Горе от ума

    И когда Чацкий «после некоторого молчания»  «с жаром» произносит свой заключительный монолог.

    2. Биографическое, досюжетное время персонажей составляет важный элемент в общей структуре художественного времени комедии. Оно выполняет, как правило, функции предыстории, знакомя зрителя и читателя с прошлым того или иного персонажа, которое часто дает ключ к пониманию мотивов его действий в настоящем, на сцене, «здесь и сейчас».

    Выразительными  штрихами и деталями автор комедии  знакомит нас с прошлым как  главных, так и некоторых второстепенных действующих лиц.

    В прошлом Чацкого выделены те моменты, которые подготовили и определили его поведения в коллизии с Софьей и в конфликте с фамусовским обществом.

    Из  реплик и монологов Чацкого и  других персонажей мы узнаем о том, что после кончины родителей (отца Андрея Ильича и матери Анны Алексеевны) он был взят в дом Фамусова и воспитывался вместе с Софьей; о том, кто был их учителем («Наш ментор, помните, колпак его, халат. Перст указательцый, все признаки ученья»), о детских проказах, о зарождении влюбленности в Софью и расставании с ней еще до поездки за границу («Он съехал, уж у нас ему казалось скучно») и в особенности перед этой поездкой (о чем так по-разному вспоминают Лиза и Софья: первой запомнились слезы Чацкого, а вторая говорит: «опять прикинулся влюбленным, взыскательным и огорченным»).

    Истоки  любовной драмы Чацкого там, во времени  его детства и юности. Прошлое в воспоминаниях Чацкого предстает таким:

    Где время то? Где возраст тот невинный...

    Когда все мягко так? И нежно? И незрело?

    Для Софьи в этом прошлом нет ни любви («Привычка вместе быть день каждый неразлучно связала детскою нас дружбой»), ни поэзии (их детские проказы она называет «ребячеством»), а только стойкая память о насмешливом отношении Чацкого к окружающим, о его злом языке.

    Другие  подробности и детали прошлого Чацкого бросают свет на неизбежность конфликта героя с обитателями и гостями дома Фамусова. «Охота панствовать напала на него» из-за пустоты жизни и скуки в доме Фамусова и в Москве.

    Лиза

    Лечился, говорят, на кислых он водах,

    Не  от болезни, чай, от скуки, - повольнее.

    В прошлом у Чацкого также увлечение  «мундиром» («Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?»), пребывание «в полку» (что выясняется из разговора с Горичем, д. III, я. 6).

    Важным  событием прошлого было также петербургское  время Чацкого, о котором упоминает Молчалин:

    Татьяна Юрьевна рассказывала что-то,

    Из  Петербурга воротясь,

    С министрами про вашу связь,

    Потом разрыв...

    - разрыв, который сам Чацкий объясняет нежеланием «прислуживаться». Вот почему, по словам Фамусова, герой «не служит, то есть пользы в том он не находит».

    Критическое отношение Чацкого к фамусовскому обществу сложилось еще до поездки  за границу, и в тот день в доме Фамусова, на который приходится действие пьесы, оно лишь дошло до своей кульминации.

    Здесь следует обратить внимание на одно обстоятельство, связанное с фактором времени. Обличительные монологи Чацкого - слегка насмешливые в первом действии, где он перебирает московских знакомых, и гневные во втором действии, где он клеймит «отцов отечества», основаны на том знании

московском  барстве, которое он обрел еще  до поездки за границу. Вся эта ширная галерея портретов в несценических персонажей - от «черномазенького» и «чахоточного» до «Нестора негодяев знатных» (к которому «еще с пелен, для замыслов каких-то непонятных» возил Чацкого на поклон Фамусов) - все это ожившие в памяти Чацкого образы прошлого, которые он знал ранее и которые запомнил на всю жизнь. Так что он был подготовлен к встрече с им подобными персонажами на званом вечере в доме Фамусова.

    Отдельными  фрагментами и деталями дано в  комедии биографическое время Фамусова, Скалозуба и Софьи. В первом случае мы узнаем о подробностях воспитания дочери и о жене Фамусова, во втором - о служебной карьере Скалозуба, в третьем - о совместном воспитании Софьи с Чацким и об истории ее увлечения Молчалиным.

    Довольно  подробно представлено в комедии, помимо Чацкого, биографическое время Молчалина, и это не случайно.

    Дело  в том, что в идейной структуре  и конфликте комедии фигура Молчалина  занимает особое место. В главном, общественном конфликте Чацкого у фамусовской  Москвой можно выделить три микроконфликта героя -с Фамусовым, Скалозубом и  Молчалиным. Из них особое значение и смысл имеет столкновение Чацкого  с Молчалиным.

    Диалог  Чацкого с Молчалиным - это спор двух молодых людей начала 182(\-х  годов, спор двух идеологий и философий  жизненного поведения. По мнению одного из исследователей, не Фамусов и  не Скалозуб, а именно Молчалин «разительно  и безусловно выражает черты, противоположные неуемному искателю правды - Чацкому». Контрастным выражением их жизненных позиций может служить, с одной стороны, та часть монолога Чацкого «А судьи кто?», в которой речь идет о молодых людях декабристского типа («Теперь пускай из нас один / Из молодых людей, найдется - враг исканий, Не требуя ни мест, ни повышенья в чин» и т.д.), а с другой -" монолог Молчалина «Мне завещал отец», выражающий философию искательства и лакейства. Тот же контраст между двумя молодыми героями одного и того же времени выражен в 3-м явлении третьего действии. Если Чацкий представляет в комедии молодую Россию, идеалом которой является «свободная жизнь», честь и достоинство, то Молчалин - представитель другой части молодого поколения, поколения крепнущей бюрократии с ее жизненной философией «и награжденья брать и весело пожить». Как писал в 1895 году М.О. Меньшиков, в комедии Грибоедова «на очной ставке Чацкий и  Молчалин, два героя времени, скрещивают свои идеалы. Молчалин - «умеренность и аккуратность», Чацкий - независимость и достоинство».

    Комедия пронизана ощущением и тревогой, что в России настало время

    Молчалиных. Вот почему и сам он уверен в  своем будущем («Надежды много впереди»), и Чацкий констатирует не только то, что «Молчалины блаженствуют на свете», но и то, что «он дойдет до степеней известных, Ведь нынче любят бессловесных» (нынче, а не только в «веке минувшем»).

    Видимо, поэтому и биографическое время  Молчалина дано в комедии с большой полнотой. Для Грибоедова важно исследовать тип Молчалина и молчалинство как явление социальной психологии и морали, явление знаменательное и зловещее- («В нем Загорецкий не умрет»).

    В комедии даются сведения о прошлом  Молчалина. Важнейшие из них: о том, как он «коптел » в провинциальной Твери, откуда был переведен в  Москву через «содействия» Фамусова; о его отце, завещание которого определило угодничество как программу жизненного поведения Молчалина; о пребывании его в доме Фамусова, хозяин которой его «и кормит и поит, А иногда и чином наградит»; об успешной карьере и связях с сильными мира чиновной и барской Москвы.

    В связи с Молчалиным в комедии  возникает важный мотив изменений  человека во времени. Чацкий допускает, что за время его отсутствия с Молчалиным могли произойти перемены: «Быть может, он не то, что три года назад» В своем допущении Чацкий исходит из общей закономерности:

    Бывают  на земле такие превращения 

    Правлений, климатов, и нравов, и умов...

    В отношении Молчалина он ошибся, но это не отменяет идеи изменяемости человека и общества. Она пронизывает всю комедию, просвечивая через судьбы действующих лиц, например, Горича, (о котором Чацкий говорит:

    «Уж, точно, стал не тот в короткое ты время»), или Репетилова (с его  метаниями от барона фон Клоца  к танцовщицам, а от них - к «секретнейшему союзу»), выражается в словах Чацкого  о возможном будущем того же Молчалина (который «дойдет до степеней известных» и в котором «Загорецкий ( не умрет») или о будущем Софьи («Вы примиритесь  с ним по размышлении зрелом») и особенно - в сопоставлении и  противопоставлении «века нынешнего» с «веком минувшим».

    В досценическом времени особое значение имеет такой его элемент как  те «три года», о которых говорил  Чацкий в связи с Молчалиным и  которых не раз упоминают другие действующие лица. Эти три года отсутствия Чацкого в Москве подготовили и определили ход и исход главной сюжетной линии, построенной на взаимоотношениях Чацкого, Софьи и Молчалина.

    Уезжая, Чацкий как бы предчувствует охлаждение Софьи («Кому известно, что найду я воротясь?») и вместе с тем сохраняет надежду. Предчувствие его оправдывается, а надежда не сбывается, что и выражено в реплике Лизы: «Бедняжка будто знал, что года через три...» и в горестных словах самого Чацкого:

    Ах! той скажи любви конец, Кто  на три года вдаль уедет.

    За  это же время Молчалин, который  «при батюшке три года служит», стал своим в доме Фамусова, «три награжденья  получил», обрел связи с влиятельными лицами вроде Татьяны Юрьевны  и Фомы Фомича и услужливостью и притворной скромностью и смирением привлек к себе внимание и сердце Софьи.

    За  эти же три года изменилась и Софья - и не только внешне («В семнадцать лет вы расцвели прелестно»), но внутренне, что и предстоит узнать Чацкому, который «три года не писал двух слов И грянул вдруг как с облаков».

    Биографическое  время персонажей соотнесено в комедии  со временем историческим.

    3. В работе «Сочинения Александра Пушкина» В.Г. Белинский писал о пушкинском романе в стихах: «Прежде всего в «Онегине» мы видим поэтики воспроизведенную картину русского общества, взятого в одном из интереснейших моментов его развития. С этой точки зрения «Евгений Онегин» поэма историческая в полном смысле слова, хотя в числе ее героев нет ни одного исторического лица».⁴

    В не меньшей мере слова Белинского могут быть отнесены к комедии  в стихах «Горе от ума». Причем историческая эпоха, запечатленная в обоих  произведениях, примерно одна и та же - время между Отечественной войной 1812 года и восстанием 14 декабря 1825 года. Вот почему между этими двумя  произведениями так много перекличек: в реакции соседей-помещиков на Онегина как на «фармазона», в  пушкинских строфах главы VII, рисующих московское общество, где отчетливо слышатся отзвуки Грибоедовской комедии.

    В обоих случаях емкая и содержательная форма романа и комедии в стихах во многом обусловила поразительную для произведений такого небольшого объема полноту изображения действительности, богатство откликов на современность. В свое время критик-демократ Д.И. Писарев в статье «Пушкин и Белинский» (1865) высказал мнение о том, что как «энциклопедия русской жизни» комедия Грибоедова не уступает пушкинскому роману, а в художественном исследовании социальных проблем и конфликтов времени (связанных с крепостным правом) даже превосходит. При всей односторонности такой точки зрения по отношению к «Евгению Онегину», критик верно указал на богатство, точность и глубину изображения в «Горе от ума» русской жизни начала 1820-х годов в ее многообразных проявлениях и через главный конфликт эпохи. Представление об этом богатстве дают, помимо численных исследований, комментарии к комедии С.А. Фомичева и А.А. Кунарева (2004).

    Сближает  комедию Грибоедова и роман Пушкина  и то, что изображенный в них  исторический момент в жизни русского общества обрисован

    обобщенно, без излишней конкретизации и  детализации: время и в комедии  в романе отнюдь не «расчислено по календарю». Из-за непонимания этого, художественного факта до сих  пор идут споры о конкретной хронологии романа «Евгений Онегин», не была обойдена ими и комедия «Горе от ума».

    В настоящее время нет необходимости  спорить о том, в каком году и в каком месяце (декабре или январе) происходит действие комедии. Достаточно знать, что оно приходится на один из зимний дней какого-то года начал; 1820-х. По поводу суждений одного из исследователей «Горя от ума» И.Д. Гарусова, который относил действие комедии к 1822 году (тогда как в  комедии можно найти отклики на события 1823 и даже 1824 года), С.А. Фомичев справедливо замечал: «Очевидно драматург не стремился к точному обозначению времени действия - для него было достаточно воссоздать дух эпохи начала 1820-х годов, которая последующими поколениями воспринималась как преддекабристская».⁵ С другой стороны, совершение прав был И.А. Гончаров, когда в своем этюде «Мильон терзаний» предлагал иной, более крупный масштаб для обозначения времени, запечатленного в комедии: «Как картина, она, без сомнения, громадна. Полотно ее захватывает длинный период русской жизни - от Екатерины до императора Николая»⁶.