Автор: Пользователь скрыл имя, 30 Ноября 2011 в 12:26, курсовая работа
Целью курсовой работы является исследование женской благотворительности и милосердия XIX – начала XX вв. Исходя из цели мы должны решить следующие задачи:
1. раскрыть сущность понятий благотворительность и милосердие;
2. указать причины способствующие проявлению благотворительности и милосердию;
3. дать анализ женской благотворительности и милосердию;
4. показать персональный вклад в дело благотворительности
и милосердия Дарьи Севастопольской, Юлии Вревской, Риммы Ивановой.
Введение_________________________________________________________3
Глава 1 Женская благотворительность_______________________________10
Глава 2 Женский лик милосердия___________________________________16
Глава 3. Милосердие в именах______________________________________28
3.1. Дарья Севастопольская__________________________________ 28
3.2. Юлия Вревская_________________________________________ 34
3.3. Римма Иванова_________________________________________ 43
Заключение_____________________________________________________48
Список литературы______________________________________________50
Даша Севастопольская… Мало кому знакомо это имя. Оно выброшено из учебников истории, как и многие другие прославленные имена, которые составляли гордость страны. А ведь если мы попадём в Севастополь и посетим знаменитую панораму, то рядом с портретами В.А. Корнилова и П.С. Нахимова, Н.И. Пирогова и В.И. Истомина, И. Шевченко и П.М. Кошки увидим портрет Даши Севастопольской – первой в мире сестры милосердия, спасавшей раненых на полях сражений Крымской войны (1853–1856 годы). Не ради славы мирской, а по зову души и сердца.
… в начале сентября 1854 года девушка Даша с Корабельной стороны Севастополя вдруг отрезала косы, переоделась в матросскую форму, продала оставшийся от родителей дом, все свое сиротское имущество. Взамен она купила лошадь с повозкой, множество одеял и белого полотна, бутыли с уксусом и вином. Соседи думали, что она «тронулась» умом после тяжелых переживаний по погибшему отцу и решила отправиться на все четыре стороны. Но лошадь с повозкой, груженной личным скарбом и «санитарной экипировкой», двинулась к берегам Альмы, туда, где шло из тяжелейших сражений Крымской войны – Альминское. Эта «карета горя», как прозвали жители Корабельной стороны повозку «помешавшейся сироты», стала первым в истории перевязочным пунктом на поле боя, а сама Даша первой медсестрой милосердия. Страдание по отцу переплавилось в ее душе в великое сострадание к ближнему.[36, с. 31-37]
По воспоминаниям
Подлинная фамилия Даши долго
оставалась неизвестной, ее
Даша родилась в 1836 году, рано
потеряла мать. Из рапорта генерал-адъютанта
А.И. Философова (двоюродного дяди
поэта М. Лермонтова) стало известно,
что она – дочь матроса 10-го
ластового экипажа Лаврентия
Михайлова, убитого при
Во время севастопольской
Из архивных документов стало
известно также, что летом 1855
года Дарья Михайлова вышла
замуж за рядового 4-го ластового
экипажа Максима Хворостова. Посаженным
отцом на свадьбе был
После войны Севастополь лежал
в руинах без малого два
десятка лет. Жителям было
Сегодня немногими
Но случилось так, что первой
в мире сестрой милосердия
была названа англичанка Ф.
Найтингейл и Британия уже
никогда от этого не откажется,
Великая княгиня Елена Павловна, вдова
младшего брата императора Николая I, обратилась
к женщинам России с призывом помочь раненым
в осажденном Севастополе. В том же 1854
году Елена Павловна открыла в Санкт-Петербурге
Крестовоздвиженскую общину сестер милосердия,
а уже в ноябре первый её отряд приехал
в осажденный Севастополь. Н.И. Пирогов,
руководивший работой женщин, писал: «Их
рвению и деятельности при хождении за
больными, их подлинно-стоическому самоотвержению
нельзя было довольно надивиться. Малейшие
желания страждущих, даже их капризы, выполнялись
сестрами самым добросовестным образом…
В короткое время уже видны были плоды
их… самоотвержения». Бывало, что сестры
милосердия проводили по 17 часов в сутки
в госпиталях, не жалея сил и здоровья,
раздавали раненым свое жалованье, пищу,
белье. Благодарность воинов была безгранична:
«матери наши» – звали они сестер милосердия.
Екатерина Бакунина,
Елизавета Карцева, Варвара Щедрина, Екатерина
Хитрово… Свыше двухсот сестер милосердия
Крестовоздвиженской общины участвовали
в этой работе. Лев Толстой так описал
их будни («Севастополь в мае») «Большая,
высокая темная зала – освещенная только
четырьмя или пятью свечами, с которыми
доктора подходили осматривать раненых,
– была буквально полна. Носильщики беспрестанно
вносили раненых, складывали их один подле
другого на пол, на котором уже было так
тесно, что несчастные толкались и мокли
в крови друг друга, и шли за новыми. Лужи
крови, видные на местах незанятых, горячечное
дыхание нескольких сотен человек… Сестры,
со спокойными лицами и с выражением не
того пустого женского болезненно-слезливого
сострадания, а деятельного практического
участия, то там, то сям, шагая через раненых,
с лекарствами, с водой, бинтами, корпией
мелькали между окровавленными шинелями
и рубахами».[36,с.31-37]
Если бы не сестры милосердия,
то, выражаясь словами Н.И. Пирогова, «больные
лакали бы вместо сытного супа помои и
лежали бы в грязи». В солдатских сапогах,
утопая в грязи, обходили сестры одну за
другой намокшие палатки и, стоя на коленях
в грязи и крови, делали перевязки, кормили,
поили раненых. Их поступало ежедневно
от 500 до 3000 человек. Одной дежурной сестре
приходилось ухаживать за 100–200 тяжело
или 300–400 легкоранеными. Дни и ночи они
не покидали своего поста. Ежедневно соприкасаясь
с больными, сестры милосердия нередко
сами заражались тифом и холерой. С декабря
1854 по январь 1856 года в Крыму работало
около 250 сестер, более 20 из них умерли
при исполнении своих обязанностей.
Деятельность севастопольских сестер
милосердия была беспримерной в истории
мировой медицины. Не случайно основатель
международного Движения Красного Креста
и Красного Полумесяца Анри Дюнан в 1896
году напишет: «…если сегодня Красный
Крест охватывает мир, это благодаря примеру,
поданному во время войны в Крыму Ее Императорским
Высочеством Великой княгиней Еленой
Павловной…».[36, с. 31-37]
3.2 Юлия Вревская
В петербургской газете «Новое время» 28 января 1878г. Свято-Троицкая община сестер милосердия с прискорбием сообщила, что «в г. Бяле в Болгарии 24 января скончалась после тяжкой болезни, вследствие неусыпных трудов по уходу за ранеными и больными воинами, сестра Красного Креста, прикомандированная к Свято-Троицкой общине, баронесса Юлия Петровна Вревская». «Русская роза сорвана на болгарской земле сыпным тифом» [7 С. 345], - написал об этой женщине ее друг, французский писатель В. Гюго. Чувством скорби проникнуто и письмо С.С. Тургенева из Парижа П.В. Анненкову: «К несчастью, слух о милой Вревской справедлив. Она получила тот мученический венец, к которому стремилась ее душа, жадная жертвы. Ее смерть меня глубоко огорчила. Это было прекрасное, неописано доброе существо».[2. C.280] На трагическую смерть Вревской отозвались многие замечательные люди России, посвятившие ей свои произведения, воспоминания.
Когда-то в поле зрения Ю.И. Проскуровской попала статья, напечатанная в одной из газет. Автор рассказывал о письме, отправленном в 1879г. сыном великого поэта А.А. Пушкиным, участником Балканской кампании, командовавшим 13-м Нарвским гусарским полком, из подмосковного имения Лопасня П.Ф. Раменскому и содержавшем подробности гибели его двоюродного брата. В том письме были такие слова: «на его могилу приезжали его старый друг и Ваша землячка Юлия Вревская. Она возложила на его могилу венок из белых роз».[37] Это письмо связывало воедино Мологино Тверской губернии, куда оно было адресовано, и слово «землячка». До тех пор не было известно, откуда родом Вревская (в девичестве - Варпаховская).
Ю.И.
Проскуровская обратилась в государственный
архив Тверской области (ГАТО), где
обнаружили дело «По прошению портупей
прапорщика Родиона Максимова
Год рождения Юлии 1841 вызывал сомнения, приводимый почти во всех статьях и высеченный на ее памятнике в Болгарии. В «Формулярном списке» Варпаховского указано, что его дочерям было: Наталье – 13, а Юлии – 11 лет. Они 1 января 1849г. находились в Одесском институте благородных девиц. Значит, год рождения Юлии – 1837, а не 1841-й. [34 с. 170-174] Об учебе сестер Варпаховских в Одессе сведений нет. В 1848 г., когда отец был назначен командующим резервной дивизией, Варпаховские переехали в Ставрополь. Юлии Петровне тогда было более 10 лет. В мае 1849 года сестры уже были в Ставрополе. Там открылась тогда «Средне-учебное заведение Святой Александры для воспитания женского пола», где они и продолжали свое образование.
Среди документов о дворянском происхождении Варпаховских, хранящихся в Санкт-Петербурге, имеется выписка: «Рождение оной Юлии в метрической книге пехотного Генерал фельдмаршала Герцога Веллингтона полка церкви Покрова Пресвяты Богородицы за 1838 год под № 2 значится записанным так: 1838 г. генваря 25 числа командира 1 бригады 7 пехотной дивизии генерал-майора Петра Евдокимова Варпаховского православного вероисповедания и законной жены его Каролины Ивановны евангелического вероисповедания родилась дочь Юлия». [34. с. 170-174] Откуда же появился 1841 год? Скорее всего, он заимствован из письма И.С. Тургенева к Ю.П. Вревской от 25 декабря 1874 г[3. с.344] , в котором он сравнивал свой и ее возраст: «Если вам 33 года – мне целых 55».
В Ставрополе прошла юность Юлии. Окружавшая ее военная жизнь наложила отпечаток на характер доброй и отзывчивой девушки, которая с ранних лет отличалась серьезностью и деятельной любовью к людям. Атмосфера героизма, рассказы о военных событиях, страдания раненых и больных – все волновало ее. В Ставрополе она познакомилась с бароном И.А. Вревским. И.А. Вревский был человеком большого мужества, трижды награжденный золотым оружием с алмазами и надписью «За храбрость». Он выбирал, как о нем говорили, «самые почетные позиции по опасности», по словам М.Д. Скобелева, «один стоил четырех конных дивизий».
Уже не молодой генерал был холост. Юная Юлия Петровна, сиявшая красотой, завладела его сердцем. В конце 1855 года он писал брату «Я тебя еще не известил о моем очень скором браке с Юлией Варпаховской … Жюли будет 18 лет; она блондинка, выше среднего роста, со свежим цветом лица, блестящими умными глазами;4 добра – бесконечно. Ты можешь подумать, что описание это вызвано моим влюбленным состоянием, но успокойся, это голос всеобщего мнения».[39] Письмо датировано 25 декабря 1855 годом, то есть 18 лет Юлии должно исполниться через месяц. Значит, баронессой она стала в начале 1856 года. Это подтверждает в своих воспоминаниях А.Л. Зиссерман, занимавшейся с середины 1855 до марта 1856 года у Вревского перепиской документов: «В последнее время моего пребывания при нем он женился на дочери генерала Варпаховского».[13. с.396]
Информация о работе Женская благотворительность и милосердие в конце 19 начале 20 века