Возможности повышения результативности труда работников планово-экономического отдела на филиале РУП «Гомельэнерго» Гомельской ТЭЦ-2

Другой показатель производительности труда — трудоемкость — представляет собой сумму затрат живого труда на производство единицы продукции.

Для определения трудоемкости единицы продукции затраты на все производство делят на объем выпущенной продукции за определенный период.

В целях планирования и анализа труда рассчитывают трудоемкость отдельных операций, изделий, работ.

Технологическая трудоемкость (Ту) определяется затратами труда основных рабочих — сдельщиков и повременщиков. Она рассчитывается по производственным операциям, деталям, узлам и готовым изделиям.

Трудоемкость обслуживания (Тд) представляет собой затраты труда вспомогательных рабочих основных цехов и всех рабочих вспомогательных цехов и подразделений, занятых обслуживанием производства. Ее расчет производится по каждой операции, изделию либо пропорционально технологической трудоемкости изделий.

Производственная трудоемкость (Тпр) слагается из трудоемкости технологической и обслуживания, т.е. это затраты труда основных и вспомогательных рабочих на выполнение единицы работ.

Трудоемкость управления (Ту) складывается из затрат труда руководителей, специалистов, служащих. Одна часть таких затрат, которая непосредственно связана с изготовлением изделий, прямо относится на эти изделия, другая часть затрат, которая непосредственно не связана с изготовлением изделий, относится к ним пропорционально производственной трудоемкости.

Полная трудоемкость продукции (г„) отражает все затраты труда на изготовление каждого изделия и всей их суммы. Она определяется по формуле:

(1)

       Таким образом, в данном разделе были рассмотрены основные показатели результативности труда, но в дальнейшем нас будет интересовать главным образом результативность управленческого труда, которую мы рассмотрим в планово-экономическом отделе Гомельской ТЭЦ – 2.

1.3. Роль непроизводственного персонала при производстве материальных благ

 В последнее полстолетия  в мире и в нашем отечестве  происходит одно из самых знаменательных  и еще недостаточно изученных  явлений современной экономической  жизни. Речь идет о неуклонном росте доли «белых воротничков», или, как принято говорить у нас, «непроизводственного персонала», в общей структуре занятости. В развитых странах с рыночной экономикой численность этих работников давно и намного превышает численность работников, непосредственно занятых производством материальных благ. Согласно прогнозам изменения профессиональной структуры занятости в развитых странах, при сохранении в сфере производства нынешней тенденции к вымыванию машинно-ручного труда в начале XXI в. для выпуска возросшего объема товаров и услуг, возможно, потребуется не более 10% нынешней численности производственного персонала. А главным источником рабочих мест станет сфера образования и психологического обеспечения человека. Уже в 1980 г. в США на промышленное производство приходилось менее 1/3 общего числа занятых; позднее эта величина продолжала неуклонно падать.

Сказанное — свидетельство формирования развитых странах «постиндустриального хозяйства». Этот термин выработан - западной экономической теорией в процессе осмысления существенных перемен в структурных, функциональных, организационных и технологических характеристиках общественного производства, которые особенно заметны на фоне нарастающих кризисных явлений в традиционных отраслях промышленности. Подобно тому, как конец XVIII и в значительной части XIX в. стали периодом перехода от аграрного хозяйства к постаграрно-индустриальному, современная эпоха является периодом перехода от индустриального к постиндустриальному хозяйству. Этот переход наиболее зримо выражается в изменении структуры занятости и появлении новых движущих сил экономического роста. Материальная основа для подобного перехода появляется, когда достигнутый в основных сферах общественного производства уровень технологии делает ненужным участие большей части населения. В результате в социальной структуре появляется все больше людей, способных включиться в новые виды деятельности и профессии. За всем этим скрываются очень важные процессы, включающие смену представлений об источниках общественного богатства.

  Когда речь заходит  о наступлении эры постиндустриального хозяйства, имеется в виду не только том, что основная масса занятых перемешается в отрасли непроизводственной сферы (точнее, в отрасли нематериального производства) или что в материальном производстве рост наблюдается главным образом в отраслях, опирающихся на широкое применение новых научных знаний: электронике, фармацевтике, компьютерной технике, агро- и биотехнологии. Производство этих отраслей растет даже в периоды депрессий. Примечательно также, что на фоне «безвозвратной» потери рабочих мест в результате научно-технического прогресса а отраслях материального производства (особенно традиционных) в этих отраслях количество рабочих мест «непроизводственного» характера увеличивается. Связано это с новой ролью информации в современном производстве. Ведь современная продукция представляет собой общественный труд и перенесенную стоимость капитала в такой же мере, в какой она является накопленной информацией. В современном производстве не существует затрат труда и капитала, не связанных с использованием информации, которая как выясняется, обладает массой неоценимых достоинств: может производиться, накапливаться, храниться и при этом еще и не убывает от использования. С точки зрения теории экономического развития одна из отличительных черт постиндустриального хозяйства состоит в том, что растущий информационный фонд становится главным источником общественного богатства. В развитых капиталистических странах основная проблема расширения производства — недостаток не капитала, а информации, необходимой для использования капитала с наибольшим успехом. Способность создавать, накапливать и применять информацию оказывается в конечном итоге более важной, чем способность обеспечивать накопление капитала. Это сопровождается изменениями в структуре занятости, при которых все больше рабочих мест «смещается» на более высокие интеллектуальные «этажи». Согласно исследованиям Брукингского института в США, отставание во внедрении новой информации и средств ее обработки чревато угрозой потери большего числа рабочих мест, чем их вытесняется новой технологией.

Постиндустриальное хозяйство в своей основе информационное хозяйство. Трудности в теоретическом осмыслении и практическом освоении этого нового явления усугубляются тем, что современная экономическая наука еще не создала адекватных представлений о той решающей роли, которая принадлежит новой информации, и не выработала оценки ее использования в общественном производстве.

Факторов возрастания информационной интенсивности современного производства великое множество. К самым важным относятся рост наукоемкости производства и продукции, увеличение организационной сложности предприятий и их внешней среды, повышение значения фактора времени и связанная с этим необходимость предвидеть и прогнозировать изменения во всех аспектах хозяйственной деятельности, неустойчивость потребительских стандартов, усиление влияния бюрократии и множество других. Если, имея все это в виду, обратиться к временам, когда складывались основные понятия и концепции производительности, то мы обнаружим немало нового. Изменились и характер продукции, и условия ее производства. В прежние времена производство в немалой степени зависело от затрат физической силы и нервной энергии рабочих. Продукт оказывался непосредственным результатом производственно-технологических операций, выполняемых рабочими. Структура кадров характеризовалась преобладающей долей рабочих и небольшим числом управленческо-конторского персонала. В силу относительной простоты производственного процесса задача этого персонала в основном сводилась к контролю за максимальным использованием рабочей силы. Его интересы отождествлялись с интересами предпринимателя, что накладывало глубокий отпечаток на отношения управленческого персонала с рабочими, которые традиционно рассматривали последний как уполномоченных предпринимателя. Вклад управляющих в непосредственное производство продукции был практически нулевым в сравнении с вкладом рабочих. Собственно, поэтому их и назвали «белыми воротничками», выражая «сословное» отличие этих работников от рабочих, хотя те и другие работают по найму. По мере индустриализации различия интересов «синих» и «белых воротничков» не уменьшались. Техническое развитие, предполагающее массовое внедрение все более мощных средств производства, требовало увеличения рабочей силы, от которой зависело их прибыльное использование. Это способствовало закреплению представления, будто единственным производительным видом труда на промышленном предприятии является выполнение технологических операций. Персонал, занятый на этих операциях, получил название «производственного» (небезынтересно, что в практике английских капиталистов в первой половине XIX в. слово «рабочие» в терминологическом смысле почти не употреблялось, категория производственного персонала обезличенно обозначалась как «труд» и даже просто как «руки»). Остальной персонал стал именоваться непроизводственным.

С ростом размеров и усложнением производственной структуры промышленных предприятий, с увеличением численности работающих усложнилось управление целесообразной деятельностью многих людей. Это стало причиной быстрого роста числа лиц, выполняющих административно-управленческие функции. Эффективность применения все более мощных производственных агрегатов определялась эффективностью использования труда. Именно на этой основе начались поиски улучшений в организации трудового процесса. Довольно быстро была найдена научная база, и постепенно сложилась влиятельная научная дисциплина «организация промышленного производства». Первоначально ее задачи состояли в поиске способов рационализации ручного и машинно-ручного труда. Ответ был найден в пооперационном разделении технологического процесса и максимальном приспособлении движений рабочего к ритму специализированного оборудования. Организация промышленного производства как научная дисциплина сыграла очень большую роль в обосновании и распространении крупносерийного и массового производства, которое позволяет достичь наивысшей производительности труда «синих воротничков». Школа Ф. Тейлора стремилась доказать, что если овладеть сводом правил и приемов расчленения работы на программируемые элементы и определить необходимую степень контроля за их выполнением, то важнейшие проблемы управления большими группами людей, обслуживающих мощные производственные агрегаты, будут решены.

Торжество школы Ф. Тейлора способствовало укоренению представлений о производительности как производительности труда прежде всего рабочего. На основе положений этой школы было предпринято множество исследований временных и динамических характеристик труда рабочих в самых разных отраслях и профессиях. Эти исследования завершились выводом ряда показателей производительности труда, наиболее распространенные из которых — затраты времени на производство единицы продукции и выпуск продукции в единицу времени (величина обратная первой).

Однако с обретением производством нового характера роль управления драматически возросла. В понятие «производство» вкладывается гораздо более широкое содержание, чем прежде. Изготовить продукт еще не значит произвести его. Произведенный продукт — это продукт, предъявленный потребителю в максимально удобной форме, что подразумевает обслуживание пользователя и учет его мнения и запросов. Такое производство предполагает тесную связь с потребителями, предугадывание изменений их вкусов, инициирование потребительского выбора. И все это в условиях ускоряющегося научно-технического прогресса. Оно сближается с научным экспериментом, условия которого можно контролировать лишь в ограниченной степени. В этих условиях отношения производителя и потребителя носят характер доверительного партнерства. Управление же приобретает свойства производительной силы в той мере, в какой оно является инициатором и двигателем ветвящегося инновационного процесса как внутри предприятий, так и во внешней для них среде.

Производительными становятся и многие другие функции, не участвующие непосредственно в изготовлении продукции. В развитых странах происходят значительные перемены в характеристиках потребления. Выпукло проявляются свойства потребления как социального процесса, включающего взаимодействия на всех социальных уровнях — от индивида до широких классовых образований. Продукты современных отраслей потребляются не как отдельные полезные предметы, различающиеся своим назначением, а как элементы целостных комплексов потребительских благ краткосрочного и длительного пользования, имеющих свой уникальный имидж, являющийся отражением определенных ценностей, стилей жизни и устремлений людей. Передовые компании Запада огромные усилия прилагают для создания такого имиджа, способного завоевать устойчивый интерес различных социальных групп. Новые продукты появляются как развитие потребительских комплексов. Последние носят системный характер, который обеспечивается широким спектром исследовательской работы, маркетингом, непрерывной работой с различными группами потребителей, многообразной деятельностью конструкторских, учетных, финансовых, сбытовых, внешнеторговых, снабженческих, проектных и других служб. Их возрастающая роль стала основой резкого увеличения доли персонала, непосредственно не занятого изготовлением продукции, но персонала, деятельность которого носит производительный характер.

       Увеличение значения  “белых воротничков” в производстве материальных благ не прошло мимо ученых занимающиеся изучением вопросами организации труда.    

       Так, формирование  научных взглядов по вопросам  организации управленческого труда  относится к началу 20 в. Оно шло  параллельно с формированием и развитием общей идеи научного подхода к организации труда и управления. Крупнейшими теоретиками “классических теорий” организации и управления были американские инженеры и ученые Ф. Тейлор, Г. Эмерсон, французский инженер А. Файоль, немецкий социолог М. Вебер и др. В 30-е годы предыдущего столетия возникли новые взгляды на организацию и управление, обобщенно называемые “доктриной человеческих отношений”.  Становление и развитие ее обычно связывается с именами американских исследователей М. Фоллет, Э. Мэйо, Ф. Ротлисбергера и др. Они утверждали, что теория организации и управления должна базироваться на достижении научной психологии и социологии и что следует отказаться от формализации организационных процессов и жесткой иерархии подчиненности, характерной для “классических” теорий управления, учитывать неформальные взаимоотношения.

      В 60-е годы в  зарубежной практике возникла  “эмпирическая” школа теории  организации и управления. При  всем разнообразии взглядов представителей  этой школы их характеризует прагматический подход, который основывается на изучении практики управления и разработке рекомендаций, имеющих практическое значение. Теоретики “эмпирической” школы оперируют принципами “тейлоризма” и принципами “человеческих отношений”, стремясь не ограничиваться лишь организационно-техническими и экономическими аспектами управления.