Стилистические фигуры речи в романе А. Нотомб «Антихриста»

Создавая  свою теорию стиля, Аристотель дает теорию того, что мы теперь называем чисто классическим стилем. Этот стиль - ясный, исключающий холодность, нехаотический, в меру сжатый, в меру длительный, соответствующий действительности (характерам, возрасту, полу, национальности), в меру патетический, общедоступный. Этот стиль присущ и поэзии, и ораторской речи, и вообще всем произведениям искусства.

В аристотелевских    сочинениях нашли отражение все важнейшие  принципы, на которых основывается   доказательность, эмоционально-психологическая и стилистическая адекватность   публичной речи. Можно с полной уверенностью сказать, что "Риторика" Аристотеля   представляет собой наиболее глубокое и систематическое исследование важнейших   проблем ораторского искусства, в особенности тех, которые связаны с   аргументацией. Можно поэтому сказать, что Аристотель заложил фундамент   риторической системы, которая получила название классической, и которая на   протяжении свыше двух с половиной тысячелетий принималась в качестве образца   для обучения искусству публичной речи.

"Риторика" Аристотеля, состоящая из трех  книг, посвящена по общепринятой  традиции искусству красноречия.  Правда, этот большой трактат  имеет особую логическую направленность, что вполне естественно для  теории красноречия как искусства убеждения.

Аристотель сам  избавляет нас от подведения итогов его учения о надлежащем стиле. А  именно, он пишет: "Все эти виды [оборотов] одинаково могут быть употреблены кстати и некстати. При  всяком несоблюдении меры лекарством [должно служить] известное [правило], что человек должен сам себя поправлять, потому что раз оратор отдает себе отчет в том, что он делает, его слова кажутся истиной. Кроме того, не [следует] одновременно пускать в ход все сходные между собой средства, потому что таким образом у слушателя является недоверие. Я разумею здесь такой, например [случай]: если слова [оратора] жестки, не [должно] говорить их жестким голосом, [делать] жесткое выражение лица и [пускать в ход все] другие сходные средства; при несоблюдении этого правила всякий [риторический прием] обнаруживает то, что он есть. Если же [оратор пускает в ход] одно средство, не [употребляя] другого, то незаметно он достигает того же самого результата; если он жестким тоном говорит приятные вещи и приятным тоном жесткие вещи, он лишается доверия [слушателей]. Сложные слова, обилие эпитетов и слова малоупотребительные всего пригоднее для оратора, говорящего под влиянием гнева; простительно назвать несчастье "необозримым, как небо", или "чудовищным". [Простительно это] также в том случае, когда оратор уже завладел своими слушателями и воодушевил их похвалами или порицаниями, гневом или дружбой, как это, например, делает Исократ в конце своего "Панегирика" [говоря]: "слава и память" или "те, которые решились". Такие вещи люди говорят в состоянии энтузиазма, и выслушивают их люди, очевидно, под влиянием такого же настроения. Поэтому-то такие выражения пригодны для поэзии, так как поэзия нечто боговдохновенное. Их следует употреблять или в вышеуказанных случаях и с оттенком иронии, как это делал Горгий и каковы [примеры этого] в Федре" [Аристотель, 2000: c.89].

 

1.3. Функциональные  стили

 

По мнению одних авторитетных исследователей, стилистика имеет дело прежде всего с так называемыми функциональными стилями — разновидностями языка, или типами речи, приуроченными к определенным сферам общения (научный стиль, административный стиль, разговорный стиль, стиль художественной литературы и т.п.) [Д.Н. Шмелев. Русский язык в его функциональных разновидностях – М. 1977.]

Так, по определению M.H. Кожиной, автора многочисленных работ по стилистике русского языка, основной предмет стилистики — это «закономерности употребления языка в разных сферах и ситуациях общения и своеобразная организация речи, специфичная для каждой сферы» [Кожина M.H., 1983].

Ю.С. Степанов даёт следующее определение  функциональному стилю: «это исторически  сложившаяся, осознанная обществом  подсистема внутри системы общенародного  языка, закрепляя за теми или иными  ситуациями общения или типичными  речевыми ситуациями и характеризующаяся набором средств… выражения и скрытым за ними принципом отбора этих средств из общенародного языка» [Степанов Ю.С., 1995: С.36].

Наличие богатой системы  функциональных стилей характерно для  развитых литературных языков. Чем  шире сфера использования языка в жизни общества, тем разветвлённее система его функциональных стилей.

Разграничение и исследование функциональных стилей речи проводится в современной стилистике на основе таких понятий, как сфера и  ситуация общения, его целевая установка, стилевые черты, формы общения и типы речи, композиционная организация речевого произведения, его лексико-грамматические характеристики и др.

Функциональные стили  речи находятся в состоянии постоянного  взаимопроникновения и развития, поэтому их любая классификация неизбежно оказывается условной.

Функциональные стили  – научный, разговорный, деловой. Поэтический, ораторский и публицистический –  являются подсистемами языка, каждая из которых обладает своими специфическими особенностями в лексике и  фразеологии, в синтаксических конструкциях, а иногда и в фонетике. Возникновение и существование функциональных стилей обусловлено спецификой условий общения в разных сферах человеческой деятельности.

Границы между стилями  не могут быть очень жёсткими. Так, ораторский стиль может иметь много общего с публицистическим, а к последнему очень близок стиль гуманитарных научных текстов. Публицистический газетный стиль иногда сближается с разговорным.

Система функциональных стилей находится в состоянии  непрерывного развития. Сами стили обособлены в разной степени: границы некоторых из них определить нелегко, а стили как таковые трудно отделить от жанров.

 

5. Стилистические приёмы.

 

 

Среди стилистических явлений, наблюдающихся в самих актах  коммуникации, необходимо различать  две наиболее существенные категории: тропы и стилистические приёмы.

Тропы связаны с реализацией  только стилистической функции и, как  сама эта функция, являются принадлежностью  живой коммуникации во всех сферах общения. Стилистические приёмы, напротив, обязательно участвуют в реализации эстетической функции и характеризуют только литературно-художественную коммуникацию.

В стилистике выделяют стилистические приёмы тропеического и нетропеического  характера.

 

1. Стилистические приёмы тропеического характера.

 

Тропы – выражения, перенесённые по сходству или так или иначе представляемому подобию с одного предмета на другой. Такое понимание тропов позволяет соотносить их с представлением о парадигматического уровне.

 

Метафору обычно определяют как троп, состоящий в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основании сходства вещей по цвету, форме, характеру движений и т.п. Например: слово « scie » (пила). Этимологический смысл этого слова – «l’outil ou machine qui sert à couper des matières durs» (орудие или машина, которая служит, чтобы разрезать твердые вещества). Метафорический смысл этого слова - « personne ou chose désagréable ou ennuyeuse » (неприятный человек или вещь).

Как было сказано выше, метафора предполагает связь предметов по сходству, хотя эта связь часто основывается на субъективном восприятии, также как и метонимия опирается на связь объектов, которые не имеют сходства. Например, « Le vent cour et jette des poignées de feuilles mortes » (Ветер мчится и бросает горсти сухих листьев). « L’aube de l’avenir se lève à peine, il ne peut sortir de l’horizon (Солнце будущего едва восходит и не может показаться из-за горизонта). Мы часто говорим « une profonde douleur » (глубокая скорбь), « le printemps de la vie » (весна жизни), « un avenir lumineux » (светлое будущее). Изначально метафора всегда предполагает какой-то символ.

Метафора – это  семантический весьма плодотворный процесс. Как и метонимия, метафора создает новые значения и семантическое  употребление.

 

Олицетворение или персонификация – это троп, который состоит в перенесении свойств человека на отвлечённые понятия и неодушевлённые предметы. Например: « Avec quelle rigueur, Destin, tu me poursuis » Jean Racine, Phèdre (Судьба, за какие грехи ты преследуешь меня? Жан Расин «Федра»); герои сказки «Алиса в стране чудес» (Alice au Pays des Merveilles) также являются персонификацией.

 

Аллегория – выражение отвлечённых идей (понятий) посредством конкретных художественных образов. Религия, любовь, справедливость, раздор, слава, война, мир, весна, лето, осень, зима, смерть и т. д. (la religion, l’amour, la justice, la discorde, la gloire, la guerre, la paix, le printemps, l’été, l’automne, l’hiver, la mort) изображаются и представляются как живые существа. Прилагаемые этим живым существам качества и наружность заимствуются от поступков и следствий того, что соответствует заключённому в этих понятиях обособлению, например, обособление боя и войны обозначается посредством военных орудий, времён года — посредством соответствующих им цветов, плодов или же занятий. Во французских сказках, притчах, баснях часто используется аллегория в форме персонификации абстрактного понятия, например две первые строчки басни «Le Loup et l’Agneau»  La Fontaine («Волк и ягненок» Ля Фонтен), несут аллегорическое значение, которое сопоставляет двух главных героев: La raison du plus fort est toujours la meilleure (У сильного всегда бессильный виноват) ; / / nous l’allons montrer tout à l’heure (Тому в истории мы тьму примеров слышим) (пер. И.А. Крылова).

 

Метонимия – троп, основанный на ассоциации по смежности, т.е. соприкасания вещей в пространстве или во времени. Она определяется как такой перенос наименования, который основан на семантической смежности. Т. е. это разнообразные связи между предметами и понятиями, как внешние, вещественные, так и внутренние, логические.  Самый распространенный тип метонимии – синекдоха. Синекдоха состоит в замене одного названия другим по признаку партитивного количественного отношения между ними, т.е. наименования части наименованием целого или наоборот: l’animal – le cheval (животное – лошадь), l’arme – le poignard (оружие – кинжал), la voile – le bateau (парус – судно). Например : « On ne recrute pas des cheveux longs dans notre entreprise » (Мы не набираем на наше предприятие длинноволосых ). Мы часто встречаемся с данным видом метонимии в народных сказках: Barbe bleue (Синяя борода), Chaperon Rouge (Красная шапочка), Petit Pousset. 
 Еще один тип метонимии состоит в замене означаемого означающим и наоборот. Например: « la maison dormait » (дом спал). Мы часто встречаемся с этим видом метонимии в политической жизни. Мы говорим « le palais Bourbon » (Бурбонский дворец) в значении Национального собрания или « Hôtel Matignon » (Отель Матиньон) в значении премьер министра.

  Третий тип метонимии заключается в связи между материалом и предметом, из которого он изготовлен. Такие существительные, как: « marbre » (мрамор), « bronze » (бронза), « fer » (железо) и т.д. также обозначают вещество, из которого сделаны эти объекты. Например: Dans de petite gares on entrevoyait des mexicains aux larges feutres (На небольших вокзалах мелькали мексиканцы в больших фетровых шляпах).

Иногда производитель  употребляется в значении продукта. Гораздо реже продукт употребляется для обозначения производителя. Например, мы говорим « un délicieux Monnet » (восхитительный Моне) для обозначения произведения искусства этого художника или мы обозначаем животное с помощью звука, который он производит (un coucou, un coq) (кукушка, коко).

С помощью некоторых  названий мест мы называем вещи, которые были там произведены. Например: Cognac, champagne, bordeaux, camembért (коньяк, шампанское, бордо, камамбер).

Еще один часто встречающийся тип метонимии заключается в переходе некоторых понятий из более абстрактных в более конкретные. Например, название абстрактного качества может употребляться в значении какого-либо предмета или человека, обладающего этим качеством. Например: une beauté, un talent (красотка, талант).

Благодаря метонимии слова приобретают  новый смысл и обогащают свою семантическую структуру, а также  увеличивают возможность сочетаемости с другими словами, сохраняя свой прежний смысл. 

 

Гипербола – троп, который состоит в сильно преувеличенном выражении чувства, мысли или факта. Например: Tu es la plus belle que le ciel et la mer (Ты красивее неба и моря). Мы преувеличиваем, когда говорим « c’est tuant » (это убийственно) вместо « c’est ennuyeux » (это неприятно). Или « il y a des siècles » (сто лет) вместо « il y a longtemps » (долгое время).

Гипербола употребляется  с целью убедить собеседника. Существует большое количество знаков гиперболы. Например: La chose la plus étonnante, la plus surprenante, la plus merveilleuse, la plus miraculeuse, la plus triomphante, la plus étourdissante, la plus inouïe, la plus singulière, la plus extraordinaire, la plus incroyable, la plus imprévue, la plus grande, la plus petite, la plus rare, la plus commune, la plus éclatante, la plus secrète jusqu'à aujourd'hui, la plus brillante, la plus digne d'envie... » Madame de Sévigné, Lettres choisies («Нечто самое удивительное, самое неожиданное, самое сказочное, самое изумительное, самое торжествующее, самое оглушительное, самое неслыханное, самое особенное, самое необыкновенное, самое невероятное, самое непредвиденное, самое большое, самое маленькое, самое редкое, самое простое, самое яркое, самое тайное до сегодняшнего дня, самое великолепное, самое завидное…» Мадам де Севине Избранное)   В этом примере можно выявить лексические средства, которые являются аксиологическими элементами, синтаксические средства (перечисление)

 Со временем гипербола теряет свое аффективное значение. Это процесс ослабления значения. Например, слово « blâmer » (бранить) изначально означало « maudire » (проклинать), а сейчас оно имеет значение « désapprouver » (осуждать).

 

Нарочитое уменьшение называется литотой и выражается отрицанием противоположного. Pas mal = très bien (неплохо = очень хорошо). Чтобы не обидеть женщину преклонного возраста, мы говорим “elle n’est pas jeune” (она немолода). Литота ведет к усилению смысла слова.

Мы употребляем литоту с целью абсолютного отрицания противоположного вместо действительного подтверждения. В этом случае литота близка к употреблению слова в аксиологическом или оценивающем смысле. Также можно наблюдать употребление литоты с целью избежать чего-либо неприятного, т.е. когда мы уменьшаем степень, которая на самом деле гораздо больше. Например, «Monsieur X est un homme à l’abri du besoin» (Господин Н. – человек ни в чем не нуждающийся).