Трансформация традиционного казахского общества

       Таким образом, можно прийти  к выводу о том, что надо признать факт закрепления ислама в казахском обществе, но население наряду с исповедованием ислама, также исповедовали другие религиозные системы, имелись и элементы язычества. По вероисповеданию население Казахстана XIX в. можно разбить на две главные группы: мусульмане и христиане. Иудеи и буддисты составляют меньший процент. Мусульмане (казахи, татары, сарты, бухарцы) составляют абсолютное большинство, превышающее 80% населения, христиане – менее 20%, иудеи – 0,09%, буддисты (калмыки) – 0,04%. Их христиан большинство – православного вероисповедания, другие христианские толки представлены небольшим числом: протестанты – 0,2%, католики – 0,1% [1, с. 231].

       Казахи  относятся к мусульманам суннитского толка, т.е. признают священными, кроме Корана, книги жизнеописания Мухаммеда. Несомненно, именно благодаря влиянию мусульманской религии казахам стали присущи большой порядок в одежде и устройстве жилищ, чистота, более совершенные этические принципы. Казахи в XIX в. придерживались всех формальных предписаний ислама – обрезание мальчиков, гладко выбритые волосы, постриженные и побритые усы у мужчин и т.д.  Похоронный ритуал, религиозные сборы соблюдались по Корану.

       С середины XIX в. правящие круги Российской империи изменили направление своей религиозной политики в отношении казахского общества – целой серией законодательных актов ими был инициирован процесс сдерживания исламизации казахского общества. Одной из основных причин этих тенденций стало укрепление позиций ислама в казахском обществе. Тенденция представлялась нежелательной в связи с увеличением общей численности мусульман империи после присоединения Кавказа и Средней Азии, а также постоянными русско-турецкими войнами, антицинскими мусульманскими волнениями в Синьцзяне, что могло создать определенные угрозы целостности Российской империи. Однако процесс исламизации, несмотря на предпринятые правительством меры, набирал темпы. И если в начале XIX в. распространение ислама вызывало недовольство населения степи, поскольку проводниками этой политики являлись татарские муллы, отношения с которыми у казахов всегда были сложные, то с середины XIX в., напротив, его ограничение стало рассматриваться как наступление империи на духовную сферу жизнедеятельности казахского общества, как составляющий элемент политики «русификации». Ислам стал выступать для казахов в роли этноинтегрирующего фактора.

       Таким образом, с середины XIX в. позиция ислама в Казахстане заметно усиливается, все более оно заметно в общественной жизни, в судебной практике. «Каждый почти зажиточный казах, - сообщает Б. Ю. Юзефович, - имеет в числе своих домочадцев муллу для молитвы и обучения детей татарской грамоте и Корану. Муллой у них считается всякий грамотный и знающий Коран. Муллы эти иногда получают жалованья от хозяина аула, в котором они проживают, большей частью они просто живут на положении нахлебников – едят, пьют за счет хозяина аула и пользуются помещением в какой-нибудь из его кибиток. Некоторые из них занимаются ремеслами и мелочной торговлей» [1, с. 232].

       Во  второй половине XIX в. влияние ислама охватывает все казахское население. Это было следствием не только упущений властей, здесь сыграли свою роль и другие обстоятельства – сильнейший кризис в экономике и социальной жизни, разрушение устоев жизни, миссионерство и т.д.

       «Временное  положение» 1867-1868 гг. существенно ограничивало права и привилегии мусульманского духовенства – мулл, иманов. Духовные дела казахов изымались из ведения Оренбургского муфтия и передавались областной администрации. Устанавливается жесткий контроль над строительством мечетей и медресе. В каждой волости разрешалось иметь не более одного служителя всевышнего. Утверждение и увольнение его относилось к полномочиям военного губернатора.

       В период подготовки «Временного положения» Ч. Ч. Валиханов отмечал, что «шариат  без поддержки со стороны властей не смог бы перебороть обычаи» [29, с. 24]. Он также был противником предоставления муллам судейских прав в делах семьи и брака.

       Правительство, подержав эти требования, пошло дальше. Начались повальные репрессии, усиленная  поддержка миссионерства, запрет на распространение книг на арабском шрифте, закрытие школ при мечетях, запрет разъезжать по степи татарским, бухарским купцам и т.д.

       В ответ на политику христианизации обычное  право казахов разрешает безнаказанно грабить имущество шокуншы – новокрещенного. Этот термин приобрел самое худшее значение в степи [1, с.234].

       Управители  и бии отказывались принимать  и носить знаки и медали царского правительства, где было изображение  креста. Преследование и гонение  священнослужителей придали мусульманской вере, как и предупреждал Ч. Ч. Валиханов, еще больше энергии и жизненности. В защиту ислама вступили самые именитые люди степи: Абай Кунанбаев, Муса Чорманов, Салык Бабаджанов и др.

       Усиление  религиозного самосознания казахов  в XIX в. невозможно объяснить укоренившимися традициями или же влиянием татарских и среднеазиатских фанатиков, дело в основном в особенностях национального самосознания казахов. Этот самый важный фактор был упущен Ч. Ч. Валихановым при анализе развития религии, возможно в середине века они не выступали так ярко, как в последующих десятилетиях. Усиленная колонизация Казахстана, обнищание масс, упадок экономики и нравственности, протест против колонизации и обезземеливания – вот корни популярности ислама. 
 

       4.2  Формирование национальной интеллигенции как итог развития экономики, культуры и науки 
 

       Коренные  изменения в социально-экономической  и политической жизни Казахстана рассматриваемого периода привели  к существенным преобразованиям  в общественном сознании казахского общества. Такие существенные изменения обусловили пробуждение национального самосознания, определили формирование новых идей, мыслей, взглядов в казахском обществе.

       Путь  становления национальной интеллигенции  не был однозначным, являл собой  сложный и длительный процесс. Ход его тормозился условиями колониального режима, дискриминационной политикой царизма в отношении покоренных народов. Это обстоятельство, несомненно, отражалось на количественном росте специалистов, как в области народного хозяйства, так и культуры. Тем не менее, конец XIX – начало XX вв. является новым этапом в развитии интеллектуальных сил казахского народа.

       Формирование  национального самосознания казахов  определялось рядом факторов внутриэтнического  характера и объективными условиями  развития казахского общества. Особенно активно этот процесс происходил в XX в. Хотя, как показала в своих исследованиях Н.Е. Бекмаханова, уже в XVIII и особенно в XIX вв. вследствие все более активного втягивания региона в общероссийскую экономику, участия казахов в важнейших военно-политических событиях Российской империи, а также усложнения форм социальной организации, медленного, но неуклонного перехода от кочевых к полукочевым и оседлым формам жизнедеятельности, интенсивного общения казахской элиты и ссыльных представителей русской демократической интеллигенции и др. обстоятельств казахский этнос обретал новое качество развития в рамках мирового сообщества [31, с. 21].

       Анализируя  складывание исторического самосознания казахской интеллигенции с середины XIX в., П. Ротиер, вслед за О.А. Сегизбаевым и  другими авторами, отмечает важную роль русской колонизации как ускорителя кристаллизации национального сознания среди казахской интеллигенции. Он, в частности, выделяет две тенденции в этом процессе. Традиционно настроенные акыны критиковали современное им состояние казахского общества и настаивали на возвращении к кочевым корням казахов. Интеллигенция же в лицах выдающихся представителей - ученого Ч. Валиханова (1835-1865), педагога и просветителя И. Алтынсарина (1841-1889), мыслителя и поэта Абая (1845-1904) считала современное образование по российской модели способом улучшения жизни казахов. Часть ее разделяла взгляды российских интеллектуалов на кочевые народы как отсталые. Именно в начале ХХ в. второе поколение казахской интеллигенции, под влиянием распространенного интереса к самоопределению национальностей, провозгласило историческое право казахской нации на свою территорию. В отличие от среднеазиатских джадидов, казахская интеллигенция не ограничивалась культурными требованиями, в ходе революционных потрясений в стране политизируя процесс нациестроительства [32, с. 56].

       Первые  десятилетия ХХ в. были временем бурного  роста национального самосознания казахского и других тюркских народов  Российской империи, что выражалось в активизации общественно-политической жизни, культурном прогрессе, становлении и развитии национальных языков, литературы и прессы, распространении новых идеологических концепций (пантюркизм, панисламизм, пантуранизм), реформистских движений (джадидизм) и т. д.  На складывание этнического самосознания, культурную и социально-политическую консолидацию казахов в начале XX в. решающее влияние оказали усиливающиеся процессы централизации, унификация системы управления по общероссийской схеме, складывание относительно значимого образованного слоя казахской элиты и ухудшение положения народных масс, вследствие интенсивной переселенческой политики, нарушения традиционной системы землепользования, изъятия земельных угодий у коренного населения. В то же время, интеграционная политика государства способствовала не только внедрению общероссийских органов управления, но и социально-культурных норм. Это ускорило осознание мыслящей частью общества нетерпимого состояния в области экономических, политических, культурных, в точности религиозных прав человека. Забитость и нищета, крайне низкий уровень просвещения, антинародный характер властных структур и судопроизводства вызывали растущее недовольство масс, и нашли выражение в общественно-политической деятельности наиболее подготовленного к ней социального слоя.

       Нельзя  также не учитывать определяющее для казахского общества значение традиционной культуры, в рамках которой даже его самая прозападно настроенная  часть должна была выстраивать свои действия. Социально-психологическая атмосфера и структура общества складывалась под сильным влиянием регионального (жузового) и родового принципов идентификации. Феодально-родовая община с характерными для нее отношениями строгой иерархии, экономической зависимости между имущими слоями и беднотой, переплетавшимися со сложной системой родственных уз и предпочтений, устойчивый авторитет представителей аристократии и тех, кто имел мусульманское или светское образование, - все это пронизывало повседневную жизнь и мировосприятие людей.

       Таким образом, в начале XX в. все еще низкий уровень грамотности и огромные пространства, лишенные современных коммуникаций, тормозили консолидацию этнического сознания.

       Роль  пускового механизма в ускорении деятельности интеллигенции играли общероссийские события. Серьезные национальные проблемы, ставшие особо чувствительной частью жизни России в начале ХХ в., ярко обозначились во время революции 1905 - 1907 гг., хотя и не были устранены даже после ее поражения. Однако сами новые условия общественной жизни вызвали оживление в казахском обществе. "Вся степь была вовлечена в сферу политики и захвачена потоком освободительного движения. Весной на летних стоянках кочевий - джайляу - состоялись съезды, обсуждавшие насущные проблемы края. Традиционные ярмарки стали ареной киргизских политических съездов, где киргизы обсуждали и подписывали поданные потом на Высочайшее имя петиции". При этом "религиозные и земельные вопросы стояли у киргиз впереди вопросов политической свободы" [31, с. 101]. Это, в частности, было предопределено уровнем и спецификой политико-правовой культуры казахов, для которых при двойственной идентичности решающую роль в повседневной жизни играли традиционные институты родовых объединений с их естественной общностью социальных интересов.

       Передовая казахская интеллигенция XX в. считала главным в своей политической деятельности защиту как национальных, так и общечеловеческих ценностей. Она стремилась помочь своему народу в борьбе за независимость и от освобождения от колониального рабства. С этой целью национальная интеллигенция развивает бурную деятельность в степи.

       Таким образом, общественное сознание Казахстана рассматриваемого периода (конец XIX – начало XX вв.) было неоднозначным, представляло  собой сложное явление, находившееся на перепутье истории, впрочем как и общество в целом. Идеи, активно распространяемые казахской интеллигенцией, способствовали пробуждению казахского общества, оказывали влияние на правосознание, нравственность казахского народа. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Заключение 
 

     Социальная трансформация с древнейших времен сопровождают человеческое общество.

       XIX век – эпоха крупнейших потрясений казахского общества. Этот период отмечен кардинальными изменениями в жизни казахского народа, вступившего в русло чуждых его менталитету перемен.

       Анализ  политического развития Казахстана в период конца XIX – начала XX вв. дает нам общее представление о коренной ломке прежних традиционных методов управления. Проведение царским правительством реформ 1867-1868 гг.; переселенческой политики способствовало расширению трансформации традиционного общества казахов. При оценке дееспособности традиционных политических ценностей в XIX в., можно выделить несколько этапов. На первом – традиционные институты сосуществуют с официальной властью, на втором – развертывается ожесточенная борьба, на третьем – начинается ликвидация уже средних звеньев политической системы. Таким образом, можно сделать вывод о параллельном действии в колониальный период двух различных и противоположных систем: с одной стороны – традиционные институты, с другой – новые отношения, еще не институционные в народном сознании.

       Введенное Россией административно-территориальное  управление, привело к кризису  традиционного скотоводства, так  как нарушались маршруты кочевания; изменялся удельный вес основных видов; скот и продукты животноводства становились предметами купли-продажи; массовое изъятие земель и последовавшее за этим разрушение системы кочевого скотоводства приводило к разорению бедняков скотоводов, вынуждало их переходить к оседлости, заниматься отхожими промыслами и земледелием. Разложение натурального хозяйства и новые экономические факторы, действующие в казахском ауле, приводили к дальнейшему усилению имущественного неравенства.