Педагогические взгляды Н.И. Пирогова

Воистину, такие люди как Николай Иванович Пирогов уходят только для того, чтобы остаться навсегда.

 

2.3. Значение педагогического наследия Н.И. Пирогова. 
 
В ноябре 2010 г. медицинская и педагогическая общественность страны отмечала 200-летие со дня рождения нашего знаменитого соотечественника Николая Ивановича Пирогова.  
 
На педагогическом поприще Н.И. Пирогов заявил о себе статьей «Вопросы жизни», увидевшей свет в сентябрьском номере журнала «Морской Сборник» за 1856 г. Заявка была настолько громкой, что в следующем месяце статью перепечатали многое периодические издания страны. Причины очевидны. С «Вопросов жизни», указывал Н.В. Чехов, «ведет свое начало и наша педагогическая литература и то общественно-педагогическое движение, которое выработало идеал настоящей русской народной школы» [5. С. 10]. 
 
Опубликованная во флотском журнале, статья не затрагивала проблем подготовки молодежи к морской службе, не касалась каких-либо частных вопросов. Смысл публикации Н.И. Пирогова заключался в публичном заявлении о сложившемся в предреформенный период противоречии между доминирующим направлением в развитии общества и воспитанием подрастающего поколения. «Статья г. Пирогова вовсе не отличается какими-нибудь сладкими разглагольствованиями или пышными возгласами для усыпления нерадивых отцов и воспитателей, вовсе не старается подделаться под существующий порядок вещей, а, напротив, бросает прямо в лицо всему обществу горькую правду; не обинуясь, говорит о том, что у нас есть дурного, смело и горячо, во имя высочайших, вечных истин, преследует мелкие интересы века, узкие понятия, своекорыстные стремления, господствующие в современном обществе», – писал Н.А. Добролюбов. 
 
«Пирогов первым у нас взглянул на дело воспитания с философской точки зрения и увидел в нем не вопрос школьной дисциплины, дидактики или физического воспитания, но глубочайший вопрос человеческого духа, «вопрос жизни», – отмечал К.Д. Ушинский [26. С. 418]. Человек разносторонних талантов и широкой эрудиции, он был сторонником общечеловеческого воспитания, что было непривычно для только что пережившего длительную гнетущую реакцию российского общества. «В то время, когда так верилось, что настают дни общественного возрождения, – писал в год столетия со дня рождения Пирогова И. Соловьев – …голос нашего хирурга, всегда продуманный и искренний, всегда глубоко убежденный, и потому столь авторитетный, был голосом совести, будившим общество, призывавшим людей к самопознанию и через него к нравственному и общественному обновлению» [3. c. 3].  
 
Сложившуюся в середине 50-х годов XIX века в России образовательную ситуацию описал Н.А. Добролюбов в статье «О значении авторитета в воспитании». «Главные и высшие основы нашего воспитания, – указывал критик, – находятся в (совершенном) разладе с господствующим направлением общества. Из этого выходит, что оканчивая курс воспитания и вступая в общество, мы находим себя в необходимости или отречься от всего, чему нас учили, чтобы подделаться к обществу, или следовать своим правилам и убеждениям, становясь, таким образом, противником общественного направления. Но жертвовать святыми, высшими убеждениями для житейских расчетов – слишком безнравственно и отвратительно; а идти против неправды – где же взять сил на это? К такой борьбе с ложным направлением общество совсем не готовит нас. Оно даже совсем не заботится о том, чтобы вскоренить в нас высшие, человеческие убеждения; оно хлопочет только о том, чтобы сделать нас учеными, юристами, врачами, солдатами и т.п.». 
 
Выход образования из кризисного состояния Н.П. Пирогов видел в решении пяти основных проблем. Главной из них являлась проблема взаимоотношения обучения и развития личности, решаемая педагогом в пользу безусловного приоритета последнего. Это мысль впоследствии разъяснил А.Н. Острогорский: «Имеем ли мы ввиду моряка, доктора, священника, чиновника, всем им прежде всего надо быть людьми, обладать серьезными нравственными убеждениями, широким пониманием своих общественных обязанностей, иначе он будет просто наемником, работающим только «за страх», для которого свои личные интересы ближе интересов общества и государства» [14. С. 8]. 
 
Для обеспечения полноценного развития личности Пирогов считал необходимым выдвижение ее в центр педагогических воздействий, выступал против обезлички учащихся и угнетения их человеческого достоинства. Кроме того, требовалось изменить отношение людей к самим себе. Жизнь, по мнению педагога, была борьбой за самого себя, и в процессе этой борьбы было необходимо, чтобы личность своей внутренней работой, неусыпными самонаблюдениями и усилиями сильной воли «выработала в себе человека». 
 
Н.И. Пирогов полагал, что общечеловеческое, гражданское воспитание ни в коей мере не противоречит подготовке человека как профессионала, специалиста своего дела – вопрос состоял в последовательности и приоритетности подготовки. «Все готовящиеся быть полезными гражданами, должны сначала научиться быть людьми. Поэтому все, до известного периода жизни, в котором ясно обозначаются их склонности и таланты, должны пользоваться плодами одного и того же нравственно-научного просвещения» [8. С. 18], – отмечал педагог и советовал: «Не спешите с вашей прикладной реальностью. Дайте созреть и окрепнуть внутреннему человеку; наружный еще успеет действовать: он, выходя позже, но управляемый внутренним, будет, может быть, не так ловок, не так сговорчив и уклончив, как воспитанники реальных школ; но зато на него можно будет вернее положиться: он не за свое не возьмется» [8. С. 14]. В качестве меры для преодоления ранней специализации Н.И. Пирогов предлагал отойти от практики сосредоточения общего и специального образования в одних и тех же учебных заведениях. «Можно смело утверждать, – писал он, – что реальная школа, имея преимущественной целью практическое образование, не может в то же самое время сосредоточить свою деятельность на приготовлении нравственной стороны ребенка к той борьбе, которая предстоит ему впоследствии при вступлении в свет» [8. С. 14]. 
 
Призывал Н.И. Пирогов и к упразднению учебных заведений интернатного типа: крайне дорогостоящие по содержанию, закрытые школы искусственно ограждали учащихся от жизни. Большинство выпускников оказывались мало пригодными к деятельности в реальной обстановке, испытывали состояние нравственного надлома. «Со времен Бецкого, мы идем по ложному пути, полагая, все еще найти в закрытых заведениях точку опоры для нравственного обновления нашего общества, – писал педагог в отзыве на устав новой гимназии, предполагаемом проектом преобразования морских учебных заведений. – Мы берем на себя тяжелую ответственность перед ним, не имея возможности удовлетворить самым первым требованиям рациональной педагогики. Не будет ли надежнее, оставив эти притязания школы перед обществом перед обществом на высшую нравственность, сосредоточить все ее силы на распространении науки словом и делом?» [9. С. 333]. 
 
Наряду с ранней специализацией и закрытостью учебных заведений Н.И. Пирогов остро критиковал сословный принцип образования, подчеркивал, что все до известного возраста должны «образовываться, руководимые совершенно одним и тем же направлением, в одном духе, с одной целью». Контекстно представленная в «Вопросах жизни», данная мысль была подробно обоснована им в другой статье «Морского сборника» «Школа и жизнь» (№ 1 за 1860 г.): «Слишком неравномерное распределение образования в различных слоях общества, действительно вредит ему, – отмечал Н.И. Пирогов. – Только при таком ненормальном распределении вскореняется убеждение, что образование должно быть монополией привилегированных каст, и только при господстве таких взглядов переходы массами из одного класса в другой нарушают общий порядок. Но кто же не видит, что распространение общечеловеческого образования между всеми классами именно и назначено устранить ненормальное состояние общества? И те этим ли путем только можно уничтожить бездну, разделяющую касты?» [12. С. 214 – 215].  
 
«Вопросы жизни» вызвали громадный общественный резонанс. Только в «Морском сборнике» за 1856 – 1862 гг. было опубликовано 70 больших статей по проблемам воспитания, из которых 18 были написаны учеными и общественными деятелями, 17 – педагогами, 35 – морскими офицерами, а были и другие журналы. С положительными оценками статьи выступили Н.Г. Чернышевский, Н.А.Добролюбов, К.Д. Ушинский, А.М. Добротворский и другие известные педагоги страны [17. С. 83 – 84]. Нашлись и противники радикальных преобразований, главным образом среди деятелей Министерства народного просвещения. 
 
Несмотря на то, что педагогическая общественность в большинстве своем выразила солидарность с озвученными Н.И. Пироговым принципами реформирования образования, что его предложения были одобрены правительством, на практике дело продвигалось с трудом. «Школа и жизнь все еще не помирились», – констатировал педагог, изложивший свои взгляды на применение телесных наказаний в статье «Нужно ли сечь детей и сечь в присутствии других детей?» (1858 г.). Как и предыдущая, эта статья также вызвала широкий общественный резонанс. Представители радикальной общественности, и, прежде всего, Н.А. Добролюбов, обвиняли автора в измене прежним убеждениям, критиковали за кажущийся отход от объявленных ранее принципов [27. С. 211 - 231]. Среди обличителей преобладали люди, весьма далекие от школьного учительства и отсутствовали педагоги-практики. Критики не хотели считаться со школьной действительностью, с невозможностью моментальной ломки сложившихся за десятилетия порядков. Да, со стороны Н.И. Пирогова это была уступка традициям и старым учителям, но, как впоследствии заметил известный военный педагог генерал М.И. Драгомиров, «кто на практике рассчитывает на быстрый успех, когда приходится идти против вековых привычек, тот добровольно создает себе иллюзии, кончающиеся разочарованиями» [1. С. 286]. против вековых когда приходится м.ожностью моментальной ломки сложившихся за десятилетия порядков.  
 
Радикалы не хотели замечать, что в руководимом Н.И. Пироговым Одесским учебном округе были отменены телесные наказания, что он первым из попечителей поднял вопрос об установлении единообразия в наказании гимназистов за одинаковые проступки , что применение розог разрешалось действующими школьными уставами. В «Правилах о проступках и наказаниях учеников гимназий Киевского учебного округа» педагог указывал, что «уменьшение числа преступлений в обществе и улучшение нравственности зависит не столько от строгости наказаний, сколько от распространения убеждения, что ни одно преступление не останется неоткрытым и безнаказанным» [11. С. 190]. Н.И. Пирогов доказывал, что «надежнее и несравненно сообразнее с правилами благоразумной педагогики принять в основание не строгость, а соответственность наказания с характером проступка». Как сторонник общечеловеческого воспитания, он полагал, что «розгу из нашего воспитания нужно было бы изгнать совершенно», но как попечитель учебного округа понимал невозможность отмены телесных наказаний при господствующих в стране административных началах. Именно это, а не отход от принципов гуманной педагогики вынуждало Н.И. Пирогова сосредоточиться на решении задачи развития у гимназистов чувства законности и справедливости при наказаниях за проступки. Нельзя согласиться и с однозначно негативной оценкой Н.А. Добролюбовым составленных под руководством Н.И. Пирогова «Правил». В отличие от него мы усматриваем в их вынесении на суд общественности проявление только что набирающего силу демократического движения в русской педагогике, а не демонстрацию жизненности фамусовких порядков в школе, борьбу Н.И. Пирогова против предрассудков и ложных взглядов не на бумаге, а в жизни. Это признавал и сам Н.А. Добролюбов, воздававший честь и хвалу педагогу, который «смело пошел против произвола, созвал комитет, постановил правила» [25. С. 271]. 
 
В обосновании требований «разумной» педагогики педагог опирался на основные положения психологии личности. Основной предпосылкой успешного воспитания Н.И. Пирогов считал его «приноровление» к способностям и темпераменту каждого воспитуемого.. «Врожденные склонности и темперамент каждого подсказывают ему …Что он должен делать и к чему стремиться». «Наши склонности и темпераменты, – разъяснял он главную причину неуспехов воспитания, – не только слишком разнообразны, но еще и развиваются в различное время; воспитание же наше, вообще однообразно, начинается и оканчивается для большей части из нас в один и тот же период жизни. И так, если воспитание, начавшись для меня слишком поздно, не будет соответствовать склонностям и темпераменту, развившимся у меня слишком рано, то, как бы и что бы оно мне не говорило о цели жизни и моем назначении, мои, рано развившиеся, склонности и темперамент будут мне все-таки нашептывать другое» [8. С. 6].  
 
Важность выявления индивидуальных особенностей ребенка обусловливало изучение его внутреннего мира. «Обыкновенно начинают учиться, воспитываться и образовываться с детского возраста; и понятие о воспитании, учении и школе сливается с понятием о детском возрасте человека. А дети не живут еще той жизнью, которую мы себе представляем настоящую, собственно, так называемую, и определенною. Детская жизнь, по нашим понятиям, это еще так что-то вроде предисловия, или вроде hors d`oeuvre жизни. С нею, мы думаем, нет еще надобности церемониться; ее можно, мы полагаем, и сжать, и расширить, как нам угодно; ее можно влить в какую угодно форму и из нее вылепить что нам, – взрослым и истинно живущим, – заблагорассудится», – критиковал Н.И. Пирогов обыденный взгляд на воспитание детей [12. С. 206]. Однако у ребенка есть свой мир, созданный его духом, и он действует, следуя законам этого мира. Чтобы судить о ребенке справедливо и верно, нам нужно не переносить его из его сферы в нашу, а самим переселяться в его духовный мир. И если дети не имеют ни силы, ни способов нарушать законы нашей жизни, то и мы не имеем права безнаказанно и произвольно ниспровергать столь же определенные законы мира детей. 
 
Тонкий психолог, Пирогов, по словам И. Соловьева, «понимал душу ребенка как целостный, внутренне еще не раздвоенный мир, и не хотел нарушить эту цельность» [3. С. 9]. «Я не сомневаюсь, – писал Н.И. Пирогов в статье «Быть и казаться», – что у ребенка есть свой мир, отличный от нашего. Воображение создало этот мир ребенку, и он в нем живет и действует по своему. Взрослый, действующий как ребенок, есть в наших глазах или лгун, или сумасшедший. И если дитя нам не кажется ни тем, ни другим, – то именно потому, что оно – дитя» [6. С. 107]. Воображение ребенка и развивается, и действует по мере развития внешних чувств и понятий. У него мысль никогда не опережает воображения. Окружающая природа, для него еще новая, доставляет ему столько пищи, что он в постоянной работе. Это – калейдоскоп в беспрестанном вращении, через который дитя смотрит на все окружающее. Мы от души восхищаемся нашими успехами, полагая, что ребенок нас понимает, и сами не хотим понять, что он понимает нас по-своему. «Мы, взрослые, – нарушаем беспрестанно гармонию детского мира. Мы, насильственно врываясь в него, переносим ребенка на каждом шагу к себе, в наш свет. Мы спешим ему внушить наши взгляды, наши понятия, наши сведения, приобретенные вековыми усилиями уже зрелого человека» [6. С. 109]. 
 
В ходе взросления и последующей эволюции целостность внутреннего мира распадется. При обретении ребенком способности анализировать сложность и противоречивость своих духовных переживаний начинается процесс самопознания. Внешние наблюдения все настойчивее заменяются анализом внутреннего мира. Начинается проверка и обоснование своих поступков. Ребенок уже не может реализовывать каждую мысль в словах и действиях. У него постепенно формируется способность удлинять и укорачивать промежутки времени, разделяющие мысль от слова и дела, и даже вызывать по своему произволу другие мысли в это время, созерцать их, некоторые из них проявлять словом и делом, а некоторые, не допустив проявиться, отсылать назад, к их сокровенному источнику. Путем напряженной работы мысли и борьбы со своими инстинктами и стремлениями выковываются те или другие убеждения. Эти убеждения не приходят извне, они – продукт наших сосредоточенных размышлений с нашим я, итог борьбы и побед над своими инстинктами.  
 
Убеждения создают в нас внутреннего человека, который может стать противопоставляющей себя окружающей среде силой. «В каждом из нас осталось еще столько внутренней самостоятельности, чтобы напомнить нам, что мы, живя в обществе и для общества, живем еще и самим собою и в самих себе», – указывал педагог. В индивидуальном творчестве внутренне убежденной личности, стремящейся осуществить в жизни свои высшие этические ценности, Н.И. Пирогов видел фундамент развития общественного прогресса. Первое и главное условие прогресса есть твердая вера в образовательную, творческую силу человеческой личности, подчеркивал он. Подготовить человека на борьбу с самим собой и с житейским злом, выработать в нем твердые убеждения, образовать его – вот главное в воспитании. 
 
Внутренний человек рассматривался Н.И. Пироговым не обособлено, а в социальной среде. Мастерски демонстрируя внутреннюю нищету этой среды, он призвал личность к противопоставлению себя ей, к «борьбе за самого себя», усматривая в оказании помощи ребенку и важнейшую педагогическую задачу. Данное положение наглядно проиллюстрировано в статье «Быть и казаться», посвященной, казалось бы, второстепенной проблеме – разрешению гимназистам выступать на сцене публичного театра для сбора средств в пользу своих недостаточных товарищей. Противясь идее выставлять детей и юношей перед публикой в более или менее искаженном, а, следовательно, и не в настоящем их виде, Н.И. Пирогов высказался против театральных представлений. «И не выходя на театральную сцену – и без того – на одной сцене жизни они скоро научатся лучше казаться, чем быть, – объяснял педагог читателям свой запрет, и продолжал: «Подождите, дайте время развиться духовному анализу. Дайте время начать борьбу с самим собою и в ней окрепнуть» [6. С. 103]. Вот образец сочетания ранее продекларированных принципов с делом!  
 
Н.И. Пирогов был многогранным, и одновременно цельным человеком. Если многогранность подтверждается разнообразием решаемых им педагогических проблем, то цельность видится в присутствии в них психологического обоснования. Такое обоснование ярко прослеживается в отношении педагога к образованию женщины, в которой он видел первую воспитательницу своего ребенка. «Только близорукое тщеславие людей, строя алтарь героям, смотрит на мать, кормилицу и няньку, как на второстепенный, подвластный класс», – критиковал Н.И. Пирогов доминирующие в обществе взгляды на женщину. «Пусть женщины поймут свое назначение в вертограде человеческой жизни, – призывал он. – Пусть поймут, что они, ухаживая за колыбелью человека, учреждая игры его детства, научая его уста лепетать и первые слова, и первую молитву, делаются главными зодчими общества» [8. С. 34]. В начале 50-х годов Н.И. Пирогов в письмах к своей невесте А. Бистром наметил своеобразную программу женского воспитания. Возлагая на женщину обязанности по наставлению ребенка в основах христианского учения и началах реального образования, педагог считал, что для их успешного выполнения она должна при необходимости «перевоспитать» и «довоспитать» себя, иметь общие познания об устройстве Вселенной, о нашей солнечной системе и т. п., обладать способностью передавать эти знания [10. С. 27 – 29].  
 
Н.И. Пирогова можно с полным правом отнести к основоположникам отечественной философии образования. Его интересовали не только общие принципы организации будущей русской школы, но и перспективы и задачи развития основных типов учебных заведений от начальных училищ до университетов включительно. Особенно предметно ученый занимался университетским вопросом. 
 
В статье «Чего мы желаем?» (1859 г.) он, на основе анализа истории европейских университетов, наметил перспективы развития отечественной высшей школы. Н.И. Пирогов доказывал, что сформировавшимися в процессе семисотлетнего исторического развития чертами европейских университетов являлись корпоративность, национальный колорит, филантропический характер, свобода мысли и слова, приоритетность науки. История свидетельствовала об их изначальной дифференциации на два разряда: английские университеты преследовали более образовательные цели; германские и французские сосредотачивались на решении научных задач, способствующих развитию гуманитарной, гуманитарно-реальной и чисто реальной направленности университетского образования, его дифференциации по научным направлениям, отвечающим потребностям современного общества. Развиваясь по общим принципам, наши университеты многое унаследовали от европейских собратьев. Их дальнейшая судьба зависит от ответа на вопрос: «Требуем ли мы того, чтобы университет доставлял все способы и средства к образованию самостоятельных деятелей науки, или же ограничимся только желанием, чтобы университет образовывал достаточное число людей хотя и дюжинных, но полезных для исполнения различных потребностей общества и государства?» [13. С. 235].  
 
К 60-м годам XIX века потребности российского общества актуализировали задачу появления в рамках университетов специальных учреждений – институтов, и упрочения их союза с учреждениями, заинтересованными в материальной поддержке подготовки специалистов тех или иных специальностей. Университетские корпорации ослабевают, наблюдается тенденция к созданию ведомственных учебных заведений. В этих условиях, писал Н.И. Пирогов, необходимо, чтобы служебно-образовательное направление наших университетов приняло чисто научный характер. Данных целей нельзя достигнуть изменениями уставов, курсов, программ, испытаний и пр. Первое и главное условие прогресса есть твердая вера в образовательную силу человеческой личности. Без нее все хитросплетенные уставы – мертвая буква. 
 
Основываясь на опыте деятельности российской школы, Н.И. Пирогов обосновал мысль о том, что «для успешного преобразования наших университетов нужно обратить все внимание на предварительное образование главных деятелей нашей науки» [13. С. 142]. Для решения этой задачи Н.И. Пирогов предлагал создать для наиболее талантливых выпускников университетов профессорские институты с предоставлением им возможности ознакомления с иностранным педагогическим опытом. «Учреждение особенных, постоянных институтов преподавателей при нашей академии наук и при некоторых из наших университетов; постоянное обновление университетов свежими силами; внесение новых элементов в научную деятельность – вот, по моему убеждению, где нам нужно искать главной помощи и против нашей апатии, и против нашей инерции, и против нашего непотизма», – делает вывод ученый [13. С. 144].  
 
Будущее университетов Н.И. Пирогов связывал, во-первых, с тщательным выбором экспертов – наставников молодых ученых, и, во-вторых, с проведением коренных преобразований в средних и низших учебных заведениях. Идеальное состояние просвещения в обществе было бы то, указывал он, если бы все без различия сословий и состояний вступали бы в жизнь, пройдя общий гимназический курс, поступив в один из университетов, и следуя единому избранному пути. Если общество нуждается в специалистах и ему некогда ждать прохождения полного университетского курса, если такое обучение для многих не по средствам, мысль об общем гимназическо-университетском образовании оказывается неосуществимой. В этих условиях необходимо «сохранить в чистоте дух истинно университетского образования, отделив его гуманно-реальное направление от направления чисто реального» [13. С. 152].  
 
Реализация планов предполагала создание в рамках ведомств высших специальных школ для удовлетворения насущных потребностей общества, но с обязательным сохранением научного направления с присущим ему гуманно-реальным элементом в гимназиях и университетах, т.е. параллельное развитие общечеловеческого и специального образования. Важнейшим условием являлось одновременное реформирование всех звеньев российского образования.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

 
Чтобы судить об исторических заслугах Пирогова, нам следует помнить слова В. И. Ленина: “Исторические заслуги судятся не по тому , чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому , что они дали нового сравнительно с своими предшественниками ”. Никто не сомневается в том, что Пирогов оставил богатейший и значительный вклад в сокровищницу нашей национальной культуры. Общепризнан гений Н.И. Пирогова как ученого, новатора, трудами которого , начиная с его ранней молодости , пользовались не только его ученики, но и его учителя во всех культурных странах мира.

На протяжении всей своей жизни, Н.И. Пирогов непрестанно прилагал все усилия к тому, чтобы создать для высшей и средней школы такие условия, которые всемерно воздействовали бы росту науки и культуры и устраняли бы все, что мешало развитию самостоятельной русской науки.

Он искренне стремился к осуществлению в нашей стране всеобщего обучения, он защищал право на полноценное образование не только русских людей, но и самых угнетенных наций населявших Россию.

Наряду с большими принципиальными педагогическими вопросами Н.И. Пирогов в своих литературных трудах и в практической деятельности на посту попечителя учебного округа постоянно ставил и разрешал методические вопросы, развивал и поддерживал деятельность учителей и школ по развертыванию кабинетов, лабораторий и других учебно-вспомогательных средств для усовершенствования преподавания и обучения.

Из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы.

1. Н.И. Пирогов внес значительные улучшения в работу педагогических советов гимназий, расширил содержание обсуждаемых вопросов, ввел в систему доклады и обмен мнениями по дидактическим вопросам, всячески поощрял методические изыскания учителей, рекомендовал взаимное посещение уроков.

2. Основными дидактическими принципами  Н.И. Пирогов считал осмысленность обучения, активность и наглядность.

3.Требуя, чтобы учителя и руководители  прогимназий и гимназий хорошо  изучали учащихся и их успеваемость, Н.И. Пирогов предлагал перевод из класса в класс производить по результатам годовой успеваемости учащихся . Он отрицательно относился к переводным экзаменам , отмечая наличие в них значительного элемента случайности и формализма.

4. К преподаванию в высшей школе Н.И. Пирогов предлагал привлечь крупных ученых, рекомендовал усилить беседы профессоров со студентами, проводить семинары, просеминары и практические занятия и всячески развивать у студентов навыки углубленной самостоятельной работы.

Н.И. Пирогов жив, он живет в наших мыслях, чувствах и действиях как положительными, так и отрицательными сторонами своей огромной индивидуальности. И это вполне понятно. Н.И. Пирогов и через 50 лет после своей смерти волнует, восхищая или возмущая своего читателя; привлекает или отталкивает; возбуждает живой восторг или горячее негодование, озлобление. Великие открытия Н.И. Пирогова прочно вошли в железный инвентарь мировой хирургии и никогда не потеряют своего научного значения. Как бы ни была беспощадна критика личности Н.И. Пирогова, от этого его общественное и научное лицо ни мало не пострадает в своей исторической значительности в глазах людей, умеющих оценивать личность не с точки зрения абстрактного идеала, а в условиях ее времени, быта и среды.

Хвалить или ругать Н.И. Пирогова, и то и другое было бы одинаково неумно. Не в этом дело, а в том, чтобы показать, чему учиться у Н.И. Пирогова и с чем у него бороться. Н.И. Пирогов умер, но его блестящие научные достижения живут и служат верно делу коммунизма. Но ведь живы еще и его философские и даже политические взгляды. Это они ведут тайную подрывную работу под нашу стройку. Они избегают дневного света, они влачат жалкое существование, но они еще не добиты. А добить их необходимо. В общественном мнении советских врачей необходимо разрушить некритический пиетет к личности Н.И. Пирогова в целом. Пирогов для нас бессмертен и велик как хирург-анатом, но и только…

Своей оживленной, глубоко плодотворной административно-педагогической и научно- литературной  деятельностью Н.И. Пирогов привлек внимание всех передовых , прогрессивных сил нашей страны и поднял педагогические проблемы на уровень важнейших вопросов нашей культурной жизни.

По справедливости и единодушному признанию Н.И. Пирогов вошел в историю русской культуры не только как выдающийся гениальный ученый анатом и талантливейший врач-хирург, но и как классик оригинальной передовой русской педагогической мысли. И можно быть уверенным в том, что подлинные заслуги Н.И. Пирогова перед культурой нашей страны и глубоко плодотворная значимость его педагогических идей и педагогической деятельности будут еще долго находить высокую оценку и вызывать глубокое уважение со стороны всех людей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы.

1. Драгомиров М.И. Ответ «старому офицеру» // 14 лет. Сборник оригинальных и переводных статей. 1881 – 1894. – СПб., 1895.
2. Державин Н.С. Педагогические идеалы Н.И. Пирогова. Тифлис, 1907.
3. Соловьев И. Н.И. Пирогов, как педагог-психолог // Вестник воспитания.  – № 10. – С. 1 – 29. 1910.
4. Кони А.Ф. Пирогов и школа жизни // Памяти Николая Ивановича Пирогова. СПб,1911.
5. Чехов Н.В. Народное образование в России с 60-х годов XIX века. – М., 1912.
6. Острогорский А.Н. Н.И. Пирогов и его педагогические заветы. СПб, 1914.
7. Пирогов Н.И. Быть и казаться // Пирогов Н.И. Сочинения. – Т. I. – Киев: Изд-е пироговского товарищества, 1914. – С. 101 – 114;
8. Пирогов Н.И. Вопросы жизни (первая реакция) // Пирогов Н.И. Сочинения. – Т. I. – Киев: Издание пироговсклго товарищества, 1914. – С. 1 – 35;
9. Пирогов Н.И. Об уставе новой гимназии, предполагаемой проектом преобразования морских учебных заведений // Пирогов Н.И. Сочинения. – Т. I. – Киев: Изд-е пироговского товарищества, 1914. – С. 329 – 350;
10. Пирогов Н.И. Письма о любви, об обязанностях матери-воспитательницы и пр. // Русская школа. – 1914. – № 11. – С. 27 – 29;
11. Пирогов Н.И. Правила о проступках и наказаниях учеников гимназий Киевского учебного округа // Пирогов Н.И. Сочинения. – Т. I. – Киев: Изд-е пироговского товарищества, 1914. – С. 181 – 206;
12. . Пирогов Н.И. Школа и жизнь // Пирогов Н.И. Сочинения. – Т. I. – Киев: Издание пироговского товарищества, 1914. – С. 206 – 222;
13. Пирогов Н.И. Чего мы желаем? // Пирогов Н.И. Сочинения. – Т. I. – Киев: Изд-е пироговского товарищества, 1914. – С. 121 – 170;
14. Острогорский А.Н. Пирогов и его педагогические заветы. – СПб., 1914.
15. Мусин – Пушкин А.А. Н.И. Пирогов как человек. Пг, 1916.
16. Красновский А.А. Педагогические идеи Н.И. Пирогова.М., 1948.
17. Днепров Э.Д. «Морской сборник» в общественно-политическом движении 60-х годов XIX в. // Советская педагогика. – 1964. – № 10.
18. Пирогов Н.И. Вопросы жизни // Избранные педагогические сочинения.М.:Педагогика, 1985.
19. Алексюк А.Н., Савенок Г.Г. Педагогические взгляды Н.И. Пирогова // Пирогов Н.И. Избранные педагогические сочинения.М.:Педагогика,1985.
20. Пирогов Н.И. Чего мы желаем? // Избранные педагогические сочинения.М.:Педагогика,1985.
21. Пирогов Н.И.Школа и жизнь // Избранные педагогические сочинения.М.:Педагогика,1985.
22. Пирогов Н.И. Образование и воспитание // Избранные педагогические сочинения.М.: Педагогика, 1985.
23. Пирогов Н.И. О необходимости изучения постановки дела народного образования за границей // Избранные педагогические сочинения. М.:Педагогика,1985.
24. Пирогов Н.И. Нужно ли сечь детей, и сечь в присутствии других детей // Избранные педагогические сочинения. М.: Педагогика, 1985.
25. Добролюбов Н.А. От дождя да по воду // Добролюбов Н.А. Избр. пед. соч. – М.: Педагогика, 1986. – С. 267 – 282;
26. Ушинский К.Д. Педагогические сочинения Н.И. Пирогова // Ушинский К.Д. Педагогические сочинения. – Т. 2. – М.: Педагогика, 1988. – С. 408 – 457.
27. Добролюбов Н.А. Всероссийские иллюзии, разрушаемые розгами // Добролюбов Н.А. Избр. пед. соч. – М.: Педагогика, 1986. – С. 211 – 231;
28. Брежнев А.П. Пирогов.М.,1990.
29. Никольская А.А. Н.И. Пирогов: нравственный человек-цель воспитания // Советская педагогика.1990.№11.
30. Любжин А. Оставить в покое недостижимое. Педагогическое наследие Н.И. Пирогова // Лицейское и гимназическое образование. 2002. № 10.
31. Павленков Ф.Ф. Великие россияне// Н.И. Пирогов. М., 2004.
32. Егоров П.А., Руднев В.Н. Н.И. Пирогов – русский просветитель // Среднее профессиональное образование.2006.№2.
33. Федорук К.Р. Педагогические идеи Н.И. Пирогова как средство гуманистического воспитания учащихся юношеского возраста: Автореф.дис…канд.пед наук. Смоленск, 2007.С.