Палеолитическое искусство

Жизненность я правдивость  лучших образцов палеолитического искусства  обусловлены были прежде всего особенностями  трудовой жизни и выраставшего из неё мировосприятия палеолитических  людей. Меткость и острота наблюдений, отражённых в образах животных, определялись повседневным трудовым опытом древних  охотников, вся жизнь и благосостояние которых зависели от знания образа жизни и характера животных, от умения выследить их и овладеть ими. Такое знание мира животных было делом  жизни и смерти для первобытных  охотников, а проникновение в  жизнь зверей являлось настолько  характерной и важной частью психологии людей, что окрашивало всю их духовную культуру, начиная, судя по данным этнографии, с животного эпоса и сказок, где животные выступают единственными  или основными персонажами, кончая обрядами и мифами, в которых люди и звери представляют одно нераздельное целое. 

Палеолитическое искусство  доставляло людям того времени удовлетворение соответствием изображений при  роде, чёткостью и симметричным рас  положением линий, силой цветовой гаммы  этих изображений.

Обильные и тщательно  выполненные украшения радовали глаз человека. Возник обычай покрывать  орнаментом самые простые бытовые  вещи и придавать им нередко скульптурные формы. Таковы, например, кинжалы, рукоять  которых превращена в фигурку  оленя или козла, копьеметалка с  изображением куропатки. Эстетический характер этих украшений нельзя отрицать даже и в тех случаях, когда  такие украшения приобретали  определённый религиозный смысл  и магический характер. 

Искусство палеолита имело  огромное положительное значение в  истории древнейшего человечества. Закрепляя в живых образах  искусства свой трудовой жизненный  опыт, первобытный человек углублял и расширял представления о действительности и глубже, всестороннее познавал её, а вместе с тем обогащал свой духовный мир. Возникновение искусства, означавшее огромный шаг вперёд в познавательной активности человека, вместе с тем  во многом способствовало укреплению социальных связей.  

23 Неолит Северной  Азии и Алтая

Наиболее устойчиво сохранялись  древние формы жизни и культуры в лесах Северной Азии и Восточной  Европы. У лесных племён Прибайкалья  и Южной Сибири только в III тысячелетии  можно заметить известные изменения  в материальной культуре. Однако, внося  некоторые усовершенствования в  быт, эти изменения не могли привести к коренным переменам в общественной жизни. Старый неолитический уклад  жизни охотников и рыболовов  продолжал существовать, лишь медленно изменяясь. И тогда, в III тысячелетии  до н. э., лесные обитатели Сибири продолжали вести свою прежнюю жизнь охотников, рыболовов и собирателей. Весь их ум, вся их недюжинная изобретательность, все их духовные и физические силы были направлены на борьбу за существование  в суровых условиях сибирской  танги. И надо признать, что они  создали едва ли не наиболее совершенную  в условиях каменного века материальную культуру, хорошо приспособленную к  охотничье-рыболовческой жизни в  этих лесах, простиравшихся от Енисея до Тихого океана и от степей Забайкалья до тундры.

Они уже в совершенстве овладели всеми приёмами неолитической  техники обработки камня и  кости. Разыскивая самые лучшие с  их точки зрения породы камня, они  нашли в низовьях Ангары целые  скалы превосходного кремнистого  сланца, открыли в кембрийских  известняках на Лене и Ангаре жилы кремня. В Саянских горах и в  руслах стекающих с них таёжных  рек они обнаружили месторождения  зелёного нефрита, который приобрёл затем исключительную роль в их технике. Лесные мастера настолько освоились  с этим своеобразным и неподатливым камнем, что нефрит стал основным материалом для изготовления их орудий труда.

В могилах этого периода  на Ангаре и Лене обнаружены остатки  девятнадцати луков, в устройстве которых  вместе с деревом использованы были узкие пластины, вырезанные из рога лося, общей длиной от 1,2 до 1,6 м, т. е. во всю длину лука, почти равного  человеческому росту. Это были древнейшие из всех известных нам в настоящее  время луков усиленного или даже сложного типа, представляющие собой  самую высокую ступень в развитии лука вообще.

Наивысшего расцвета достигают  теперь орудия вкладышевого типа, в  первую очередь необходимые охотнику длинные прочные наконечники  копий и кинжалы со вставленными в их рёбра геометрически правильными  по очертаниям прямоугольными пластинами из полупрозрачного халцедона, лучших разновидностей кремня, цветной яшмы и кремнистого сланца.

В распоряжении лесного охотника были, наконец, и разнообразные подсобные  инструменты — ножи для расчленения  на части туши убитого зверя, скребки  и

резаки для выделки  и раскроики шкур, шилья, тонкие костяные иголки для изготовления одежды. У  него были украшенные геометрическим орнаментом глиняные сосуды для приготовления  пищи и даже ложка из лосиного рога, которой он черпал суп из своего остродонного горшка. Летом неолитического охотника на Ангаре и Лене всегда сопровождал  миниатюрный глиняный сосудик с  ушками для подвешивания — дымокур, в котором курился мох, тлели  торф и древесные ветки. Неолитические  обитатели тайги настолько свыклись с таёжным гнусом, что не представляли без него даже и загробной жизни: вместе с умершими они клали в  могилы эти сосудики-дымокуры, столь  существенно облегчавшие их нелёгкую таёжную жизнь в реальной земной действительности.

Разработанные в практике лесного охотника остроумные способы  добычи зверя с помощью различных  приманок они с успехом перенесли  и в область рыбной ловли. В  неолитических погребениях найдены  искусно сделанные из кости и  камня скульптурные фигурки рыб. Точно такие же по форме и размерам костяные, реалистически выполненные  изображения рыбок в качестве приманок употреблялись вплоть до настоящего времени эскимосами, индейцами-алгонкинами, ненцами, эвенками и другими обитателями  тайги и тундры при рыбной ловле.

Лесные племена создали  с течением времени и многое другое, облегчавшее их трудную жизнь  в тайге. Они заменили свои древние  переносные жилища шатром конической формы, покрытым берестой, вываренной для гибкости и сшитой длинными полотнищами; изобрели скользящие лыжи, открывшие  им возможность широкого освоения таёжных  пространств в зимнее время; создали  удобную для быстрых передвижении пешком в условиях суровой сибирской  зимы одежду из оленьих шкур; научились  шить лёгкую прочную обувь из шкуры  с лосиных ног.

Жизнь в тайге определила не один только хозяйственно-бытовой  уклад или материальную культуру. Она глубоко сказалась также  и на мировоззрении первобытных  лесных племён Сибири во времена родового строя, создала главные сюжеты и  образы их искусства, где на первом месте находился, как и в палеолите, образ зверя; она нашла своё отражение  также в религиозных верованиях и обрядах. Особо важную роль в  жизни неолитических племён Сибири играли лось и медведь.

У многих лесных племён сложилась  обрядность, связанная с культом  этих животных. Почти у всех охотничьих племён Сибири, а также и у многих племён Северной Америки существовал, например, так называемый «медвежий  праздник», занимавший большое место  в их общественной жизни, в их культе и искусстве. В первой части этого  обрядового представления медведя, выращенного в неволе, убивали. Затем  происходило поедание мяса убитого  зверя членами родовой общины и совершалось чествование его  по всем правилам родового гостеприимства. В третьей части этого охотничьего  обряда совершались похороны костей и некоторых частей тела зверя. Обряды имели своей целью воскрешение  зверя, который затем должен был  снова вернуться к охотникам  и даже привести с собой своих  сородичей, привлечённых почётом и  гостеприимством людей.

В «медвежьем празднике» исключительно  отчётливо выразились представления  людей родового общества, смотревших на мир животных, как на часть  их собственного общества, мысливших  отношения людей и зверей как  отношения двух родов или племён. Такой же общинно-родовой характер имели обрядовые торжества, связанные  со столь же древним охотничьим культом  лося.

Данные этнографии свидетельствуют, что образ лося занимает первое после  медведя место в охотничьем культе и в своеобразном зверином эпосе  народов Северной Азии. Даже употребление в пищу оленя или лося совершалось  в соответствии с традиционными  правилами, освящёнными веками. Кости  съеденного животного хоронились затем  по особому ритуалу. Охотники Северной Азии верили, что сама земля является живым существом в облике зверя  — лося или, точнее, гигантской лосихи. Такие верования были известны у  ряда племён Сибири и Дальнего Востока. Так, орочи представляли себе землю  в виде восьминогого лося без рогов. Они верили, что леса на земле  — это шерсть восьминогой лосихи, а птицы — это вьющиеся над  ней комары. Когда лосиха устаёт и переступает с ноги на ногу, происходят землетрясения. В религии  нганасанов божество земли, имеет вид  северного оленя: «Вот мы живём на спине этого оленя»,— говорили нганасаны исследователям, изучавшим  их верования. В других случаях лось или олень отождествляется со звёздами, солнцем и вообще с небесной стихией.

НЕОЛИТ ГОРНОГО АЛТАЯ

Ранний неолит в горах  Алтая известен  только на Средней  Катуни. Его проне хождение связано  с катунской мезоли тической усгь-семинской  культурой. Наиболее поздние мезолити ческие и ранние неолитические каменные изделия очень похожи друг на друга, и только своеобразная тонкостенная керамика документирует их различие.

Ранненеолитическая эпоха  является временем расцвета призматической техники расщепления камня. Мелкая приз матическая пластина составляет почти половину всех нахо док, а размеры  этих пластин уменьшаются до 1,5 мм в ширину. Из пластин изготавливаются  многочисленные вкла дыши метательного охотничьего вооружения, наконечники  стрел, сверла по кости и камню. Появляются и такие редкие на Алтае изделия, как геометрические микролиты —  обра ботанные ретушью с четырех  сторон пластины. Встречаются в большом  количестве и концевые скребки на крупных и средних пластинах, ранее почти не известные. На поселении  Тыткескень-2 найдены своеобразные тонкостенные сосуды с округлым дном, орнаментированные мелкозубчатым  штам пом. Его отпечатки образуют на тулове сосудов геометриче ские узоры, елочку и вертикальный зигзаг.

Неотъемлемой частью каменной индустрии являются шлифованные  орудия, в том числе вогнутые ножи из круп ных кремневых пластин. При  расчистке культурных слоев обнаружены большие наземные жилые каркасно-столбовые  конструкции, очаги, выкладки из мелкого камня.Поздний неолит Катуни получил название среднекатун-ская культура. Его отличает то, что роль пластин в инду стрии начинает заметно снижаться, хотя полностью призма тическая техника была вытеснена только медными орудиями в эпоху энеолита. На поселении Усть-Куюм раскопаны боль шие многокамерные жилища-землянки с каменными очага ми, хозяйственные ямы, площадки для расщепления камня.Хозяйство неолитических племен Катуни было, скорее всего, охотничье-рыболовньтм. Более весомая, чем в лесостепи, до ля охоты в структуре неолитического хозяйства обитателей Горного Алтая документируется подавляющим преобладани ем охотничьего вооружения. Горные реки с их бурным те чением не способствовали развитию сетевого рыболовства — основы неолитического хозяйства равнинных племен. Именно поэтому традиция изготовления каменных орудий в эпоху неолита так напоминает мезолитическую.

24 Энеолит общая характеристика  эпохи

Период 4-3 тысячи лет до нашей эры, когда люди узнали, что такое медь, и научились ее обрабатывать, называется медно-каменным периодом – энеолитом. Люди того периода внешне уже ничем не отличались от современных людей, они знали, что такое огонь, использовали самостоятельно изготовленные орудия труда, строили жилища, которые были аналогами домов, и жили в них.

Неолитические культуры, которые  были обнаружены на территории современного Китая сильно отличаются на севере и на юге страны. Результаты раскопок показывают, что на Севере Китая  и в Монголии люди, жившие в эпоху  энеолита, преимущественно занимались собирательством и лишь отчасти  земледелием. Основу хозяйственной  деятельности здесь составляли охота, скотоводство и рыболовство. Из домашних животных люди разводили свиней и  собак. Общины постоянно кочевали, т.е. переезжали с места на место. Земледелие здесь стало развиваться только во 2-1 тысячелетиях до н.э.

На юге современного Китая  жили люди, которые раньше освоили  земледелие, видимо, вследствие благоприятного для этого климата и природных  условий. В Тибете население выращивало рис.

Следы древних людей эпохи  энеолита были найдены в Египте и  в Ливии. Здесь люди выращивали ячмень и некоторые экзотические культуры: эннер и сорго. Сначала они  занимались рыболовством и охотой. Землю они тали обрабатывать позже. В качестве домашнего скота люди разводили коров, коз и овец. В  качестве орудий труда люди использовали топоры  тесла, которые делали из камня.

25 очаги и центры ранней  металлургии

Следует помнить, что в  пределах любой провинции действовали  и очаги металлообработки, и очаги  металлургии. В чем их различие? В  металлургическом очаге представлен  полный цикл металлопроизводства: горное дело, выплавка металла из руд, металлообработка. В очаге металлообработки работают на привозном сырье, поэтому цикл урезан, он ограничен только операциями, связанными с непосредственным изготовлением  изделий из металла. 
Очаг металлообработки связан обычно с одной археологической культурой или с ее локальным вариантом, и является фракцией или органической частью данной культуры. Но иногда он включает территорию нескольких культур. Особенно это характерно для позднего бронзового века. 
Основные археологические периоды в развитии ранней металлоносной эпохи связаны с историей одной или нескольких металлургических провинций Евразии. Энеолит отмечен сложением Балкано-Карпатской металлургической провинции — самой ранней и наиболее яркой в Старом Свете. В раннем и среднем бронзовом веке наиболее значительными металлургическими достижениями выделяется Циркумпонтийская металлургическая провинция; она охватывала обширные территории, примыкающие к бассейну Черного моря. В позднем бронзовом веке возникают новые высокоразвитые производственные системы: Евразийская, Кавказская, Европейская и др. Металлургические провинции каждого хронологического периода характеризуются распространением новых технических достижений в горном деле, металлургии и металлообработке. Производственные новшества сопровождаются изменением характера этнических и культурно-экономических контактов и связей между народами, населявшими обширные пространства Евразии. 
Балкано-Карпатская металлургическая провинция энеолита (далее БКМП) территориально охватывала север Балканского полуострова, нижнее и среднее Подунавье, Карпатский бассейн, а также юг Восточной Европы (от передних Карпат до Средней Волги). На всей этой территории господствовала «чистая медь», которую добывали в рудниках Балкано-Карпатской горно-металлургической области. В ряде случаев торговцы медью, продвигаясь на восток, преодолевали пространства в 1,5-2 тысячи километров, чтобы снабдить металлом население безрудных областей Северного Причерноморья. Каким образом удалось это установить? Дело в том, что медные руды разного происхождения, как правило, имеют различный химический состав: кроме основного компонента — меди — они содержат множество сопутствующих ей примесей, составляющих разные количественные и качественные комбинации. При плавке руды эти примеси попадают в готовый металл и становятся в ряде случаев опознавательными знаками его происхождения. 
С очагами БКМП связаны многообразные орудия и украшения из меди и золота. Наиболее характерными являются три основных вида тяжелых ударных орудий труда: крестообразные втульчатые топоры-тесла или топоры-мотыги, массивные топоры-молотки, клинообразные тесла-долота. 
Технология обработки металла во всех очагах провинции основана на использовании горячей ковки меди и ее кузнечной сварки. В некоторых очагах, в которых фиксируется развитие литейной технологии, она основана на использовании сложных по конструкции одностворчатых, двустворчатых и даже трехстворчатых форм. В качестве материала литейных форм часто использовался графит. 
История БКМП охватывает время от начала IV до начала III тыс. до н.э. В пределах провинции выделяются западный и восточный ареалы, резко различающиеся по облику хозяйства и уровню развития металлургии. Ядром БКМП является западный ареал провинции, включающий север Балкан, Карпатский бассейн, Карпато-Поднепровье. Именно здесь сосредоточена большая часть крупных медных орудий; их насчитывается сейчас около тысячи. Эти изделия связаны с металлопроизводством культур Гумельница, Винча, Тисаполгар, Бодрогкерестур, Кукутени-Триполье и др. Вместе с подъемом металлургии история их носителей отмечена интенсивным развитием земледельческо-скотоводческого хозяйства, обмена, становлением специализированного металлургического ремесла, активными процессами социального и имущественного расслоения. Земледелие мотыжного типа (а местами и плужного) основано на возделывании пшеницы, ячменя, проса, вики. Для придомного скотоводства характерно разведение крупного рогатого скота, а также свиней, коз, овец. 
Восточный ареал БКМП охватывает степные и лесостепные районы Северного Причерноморья и Среднего Поволжья, освоенные племенами новоданиловской, среднестоговской и хвалынской культур. Хозяйственное развитие этих культур идет по скотоводческому пути (разведение овец, коз, лошадей), а обработка металла остается на архаическом, а порою и примитивном уровне. Здесь мало орудий и гораздо больше украшений. Вместе с тем, именно в среде скотоводов активно осваиваются транспортные средства на основе животной тяги, что усиливает подвижность племен, активизирует их контакты с миром земледельцев западного ареала провинции. 
В истории БКМП ведущая роль принадлежала гумельницкому металлургическому очагу, связанному с ареалом ярчайшей гумельницкой культуры. Так археологи называют культуру первой половины-середины IV тыс. до н.э., распространенную на территории восточной Болгарии, юго-западной Румынии, южной Молдовы (левобережье нижнего Дуная). Поражают масштабы горно-металлургической деятельности гумельницких племен. Об этом кроме огромного количества изделий из металла (топоров, шильев, пробойников, сверл, булавок, браслетов и пр.) свидетельствуют древнейшие в Европе медные рудники Аи-Бунара, открытые близ болгарского города Стара Загора. Здесь обнаружено 11 горных выработок общей длиной около 400 м. Выработки имели вид щелевидных карьеров глубиной 15-20 м, длиной до 10 м. Металл, выплавленный из Аи-Бунарских руд, получил широкое распространение не только в Подунавье, но и в Северном Причерноморье. Он распространялся не только в виде готовых изделий, но и в слитках и полуфабрикатах. 
Для гумельницкой культуры характерны «жилые холмы», то есть крупные поселения, напоминающие телли Ближнего Востока (Караново, Хотница, Азмашка могила и др.). В пределах поселков обнаружены наземные прямоугольные дома, реже полуземлянки. Столбовой каркас наземного дома оплетали плетнем из лозы и обмазывали глиной. Сохранились следы раскраски стен черной, красной и белой красками в виде сложных лент и волют. Поселения часто окружались деревянной стеной или валом и рвом. 
На поселениях собрана коллекция посуды, расписанной графитом и разноцветными красками, набор орудий из кремня и кости, а также статуэток из глины. Они служили олицетворением местных божеств, среди которых особо почитаемой была Богиня-мать, хранительница домашнего очага. 
Среди погребальных памятников Гумельницы выделяется Варненский могильник. Его раскопки дали уникальную коллекцию изделий из меди, мрамора, кости, глины, разнообразных пород редкого камня, которые в других памятниках этой культуры редки или вовсе неизвестны. Поражает великолепием золотая сокровищница Варны, которая насчитывает около 3000 изделий общим весом более 6 кг. Среди них всевозможные браслеты, подвески, кольца, пронизки, спирали, бляшки в виде козлов и быков и т.д. 
Погребения Варненского могильника по числу и составу находок четко подразделяются на богатые и бедные. В бедных могилах обычно присутствуют глиняные сосуды, кремневые ножи и пластинки, иногда медные шилья, редко золотые украшения. Они сопровождают покойников, погребенных в прямоугольных ямах на спине вытянуто или на боку с подогнутыми ногами. 
Богатые могилы Варны часто называют «символическими», поскольку в них, как правило, отсутствуют костяки. В обычные по форме и размерам могильные ямы помещены огромные скопления медных, золотых, костяных и роговых изделий. Особенно выделяются три символические могилы. В них кроме вещей обнаружены глиняные маски, воспроизводящие человеческие лица, инкрустированные золотом. В погребения с масками положены костяные антропоморфные фигурки — стилизованные идолы, отсутствующие в других погребениях. Загадочный ритуал символических могил до сих пор до конца неясен археологам. Очевидно только, что раскопки Варненского некрополя приоткрыли неведомые до сих пор стороны жизни балканских племен, показав высочайший уровень их хозяйственного и культурного развития на заре использования металлов. 
К востоку от Гумельницы расположены памятники родственной ей культуры Кукутени-Триполье, которая зародилась в западной части румынской Молдовы, где в ее генезисе участвовало несколько поздненеолитических культур Нижнедунайского региона. Ее племена в дальнейшем освоили обширную территорию от Восточных Карпат на западе до правобережья Днепра на востоке. Развитие культуры, датируемой от начала IV до третьей четверти III тыс. до н.э., подразделяется на три больших периода: раннее, среднее и позднее Триполье. 
Самостоятельный очаг металлообработки складывается в Триполье синхронно с гумельницким. Наборы типов изделий и химический состав их металла весьма близок Гумельнице. Однако технология его обработки резко отлична: она ориентирована на использование ковки и сварки металла. 
Значительная по количеству продукция раннетрипольского очага содержалась в кладе, найденном у села Карбуна на юге Молдовы. В типичном для конца раннего Триполья сосуде находилось более 850 вещей, из них 444 изделия медные. Среди предметов можно выделить два топора — проушный и клиновидный. В кладе есть спиральные браслеты, многочисленные бусы, пронизки и бляшки, которые нашивали на одежду. 
В отличие от Гумельницы, в области распространения культуры Кукутени-Триполье отсутствуют многослойные телли. Основным типом памятника является здесь однослойный поселок. Его однослойность объясняется тем, что люди не могли долго жить на одном месте: реки не наносили здесь плодородный ил на поля, как было в более южной зоне, и плодородие обрабатываемых участков быстро снижалось. Поэтому места обитания трипольцы часто меняли. По подсчетам археологов, трипольские поселения могли существовать на одном месте лишь 50—70 лет. Обычно они располагались вблизи источников воды, вначале в поймах рек, а позже, в средний период, на высоких террасах, холмах, мысах. Некоторые из них имели оборонительные валы и рвы (например, поселение Поливанов Яр на Среднем Днестре). Планировка поселков различна: жилища могли располагаться параллельными рядами, группами, концентрическими кругами. Например, Владимировка (на Уманьщине) состояла из жилищ, размещенных пятью такими кругами. Грандиозные по размерам поселки, которые часто именуют «протогородами», появляются на восточной периферии Триполья на грани среднего и позднего периодов. С помощью аэрофотосъемки установлено, например, что поселение у с. Тальянки Черкасской области Украины имело площадь 450 гектар; здесь было около 2700 построек, спланированных в систему трех дуговидных опоясывающих рядов, окружающих центральную свободную площадь. Число жителей поселения оценивается в 14000 человек. 
На большинстве трипольских поселков выявлены жилища двух типов: землянки (или полуземлянки) и наземные глинобитные постройки, которые могли быть двухэтажными и даже трехэтажными, при этом их длина могла достигать нескольких десятков метров. Поперечными перегородками они делились на отдельные помещения. Каждое помещение занимала парная семья, а весь дом населяла большесемейная община. В каждой комнате находились печь, крупные сосуды для хранения зерна, зернотерки; иногда в центре комнаты стоял глиняный жертвенник со статуэтками женских божеств. 
На территории трипольской культуры вплоть до позднего этапа ее развития неизвестны могильники. Открыты лишь отдельные погребения людей под полами домов (Лука Врублевецкая, Незвиско и др.). Их связывают обычно с культом плодородия матери-земли. 
Экономика трипольцев базировалась на земледелии и скотоводстве. Обработку полей вели мотыгами из камня и рога, а, возможно, и примитивными сохами с использованием тягловой силы быков. Трипольцы возделывали различные виды пшеницы, ячменей, а также просо, вику и горох. В южных регионах занимались садоводством, выращивали абрикосы, сливы и виноград. Урожай зерновых убирали серпами с кремневыми вкладышами. Зерно размалывали зернотерками. 
Земледелие дополнялось придомным скотоводством. В стаде преобладал крупный рогатый скот, второстепенное значение имели свиньи, козы, овцы. В системе жизнеобеспечения заметную роль играла охота на оленя, косулю, кабана и, по-видимому, лошадь. 
Многообразию хозяйственной жизни трипольцев соответствует большой набор кремневых и каменных орудий (долота, топоры, скребки, сверла, вкладыши серпов). 
Наиболее ярким элементом трипольской культуры является расписная керамика. Но на раннем ее этапе роспись почти не применялась: столовая керамика имеет прочерченный орнамент, иногда желобчатый. Чаще всего в этой технике изображены спираль или дракон, многократно оплетающий поверхность сосуда. Более грубой была кухонная посуда, украшенная разного рода ямками и защипами. Сосуды с росписью, состоящей из красной, белой и черной красок, входят в употребление в период среднего Триполья. Орнамент состоит из меандров, спиралей, кругов, иногда имеются изображения людей и животных. 
Характерны для трипольской культуры антропоморфные статуэтки, по преимуществу женские. В глине фигурок обнаружены зерна, что свидетельствует об их связи с культом плодородия. В раннем Триполье преобладают статуэтки, изображающие сидящих женщин, в среднем они обычно показаны в стоячем положении. 
Прочие культуры западного, земледельческо-скотоводческого ареала БКМП (Сэлкуца, Винча, Тисаполгар-Бодрогкерестур), очень близки Гумельнице и Триполью, хотя и отличаются некоторой спецификой памятников, керамического производства и металлообработки. Но эти различия не отрицают их принадлежности к единым производственным и общекультурным традициям БКМП. 
Культуры восточного — скотоводческого — ареала БКМП (новоданиловская, среднестоговская, хвалынская) также питались медным сырьем, поступавшим с Балкан, из среднего Подунавья и Карпатского бассейна. Посредниками в распространении меди на восток выступали трипольские племена. 
Памятники новоданиловского типа представлены небольшими могильниками и отдельными погребениями в степной полосе Причерноморья от Нижнего Дуная до Нижнего Дона и северо-западного Прикаспия. Погребения чаще всего одиночные или парные, помещены в яму подпрямоугольной формы, иногда — в каменный ящик. Преобладают грунтовые захоронения, подкурганные — единичны. Погребенные всегда лежат на спине с подогнутыми в коленях ногами, чаще всего головой на восток. Скелеты и дно могильной ямы обильно посыпаны охрой. 
Погребальный инвентарь представлен разнообразными орудиями и оружием из кремня (ножевидные пластины длиной до 20 см, наконечники копий, дротиков и стрел, тесла, долота, скребки, сверла), орудиями из меди (шилья, молоток), украшениями из створок раковин Unio (кружочки с отверстиями, образующими низки браслетов и поясов). Уникальными являются скипетры в форме головы лошади, а также навершия булав из камня. По-видимому, они отмечают особый социальный ранг погребенного — старейшины или вождя. Во многих погребениях найдены украшения из меди: проволочные спиральные браслеты, трубчатые пронизи, грушевидные подвески, подвески в форме раковины. 
Готовые медные изделия и привозное сырье, полученные от мастеров Гумельницы и Триполья, стимулировали становление новоданиловского очага металлообработки. Ряд специфических приемов, например, литье металла в холодные (ненагретые) литейные формы выделяют местное производство в системе БКМП. 
Археологам до сих пор неизвестны места обитания носителей новоданиловской культуры. Скорее всего, это были сезонные стоянки подвижных скотоводов, разводивших мелкий и крупный рогатый скот, а возможно, и лошадей (скипетры в форме головы коня). 
Антропологические данные указывают, что новоданиловские племена были потомками неолитического населения юга Украины. 
Еще одна скотоводческая культура восточного ареала БКМП именуется по одноименному поселению среднестоговской. В Поднепровье (на отрезке от Каховки до Черкасс), южной части лесостепной Левобережной Украины, Приазовье и Среднем Подонье известно более 100 памятников — поселений и грунтовых могильников. Последние часто находились вблизи или на окраине поселений, например, в Дереивке (бассейн Днепра). Неукрепленные поселения расположены обычно на низкой надпойменной террасе реки. В Дереивке открыты прямоугольные в плане постройки, основания стен которых облицованы крупными камнями. На полах жилищ, слегка углубленных в землю, устроены открытые очаги. Важнейшие черты погребального обряда близки новоданиловским. Но инвентарь могил крайне беден, встречаются и безынвентарные захоронения. 
Посуда среднестоговской культуры имеет явные неолитические корни. Это остродонные и круглодонные горшки, изготовленные из глины с примесью ракушки, с геометрическим орнаментом (полоски, зигзаги, треугольники). Он чаще всего выполнен отпечатками зубчатого штампа. На поздних памятниках появляются и плоскодонные сосуды, становится характерным орнамент в виде негативов шнура. 
На среднестоговских памятниках находят много кремневых, каменных, костяных и роговых орудий, но редкими являются изделия из меди (шилья, пронизи, бусы). Из кремня и камня изготовлены пластины, скребки, плоские клиновидные топоры, наконечники стрел и копий, из кости и рога — боевые молоты, клевцы, мотыги, тесла, рыболовные крючки, гарпуны и псалии. 
В системе жизнеобеспечения главная роль принадлежала скотоводству. Среди домашних животных ведущее место занимала лошадь (до 50% костей, находимых на поселениях). Охота, рыболовство и земледелие играли второстепенную роль. 
Уже в начальный период своей истории среднестоговские племена налаживают активные контакты с трипольцами. Свидетельством тому служат находки трипольской керамики на среднестоговских поселениях и могильниках. Среднестоговское население, возможно, восприняло от трипольцев навыки земледелия и даже культовые идеи; в его среде отмечено появление глиняной антропоморфной пластики, чуждой скотоводческим культурам. 
К востоку от среднестоговских памятников выявлены грунтовые могильники и отдельные кратковременные стоянки хвалынской энеолитической культуры. Они сосредоточены в степном и лесостепном Поволжье от устья Камы на севере до Прикаспия на юге. Наиболее восточные местонахождения с керамикой хвалынского типа известны в южной части Волго-Уральского междуречья и в Восточном Прикаспии, на полуострове Мангышлак. Хвалынская культура по многим своим чертам обнаруживает сходство со среднестоговской. Это связано с особенностями их генезиса. Обе они сформировались на базе родственных неолитических образований так называемого мариупольского типа. 
Основные материалы культуры получены раскопками двух Хвалынских могильников под Саратовом, из которых опубликован лишь один могильник. В нем представлены одиночные захоронения; коллективные одноярусные могилы, содержащие от двух до пяти человек; коллективные многоярусные («многоэтажные») погребения. Большинство погребенных находилось в скорченном положении на спине с подогнутыми ногами, поставленными коленями вверх. Несколько покойников были положены скорченно на бок, встречены также единичные захоронения в положении сидя. Часто скелеты были засыпаны красной охрой. В ряде случаев могильные ямы были перекрыты камнями. На территории могильника встречено большое количество жертвенников с костяками крупного и мелкого рогатого скота, лошадей. Кости этих животных найдены и в ряде погребений. 
Некоторые могилы оказались безынвентарными, но другие отличались богатыми находками. В основном это украшения: бусы из кости и раковин, пронизи из трубчатых костей животных, подвески из клыков кабана, браслеты из камня. Встречены также кремневые стрелы, ножевидные пластины, каменные тесла, костяные гарпуны. Примечательны два уникальных каменных изделия: каменный топор-молот с полукруглыми выступами на боковинах втулки и «скипетр» с изображением головы лошади. Подобные скипетры известны и в других памятниках культуры. 
Хвалынские сосуды круглодонные, чаще всего мешковидной формы. Кроме того, встречаются приземистые, полукруглые чаши. Орнамент из горизонтальных рядов насечек, разделенных волнообразной прочерченной линией, покрывает весь сосуд или его верхнюю половину. 
Коллекция медных предметов Хвалынских некрополей включает разного рода украшения (около 320 экз.). Это колечки, височные кольца, подвески-цепочки из нескольких соединенных колец, бусы, трубчатые пронизки, браслеты. Некоторые изделия имеют параллели в трипольской культуре (массивные овальные бляхи с пуансонным орнаментом по краю). Очевидно трипольские воздействия играли решающую роль в сложении хвалынского очага. Как и в трипольском очаге, местная металлообработка имела кузнечный характер. 
Итак, Балкано-Карпатская металлургическая провинция — это единая производственная система, объединенная высоким техническим потенциалом внутреннего развития конкретных очагов металлургии и металлообработки, действовавших в пределах земледельческо-скотоводческих и скотоводческих культур Юго-Восточной Европы. Система их единства формируется в результате стабилизации населения, имеющего сходный традиционный образ жизни и устойчивые формы производящего хозяйства; в результате традиционного использования определенных рудных месторождений; в результате равномерного контактирования всех групп населения, а также стабильной организации его торгово-обменных и культурных связей, позволяющих беспрепятственно осваивать на перифериях региона опыт обращения с металлом, сложившийся в исходных центрах.