субъекта, мешает достижению цели, реализации интересов. Так как таким препятствием чаще всего в момент высокого психологического напряжения видится именно другой человек, то все силы направляются на уничтожение данного человека. Способы уничтожения или подавления с трудом контролируются, поэтому не исключается и применение физической силы, наряду с унижением, оскорблением, ущемлением противника конфликта.

Если на первой ступени (недовольство) добрые отношения и связи не порваны и еще нет конфликта, но в то же время он уже присутствует, то на последней ступени (противоборство) оборваны уже все связи и конфликта по сути дела уже нет, но он все же еще присутствует.

То, как будет разрешен конфликт, и как будут складываться дальнейшие отношения между субъектами конфликта, зависит от того, какой характер разрешения мы предпочтем. Это — третья стадия конфликта.

Если путь разрешения будет конструктивным, т. е. плодотворным, то конфликт разрешится и отношения между субъектами конфликта перейдут на новый уровень развития. За счет чего это происходит? Каждый субъект конфликта должен сопоставить свои интересы с интересами другой стороны. Затем им необходимо признать право каждого субъекта реализовать свои интересы. И, наконец, очень важно уметь прогнозировать будущие отношения с Другим при выборе того или иного варианта разрешения конфликта [38,с.40].

Но путь разрешения конфликта может  быть и деструктивным, разрушающим нормальную структуру чего-либо. Тогда каждая сторона будет упорно отстаивать свои интересы, не желая видеть интересы Другого, не желая прогнозировать будущие отношения с этим Другим. В этом случае конфликт не будет разрешен никогда и взаимоотношения войдут в тупик, а, возможно, даже будут прерваны. Третий этап в развитии конфликта является ключевым, центральным. Он решает исход всего дела. Именно поэтому, когда говорят о конфликте, имеют в виду этот момент как определяющий все дальнейшее развитие отношений.

Конструктивное разрешение имеет благоприятный исход, потому что оба субъекта выходят на новый уровень отношений, более высокий в силу того, что они научились учитывать интересы другого, этот другой начинает входить в структуру их личности как некая значимость, ценность.

Деструктивное разрешение чревато неблагоприятным исходом для обоих субъектов: их отношения достигают кризисного состояния, а личностная структура “выбрасывает” из системы ценностей жизни другого как автономную личность, заслуживающую уважения и признания [3, с.19].

Таким образом, понятия «конфликт» и «религиозный конфликт» с точки зрения конфликтологии являются состоянием открытой, часто затяжной борьбы, либо состоянием дисгармонии. Конфликтами характеризуется вся жизнь человечества, и, согласно закону единства и борьбы противоположностей, конфликты не только несут разрушение, но и являются той колыбелью, в которой зарождается нечто принципиально новое.

Всякий конфликт характеризуется  конфликтующими сторонами, а также предметом противоборства. Эти два определяющие элемента конфликта не исчерпывают его структуру. Последняя включает конфликтное действие в той или иной форме и направляющее его сознание, средства и методы действия, поле конфликта. Кроме того, ни один конфликт невозможен без сложившейся до его появления конфликтной ситуации.

Религиозный конфликт –  это,   прежде всего конфликт человеческий, обусловленный противоречиями интересов  различных социальных групп, объединенных в два или более враждебных лагеря, где каждый лагерь руководствуется единой для всех его членов системой ценностей, взглядов на мир, нравственных и моральных убеждений. При этом,  каждое отдельный лагерь пытается представить субъектом конфликта не себя, а оппонента. Субъектом такого конфликта является группа людей, но объектом выступают определенные моральные нормы и ценности, относительно иерархии которых имеются разногласия между сторонами. В принципе, поскольку не бывает людей с абсолютно одинаковыми идеалами, такие разногласия можно признать естественными, можно также в большинстве случаев и найти пути их разрешения: либо путем взаимоприобщения к ценностям друг друга, либо путем терпимости и признания права на инаковерие. Однако эти пути не всегда возможны. Препятствием разуму и доброй воле здесь лежит фанатизм

Возникновение религиозных  конфликтов объясняется действием  четырех факторов: архетипического (наличием "структурных" и "антиструктурных" тенденций в развитии любой системы), культурно-исторического (мерой совпадения границ государства, этноса и вероисповедания), социетального (влиянием процессов, происходящих в социуме, на религиозную подсистему), конфессионального (спецификой самих религиозных отношений). Поскольку религиозные конфликты суть конфликты абсолютных ценностей, постольку они часто имеют хронический характер, легко провоцируемы и практически не поддаются урегулированию. Одним из путей их решения является преобразование возникших на религиозной почве "конфликтов ценностей" в "конфликты интересов",- т.е. отфильтровывание главных причин конфликта от мировоззренческого антагонизма конфликтеров. Но в случае "чистых" религиозных конфликтов требуется длительный процесс формирования новой ценности - религиозной терпимости и готовности к диалогу.