Педагогические взгляды Н.И. Пирогова

Нельзя не подчеркнуть и еще одно важное обстоятельство. Невозможно понять природу всех органично свойственных Пирогову и так поражавших его современников нравственных качеств –внутреннюю свободу, человеческое достоинство, уважение личности во всех сферах бытия, твердость в своих нравственных убеждениях и бескорыстие души без понимания того, что эти черты сформировались во время его жизни на Западе, а не в николаевской России, где человек с такими нравственными качествами не смог состояться и оказался бы рано или поздно сломан бюрократической машиной.

Следующий важный внутренний этап – это, разумеется, насыщенная научная деятельность врача-ученого Н.И. Пирогова, особенно активно продолжавшаяся  с начала 1840-х  годов до 1856 года. В это время Пирогов создает свои фундаментальные научные труды, принесшие ему мировую известность. Несомненно, длительная и систематическая исследовательская деятельность, глубокие и плодотворные творческие поиски выковали у Пирогова глубочайшее уважение перед Наукой, а также сформировали у него определенный позитивизм. После переезда ученого в феврале 1841 года в Петербург, где он занимает должность профессора в Медико-хирургической академии, происходит и его более предметное обращение к сфере образования. Министерство народного просвещения, отдавая должное заслугам Н.И. Пирогова в области высшего медицинского образования, избирает его членом медицинской комиссии по реорганизации медицинского образования в университетах. Здесь важно подчеркнуть и то, что вся многолетняя медицинская деятельность Пирогова, стремившегося быть «врачом не только тел, но и душ», сформировала у него прочные гуманистические убеждения, действенное сострадание к людям, подлинное понимание их психолого-физиологической природы.

Глубочайшее воздействие на всю личность мыслителя оказало произошедшее в 1848 году  во время эпидемии чумы его горячее обращение к Богу. В «Дневнике старого врача» он так вспоминал об этом: «Мне нужен был отвлеченный, недостижимый высокий идеал веры. И принявшись за Евангелие, я нашел для себя этот идеал».

Так в  личности Пирогова произошла индивидуализация универсального идеала – он принял персонифицированные формы, трансформируясь в личный идеал. При этом произошла конкретизация этого идеала в образе Бога при сохранении его абсолютных характеристик.

В состоянии глубокого душевного обновления Пирогов вновь задумывается о высших субстанциях и категориях как ценностях, раскрывающих перед человеком более обширные перспективы. Постепенно у него начинает выкристаллизовываться идея воспитания «истинных людей» с развитыми умственными способностями, нравственной свободой мысли и убеждениями, искренне любящих правду и готовых стоять за нее горою, способных к самопознанию и самопожертвованию. Это особенно рельефно видно в его письмах к будущей жене баронессе А.А. Бисторм (1849–50) [19, с. 7–8]. Не случайно полное название его знаменитой статьи – «Вопросы жизни, отрывок из забытых бумаг, выведенных в свет неофициальными статьями “Морского сборника” о воспитании».

И, наконец, Крымская война, в которой Н.И. Пирогов принимал участие, начиная с октября 1854 года, самым непосредственным  образом повлияла на его мировоззрение. С  театра  военных действий он вынес презрение и ненависть к бюрократии, к постоянной подмене формой настоящего дела. А также глубокое убеждение в том, что кардинальным недостатком людей является отсутствие духовно-нравственного стержня, высоких человеческих идеалов, что в свою очередь является следствием отсутствия истинной подготовки человека к жизни.

Характерно, что, вернувшись в Петербург, на приеме у Александра II Пирогов резко критически рассказал императору о проблемах в войсках, а также поведал об общей отсталости русской армии и ее вооружения, чем навсегда испортил отношения  с императором. Это еще раз подтверждает наличие ярко выраженного идеала в мировоззрении Н.И Пирогова, которое было связано с наличием непоколебимых убеждений, абсолютной верой в правоту избранных идей.

Таким образом, можно констатировать, что в педагогику Николай Иванович Пирогов пришел в возрасте 45 лет, человеком зрелым, со сложившимися  глубокими и стойкими убеждениями, оригинальной  и целостной философской картиной мира, продуманной концепцией реформирования процессов воспитания молодежи. Подчеркнем при этом, что именно пережитый им собственный жизненный опыт и станет тем корнем, откуда растут все взгляды Пирогова, так поражающие потомков своей непоследовательностью: его осторожная, чуткая к реальной жизненной сложности позиция до конца не будет близка никаким доктринерам, желающим последовательного проведения любой ценой своих благородных принципов [30, с. 17].

Второй, хронологически короткий, но очень насыщенный философско-педагогический  период формирования идеалов Н.И. Пирогова приходится на 1855–56 годы. В это время окончательно складывается целеценностная основа его педагогической системы. О причинах обращения врача к педагогической деятельности емко и образно написал Н.П. Сакулин «Под гнетущим впечатлением от Севастопольской войны, Н.И. Пирогов погрузился в скорбную гражданскую думу. Гражданин побеждает в Пирогове врача и ученого. Он приходит к глубокому убеждению, что мы “истинного прогресса можем достигнуть одним, единственным путем воспитания”, что воспитание “после религии, самая высокая сторона нашей общественной жизни”».

Внешний импульс обращения Н.И. Пирогова к педагогической проблематике носит частный и в известной мере случайный характер. Редакция журнала «Морской сборник» предложила ученому написать статью о возможных изменениях в содержании образования и учебно-воспитательном процессе  в морских кадетских корпусах. Итогом этого явилась опубликованная бесцензурно в июльском  1856 года выпуске журнала программная статья Н.И. Пирогова «Вопросы жизни», сразу привлекшая к ней большое общественное внимание и вызвавшая огромный резонанс.

Почему же это произошло? Ведь и до статьи Н.И. Пирогова, и после нее на страницах «Морского сборника» публиковались различные педагогические статьи, в том числе и на широкие общечеловеческие темы. Их авторами были известные ученые – педагоги, видные деятели  того времени, например В.И. Даль, – но на них никто не обращал особого внимания.

Да и к центральной проблематике статьи Пирогова - общечеловеческому воспитанию – до Николая Ивановича уже обращалось немало не только выдающихся западных, но и отечественных педагогов. Их статьи выходили в различных журналах и проходили практически незамеченными. Здесь же произошел настоящий фурор. По выражению Н.С. Карцова, «первоклассный хирург сразу является глубоким педагогом–мыслителем».

Произошедший громкий общественный резонанс  был вызван сочетанием  ряда  обстоятельств. Прежде всего, конечно же, именем автора. Крымская  война,  героизм  и трагедия Севастополя,  в обороне которого хирург Н.И. Пирогов принимал самое действенное участие, сделало его, по сути, национальным героем и привлекло внимание к  личности Николая Ивановича большой общественный интерес.

Сказалось, несомненно, и то, в каком печатном органе была опубликована эта статья. На первый взгляд специальный журнал морского ведомства не лучшее место для публикации программных педагогических манифестов. Но такой вывод может сделать только поверхностный человек. «Морской сборник» в то время лично патронировался Великим князем Константином – очень прогрессивным государственным деятелем, убежденным реформатором. И благодаря этому, публикация статьи Н.И. Пирогова в таком значимом журнале сразу придавала ей государственный, почти императорский статус. Более того, статья была незамедлительно перепечатана в приложении за 1856 год в педагогическом официозе – «Журнале Министерства народного просвещения» (№ 9) с многозначительной сноской «печатается по указанию Министра народного просвещения».

Все это придало «Вопросам жизни» чуть ли не статус официальной педагогической концепции, новой государственной философии образования, которую педагогам необходимо было не только изучать, но и выполнять.

Ну и окончательно ввела «Вопросы жизни» в круг самых обсуждаемых публикаций статья Н.А. Добролюбова «О значении авторитета в воспитании», вышедшая в майском номере 1857 года самого известного и популярного тогда общественно-литературного журнала «Современник», где была дана самая благожелательная оценка статьи Пирогова. В публикации отмечалось, что ни одна из прежних статей, посвященных воспитанию, «не имела такого полного и блестящего успеха, как “Вопросы жизни”.  Они поразили всех и светлостью взгляда, и благородным направлением мысли автора, и пламенной, живой диалектикой, и художественным представлением затронутого вопроса». Собственно, благодаря Добролюбову и через Добролюбова самые широкие круги читателей, далекие от таких специальных изданий как «Морской сборник» и «Журнал Министерства народного просвещения» познакомились с содержанием «Вопросов жизни». В целом, высокую оценку «Вопросы жизни» получили у другого тогдашнего властителя дум – Н.Г. Чернышевского.

Однако не эти, пусть и очень значимые, обстоятельства сыграли ведущую роль в огромном эффекте, произведенном  в  обществе статьей «Вопросы жизни». Самым непосредственным  образом сказалась та тяжелая общественно-политическая обстановка, которая сложилась в России после поражения в Крымской войне и унизительного Парижского мира. И в  обществе, и в правительственных кругах крепло убеждение, что «так жить нельзя», что необходимы кардинальные реформы. И эти Великие реформы 1860-х годов, начавшиеся с освобождения крестьян в феврале 1861 года, через некоторое время последуют.

Но при крепнувшем убеждении в необходимости реформ летом 1856 года их идеология и программа пока отсутствовали. И великая заслуга Н.И. Пирогова состоит в том, что он смог предложить униженному и растерянному российскому обществу такую программу в сфере образования. По выражению Н.П. Сакулина, «Пирогов явился перед лицом русского общества в качестве публициста-мыслителя тогда, когда началось духовное пробуждение страны; с суровой прямотой и непобедимой искренностью поставил он вопросы: так ли мы живем, как нужно? Чего мы желаем? Он призывал русского человека  к грозной исповеди перед своей совестью, к принципиальному пересмотру основ жизни».

Именно искренность статьи, наряду с ее фундаментальностью, глубиной, целостностью и всесторонностью, окончательно определили тот невиданный в отечественной педагогике, ни до – ни после, общественный резонанс. Она сразу стала крупным общественным явлением. И в результате очень существенным образом изменила и судьбу самого Николая Ивановича Пирогова.

Третий период – общепедагогический – охватывает время с осени 1856 по февраль 1861 года. Главное содержание этого центрального периода состоит в детальной педагогической инструментовке Н.И. Пироговым системы педагогических идеалов и апробации их в управленческо-педагогической деятельности. Н.И. Пирогов, по предложению министра народного просвещения А.С. Норова, последовавшего 3 сентября, в начале октября 1856 года занял должность попечителя Одесского учебного округа. Как писали в советской истории педагогики, это произошло «под давлением передовой общественности». На самом деле, назначение произошло по настоянию поддерживавших Николая Ивановича Великой княгини Елены Павловны и Великого князя Константина [28, c. 329–330].

Для Н.И. Пирогова это было, конечно, очень серьезное решение. Ведь не только кардинально менялась сфера его профессиональной деятельности – педагогика на медицину, но изменилось и ее содержание. Вместо привычной научной, преподавательской работы, врачебной практики Н.И. Пирогову предстояло на генеральской должности заниматься серьезной административной деятельностью. Как написал Н.П. Сакулин, «знаменитый хирург проникся чисто евангельской верой в воспитание  и решается на настоящий жизненный подвиг: он круто порывает со своим славным прошлым и делается педагогом».

Сохранились письма Н.И. Пирогова, где он описывает свое душевное состояние в связи с назначением. Великому князю Константину Павловичу он писал: «Как отец и как русский я постигаю всю важность воспитания для нашей земли и искренне желаю его видеть основанным не на одних вре- менных потребностях страны, но на началах более глубоких и верных».

А в письме верному другу баронессе Ф.Э. Раден он так изложил свое кредо: «Я от своей независимости и от своих убеждений не отказываюсь. И ничего не ищу. Если действительно желают, чтобы я мог быть полезным, то пусть меня не останавливают на полпути; этими полпутями я следовал уже много раз: теперь я не хочу больше действовать против своей совести и своих убеждений; для этого я может быть слишком хорош, может быть слишком глуп» [28, c. 330].

Как емко написал А.Н. Острогорский, «на свой пост педагога-администратора Пирогов пошел, чувствуя себя миссионером, учителем жизни, проповедником высокой и святой идеи, почерпнутых из уроков и из земной жизни Богочеловека» [6, c. 112].

Приведем также суждение Н.С. Державина: «На педагогическом поприще Пирогов явился, как общественный деятель с ясным, точным и определенным миросозерцанием, с готовыми решениями по всем мельчайшим вопросам педагогической практики и притом с решениями не шаблонными, но глубоко продуманными и оригинальными» [2, c. 3].

Впрочем, решение Н.И. Пирогова согласиться с предложением занять пост попечителя учебного округа в известной степени логично вытекало из всех предшествующих событий. Еще 4 января 1856 года вскоре после возвращения с Крымской войны Николай Иванович подал рапорт об уходе из Медико-хирургической академии, мотивируя это своим «расстроенным здоровьем и домашними обстоятельствами» [33, с. 9]. В июле 1856 года был подписан приказ об увольнении Пирогова, что на удивление синхронно совпало с публикацией «Вопросов жизни». Так что предложение министра народного просвещения в известной степени разрешало возникшую служебную и личную коллизию. Тем более, что это назначение давало очень высокий чин тайного советника, что соответствовало званию генерал-полковника. Результаты деятельности Н.И. Пирогова на посту попечителя сначала Одесского, а после отставки с этой должности с сентября 1858 по март 1861 попечителя Киевского учебного округа всегда оцениваются двояко. С одной стороны, отмечается безусловный мощный личный вклад Пирогова, как он сам себя называл «попечителя – миссионера», в развитие просвещения и образования на территории этих учебных округов, который проявлялся буквально во всем. Как отмечал в данной связи А.А. Мусин-Пушкин, «это был редкий Попечитель – вдумчивый философ, всегда проводивший серьезную педагогическую реформу, заранее  всесторонне продуманную, являющуюся результатом не случайной мысли, а целой педагогической системы, неукоснительно им проводимой» [15, с. 27].