Школьные реформы Екатерины II

     Здесь даны сведения о гигиене тела, пище, жилище, о лекарствах. Указывается, например, что к больным следует  вызывать врача, но не употреблять «колдовства  и других суеверных средств, как-то заговора, нашептывания, опрыскивания, привесок и прочего... ибо сие богу противно». В третьей части рассматриваются должности (обязанности) общественные, «на которые мы от бога определены». В четвертой части содержатся советы по домоводству.

     Книга «О должностях...» была впервые издана в 1783 г. в двух вариантах: для учащихся (189 страниц) и для учителей (250 страниц). Издание для учителей — методическое. Текст тот же, но к нему в подстрочнике даны вопросы, которые учитель должен задавать ученикам. Методика постановки вопросов предельно примитивна. Если предложение строится:  «Из сего следует...то-то», вопрос задается: «Что из сего следует?» К фразе «Всякий хозяин... должен об истинном благочестии стараться...» ставится вопрос: «О чем хозяин должен стараться?» и т. д.

     Хотя  в названии книги и стоят слова «человек и гражданин», в тексте они почти не употребляются. Зато много места уделено «должностям» подданного. Со ссылками на священные тексты внушается, что «все подданные или члены общества обязаны правителей своих за благодеяния и покровительство, от них получаемое, почитать, богу о них молиться» и что «против учреждений верховных властей роптать, или во зло оные толковать весьма не праведно и наказания достойно». Таково было это основное пособие для «екатерининских училищ».

     Комиссия  издала также «Правила для учащихся в народных училищах» (1783 г.) — книжку небольшого формата объемом в 24 страницы. Правила определяли, «как ученики поступать должны перед богом и в церкви», в училище и вне училища.

     В «Правилах» указывалось, что прием  в училище бывает дважды в году: летом — прежде Фомина понедельника и зимой — 1 ноября. После этих сроков не принимали, «...дабы ради одного или двух учеников учения снова начать не требовалось». Это вносило единообразие в учебный процесс, создавало возможность для введения классно-урочной системы (в прежних учебных заведениях учащихся принимали в любое время).

     Учились зимой от 8 до 11 часов и после  обеда от 2 до 4 (за исключением среды), а летом от 7 до 10 и от 2 до 5 часов. Занятия начинались молитвой, которую  читал учитель или кто-нибудь из учеников, остальные повторяли за ним. В классе мальчики и девочки сидели отдельно. Учитель не должен был позволять, чтобы мальчики выходили из школы вместе с девочками. Телесные наказания запрещались.

     В 1783 г. было издано «Руководство учителям первого и второго класca...» — перевод книги известного силезско-австрийского педагога И. И. Фёльбигера (1724—1788 гг.), обработанной, сокращенной и приноровленной к русским условиям Янковичем Ф.И. «Руководство» состояло из четырех частей. В первой говорилось о «способе учебном» (т. е. о методике работы с классом). Учителя должны заниматься со всем классом, применять «совокупное наставление», а не учить учеников «одного за другим порознь». При таком способе учение идет «скорее и легче», а учитель «не имеет больше нужды на неделающих ничего толь часто кричать». В одной из глав давалась методика опроса («вопрошания»). Вторая часть содержала методику преподаваемых предметов. В третьей шла речь «о звании, качествах и поведении учителя», в последней — «о школьном порядке». Здесь учитель обязывался «ни по каким другим книгам не учить, кроме от начальства предписанных», не применять иного «учебного способа», кроме установленного «Руководством».

     «Руководство» было новым словом в методике. Оно  содержало немало дельных указаний, советов. И в наше время ничего нельзя возразить против пожелания учителям стараться «более об образовании разума их, нежели о наполнении и упражнении памяти...».

     Серьезным недостатком системы Фельбигера было чрезмерное стремление к строгой регламентации всей деятельности учителя, объясняемое недоверием к учителям, увлечение таблицами, катехизацией. Это вело к окостенению системы, формализму и рутинности в обучении, что сказалось на «Руководстве» и на некоторых других методических установках Янковича — ученика Фельбигера.

     Часть учебников для народных училищ Янкович  составил сам. К работе над другими  привлек способных людей, например В. Ф. Зуева — тогда адъюнкта, а  с 1787 г. академика, М. Е. Головина (племянника Ломоносова), профессора Московского университета Е. Б. Сырейщикова.

     Одним из наиболее удачных был учебник  «Начертание естественной истории» В. Ф. Зуева (1754—1794 гг.). Естествознание впервые становилось учебным  предметом, и учебник Зуева определил  характер его преподавания на несколько десятилетий. Им пользовались до 1828 г.

     Учебник не имел иллюстраций. Однако был издан  составленный Зуевым зоологический  атлас из 57 отдельных таблиц, размером в ¹/₂ печатного листа каждая. Тираж атласа был небольшим, и учителя пользовались им как наглядным пособием на уроках.

     Во  многих учебниках, подготовленных Комиссией, предисловия содержали методические указания учителям. В предисловии  к учебнику «Всемирная история», составленному  Янковичем, читаем, что «учитель проходит Историю сию по Ландкарте и  по таблице». Карты применялись географические. Учитель должен был показать на карте, «какие ныне страны заключают древние те места, о которых в Истории говорится», мелом прочертить «бывшие переселения народов». На уроке заполнялись настенные хронологические таблицы.

     Во  время преподавания учитель должен был стоять у карты или таблицы  с одним из учеников. Другие ученики  по указанию учителя по очереди читали текст учебника. Класс читал этот же текст про себя, затем учитель  объяснял прочитанное, а стоявший рядом с ним ученик заполнял таблицу или наносил на карту то, что указывал учитель. Потом учитель вызывал несколько учеников, чтобы они «своими словами рассказывали порядочно и в связи» прочитанное и объясненное учителем. На каждом уроке кратко повторялось пройденное на предыдущем.

     Учитель должен был добиваться, чтобы ученики  «понимали, что было главною причиною великих перемен, случившихся в  роде человеческом, и как истинная любовь и приверженность к своему отечеству способствовали благосостоянию сограждан в древние и нынешние времена».

     Предисловие, написанное Зуевым к своему учебнику, стало первым в России методическим руководством по естествознанию, весьма удачным, по отзывам специалистов.

     Предшествующий  опыт показал, что успех школьного  дела определяется в первую очередь педагогами — их знаниями, культурой, пониманием задач школы. Янкович много поработал над подготовкой учителей для вновь заводимых училищ. В 1783 г. в Петербурге было открыто первое Главное народное училище. Сюда было прислано 35 студентов из Московской и Петербургской духовных семинарий. Из них Янкович и стал готовить будущих учителей народных училищ. Через несколько лет учительская семинария была выделена в самостоятельное учебное заведение (существовала до 1801 г.).

     Для семинарии приобретались коллекции минералов, гербарии, оборудован физический кабинет. Была создана хорошая библиотека. И в то же время на содержание студентов отпускали слишком мало средств. Они часто жаловались, что плохое питание «причинствует чувствительному повреждению нашего здравия и некоторому в успехах недостатку», «сапогов и чулков совсем не имеем, по сей причине принуждены многие не ходить в классы». А сенатор Завадовский в 1786 г. получил в награду за устройство школ 50 тысяч рублей.

     К 1786 г. были уже выпущены основные уставы, инструкции, учебники, пособия, подготовлены учителя. В этом году были открыты главные училища в 25 губерниях. В них стало учиться около 10 тысяч детей. С 1789 г. открывались главные училища в других губерниях.

     В училища поступали дети всех сословий. Все они учились по единым программам. Но это не значит, что в России восторжествовал принцип бессословности образования. В феодально-крепостническом государстве это было невозможно. Принцип бессословности школы нерасторжимо связан с принципом всеобщности и обязательности обучения. Реформа 1782 — 1786 гг. не предусматривала ни того, ни другого. Училища назывались народными, но были открыты только в городах. Поэтому основная масса народа, т. е. подавляющая часть крестьянского сословия, не могла учить в них своих детей уже по этой причине, не говоря о других. Окончание главного народного училища не обеспечивало равных возможностей для продолжения образования или поступления на службу представителям разных сословий. Крепостные не имели права поступать в университет. Государственная служба была в основном привилегией дворян.

     В полной мере сохранились и развивались  чисто сословные учебные заведения: кадетские и пажеские корпуса, государственные и частные благородные пансионы, Общество благородных девиц — для дворян; семинарии — для духовенства; гарнизонные школы (преобразованные из цифирных) — для солдатских детей.

     В конце XVIII в. в 288 главных и малых  народных училищах обучалось более 22 тысяч человек. Среди них было около 1,5 тысяч девочек.

     Школы и учащиеся по территории страны распределялись очень неравномерно. Более половины уездных городов России к началу XIX в. вовсе не имели малых народных училищ.

     Народные  училища содержались за счет приказов общественного призрения и местных  обывателей, явившись для последних  дополнительным бременем. Некоторые  суммы поступали городам в  виде однопроцентного отчисления от питейного дохода. Эти суммы также шли на содержание училищ. В Великом Устюге, например, при основании малого училища в 1787 г. была собрана по разверстке со всех купцов, мещан и цеховых тысяча рублей, 300 с лишним рублей дали отчисления за два года с прибылей от винной торговли, около 250 рублей пожертвовало устюжское дворянство. Вся эта сумма была обращена в проценты, которые уже и расходовались на содержание училища. В 1805 г. проценты составляли 350 рублей 84 копейки в год. Таких средств было, конечно, совершенно недостаточно для порядочного содержания училищных зданий, для обзаведения библиотеками, учебными пособиями, а главное — хорошими учителями. С этим в значительной мере был связан и большой отсев учащихся.

     Впервые в России была создана система единообразно устроенных учебных заведений, с едиными учебными планами, классно-урочным обучением, с единой методикой, что имело свои положительные стороны.

     А между тем для рассматриваемого периода новым и ярким явлением стало общественное обсуждение проблемы обучения и воспитания, расширение частной инициативы в создании училищ, семинарий. Резкой критике подвергалось дворянское воспитание за его поверхностность, презрение к науке, знаниям, легкомысленное преклонение перед западными модами, неуважение к своей стране. Новиков в своих сатирических журналах бичует «благородных невежд, ветреных щеголей, модных вертопрашек». В 70—80-х годах по почину Н. И. Новикова частные лица основывают училища для бедных детей и сирот в Петербурге, Москве, Твери, Иркутске, Владимире, Курске, Туле и других городах. В 1779 г. при Московском университете на средства Новикова и его товарищей была открыта учительская семинария — первое в России педагогическое учебное заведение. Новиков через издаваемые им журналы организует сбор пожертвований на училища, семинарии, на посылку студентов в заграничные университеты. В журналах «Утренний свет» (1777 — 1780 гг.), «Прибавление к Московским ведомостям» (1783—1784 гг.) регулярно печатаются статьи на педагогические темы, «известия о состоянии и успехах училищ» (открытых Новиковым с товарищами). В 1785 — 1789 гг. Новиков издает первый и единственный тогда в России журнал для детей — «Детское чтение для сердца и разума».

     Правящие  круги и сама императрица с  беспокойством следили за ростом общественного самосознания, за расширением  деятельности Новикова, за распространением религиозно-нравственных исканий. Необъявленной задачей реформы народного образования 1782 — 1786 гг. было подчинение правительственному контролю и влиянию этой важнейшей области духовной жизни общества взгляды, проводившиеся в журналах Новикова, во многом были противоположны официальной педагогике. Если книга «О должностях человека и гражданина», вопреки своему названию, в первую очередь воспитывала почтение к властям, вся была пронизана идеей подчинения личности государству, то Новиков на первое место ставит человека, его личность, его счастье. «...Главный предмет воспитания... есть тот, чтоб образовать детей счастливыми людьми и полезными гражданами» — основная идея обширного трактата «О воспитании и наставлении детей. Для распространения общеполезных знаний и всеобщего благополучия», печатавшегося в течение 1783 г. в журнале «Прибавление к Московским ведомостям». Автором его многие исследователи считают самого Новикова.

     Итак, человек должен быть воспитан физически, нравственно и умственно. Цель такого воспитания — сделать человека счастливым. Русская педагогическая мысль, в начале XVIII в. ограничивавшаяся утилитарной целью подготовки работника для государства, поставила теперь во главу угла самого человека, личность — ее интересы, ее счастье. При этом личность не становилась самодовлеющей: для Новикова понятие человеческого счастья органично соединено с полезностью человека для общества.

     Однако  нетрудно заметить и слабость, ограниченность трактовки целей воспитания Новиковым. Слишком немногим могло быть доступно гармоническое всестороннее развитие личности. Не случайно автор статьи «О воспитании и наставлении детей» обращается только к дворянам. Его разумные советы и наставления в полной мере могли использовать только дворяне.

     В это же время в общественной мысли России формируется и крайне левое радикальное крыло - течение дворянской революционности. Возникновение его связано с именем А. Н. Радищева, примыкавшего по своим взглядам к французским материалистам XVIII в. Основным его произведением стало знаменитое «Путешествие из Петербурга в Москву», в котором он постарался передать весь ужас крепостнической жизни в России. В книге содержались прямые призывы к насильственному уничтожению существующих порядков. Это хорошо почувствовали и власть предержащие. Не случайно Екатерина заявила, что Радищев - «бунтовщик хуже Пугачева».