Горе от ума

    Гончаров  как раз имел в виду историческое время комедии «Горе от ума»: идеал  Фамусова - его дядя Максим Петрович делает свою карьеру во времена Екатерины:

    Век при дворе, да при каком дворе!

    Тогда не то, что ныне,

    При государыне служил Екатерине,

    а все действие комедии происходит в преддверии восстания декабристов  и воцарения Николая I, после которого на арене русской жизни огромное место займет, по выражению Герцена, «дрянь александровского времени» вроде Молчалиных и Скалозубов.

    Предложенный  Гончаровым масштаб соответствует  масштабу исторического времени  комедии«Горе от ума». Бесспорное подтверждение  тому - монолог «И точно начал  свет глупеть», который именно такой  масштаб и задает:

    Как посравнить, да посмотреть

    Век нынешний и век минувший:

    Свежо предание, а верится с трудом.

    Судя  по всему, рубежом между двумя  веками для Чацкого и автора комедии были Отечественная война 1812 года.

    «Прямой был век покорности и страха», - так прямо характеризует век  минувший Чацкий, а косвенно - Фамусов  в монологе «Вот то-то, все вы гордецы». Со своей стороны Фамусов восклицает о нынешнем времени: «Ужасный век!».

    Проводя грань между веками минувшим и  нынешним, Чацкий говорит:

    Хоть  есть охотники поподличать везде, Да нынче смех страшит, и держит стыд в узде!

    В то же время граница между двумя  веками лишена твердости, она довольно подвижна, ибо многое из века минувшего перекочевало благополучно в век нынешний. Ведь оттуда все те «отечества отцы», которые «сужденья черпают из забытых газет времен Очаковских и покоренья Крыма» (и «Нестор негодяев знатных», и крепостник-балетоман и многие-многие другие) и фактически почти все представители фамусовского мира, которые обрушиваются на Чацкого. Герой комедии это прекрасно понимает и именно поэтому говорит Фамусову:

    Ваш век бранил я беспощадно,

    Предоставляю  вам во власть

    Откиньте  часть,

    Хоть  нашим временам в придачу,

    Уж  так и быть, я не поплачу.

    В контексте «Горя от ума» век - понятие не только хронологическое, но и идейно-содержательное, и граница между «веком минувшим» и «веком нынешним» проходит также по линии идей, программ жизненного повеления, нравственной философии и психологии.

    Вот почему то, что для Чацкого знаменует  «век нынешний», то для Фамусова - «ужасный век»: «Ныне пуще, чем когда, безумных развелось людей, и дел, и мнений», «Все умудрились не по летам». И вот почему и «тот чахоточный», и Фамусов, и Скалозуб, и старуха Хлестова, и княгиня Тугоуховская с таким ожесточением нападает на книги и знание, на пансионы, школы и лицеи, на Педагогический институт (процесс над профессорами которого шел в годы написания комедии).

    И подобно тому, как биографическое время во многом предопределяет ход  и исход любовной коллизии («Ах, той  скажи любви конец, Кто на три  года вдаль уедет...»), так и время  историческое определяет характер общественного конфликта комедии и драму «горя от ума», которую переживает Чацкий как представитель «века нынешнего» в столкновении со сплоченным лагерем «отцов отечества», крепостников и консерваторов, которых - при всех различиях между ними - объединяет одно главное: «К свободной жизни их вражда непримирима».

    Особую  остроту и глубину драме Чацкого  придает и то, что его антиподами оказываются не только «отцы», но и «дети» - его ровесники, молодые герои комедии. Обращение к их прошлому, видимо, понадобилось Грибоедову для исследования исторических причин и факторов, порождающих бессловесного Молчалина, неуемного либерального болтуна Репетилова, превратившегося в «мужа-мальчика, мужа-слугу» Горича, ограниченного солдафона Скалозуба. Их образы, их жизненное поведение тоже характеризует время и оттеняют трагическое одиночество Чацкого. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Глава III.

    Два конфликта комедии

    В основе пьесы любовная драма, под  которой скрываются социальный и  идеологический конфликты. В этих конфликтах и раскрываются все терзания Чацкого, его трагедия. Чацкий приезжает в  дом Фамусова к девушке , которую  любит, но эта девушка изменила ему. Чацкий страдает от того, Софья предпочла  ему недалекого и услужливого  Молчалина, у которого и есть всего  два таланта: «умеренность» и  «аккуратность». При всех своих душевных задатках она принадлежит целиком  Фамусовскому обществу. Она не может  полюбить Чацкого, потому что он складом  своего ума у души полностью противостоит этому обществу. Софья оказывается  среди «мучителей»,  оскорбивших  светлый ум и пламенное чувство  Чацкого. Поэтому личная драма Чацкого  перерастает в общественную и  определяет его судьбу как одинокого  мечтателя в фамусовском мире.

    Шесть первых явлений второго действия объединены спором Фамусова и Чацкого, столкновением двух мировоззрений. Впервые появляющийся Скалозуб пополняет  собою круг очерченных в монологах  Чацкого и Фамусова образов фамусовской  Москвы. Здесь первая коллизия общественной драмы. В начавшуюся общественную борьбу вплетается новый мотив любовной интриги: Фамусов явно прочит дочь за Скалозуба и возбуждает в Чацком первые подозрения, что Софья увлечена им, эти подозрения отзовутся в  третьем акте.

    Обморок Софьи, Вызванный падением Молчалина, дает новое направление подозрениям  Чацкого (на Молчалина), что ведет  к новому обострению борьбы между  Чацким и Софьей, равно как и  опасение Лизы: «на смех того гляди  подымет Чацкий вас», которое потом  сольется, в третьем акте, с собственными опасениями Софьи.000

    Тут сосредоточился драматический интерес. Чацкий почти угадал истину.

    Смятенье, обморок, поспешность, гнев испуга! (по случаю падения с лошади Молчалина). 

    Все это можно ощущать,

    Когда лишаешься единственного друга,-

    говорит он и уезжает в сильном волнении, в муках подозрений на двух соперников.

    Тем не менее, уже во втором действии становится очевидным конфликт Чацкого и  московского общества – во взглядах на жизнь и смысл жизни, на место  человека в обществе – то есть на первый план выходит мировоззренческое, идеологическое и политическое содержание произведения. Кульминация этого  конфликта проходится на третье действие.

    Начинается  действие с того, что Чацкий пытается добиться у Софьи признания в  том, кого же она любит: Молчалина  или Скалозуба. Софья вначале  хочет уйти от прямого ответа. Она  дает понять Чацкому неуместность его  колкостей и острот в адрес  света: «грозный взгляд и резкий тон» раздражает людей и смешат. В пример Чацкому она ставит Молчалина, в  котором, по ее словам,

    «нет  этого ума,

    Что гений для иных, а для иных чума,

    Который скор, блестящ и скоро опротивит,

    Который свет ругает наповал,

    Чтоб  свет об нем хоть что-нибудь сказал…» -

    то  есть Софья совершенно не понимает причины критики Чацкого в  адрес света. Тогда в ответ  на ее слова о его странности Чацкий невзначай упоминает о Молчалине:

    Я странен, а не странен кто ж?

    Тот, кто на всех глупцов похож,

    Молчалин, например…

    Софья моментально обрывает его и хочет  уйти, но Чацкий ее удерживает. Он произносит страстный монолог с излиянием  любви и заканчивает его словами, которые, как раскат отдаленного грома, предрекают будущую грозу финала:

    От  сумасшествия могу я остеречься;

    Пущусь  подолее простыть, охолодеть,

    Не  думать о любви, но буду я уметь

    Теряться  по свету, забыться и развлечься.

    Софья как бы подхватывает ненароком брошенную  Чацким мысль о «сумасшествии» и  говорит «про себя»: «Вот нехотя с  ума свела!». Как мы понимаем, она  не определяет этим словом действительное состояние рассудка своего собеседника. Прямой конфликт Чацкого с обществом  начинается с его беседы с Молчановым – Чацкому кажется, что Софья  не поможет любить человека «с такими чувствами, с такою душою».

    В дом Фамусова съезжаются гости, и  Чацкому дается возможность побеседовать с каждым из них, и с каждым разговором противостояние будет увеличиваться. Начинается все достаточно безобидно, но в стычке Чацкого с графиней Хрюминой - младшей. Ей предшествует сцена  появления графини: войдя в комнату, полную уже съехавшихся гостей, она, словно не замечая их, говорит бабушке:

                                                  Ax, grand’maman! Ну кто так рано приезжает?     

                                                                                                       Мы первые!

    Грибоедов показывает, что в этом маленьком  кусочке московского общества, в  котором, как в зеркале, отражается вся Москва, нет дружелюбия или  симпатии, а только всеобщая неприязнь.

    Тем заметнее будет единодушие, с которым  все накинуться на Чацкого, ощутив в  его взглядах и мыслях опасность  не только для себя, но и для всего  общественного привычного устройства.

    В 13 явлении Софья и Чацкий опять  остаются вдвоем. Он язвеет по-поводу того, как Молчалин  угодничает перед  Хлестовой:

    Сказать вам, что я думал? Вот:

    Старушки  все – народ сердитый;

    Не  худо, чтоб при них услужник знаменитый

    Тут был как громовой отвод.

    Молчалин! – Кто другой так мирно все  уладит!

    Там моську вовремя погладит, Там впору  карточку вотрет,

    В нем загорецкий не умрет!...

    Вы  давече его мне исчесляли свойства,

    Но  многое забыли? - Да?

    Удар  нанесен безжалостно, расчетливо и  точно.

    В нем проявляются и вся острота  и вся направленность ума главного героя.

    Можно представить степень бешенства  Софьи, когда после ухода Чацкого  она произносит:

    Ах! Этот человек всегда

    Причиной  мне ужасного расстройства!

    Унизить род, кольнуть; завистлив, горд и зол!

    Именно  в этот момент к ней подходит господин Н. и спрашивает: «Вы в размышлении?»  Софья отвечает: «Об Чацком». У  господина Н. ее оттает не вызывает каких-либо эмоций. Он  лишь осведомился: «Как его нашли по возвращении?»  Софья отвечает в соответствии со своим раздражением и в большой  досаде на Чацкого: «Он не в своем  уме».

    Никому  никогда не придет в голову принять  такую реплику всерьез. Однако господин Н. воспринимает ее именно так. Тогда-то впервые у героини и возникает  мысль об отмщении. Но эта все  же не уверена полностью в том, что господин Н. переиначил ее слова  именно так, а не по-другому. Поэтому  она осторожно его проверяет. «Помолчавши», как многозначительно поясняет в ремарке Грибоедов: «Не  то, чтобы совсем…». Но господин Н. уже  подхватил эту мысль: «Однако  есть приметы?» - спрашивает он наверняка, внутренне ликуя от радости. Еще  бы! Ему досталась такая новость! О том, что он дрожит от нетерпения поделиться еще с кем-нибудь сенсацией, свидетельствует его быстрый разговор с господином Д. после ухода Софьи.

    Наконец-то Софья получила реальный шанс мстить обидчику:

    Готов он верить!

    А, Чацкий! Любите вы всех в шуты рядить,

    Угодно  ль на себя примерить?

    Она прекрасно знает, что господин Н. сплетник. Он сейчас же разнесет это  по всему дому. С этого момента  действие получает новый толчок. Оно  убыстряется. Чацкий, сам еще того не подозревая, оказывается в центре злобной, мстительной возни.