Исходя  из таблицы 1.1, можно сделать вывод о том, что если формальные институты распространяют действие в основном лишь на тот фонд человеческого капитала, для регулирования которого они были созданы, то институты неформальные имеют более широкое, размытое влияние, сказывающееся практически во всех областях формирования человеческого капитала.

     Формируя  фонды своего человеческого капитала, индивид оказывается включен  не только в систему социальных институтов, регулирующих данную сферу деятельности, но и в систему институтов неформальных.

     Формальные институты будут проявлять свое действие, устанавливая правила, ограничения и направления в поведении человека. То есть то, что человеческая деятельность будет регулироваться в рамках институциональной структуры общества не вызывает сомнений.

     Более того, действия человека будут направляться еще и действием неформальных институтов, отражающих нормы, ценности, традиции и привычки. Они могут влиять на поведение человека в любой сфере деятельности и относиться как к микро- и мезоуровню, так и к макроуровню институциональной структуры общества. То есть проявлять свое воздействие как в рамках конкретных организаций или объединений индивидов, так и в сфере общего институционального воздействия. 

      2. Анализ современного состояния человеческого капитала в России

     2.1 Анализ человеческого капитала в российском обществе

     Российская  рабочая сила является одной из самых  высокообразованных в мире: среднее  число накопленных лет обучения в 2008 г. достигло 13 лет, около двух третей работников обладают третичным образованием (высшим или средним специальным). В мире, кроме России, нет ни одной другой страны с сопоставимым подушевым доходом и настолько же высоким уровнем образования – и эта диспропорция заставляет задуматься над тем, почему у нас при таком высоком уровне образования производительность труда все еще находится на столь низком уровне. Менее благоприятно по сравнению с другими странами в России обстоит ситуация и со средней продолжительностью специального стажа: с 1994 г. по 2008 г. она снизилась с 8 до 7 лет (в развитых странах она составляет 10-12 лет), около трети всех работников на текущий момент имеет стаж работы на одном предприятии менее 1 года и эта доля возросла с 1994 г., тогда как доля работников со средним специальным стажем 10 лет и более сократилась в 1,5 раза.

     Также вряд ли соответствуют модели экономики, построенной на знаниях, невысокий  процент работников, обучавшихся  на каких-либо курсах дополнительного  образования в течение года, предшествующего  опросу (лишь около 5%), и средняя продолжительность  этого обучения (чуть более 1 месяца). Далеким от идеала инновационной экономики, вписывающейся в разделение труда в рамках глобализующейся экономики, по мнению докладчика, следует признать и низкую долю работников, свободно владеющих каким-либо иностранным языком (около 1,5%, по самооценке респондентов). Вместе с тем, доля пользователей компьютера и интернет за 2001-2008 гг. существенным образом возросла, и сейчас можно говорить практически о всеобщей компьютерной грамотности молодежи. По расчетам авторов доклада, образование и «инновационные» навыки существенным образом влияют на положение работников на рынке труда: чем выше уровень образования, тем выше уровень экономической активности и занятости, ниже уровень безработицы, выше средняя заработная плата. Навыки пользования компьютером, интернетом, знание иностранного языка и профессиональное мастерство также дают существенную прибавку к зарплате. Отдача на эти элементы человеческого капитала значительна. А вот в отношении специального стажа этого сказать нельзя: инвестиции в него практически не окупаются.

     По  итогам 2008 г. около 85% молодых людей  и девушек собирались продолжить обучение, при этом 60% - в вузах. По мнению докладчика, существуют основания  предполагать, что эти намерения  реализуются в будущем, и при сохранении подобных тенденций через несколько десятилетий в России 90% работников уже будут обладать третичным образованием (60% - высшим). Это создаст уникальный прецедент в мировой истории, однако пока мы не можем оценить возможных экономических и социальных последствий подобного явления. Тем не менее, как считает Ростислав Капелюшников, это может усугубить существующие диспропорции в сфере человеческого капитала: низкое качество, недоиспользование, переинвестирование и нецелевое инвестирование. В заключении докладчик отметил, что, несмотря на то, что накопленный человеческий капитал приносит значительную экономическую отдачу, его качество все еще остается низким, а использование – неэффективным. Причем эти диспропорции в России являются гораздо более масштабными, чем в других странах, и могут являться одной из причин низкой производительности труда. Поэтому чтобы в России вместо высокопродуктивной экономики знаний не сформировалась экономики невостребованных знаний (или даже псевдо-знаний), необходимы серьезные институциональные изменения, способные обеспечить перенастройку системы стимулов, существующей в рамках системы образования и на рынке труда. Доклад вызвал довольно оживленную дискуссию.

     Владимир Гимпельсон (ЦеТИ ГУ-ВШЭ) описал ситуацию в сфере человеческого капитала в России как «бочку с диспропорциями» и указал на то, что происходящая деформализация экономики России заставляет сомневаться в наличии достаточного спроса на работников с высшим образованием со стороны экономики, хотя спрос на высшее образование присутствует со стороны населения – и это тоже одна из диспропорций.

     Михаил  Черныш (ИС РАН) добавил, что расстаться с идеей высшего образования  для своих детей российским родителям будет довольно сложно, и отсутствие достаточного количества рабочих мест для высокообразованных работников может обострить социальную напряженность. Владимир Мукомель (ИС РАН) указал на возможную положительную сторону высокой образованности российских работников, а именно: их готовность к обучению, обучаемость, что может быть важно для современных работодателей. С его точки зрения, от функции социализации в системе образования необходимо отказаться и вместо этого переориентироваться на сигналы рынка труда. В этой связи Григорий Ключарев (ИС РАН) подчеркнул возрастающую роль системы дополнительного образования в разрешении существующих диспропорций, прежде всего, сегмента корпоративных программ обучения работников.

     Отвечая на эти комментарии, Ростислав Капелюшников отметил, что, с его точки зрения, культурный капитал является, скорее, ресурсом, а не капиталом в экономическом смысле этого слова и поэтому не имеет отношения к рассматриваемой проблематике. Существующие в России проблемы неоптимальных инвестиций в человеческий капитал не являются уникальными по своей сути – они уникальны по своим масштабам. Это важно учитывать и потому, что человеческий капитал может оказывать влияние на состояние индивида и общества сразу в трех направлениях: способствовать воспроизводству знаний в новом поколении, сокращать временной лаг между появлением и широким распространением инноваций и благоприятно сказываться на генерировании инноваций. Но даже в рамках сырьевой экономики в России будет существовать масштабный сектор услуг, где будут востребованы работники с высшим образованием. И после введения ЕГЭ тенденцию всеобщего высшего образования в России уже ничто не сможет перебороть. Гораздо важнее – менять стимулы в образовательной системе и на рынке труда с тем, чтобы уменьшить существующие диспропорции и предотвратить их воспроизводство в будущем.

     Данные, характеризующие состояние человеческого капитала России я хотела бы представить в 6 различных таблицах (2):

• Уровни экономической активности по полу и образованию, 15-72, 2010, % (Таблица 2.1);
• Уровни занятости по полу и образованию, 15-72, 2010, % (Таблица 2.2);
• Уровни безработицы по полу и образованию, 15-72, 2010, % (Таблица 2.3);
• Средняя продолжительность специального стажа, 1996-2010 гг., лет (15/64, РМЭЗ) (Таблица 2.4);
• Среднемесячная заработная плата по специальному стажу, 2008 г., РМЭЗ, руб. (Таблица 2.5);
• Распределение занятых по профессиональным группам (Таблица 2.6).

Таблица 2.1 Уровни экономической активности по полу и образованию, 15-72, 2010, %

     На  основе данных об уровне активности населения  по полу и образованию можно сделать вывод о том, что среди людей, имеющих высшее образование, экономически активное население составляет 85,2 %. Разрыв между мужчинами и женщинами в этой сфере незначителен. Он составляет 6,2 %. Среди людей, имеющих начальное профессиональное образование, экономически активное население составляет 81,4 %. Тут разрыв между мужчинами и женщинами более значительный (10 %). Среди людей, имеющих начальное профессиональное образование с аттестатом о полном среднем образовании, доля экономически активного населения составляет 79,7 %. Разрыв между мужчинами и женщинами составляет 10,4 %. Среди людей имеющих полное среднее общее образование доля экономически активного населения составляет 58 %. Разрыв между мужчинами и женщинами также не значителен и составляет 4,5 %. Среди людей с неполным высшим образованием доля экономически активного населения составляет 41,7 %. Разрыв между мужчинами и женщинами составляет 4 %. Среди людей с основным общим образованием доля экономически активного населения составляет 33,0 %. Среди людей с начальным образованием и ниже доля экономически активного населения составляет 15,3 %. Так же можно сделать вывод о том, что наибольший разрыв по уровню экономической активности между мужчинами и женщинами наблюдается в группах «Основное общее» и «Начальное и ниже». В обеих группах кол-во экономически активных мужчин превышает кол-во экономически активных женщин в 1,8 и 1,9 раза соответственно.

     Наиболее  экономически активным населением являются мужчины. Их уровень экономической  активности равен 72,4 %. По уровню экономической  активности женщины отстают от них на 10 %. 

     Таблица 2.2 Уровни занятости по полу и образованию, 15-72, 2010,%

     На  основе данных об уровне занятости  по полу и образованию можно сделать  вывод о том, что среди людей, имеющих высшее образование, доля занятых составляет 82,9 %. Среди людей, имеющих неполное высшее образование. Доля занятых составляет 37,1. Среди людей, имеющих начальное профессиональное образование с аттестатом о полном среднем, доля занятых составляет 76,2 %. Среди людей, имеющих начальное профессиональное образование, доля занятых составляет 76,4 %. Среди людей, имеющих полное среднее общее образование, доля занятых составляет 52,5 %. Среди людей, имеющих основное общее образование, доля занятых составляет 28,7 %. Среди людей, имеющих начальное образование и ниже, доля занятых составляет 13,0 %.

     Так же можно сделать вывод о том, что доля занятых мужчин с высшим образованием превышает долю занятых  женщин с таким же образованием на 6,2 %. Доля занятых мужчин с неполным высшем образованием превышает долю занятых женщин с таким же образованием на 3,9 %. Доля занятых мужчин с начальным профессиональным образованием с аттестатом о полном среднем превышает долю женщин с таким же образованием на 10 %. Доля занятых мужчин с полным средним общим образованием превышает долю занятых женщин с таким же образованием на 13,4 %. Доля занятых мужчин с основным общим образованием превышает долю занятых женщин с таким же уровнем образования на 12,4 %. Доля занятых мужчин с начальным образование и ниже превышает долю занятых женщин с таким же образованием на 7,5%.