Обряды, быт и традиции Древней Руси

 

Виды жилищ в Древней Руси.

           Полуземлянка.

Какой же дом  мог построить для себя человек, живший в те времена?

«Это, в первую очередь, зависело от того, где он жил, что его окружало, к какому он принадлежал племени. Ведь даже теперь, побывав в деревнях на севере и на юге Европейской России, нельзя не заметить разницы в типе жилищ: на севере это - деревянная рубленая изба, на юге - хата-мазанка.

Традиции, конечно, во многом определялись климатическими условиями и наличием подходящего строительного материала.

 

[10] Рыбаков Б.А. Из истории  культуры Древней Руси. М., 1984

На севере во все времена преобладала влажная почва и было много строевого леса, на юге же, в лесостепной зоне, почва была суше, зато леса хватало не всегда, так что приходилось обращаться к иным строительным материалам.

 Поэтому на юге до  весьма позднего времени (доXIII-XIV) массовым народным жилищем была полуземлянка на 0,5-1 м врытая в грунт. А на дождливом холодном севере, напротив, очень рано появился срубный наземный дом.

Термин полуземлянка изначально неславянский, его придумали гораздо позже учёные-исследователи для обозначения жилища, частично углублённого в землю так, что его стены  возвышались над землёй, в отличие от глубокой землянки, у которой над землёй могла возвышаться только кровля. Иногда полуземлянка была столь незначительно врезана в землю, что была практически полностью полноценным наземным домом. Внешне она выглядела как небольшое всхолмление и снаружи чаще всего обмазывалась глиной или присыпалась землёй.»[11]

«Для того, чтобы войти в полуземлянку, необходимо было спуститься по ступенькам, которые либо вырезались в грунте перед дверью, либо делались из дерева и находились непосредственно в помещении.

Дверь чаще всего была одностворчатая и довольно узкая, чтобы лучше сохранить тепло внутри полуземлянки»[12].

«Стенки ямы чаще всего закрывались досками, которые закреплялись вбитыми в землю деревянными столбами, прижимавшими эти доски к стенке ямы. Пол в полуземлянке был как правило земляной, плотно утрамбованный, часто обмазанный глиняным раствором.

Окон, по-видимому, не было вовсе, потому что, как считают многие учёные, в них не было никакого функционального смысла: дым, исходящий из печки, должен был их закоптить. Позднее яма полуземлянки стала закрепляться небольшим опущенным в неё срубом из брёвен, который был рублен «в обло»: верхнее бревно клалось в полукруглую выемку, сделанную в верхней части перпендикулярно лежащего нижнего бревна. Причём концы брёвен выступали наружу, и для них на углах ямы вырывали специальные гнёзда.

Расстояние между срубом и стенками ямы засыпалось землёй. Пол в таких полуземлянках был дощатым, доски врубались во второй или третий нижний венец сруба, таким образом оставляя место для хозяйственных нужд (медуша). Возле очага, его, как правило, делали глинобитным во избежание пожара.Потолка у полуземлянки, скорее всего, не было, что позволяло дыму, поднимавшемуся из очага, заполнять больше пространства и позволять людям находиться внутри помещения во время топки. Кровля чаще всего была двускатной и  устраивалась на стропилах, перекрытых каким-либо лёгким материалом и присыпанных сверху землёй, как и наружные стены.

_________________________________________________________________________________________

[11]П.А. Раппопорт. Зодчество Древней Руси. Л., 1986, С. 3

[12] П.А. Раппопорт. Зодчество Древней Руси. Л., 1986. С.56-57

 

 

К XII-XIII векам полуземлянки сохранялись преимущественно в безлесных местах в бассейне Днепра и на некоторых опольях (например, к югу от Москвы), куда по каким-то причинам труден был подвоз леса. Это было связано с тем, что в X-XI веках наземные срубные дома распространились на юг и юго-восток, заняв почти всю лесную зону Европейской России, до границ лесостепи, а в XII-XIII веках перешагнули эту границу, в особенности на юго-западе, заняв в Галицкой земле и на Волыни почти всю лесостепную зону. Начиная с XIVвека в русских городах все дома были срубными, наземными.»[13]

 

           Срубный дом

 «Срубные дома строились из хвойного леса, потому что сосна и ель имеют прямой и ровный ствол не требующий больших усилий для конопатки стен и, следовательно, лучше сохраняющий тепло. К тому же, хвойные породы дерева обеспечивают в избе сухость насыщенного смолой воздуха и создают сравнительно лучшие для жизни гигиенические условия. Лиственница и дуб ценились за прочность древесины, но они были тяжелы и трудны в обработке. Их применяли только в нижних венцах срубов, для устройства погребов или в сооружениях, где нужна была особая прочность (мельницы, соляные амбары). Другие породы деревьев, особенно лиственные (береза, ольха, осина) применялись в строительстве, как правило, хозяйственных зданий. В лесу получали необходимый материал и для кровли. Чаще всего береста, реже кора ели или других деревьев служили необходимой гидрозащитной прокладкой в кровлях. Для каждой надобности деревья выбирались по особым признакам. Так, для стен сруба стремились подобрать особые "теплые" деревья, поросшие мхом, прямые, но не обязательно прямослойные. В то же время для теса на кровлю обязательно выбирались не просто прямые, но именно прямослойные деревья. Соответственно назначению деревья метились еще в лесу и вывозились к месту строительства.

 

 

[13] Ю.П. Спегальский. Жилище северо-западной Руси IX-XIII веков. Л., 1972. С. 44

 Если  пригодный для построек лес  был далеко от поселения, то  сруб мог быть срублен прямо  в лесу, ему давали выстояться, высохнуть, а потом перевозили  к месту строительства. Но чаще  срубы собирали уже на дворе  или поблизости от двора.

Место для будущего дома выбирали очень тщательно. Для возведения даже самых крупных построек срубного типа обычно не сооружали специального фундамента по периметру стен, но по углам зданий (изб, клетей) закладывались опоры - крупные валуны, большие пни. В редких случаях, если протяженность стен была много больше обычной, опоры ставили и в середине таких стен.

 

У срубного дома IX-X веков ещё были черты сходства с полуземлянкой: они были небольшие, состоявшие, как правило, из одного только квадратного или почти квадратного помещения, служившего всей семье и для работы, и для приготовления пищи, и для еды, и для спанья. Размеры домов в разных семьях были разными, но в целом приблизительно он составлял 16 м2. Пол, как и в поздних полуземлянках, был почти всегда дощатым, приподнятым над землей и врубался обычно во второй-третий венец сруба. Если же половые доски клались на землю, то внизу подкладывались специальные опоры. Потолка тоже не было. 

Помещение имело одно или несколько маленьких волоковых окошек. Волоковое окно -  небольшое окно, вырубленное в двух расположенных друг над другом бревнах деревянного сруба на полбревна вверх и вниз. Изнутри волоковое окно закрывается (заволакивается) тесовой задвижкой, выполненной из доски.»[14]

«Вдоль стены дома, где находилась входная дверь, зачастую  устраивалась под сводом кровли, край которой опирался на столбы, открытая галерея с дощатым полом; для поддержки столбов и пола параллельно стене клали ряд брёвен.

 

         Интерьер избы

Внутренние интерьеры полуземлянки и наземного срубного дома практически не различались. Стены были бревенчатыми. Деревянная дверь в одну створку закрывала вход ориентированный обычно на юг, чтобы в помещение попадало как можно больше тепла и света. Главную роль в интерьере играла, конечно же, печь, стоявшая в одном из углов. Недаром все помещения, где находилась печь, назывались истопкой (от слова “топить”), истьбой или, позднее, избой.

В IX-X веках это была в основном каменка – печь, которая складывалась без какого-либо связывающего раствора из «диких камней» (валунов и булыжника), реже – глинобитная. Открытый очаг и печь типа камина в древнерусском жилище не встречались.

 

 

 

 

 

 

[14]  Ю.П. Спегальский. Жилище северо-западной Руси IX-XIII веков. Л., 1972. С.70

 

 

 Чуть  позднее, в XII-XIII веках печи-каменки практически исчезли, а вместо них появились круглые глинобитные печи. Тогда люди ещё не умели делать дымоотводов, поэтому печи были беструбными, а избы, соответственно, курными. Поэтому дым шел прямо в избу, поднимаясь кверху, и выходя либо через отверстие в крыше, либо через волоковое окошко, либо  через открытую дверь.»[15]

«Положение печи определяло всю внутреннюю планировку помещения. В основном печь находилась в каком-либо из углов помещения. Если же она находилась в центре, то можно предполагать, что такой тип жилища имел неславянское происхождение. Основных вариантов расположения печи можно выделить 4:

1)                          справа или слева от входа, устьем к нему. Такие избы встречались в основном на Юге и Юго-западе после X века.

2)                          В дальнем углу устьем к входу. Этот тип расположения печи древнейший на Руси и преобладал до Х века.

3)                          В дальнем углу устьем к боковой стене.

4)                          Справа или слева от входа устьем к противоположной стене. Такие избы можно было найти в северной и центральной части Древнерусского государства после Х века, потому что такое расположение было наиболее выгодным для сохранения тепла и приготовления хозяйкой пищи.

К положению печи приспособлялась вся внутренняя планировка избы: угол по диагонали от печи, позднее именуемый «красным» (красивым), был парадной частью избы. Здесь ставили стол, устраивали лавки, здесь ели и принимали гостей. Неизвестно, имел ли он сакральный смысл в языческих семьях, но в некоторых жилищах найдены идолы, расположенный именно в этом углу. Правда, немного.

Угол напротив печного устья – «бабий кут» или «середа» служил для таких занятий как стряпня и прядение. Четвертый угол был предназначен для мужских работ.

В тех редких случаях, когда печь ставилась в середине избы, планировка должна была быть иной, но этот вопрос пока не изучен ни археологически, ни этнографически.»[16] Существует предположение,  что такие помещения использовались в качестве мастерских, но эта версия требует тщательной проработки..

«О меблировке древней избы нам почти ничего не известно. Необходимым элементом убранства жилья являлся стол, служащий для ежедневной и праздничной трапезы. Стол являлся одним из наиболее древних видов передвижной мебели, хотя наиболее ранние столы были глинобитными и неподвижными.

Такой стол с глинобитными же лавками около него были обнаружены в пронских жилищах XI-XIII веков и в киевской землянке XII века. Четыре ножки стола из землянки в Киеве представляют собой стойки, врытые в землю.

 

[15] Ю.П. Спегальский. Жилище северо-западной Руси IX-XIII веков. Л., 1972. С. 75

[16] Ю.П. Спегальский. Жилище северо-западной Руси IX-XIII веков. Л., 1972 С 89

 Можно думать, что кроме стола и подвижных лавок в помещении имелись неподвижные лавки – полати, расположенные рядом с печью с боковой стороны.

Украшения в курной избе вряд ли имели смысл, потому что вся верхняя часть обычно покрывалась копотью, тем не менее, резьба могла присутствовать в мебели, снаружи дома, также украшалась посуда (керамическая, деревянная, реже металлическая). В боярских и купеческих домах часть мебели, особенно кресла, была украшена искусной резь6ой. Столы покрывали домотканными или кружевными скатертями ручной работы.

Жилые покои освещались свечами и светильнею. В великокняжеских домах и хоромах горели восковые свечи, потому, что воску было много: его снимали в лесах из диких пчельников и продавали, вероятно, дешево. Люди победнее жгли обыкновенное масло (конопляное, льняное) наливаемое в глиняные круглые сосуды. Также была распространена лучина.[17]

 

       Городские жилища

«В древних русских городах жилища не намного отличались от сельских. Это в основном было связано с тем, что город как таковой чаще всего происходил из деревни, и связь не могла потеряться так быстро.» [18]

«Тем не менее, некоторые различия были. Например,  относительно редкий, но всё же встречающийся тип городского жилища – клети в городнях городского вала. Городня – деревянно-земляное укрепление города, её конструкция позволяла оставлять незасыпанными некоторые участки, в которых делались срубы. Они использовались для жилья и хозяйственных нужд. Такая изба была немного меньше обычной, у неё был земляной пол, окна отсутствовали, а потолком служила верхняя боковая площадка стены. Иногда такие помещения располагались в два ряда так, что жилому срубу одного ряда соответствовала хозяйственная постройка другого. Большинство жилищ этого типа относится к XII-XIII векам и обнаруживается при раскопках таких городов-крепостей как Райки, Колодяжин, Изяславль, Ленковцы и т.д.»[19]

«В X веке в городах появляются пятистенки – цельнорубленые двухкамерные дома, у которых удлинённый сруб сразу же при постройке снабжался пятой стенкой, врубленной поперёк. Эта стена обычно делила дом на две неравные части, причём печь стояла в большей, а вход в дом был через меньшую.

Дома феодальной знати были трехкамерными: в них две избы или изба и клеть соединялись постройкой более легкой конструкции. В летописях в составе боярских и княжеских дворцов кроме изб упоминаются палаты (приемные помещения), терем, сени, ложница или одрина и медуша – нечто вроде погреба, в котором  изначально хранился мёд.»[20]

 

 

 

[17] П.А. Раппопорт Древнерусское жилище. Л., 1975, С 129

[18] М.Г. Рабинович. Очерки этнографии русского феодального города. М., 1978. С. 89

[19] Там же. С. 67

[20] П.А. Раппопорт Древнерусское жилище. Л., 1975. С. 157

 

«Каждый богатый горожанин обязательно возводил верхний этаж - терем (от греч. «кров, жилище»), который сооружался над сенями, на подклете. Подклет — нижний этаж хором, использовавшийся для хозяйственных нужд.

В фольклоре и литературе слово «терем» часто обозначало богатый дом. В былинах и сказках в высоких теремах жили русские красавицы. В тереме обыкновенно располагалась светлица — светлое помещение с несколькими окнами, где женщины занимались рукоделием. В старину терем, возвышавшийся над домом, было принято богато украшать. Часто роспись потолка и стен ассоциировалась с небом, здесь изображали дневное или ночное светило, яркие звезды. Не только живописная роспись делала терем привлекательным: его крышу иногда покрывали настоящей позолотой или медными листами, создающими на солнце эффект золотого мерцания. Отсюда и название «златоверхий терем».»[21]